***
Сквозь дрему стали пробиваться какие-то звуки. Сначала стук входной двери, буквально через несколько секунд три дверных звонка. Затишье на мгновение. И как только сознание готово было снова провалиться во тьму, пошло шуршание и звук открывающегося замка, а за ним знакомые голоса. Сиэль с трудом разлепил глаза, в висках после стучало. Сначала омега даже и не понял, кто пришел. — С добрым утром, чудо, — тихо заговорил Финни, подмигнув другу. Он, вместе со своим парнем, нашли хозяина дома лежащем, завернутым в одеяло, на диване. Видок так себе. И дело не в сонном состоянии, тут невооруженным глазом видна болезнь. Прохладная ладонь беты коснулась горячего лба. — У-у, какая же ты печка, — в голосе Финни проскользнуло волнение. — Грейся на здоровье, — Сиэль чихнул в одеяло. — Прогулялся под дождиком, ничего не скажешь. — Бард? — Что, милаш? — с непривычным прозвищем отозвался мужчина, на больного не обращая ровным счетом никакого внимания. И эта холодная война длится черт знает уже сколько времени. — Иди пока пакет с лекарствами отнеси на кухню. С коротким кивком Барт ушел искать кухню. — А можно я его стукну? — проворчал Сиэль, полу садясь. — Я все еще скорблю по твоим волосам. — Остынь уже, герой, — со слабой улыбкой Финниан взъерошил немного влажную челку омеги. — Тебе сейчас о своем здоровье беспокоится нужно. — Но это не мешает мне сделать какую-нибудь пакость, — Сиэль нагло устроил голову на плече друга. — Обойдемся без пакостей. И зря ты на мне устроился, — парень мягко отстранился, — надо хоть лицо тебе обтереть, совсем горишь. И сразу примешь жаропонижающее. Бард тебе принесет. — Не зря, — Сиэль прикрыл глаза, — мой друг. — Ложись обратно. — Финни заставил больного принять лежачую позу. — И не вставай. Я сейчас вернусь. — Если вы голодные, в холодильнике картофельная запеканка. А еще пицца, — омежка вновь укутался в одеяло. — Не до еды сейчас, — крикнул уже на выходе из комнаты. Первым делом компресс. Остудить горячую печку и понизить уровень жара с помощью лекарств. Уж Бард додумается сейчас принести жаропонижающее. Так и случилось. Пусть между ним и Сиэлем холодная война, помочь омеге надо, ведь он лучший друг Финниана. Протянув стакан с теплой водой и таблетку, он окинул больного тяжелым взглядом. — Пей быстрее. — И захлебнуться? — фыркнул по иннерции омежка, слегка приподнимаясь, но во взгляде все равно скользнула благодарность. — Смотря с какой скоростью будешь дуть воду, — хмыкнул Бард, отходя к окну. Из-за свинцовых туч на улице было слишком темно. А ведь только седьмой час. Обычно темнеть начинает несколько позже. Одно хорошо — ливень закончился. — Почему ты заставил Финни перекраситься? — Сиэль выпил лекарство. — Странная любовь, когда заставляешь кого-то меняться под свои вкусы. — Я не заставлял его перекрашиваться. Просто сказал, что нравятся брюнеты. — Финни, сколько я его знаю, всегда был тихим и скромным. Он никогда ни в чем не отказывал. А тут влюбился. Естественно он пойдет под чужие вкусы. И это неосторожно сказанное слово повлекло за тем, что его на самом деле красивые волосы, ведь видел же, что ни у кого такого оттенка нет, стали самыми простыми. — Я достаточно наслушался обвинения в своей адрес, Фантомхайв, — едва не зашипел мужчина, оборачиваясь. А характер его таков, что лишнее слово скажи — заведется. — Не вмешивайся в нашу жизнь, это тебя совершенно не касается. — Он мой друг, — рыкнул омежка. — Я не против, что беты-мужчины вместе, если Финни счастлив, но я терпеть не могу, когда из-за кого-то кто-то должен растворяться как личность. — Как я и говорил, тебя это не касается. — А если Финни тебе скажет, что ему нравятся, к примеру, парни с зелеными волосами, — Сиэль хмыкнул, показывая, что утрирует. — Перекрасишься? — Перекрасится, — вместо своего парня спокойно ответил Финниан, стоящий у входа с тазиком в руках. — Я уже говорил, Сиэль, что когда менял цвет, это был исключительно мой выбор. Я хотел быть любим сильнее. — А я тебе говорил, что это глупо, — Сиэль вновь укрылся с головой. Его опять начало знобить. — Если тебя любят, то любят таким какой ты есть. И не надо в себе ничего менять из внешности. — Люди идут на перемены. Не буду же я вечно блондином. И сейчас тебе обидно больше от того, что моего прежнего блондинистого цвета больше нет. Поставив тазик с водой на пол, Финни сел рядом и смочил небольшое полотенце. Небольшая прохлада принесет облегчение горячей коже. — Мне обидно именно за тебя, — не отступал Сиэль. — Ты идешь на жертвы, а от него, — детский тычок пальцем, — никаких жертв не заметно. — Может, все-таки чай со снотворным? — предложил мужчина и тут же получил укоризненный взгляд от своего парня. — Бард. Лучше уж просто чай завари. Махнув рукой, мол, «как скажешь», тот вышел за дверь. — Лучше уж с ядом, — Сиэль неожиданно закашлялся. Финни тут же стал осторожно хлопать по спине, и как только приступ закончился, мягко начал обтирать лицо омеги. — Дурашка ты, — тихо начал парень, с той же слабой и немного грустной улыбкой. — Я ведь люблю его. Он пожертвовал уже тем, что привез меня к тебе, из другого города, в то время как у нас было свидание. Он заказал столик в дорогом ресторане, но мы отменили ужин, только бы к тебе уехать. — Я компенсирую ему, — Сиэль прикрыл глаза, расслабляясь. — Не нужно, — нахмурился Финниан. — Он приехал не ради денег, а потому что я попросил. И ничего взамен неудачному свиданию он не потребует от тебя. — А свидание не для него, а для тебя, — после короткого чиха ответил Фантомхайв.— Твое же свидание сорвалось. — Наше, — поправил бета. — То, что ты с ним, это чистая формальность, — морщил аккуратный носик. Сиэль был рад, что друг счастлив, но в кошки-дыбошки все равно вставал при виде беты. Хотя его реакция была еще самой адекватной. Они переругивались только на словах. А вот Грелль на самом деле точил ноготочки, чтобы отомстить за испорченного друга. Второй омега и вовсе считал, что идет на их невинного одуванчика пагубное влияние. Как только Финни закончил с обтиранием, то отставил тазик в сторонку, чтобы никто об него не запинался, а сам плюхнулся на диван, на другом краю. Ноги омеги устроил на своих коленях. — Что ты, что Грелль, мне порой кажется, что вы хотите, чтобы я расстался с Бардом. — Да нет, — возразил Сиэль. — Но мы хотим тебе достойного спутника. — Он достоин. — Чем? — Сиэль, ну, не начинай, пожалуйста, — бывший блондин бросил умоляющий взгляд на омегу. — Может, вы и видите в нем врага, но для меня он самый лучший человек на свете. Я, возможно, больше никогда и никого не полюблю так сильно, как его. Я уже и не вижу другой жизни. И мне плевать на все его недостатки, ни один человек не может быть идеальным. — Это, конечно, да, — Сиэль надулся, — но я ему пока не готов отдать тебя насовсем. — А вот я тебя с радостью отдал в объятья Себастьяна, — немного уклонил тему от себя, переходя на новую парочку и слегка пошкрябал ногтями по ноге омеги. Точнее сказать, по штанине. — Но мы-то почти женаты, — возмутился Сиэль. — Да и на счет меток пришли к согласию. — Ну, мы… — пришло время Финни смущаться и тупить взгляд. А еще выдержанная пауза начала настораживать. — Та-ак, — Сиэль почти мгновенно забыл, что ему плохо. — Это пока только планы. Ничего конкретно не решено. И нужно как следует все обговорить еще. Ну, а в целом… да, мы тоже подумывали о том, чтобы вступить в брак. — Я его убью, — на губах омежки появился оскал. — Попробуй, — вдруг заговорил Бард, неся на подносе три кружки с чаем. — Вот только голова перестанет кружиться. Считай, ты еще не получил благословение на нашу ромашку. — А есть шанс когда-нибудь получить? — с острил мужчина. — Ага, такой же, как и у меня был влюбить в себя Себастьяна, — показал язык. — Мне как-то и без лишнего благословления неплохо живется. Что скажешь, милаш? — смягчился мужчина и подошел к брюнету, целуя его в носик. — Все же для меня было бы приятно, если бы вы жили в гармонии друг с другом. — Ему надо постараться, — хмыкнул недовольно Фантомхайв, — чтобы мы с Греллем его не «покусали». — Две омеги, страх-то какой, — наигранно ужаснулся Бард. С кружкой в руках он вернулся на свое полюбившее место, у окна. — Один из них еще с властью денег, — Сиэль редко этим пользовался. Но в принципе мог. — И что ты мне сделаешь, богатенький сыночек? — посерьёзнел Бард и с мрачным видом обернулся. Терпеть не мог тех людей, кто прикрывается своей мнимой властью, что кроется в деньгах. — Я много чего могу. Но я подумаю, чтобы Финни не особо грустил, — омежка привстал и обнял друга. — Чего вы оба завелись, — вздохнул тот и устроил больного омегу удобнее у себя на груди. Пригрел. — А тебе вообще нужно меньше говорить. Все хрипишь и хрипишь. Так вообще голос потеряешь. Через полчасика померим температуру, а как только спадет жар, все вместе поедим. Потом уже примем другое лекарство. — Защищаю тебя от злого парня, — Сиэль прикрыл глаза. Хотя кто кого сейчас еще защищает? Совсем беззащитный ребенок, а не омега. И как еще семейную жизнь ухитряется вести? Дискуссия на этом закончилась. Строго по плану Финниана прошел следующий час, и больному заметно полегчало. По крайней мере мог съесть ужин, стоять на ногах и не колбасило от холода. А еще Финни заставил выпить не одну кружку чая. На четвертой Сиэль весь вспотел. А именно этого бета и добивался. — Останетесь у нас сегодня? — спросил Сиэль, сидя в гостиной и нагло устроив рядом Финни, а Барту указав на кресло. — Нет-нет, не будем вам с Себастьяном мешать, — помотал головой парень. — Мы передадим тебя в хорошие руки. Утром я к тебе обязательно заскочу. — Я понятия не имею, во сколько он вернется, — Сиэль задумчиво почесал затылок. — Ничего, мы подождем, — улыбнулся Финниан, вновь устроив ноги друга у себя на коленях. И Сиэлю удобнее, и парню есть чем руки занять. — Как у тебя с учебой? Не трудно? — Сиэль полностью переключился на разговор. Так хотя бы не думаешь, что тебе плохо. — Трудно конечно, — усмехнулся брюнет, — но куда в наше время без этого. Прикладываю усилия, получаю нужный результат. Иногда не выходит, начинаю по новой. — И все-таки я рад, что ты прошел туда, куда хотел. — Еще бы он не прошел, — не вовремя влез Бард, что до этого сидел тихой мышкой и шарился в телефоне. Для справки, мобильный в руках, и он все еще на него отвлекается, чтобы не сидеть без дела, но именно сейчас на секунду отвлекся для ответа. — Милаш мой всегда добивается поставленных целей. — Как же это прозвище режет слух, — Сиэль нарочно чихнул в сторону Барда. — Зато твое приводит в истерику, Булочка, — протянул тот гласные на последнем слове. — С вишневой начинкой. И запомни, Булочкой меня может называть только один человек. Ух, как тон изменился. И ведь Финниан прочувствовал эту угрозу. Друг не в шуточной манере говорил. — Больно надо называть тебя мучным изделием. — Вот и молчи, — отмахнулся Сиэль. — И как такой грубиян завладел сердцем моего милого друга? — Не вижу смысла быть любезным с человеком, который обвиняет меня во всех смертных грехах. — Потому что ты соблазнил самого невинного ангела! — Сиэль метал молнии. — Как же хочется прибить тех, кто считает, что любить демонов это нормально. — Тише, Сиэлька, — прервал Финни и в довесок своему мягкому тону погладил по ногам омегу. — Ты помнишь, что тебе нельзя много разговаривать? И побереги силы, которые появились. А еще лучше, отдохни. Баиньки, м? Спеть тебе колыбельную, чтобы быстрее заснуть? — О, — Сиэль заинтересовался. — А что, я не против. Мне нравились твои песни. В этот момент и Бард отложил — подумать только! — свой мобильный. Видать, разделяет мнение омеги. Хоть в чем-то. А Финниан не стеснялся публики. Прочистив горло и набрав в легкие воздуха, он начал знакомую Сиэлю колыбельную. Мелодия на слуху, а вот слова они сами однажды придумали. Сиэль с улыбкой прикрыл глаза. Любил он голос друга. Сам пел он не настолько хорошо. Финни был из тех, кому не надо было ходить на специальные курсы, чтобы ставить слух и голос. А вот Сиэлю надо было учиться. Заслушавшись, он и не заметил, что болезнь сморила. Омега заснул.***
Заснул надолго. Почти на четыре часа отключился. А пробуждение, несмотря на болезнь, оказалось приятным, потому что Сиэль почувствовал знакомый и любимый запах, а после него нежное прикосновение. — Булочка, — тихо позвал Себастьян. Сиэль тихо простонал от приятных ощущений. Сначала ему и вовсе показалось, что это сон. Он даже глаз не хотел открывать, чтобы не исчезло наваждение. — Как ты умудрился заболеть, чудо мое? Риторический вопрос не требовал ответа. И все же в интонации альфы прозвучало так много нежности, напополам с жалостью и волнением, что впору корить себя за совершенную глупость. — Я зонтик забыл, — пробормотал Сиэль, приоткрывая глаза. — Заставил же ты меня поволноваться. Звоню тебе на мобильный, а отвечает Финниан, заранее прося, чтобы я не беспокоился. В те несколько секунд паузы какие только страшные картины на ум не приходили. А он мне сказал, что ты заболел. — Прости, — Сиэль стыдливо спрятал лицо в одеяле. Альфа же не позволил долго так прятаться. До этого сидя на полу, он поднялся и осторожно подхватил больного на руки. — Я благодарен Финни и Барду, что они позаботились о тебе. Но скажи, как ты сейчас себя чувствуешь? — Голова немного тяжелая, и горло болит, — прошептал Сиэль, слабо улыбнувшись. — Кушать не хочешь? — Нет, меня накормили. Я сейчас встану, помогу тебе разогреть все. — Какой встану, о чем речь? Себастьян, идя на второй этаж, занес жениха в спальню и уложил в постель. — Пришел мой черед о тебе заботится. Градусник ты где оставил? — На журнальном столике. Когда альфа отдал его омеге, за сегодняшний день (не считая утра) в первый раз поцеловал. Коротко чмокнул в губы, не боясь заразиться. — Меряй пока температуру. — Что я за омега такой, — Сиэль со вздохом засунул градусник подмышку, — раз не могу поухаживать за альфой, который вернулся домой после тяжелой работы. — Ну вот видишь как болезнь сбивает планы, — подмигнул Себастьян, ослабляя удавку. А вообще… к черту, костюм за весь день осточертел. Пиджак он скинул, уже хорошо, но острое желание переодеться в домашнее заставило раздеваться прямо под взглядом омеги. — Она сбила очень большие планы, — вздохнул Сиэль, тоскливо оглядывая подтянутое тело любимого. — Боже, как же хорошо в свободной одежде, — вздохнул с облегчением парень, как только переоделся в футболку, в которой щеголяет по дому уже четвёртый день и обычные штаны. Его типичный домашний образ. — Тебе и без нее неплохо, — подал голос омежка, поглядывая на градусник. Тридцать восемь и пять. Не сбилась, а наоборот поднялась. Того и глядишь до тридцати девяти поднимется. Тогда уж точно скорую вызовут. А пока Себастьян вышел из спальни, мысленно составляя план по принятию того или иного лекарства. Неплохо бы и горло прополоскать. Сиэль со стоном закрыл глаза. Не будет ему покоя. Все планы и идеи коту под хвост. Обидно. Однако если посмотреть на ситуацию с другой стороны — забота от альфы приятно греет душу. Это напомнило время после выписки из больницы, из-за той аварии, когда Себастьян уделял ему все свое внимание. Всегда помогал, был рядом, и не уходил даже по ночам. Сиэль слабо улыбнулся. Да, приятно получать заботу от любимого, но почему же приходится попадать в нелепые ситуации и вызывать заботу жалостью? Лучше уж просто в повседневное время. Пока Сиэль размышлял, в команту вернулся альфа. С подносом, полным лекарств, микстур, бурды в стакане, цветом настораживающим, да с кружкой чая. Вот последнее омега был не прочь отведать. Да только первым делом Себастьян заставил жаропонижающее выпить, затем микстуру от кашля отведать. А чуть позже альфа лег рядом и с нежностью обтирал лицо, шею, грудь, руки и живот прохладным влажным полотенцем. — Прости, тебя, наверное, вырвали с работы, — омежка блаженно прикрывал глаза. — Ничего подобного. Я звонил тебе, чтобы сообщить, что закончил на сегодня. Хотел заехать тортика купить, а мне такую новость сообщают о тебе. Вот я и скорее домой, да позабыл о том, что хотел купить. — Это твое упущение. Финни давно уехал? — Сразу как только я приехал. А его парень что-то бурчал насчет того, что из-за тебя их свидание пошло под откос, — припомнил Себастьян, усмехнувшись. Мужик так-то хороший, ему сразу понравился. И тем не менее, альфа помнил, что между мужчиной и Сиэлем идет вражда. — Вот! — довольно произнес омежка. — Я Финни дороже их свидания. А Бард еще попляшет, — с болезненным видом потирание рук выглядело не совсем внушительно. — Нечего нашего ангела под себя подстраивать. — Опять ты про волосы, — вздохнул альфа, заканчивая с обтиранием. — У него и сейчас неплохой цвет. — Но в прошлом это были необыкновенные светлые волосы, — ворчал омежка. — Ты же видел по фотографии. Каким он был ангелочком. Крылышек только не хватало. — А еще я видел его детские фотографии, где он имел длину до лопаток, но ведь ты не ворчал по поводу того, что они стали короче. — Но одно дело отрастить, — возмутился Сиэль. — Но после покраски такой цвет не вернуть. Дальнейшее возмущение альфа заткнул хорошим способом. Нет, не поцелуем. Хотя он входил в первое место в списке. Под вторым, что он и применил, оказалась ладонь. Она-то и прикрыла рот омеге. — Тише будь, Булочка. Ты слишком напрягаешь голосовые связки. Хочешь завтра вообще голоса лишиться? — Я еще мало возмущаюсь, а вот Греллю Барда лучше не показывать. Бурчит даже через ладонь. Себастьян накрыл одеялом, откинул полотенце к тазику, и устроился рядом, подпирая голову рукой. Свободной же гладил жениха по груди через одеяло. — Лучше скажи мне, как твой день прошел? Пропустив ту часть, где забыл зонтик и попал под дождь. — Спал, спорил с Бардом, спал. И сейчас ты меня усыпляешь, — омега чувствовал, как глаза начинали слипаться. — А что насчет учебы? — Преподаватель заболел. Мы смотрели фильм, потому что ему было лень говорить, — улыбнулся Сиэль. — А потом физкультура. И чего нас продолжают ей мучить? — Чтобы поддерживать хорошую форму, укреплять здоровье и продолжать любить физические упражнения. Все преподаватели по физкультуре так считают. — Я и так хожу в спортзал. А на этой неделе и вовсе планировал использовать новый способ сжигания каллорий. — Оставим это на потом. После того, как выздоровеешь, — успокоил Себастьян. Ну и куда успокоение без поцелуев. Лекарства начали действовать и лоб уже не был таким горячим. — Сейчас тебе лучше и правда поспать. — Заразишься же, целуя, — Сиэль сполз обратно под одеяло почти с головой. — Не могу же я не поцеловать свою сладкую больную Булочку перед сном, — привычно стал подлизываться альфа, и пока макушка еще видна, не обделил и ее коротким чмоком. — Можешь, но ты заболеешь, — Сиэль спрятался полностью под одеяло. — Приму лекарства на всякий случай, — ответил Себастьян. — Спокойной ночи. — Я люблю тебя. Сиэль поудобнее устроился под боком у альфы в своем своеобразном коконе. И заснул почти сразу.