Все хорошо, Накахара-сан!

Вечером я собирался домой. Наконец-то выходные! Дежурить будет мой интерн — Акутагава. Хороший мальчик, но учиться ему ещё есть куда. Не поймите неправильно, учиться и мне есть куда. Вот я уже направляюсь к лифту, как вдруг слышу чей-то крик.  — Накахара-сан! Накахара-сан! — ко мне подбежал Осаму и схватил за рукав. — Накахара-сан, вы уходите? Куда? Вы скоро вернётесь? — Я иду домой на выходные, вернусь через два дня. — отвечаю ребёнку. — Накахара-сан, возьмите меня с собой! Пожалуйста! Я не буду мешать! Я тихонечко! Все равно на выходных нет процедур, а я тут один, Накахара-сан! — Дазай уже начал трясти мне руку, смотря самым жалостливым взглядом.  — Ты что, с ума сошёл? Я тебе даже не родня, чтобы забрать на выходные. — пытаюсь отговорить его от этой идеи. Ну если я сам напишу доверенность, то вполне могу забрать его. Он мой пациент и я его не выделяю. Что мне теперь, все отделение к себе водить? На самом деле мне жалко парнишку, но я этого не показываю, в его случае лучше не жалеть, пусть не думает, что его жизнь так плоха, раз другие его жалеют. — Но Накахара-сан, — он опустил голову и начал говорить тише, — вы же тут главный, вы все можете, а родни у меня нету… Ну почему?! Почему я опять на это ведусь? «Видимо, я очень добрый человек», — думаю я, когда иду писать доверенность. Мысленно отмечаю, что это первый и последний раз! Ну может все будет не так уж плохо? Надейся, Чуя, надейся… Дазай собрался быстро и уже ждал меня. Я взял его за руку и повел из отделения. Он радостно улыбался и хихикал, я даже заметил, что так мне нравится гораздо больше, чем когда он опечален. Мы направились в мою квартиру на такси. Доехали мы быстро, так как она не очень -то далеко от больницы. Спустя некоторое время, я уже открываю дверь в свою «берлогу». Дазай пулей влетает дом, разувается и начинает все осматривать. Я захожу следом. Квартира у меня средних размеров, мебели немного, нет ничего лишнего. — Осаму! — зову мальчишку. Слышу скрип кровати и громкий топот. Видимо, он забирался на мою кровать. Прошло секунд тридцать, мальчик уже стоит около меня с широкой улыбкой. — Звали, Накахара-сан? — смотрю на него и вижу на его головушке мою шляпу. Мою, чертову, шляпу! Она лежала в шкафу на верхней полке, иногда даже я дотягивался с трудом. Один вопрос. Как?! — По квартире не бегать, на кровати не прыгать, не шуметь, не кряхтеть, не забираться черт пойми куда, — снимаю с него шляпу и надеваю себе, — и слушаться меня. Ясно? — Предельно, Накахара-сан! —восклицает Дазай.  — Тогда все, готовься ко сну. Осаму идёт в ванну чистить зубы и переодеваться в пижаму, с мишками, вроде. Иду в зал и стелю спальное место для шкета, так я его уже прозвал для самого себя. Переодеваюсь, расчесываю волосы и иду в спальню. Ложусь и вскакиваю, понимая, что я не один. — Осаму! У меня чуть сердце не выпрыгнуло! — вскрикиваю от неожиданности. Он смеётся. — Но Накахара-сан! Вы же врач! Вы же знаете, что оно не может выпрыгнуть! Вздыхаю, успокаиваюсь и продолжаю: — Дазай, я постелил тебе на диване в зале, что ты тут делаешь? — Накахара-сан, вы же не думали, что я, ребёнок, которому 7 лет, буду спать в темноте, да ещё и один, — он посмотрел на меня, а в его взгляде читалось « ты че, дурак? » — Наглеешь, мелкий. — Простите, Накахара-сан, я совсем забыл, что вы же у нас, наверное с таким ростом, в баскетбол играете? — съязвил шкет. — Все, я обиделся, иди на диван, не возьму тебя больше. — Накахара-сан! — он вцепился мне в руку, — Простите, пожалуйста, я так не буду! Честно! — он начал хныкать. Ну вот, Чуя, ты довел ребёнка до слез. — Ну все, тише, я пошутил, можешь спать тут, только не пинайся ночью. — Спасибо, вы очень добрый, Накахара-сан, — он обнял меня, — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — ответил я, но Дазай уже уснул. Я улыбнулся и тоже отправился в объятия сна…