Развилка

      В шесть Филипп торопливо подал Лиле дублёнку и стремглав помчался домой. Надо было основательно подкрепиться: неизвестно, насколько всё затянется. Филипп отдал должное и первому, и второму и так же торопливо, как на работе, попрощался с матерью:       — Еду судьбе навстречу — благослови!       — С богом!       Марио в машине ждал его у арки.       — Всё захватил?       — Весь боекомплект и диплом с зачёткой.       — Хорошо. Тронули!       Подъезд дома, к которому они подъехали, ничем не был примечателен: обыкновенное панельное здание — но около!.. Рядом стояли три чёрных «Волги», шофёры бездельничали, но это не помешало им внимательным цепким взглядом проводить Филиппа с Марио.       — Не иначе как у хозяина приёмчик, — констатировал Марио.       — Это что значит — мы не к месту?       — Не думаю: уговор есть уговор.       На звонок в дверь им открыла женщина. Поначалу волнение помешало Филиппу рассмотреть её внимательно, кроме того, ступив вглубь прихожей, она оказалась в темноте, так как замешкалась со светом. Он сдержанно поздоровался, но Марио, уже бывавшему здесь и освоившемуся, не пришлось терять время на адаптацию:       — Добрый вечер, Маргарита Борисовна! Прибыли, как договаривались.       — Ценю, точность — вежливость королей. Проходите, раздевайтесь. Лола, помоги!       Маргарита Борисовна наконец включила свет, подарила Филиппа внимательным взглядом и протянула неопределённым тоном:       — Аа, ну понятно…       «Мне ничего не понятно, — подумал Филипп, подавая выбежавшей из кухни прислуге одежду. — Но Марио говорил, что не надо задавать лишних вопросов. Подождём, после врубимся и уразумеем».       Филипп и Марио прошли в столовую, Марио представил Филиппа:       — Филипп Ладожский, мой зам и руководитель отделочными работами.       — Очень приятно. Маргарита Борисовна. Присаживайтесь.       — Обсуждение начинаем без вашего супруга?       — Да, он сейчас с друзьями в карты играет. Если дальше так дело пойдёт, мне останется только с их жёнами в дурака или ведьму сражаться. Лола, подай ликёры, херес и бисквиты.       Филипп решился и внимательно оглядел хозяйку, пока она усаживалась за стол и принимала у Лолы поднос с бутылками, рюмками и вазой. Маргарита не обладала писаной красотой, но была очень хороша и приятна собой. Её можно было бы назвать очаровательной — для этого ей недоставало теплоты, внутреннего огня, сообщающего известную долю прелести и довольно блеклым личностям. Стилем, телосложением, даже чертами лица она очень напоминала Лилю и, вероятно, была с нею примерно одного возраста, хотя казалась значительно моложе. Лиля была ухожена и постоянно следила за собой, это выгодно выделяло её среди соплеменниц, но выхоленность Маргариты на голову превосходила попечение Лили о своей внешности. Филипп попытался представить, сколько денег шутя уплывает через эти тонкие пальчики с безукоризненным маникюром на бешено дорогие кремы и маски, французскую парфюмерию, итальянскую косметику, парикмахера, косметолога, массажистку. Одна помада на губах Маргариты обошлась бы среднему инженеру в месячную зарплату, на платье пришлось бы вкалывать год…       — Вы первая в нашем городе обзавелись лайкрой…       После слов Марио Маргарита скосила глаза на перелив под платьем.       — Да, но не очень довольна: она не подчёркивает естественную линию и заканчивается на уровне щиколоток. Получается нечто вроде лосин, а я их не жалую — вот и ношу дома для разнообразия…       Филипп тоже посмотрел на колготки, отдав должное их содержимому. Марио непринуждённо продолжил:       — Тогда приобретите «хамелеон» или обзаведитесь прыгающими обезьянами или ползущими змеями.       — Разве что они будут достаточно худыми и поползут сбоку, — рассмеялась Маргарита. — Прыгающие обезьяны выглядят чересчур бестактно, а «хамелеон» при моей любви к чёрному оденет всё в сплошной мрак.       Филипп вспоминал, слышал ли про лайкру и «хамелеон» что-то от Светы или Лилии. Свою любовь к чёрному Маргарита, вероятно, от скуки, разбавила браслетом с крупными бриллиантами, обрамляющими кроваво-красные рубины. Марио без церемоний взял её за руку:       — Насколько крикливым и безвкусным выглядел бы ярко-красный цвет, настолько этот оттенок выдержан и благороден. Что ж, перейдём к делу?       — Я не против.       — Начнём с жилых комнат и продолжим сантехникой? — полувопросительно предложил Филипп.       — Давайте лучше сперва разберёмся с санузлами.       — Как угодно. Их два. Учитывая вашу любовь к чёрному, при спальне на втором этаже мы предлагаем чёрный унитаз…       — Надеюсь, не с розовыми цветочками? Я видела нечто вроде, проезжая мимо одного магазина…       — Упаси бог, разве что очень тонкие золотые ободки… Чтобы не создавать явного контраста, можем использовать эту плитку светлого какао.       При словах Филиппа Марио достал из объёмистого дипломата, который опять был при нём, образец. Маргарита взяла плитку в руки:       — Да, неплохо. Явный контраст с белым выглядел бы слишком стерильно, он хорош только на подиуме, а здесь такой приятный оттенок, размер небольшой и форма подходящая, прямоугольная. Квадраты смотрелись бы банально. Вы всё облицовываете: и пол, и стены?       — Да, и, если вы не возражаете, даём в хаотичном беспорядке редкие вкрапления чёрного. Посмотрите на эскиз, вы получите представление.       — Прекрасно. Именно редкие вкрапления — через два-три ряда. Мозаика была бы вычурна. А что с подвесными потолками?       В дело опять пошло содержимое дипломата.       — Вот образец. Лампы мы устанавливаем над ними, и вы получаете равномерное освещение. В ванной будет та же облицовка, но здесь без белого цвета мы уже не обойдёмся. Наверное, ванну снаружи вы захотите убрать под плитку.       — Да.       — Как мы и планировали. Освещение то же, но над раковиной вы повесите зеркало? — Филипп продолжил после кивка Маргариты: — Тогда по бокам можно установить два плафона.       — Зеркало, плафоны, крючки — это не повредит плитку?       — Не беспокойтесь, всё укрепляется без малейшей трещинки. Пара простых приёмов — и всё остаётся в целости и сохранности. Теперь спустимся на первый этаж. Внизу прибавляется душевая кабинка, вместо обыкновенной ванны — джакузи, гидромассаж.       — Согласна, согласна. На очереди кухня.       — Смотрите, у нас два варианта на ваш выбор.       Маргарита выбрала крупную плитку телесного цвета, Филипп немного освоился и уже спокойно вёл разговор:       — Это покрывает всю стену, а по периметру окантовка вот такой каймой. Насчёт полов. В кухне и прихожей пойдёт вот этот геометрический узор. Это эскиз, а Марио сейчас продемонстрирует наглядно.       Марио опять полез в дипломат.       — Мне нравится, — Маргарита вдумчиво кивала головой. — В самом деле, службы должны выглядеть чуть построже остального.       — Поэтому, учитывая вашу любовь к дереву, мы предлагаем убрать вешалку и обувь вот в такой шкаф.       — Тёмного тона и выдержанный без всяких завитушек. Согласна.       — А сейчас кабинет вашего мужа и библиотека. Их тоже можно отнести к деловым помещениям, но находиться в них вы будете гораздо чаще, поэтому смотрите: либо такой суховатый стиль, либо вот это. — В прорези по бокам развёрнутого чертежа Филипп вставил полосу, совершенно изменившую нижнюю часть. Всё было настолько изысканно, неожиданно и красиво, что даже придирчивый вкус Маргариты не стал сопротивляться.       — Да, это совершенно меняет дело. Мне очень нравится, но тут, вероятно, потребуется квалифицированный резчик?       — Резчик у нас имеется. От вас нам надобен лишь выбор.       — Безусловно, этот вариант. Я не предполагала, что можно так оформить камин и к тому же будто упрятать его в нишу, так как эти шкафы по бокам создают именно такое впечатление.       — Да, недостаёт только массивных часов, но это уже заботы дизайнера по интерьеру.       — Это, конечно, позже. Марио, ты говорил, что твоя мама…       — Да, она может принять участие, но это действительно дело будущего. Ну что ж, приступим к развлечениям?       — Две гостиных, малая и большая столовые, две спальни, мой кабинет и, конечно же, моя драгоценная туалетная комната. Ну-с, показывайте, что вы нафантазировали.       — Всё будет выдержано в едином стиле. Основной мотив — вот этот ромбовидный узор из тёмно-коричневого дерева.       — А как он называется? Аппликация, накладка?       — Право, мы и сами не знаем. Проект эксклюзивный, выполнен в единственном экземпляре и предназначен исключительно для вас, вот только название мы ещё не придумали.       — Ну, и бог с ним, с названием — это дело десятое…       — Совершенно верно. Итак, по стенам столовых мы пускаем через равные промежутки совокупность этих фигурных планок, действительно напоминающих ромбы, но только приблизительно, общими очертаниями, если взять издали. Пространство в ромбах мы заклеиваем обоями, в их серединах через один вы установите небольшие светильники.       — Вы учитываете крайние от камина?       — Да, потому что на потолке в таких же ромбах вы можете повесить более крупные люстры вот здесь и здесь, как раз в тех местах, где на стенах освещения не будет.       — А, и стены, и потолок — единое целое? Здесь тоже обои?       — Именно, если вы не будете возражать.       — Не буду, меня это привлекает. А камин сквозной?       — Да, на две комнаты и с тем же мотивом в узоре.       — Так, а что вы предлагаете между ромбами?       — Масляную краску немного более тёмного тона. Теперь смотрите: вот эти обои можно сочетать с гладкой покраской, а вот эти — с шероховатой поверхностью.       — Любопытно, чем-то напоминает бархатную бумагу, с которой любят возиться на уроках труда.       — А, помните… у меня дома ещё лежит что-то наподобие…       — Не то чтобы на своих собственных экспериментах. В нашем детстве нас не баловали: просто нечем было, а вот сын уже возился с разными аппликациями.       — Не могу поверить: вы выглядите моложе, — Марио долго молчал и решил вклиниться в разговор хотя бы шуткой.       — Моложе кого? Сына, что ли? Ой, Марио, ты и юморист!       Маргарита снова рассмеялась. Смеялась она тихо, если не сказать «чарующе»: это был не хохот до упаду, сводящий глаза в узкие щёлочки, задирающий крылья носа к округлившимся щекам, поднимающий углы рта до ушей, хохот, никак не желающий заканчиваться и ещё долго напоминающий о себе то и дело прорывающимися смешками и прысканьями, — смех Маргариты более походил на широкую улыбку, почти не изменяющую черты лица и заставляющую лишь сильнее искриться глаза; даже белые зубки обнажались при нём лишь немного, а вместе с тем к персонам, намеренно культивирующим в себе томность или наигранную печаль, Маргариту нельзя было отнести — скорее она казалось рано остепенившейся женщиной, уже не подвластной ни сильным чувствам, ни крайним эмоциям, или особой, по каким-то тайным причинам много печалившейся в последние годы. Филиппу нравилась Маргарита, явно выигрывающая по сравнению с Лилей, он понимал, что это совсем другой уровень: она так непринуждённо царила в своём дорогом платье, так небрежно носила десятки тысяч на тонком запястье, была так пресыщена комфортом и благополучием!.. Одни ликёры, внесённые горничной, стоили бы родителям Филиппа полугода неустанного труда, а ведь всё это: одежда, косметика, напитки, бриллианты — были всего лишь нормой, самим собой разумеющимся укладом жизни. Здесь правили не достаток, а изобилие, не потребность, а излишества… Филипп уже представлял, как на следующий день будет живописать в конторе увиденное сегодня, но и в мыслях не видел никакого интима, хотя, вдобавок ко всему имеющемуся, Маргарита была очень мила. Но за её спиной незримо маячил муж, и Филиппу мерещился здоровый детина, с ног до головы заросший густой растительностью, грузно ступающий по полу огромными ножищами, поддерживающий широченными лапами чуть ли не гранатомёт на покатых литых боксёрских плечах. Наркоторговец… Неужто Марио верно догадывается? Оставим всё это. Посмеялись — надо продолжать.       — Вот под эти обои краска будет идти не ровным слоем, а тоже шероховатостью, только немного иного рода. Сейчас Марио вам…       Марио не заставил себя ждать и вытащил из дипломата загрунтованную панельку, действительно покрытую не ровным слоем краски, а симпатичными маленькими пупырышками. У Маргариты снова заблестели глаза:       — Ну и технологий у вас, новаторы…       — Не будем хвастать, это не наша задумка. У нас в одной бригаде армянин работает — золотые руки, это его ноу-хау, но способ он хранит в глубокой тайне. Скорее всего, такая поверхность должна получиться, когда краску наносишь толстым слоем и, не давая ей высохнуть, прикладываешь и оттягиваешь какую-нибудь пластину — тоже не ровную, а с вмятинами там… К сожалению, у нас нет времени на эксперименты — остаётся ждать, когда изобретатель запатентует своё новвведение, а пока воспользуемся его плодами.       — Охотно. А что такое «ноу-хау»?       — «Знаю как».       — Ах, «know how», а я думала «no „how“» — «нет „как“», в том смысле, что нет аналогов.       — Что ж, и такой вариант приемлем.       — Тогда сделаем так: в маленькой столовой устроим гладкое и ровное, а шероховатые обои и такую покраску произведём в большой.       — Как скажете.       — А что с гостиными?       — В них усиливаем дерево. Вместо ромбовидных очертаний, сохраняя контуры, крепим резные панели, то же на потолке. И в столовых, и в гостиных пригоняем плинтусы к вот такой резной кайме и на стыках стен с потолком её повторяем.       — Понятно, а паркет?       — Четыре цвета, в тех же ромбах преобладают тёмные составляющие, и их количество увеличивается, учитывая площадь.       — Значит, в шахматном порядке?       — Да, только доску разворачиваем на сорок пять градусов.       — Мило! В промежутках более светлые загогулины?       — Да, в силу величины Марио не сможет сейчас представить это в натуре воедино…       — Но попробует на полу, чтобы вы получили представление и не тратили время на посещение стройки, — включился Марио и, действительно соскользнув с кресла на пол, быстро собрал из «загогулин», как их окрестила Маргарита, вожделённую красоту.       Маргарите будущий паркет пришёлся по вкусу настолько, что она даже достала трёхсотсвечовую лампу и ввернула её в бра вместо обычной. Комнату залил почти дневной свет.       — Да, при любом освещении великолепно.       — Но в баре, который мы планируем в одной из башенок, это исчезнет под стойкой. Мы можем постелить там обыкновенную «ёлочку» — вы сэкономите две сотни.       — Упаси бог, жадность фраера сгубила. Вдруг разберу бар и перенесу его в другое место, а здесь установлю качалку… Нет, нет: настилайте так весь пол. Сейчас я помогу вам собрать всё это хозяйство, а потом передохнём.       Маргарита быстро помогла Марио, поменяла лампу и снова уселась за стол, обернувшись и взяв из ниши в «стенке» пепельницу:       — Если курите, то не стесняйтесь и берите сигареты: я и сама часто прикладываюсь. Кофе не хотите?       — Нет, не беспокойтесь.       Вся троица закурила, Филипп отдал должное и вину, и ликёру, Марио больше напирал на бисквиты.       — Марио, о чём ты задумался? — поинтересовалась Маргарита.       — Я? О том, как обеднело сегодня типовое строительство. Ведь раньше, а за границей и сейчас после архитекторов трудятся плотники, резчики по дереву и камню, декораторы, обойщики, драпировщики, кровельщики, садовники. В панельных же домах линолеум, обои жуткой расцветки, побелка на потолок, убогая плита на кухню и кир на крышу — вот и вся любовь.       — Ну, это государство считает. Ему же выгоднее, если дешевле. При частном строительстве учитываются отдельные пожелания. Например, мне пришло в голову, что всякое может произойти: вдруг ванна протечёт, паркетина треснет, кусок черепицы ветром сорвёт… В общем, на всякий случай неплохо было бы запастись сотней-двумя кафельных плиток, несколькими рулонами обоев, краской, черепицей, дополнительным стеклом для подвесных потолков… Словом, берите не в обрез, а с каким-то процентом сверху. Учтёте?       — Не беспокойтесь, сделаем. — Марио вытащил блокнот и что-то в нём пометил. — Действительно, здраво, а излишки мы сложим на полках в гараже. Лады?       Маргарита немного замялась:       — Неудобно, когда всё определено… Словом, мне только вчера вечером эта мысль в голову пришла. У нас большой участок, и я хочу, чтобы в противоположном от дома углу вы построили маленький флигель. — Она вытащила листок, который лежал на тонких перекладинках под столиком. — Ну, примерно такой. С этой стороны будет нечто вроде склада: лопаты, грабли, пилы, молотки — одним словом, инвентарь, туда же сложим и излишки стройматериалов. С другой стороны тоже склад, только продовольственный: варенья, соленья, маринады на зиму, компоты, консервы, ящики с минералкой, вина. Есть масса продуктов, которые используются постоянно. Какой смысл прикупать по килограмму гречку, рис, муку, когда за один раз можно взять тот же мешок соли, картошки, лука, сахарного песка… И удобно, когда дом не загромождает, а немного на отшибе. Рядом с этим складом можно устроить летнюю кухню, впереди мангал для шашлыков. В середине, между молотками и консервами, две небольших гостевых комнатки — подчёркнуто простых, обшитых и по полам, и по стенам, и по потолкам светлыми досками, с чуточкой матового блеска. А от летней кухни вдоль ограды — длинная деревянная веранда, что-то типа макси-беседки под крышей для летних обедов. Вот так, на небольшом возвышении, ступеньки две наверх, с перилами и спускающимися с крыши завитушками по периметру. Мне так хочется, хотя я понимаю, что очень вас затрудняю: ведь вы давно закончили с фундаментами…       — Маргарита Борисовна, мы вас к себе на работу возьмём, раз у вас так хорошо с черчением. — Марио изучал листок. — Насчёт фундамента не беспокойтесь: вы предлагаете одноэтажную постройку, для неё хватит двух рядов кубика. И комнаты в центре практичны: службы по бокам создадут воздушные прослойки, в зиму не придётся долго прогревать флигель. К тому же, если гостей не будет, туда можно прислугу ссылать, когда провинится. Только, запасаясь продуктами, не забудьте о двух видах риса: ханском и для кашки.       Маргарита облегчённо вздохнула.       — Не забуду, не забуду, сама иногда рисовой кашкой балуюсь. Вы меня успокоили, а то я думала, что опять старую технику надо будет сюда перегонять.       — Не волнуйтесь, до этого не дойдёт, а небольшое расширение строительства всем на пользу: для нас это дополнительный подряд, а для вас… Считайте: после завершения строительства дом в готовом виде будет стоить триста тысяч, а в придачу с этим комплексом — четыреста. Это мы не учитываем ни инфляцию, ни то, что рост цен на недвижимость всегда инфляцию обгоняет. Добавьте к этому сад: ведь вы посадите в нём деревья и разобьёте клумбы, а не укроп с картошкой будете растить…       — Да, я надеюсь, что мне никогда в жизни не придётся ни выкапывать картошку, ни чистить её, хотя от сумы и от тюрьмы не зарекаются.       Марио кивнул головой при словах о картошке:       — И мы того же мнения, но должен вас предупредить, что с этим планом вы выбьетесь из ста тысяч.       — Да ради бога…       — В таком случае берёмся. Да, чуть не забыл: мы так резво начали комментировать свои изыскания, что Филипп не показал вам свой диплом. Так что…       — Да ради бога! — повторила Маргарита. — Филипп, не лезьте в карман, это совершенно лишнее. У вас высшее образование на лицах написано, я в этом прекрасно разбираюсь: сама когда-то иняз кончала.       — Да, помню, вы упоминали, — согласился Марио. — Даже чуточку завидно, там такие интересные сопутствующие предметы: страноведение, литература… У нас же, технарей, кроме истории КПСС да марксистско-ленинской философии, всё по теме. И, возвращаясь к теме, Филипп подумал, что будет лучше, если в одной из комнат вместо стандартного гарнитура (ведь эти типовые «стенки» не впишутся идеально во всю площадь и оставят лишнее пространство сбоку и сверху) вы установите вот такие стенные шкафы во всю высоту и длину помещения. Их можно будет сделать комбинированными: в середине за стеклом сервант, в антресолях и сбоку закрытые дверцы мы снабдим орнаментом, повторяющим узор на стенах, и за них вы можете накладывать всякую всячину. Даже при относительно небольшой ширине объём вследствие значительности двух других измерений будет достаточно велик, и в нём утопится всё: и одеяла с сапогами в летний период, и скатерти, и утюги с постелью, и ёлочные игрушки, и ненужная одежда.       — Да-да, но тогда это лучше будет сделать в гостиной, и туда пойдут и видеокассеты, и диски. Лампочки, нитки для вязания, всякие шкатулки, упаковки ложек и вилок… Мало ли барахла оседает за жизнь в квартире и по каким-то причинам не подлежит отправлению на свалку! Одних семейных фотографий и марок штук шесть толстых альбомов…       — Ну и чудно! Таким образом, мы закончили со службами и представительством, остались только две спальни, ваш кабинет и туалетная комната. Что касается кабинета…       — Я хочу точь-в-точь как у мужа, только более светлого тона.       — Как вы и говорили ранее, поэтому вам не придётся долго оценивать… — Марио посмотрел на Филиппа, призывая его к заключительному аккорду, и снова принялся непринуждённо расправляться с бисквитами, которые пришлись ему по вкусу.       — В спальнях вы устроите что-то попестрее и посветлее? — предвосхитила реляцию Филиппа Маргарита. — А то я всегда просыпаюсь в дурном настроении…       — Точно, и не вы одна, — уминая бисквит, Марио перебил Филиппа, начавшего было комментировать оставшуюся часть проекта. — Все просыпаются в жутком настроении. Так вы лежите, согрелись под тёплым одеялом, расслабились, посмотрели хорошие сны, и тело, и душа отдохнули — а теперь надо вставать, одеваться, завтракать, умываться… словом, трудиться… а чистить зубы? Брр!.. Они вместе с языком у всего живого предназначены для того, чтобы есть, а ты дерёшь их щёткой с какой-то дрянью, от которой за километр несёт дешёвым ментолом, да ещё делаешь это дважды в день. Просто вспоминать и то тошно…       Маргарита миролюбиво улыбнулась:       — И ведь самое главное, что это элементарно и подразумевается ежедневным обязательным занятием. Остаётся только вздохнуть и отвлечься на сладкое. — Она тоже взяла бисквит. — Филипп, а вы почему к нам не присоединяетесь? Не бойтесь, это не магазинное — домашняя выпечка.       — Да я продолжил было о спальнях, а Марио меня перебил.       — Ну хорошо, не будем отвлекаться — быстрее закончим.       — Так вот, в спальнях можно отказаться от дерева и применить гипс. Не меняя основного узора, мы его уплотняем, покрываем всю стену и потолки этим орнаментом, чтобы они нижними, верхними и боковыми углами находили друг на друга. В секторе пересечения даём вот такую сеточку, заметно вытянутую по диагонали, а внутри неё всё зависит от вашего вкуса. — Филипп раскладывал перед Маргаритой листки. — Либо краска пройдёт под ней, либо выделим саму сеточку золотистыми линиями, либо только точки пересечения образующих её отрезков.       — А можно соединить первый вариант с третьим?       — Конечно, на ваше усмотрение. С точки зрения малярки это даже более простая работа, чем, скажем, второй вариант.       — Ну и чудно. Эти двери, как я понимаю, в туалет и в ванную. А эти?       — Эти в гардеробную. Мы делим её на две части, в нишу прекрасно войдут двуспальная кровать и две лампы по бокам.       — Даже для телевизора место останется, если любите смотреть на сон грядущий. А саму нишу мы можем задёрнуть пологом, — добавил Марио.       — Отлично. У меня так и сделайте, а Евгений обойдётся без полога — он открытая натура. Впрочем, это уже относится к интерьеру.       — А в его спальне пойдёт гардероб такого же размера или ему достаточен меньший?       — Закладывайте такой же, как у меня: на него иногда нападают периоды активного шопинга. Простите, но после алкоголя меня мучит жажда. Кофе вы не жалуете, а к чаю как отнесётесь?       — Положительно, особенно после того, как я уничтожил практически все бисквиты.       — На здоровье! Лола!       Филипп бросил беглый взгляд на вошедшую прислугу, очевидно, нанятую самой хозяйкой. Лола обладала приятной внешностью, но во всём, кроме возраста, явно уступала Маргарите.       — Устрой-ка нам чай и к нему мармелад, варенье, печенье. Будут особые пожелания?       — Что до меня, то я простой, без сахара, — рассеянно ответствовал Марио. Казалось, он о чём-то соображал, что-то прикидывал в уме.       — В общем, всего понемногу на твоё усмотрение. Должен же Филипп компенсировать своё невнимание к бисквитам.       Лола понимающе кивнула и удалилась. Маргарита вытянула сцеплённые в пальцах руки, вывернула их ладонями вперёд и прогнулась. Марио улыбнулся:       — Терпение, терпение, мы уже заканчиваем, осталось совсем немного.       Маргарита тряхнула головой и кивнула:       — Да, мой будуар в башенке.       — Мы сделаем его в немного фривольном тоне. Вот, стены драпируем пёстрым китайским шёлком…       — А я тут не замёрзну? Камин не полагается?       — Нет, для такой небольшой площади он излишен, и мы заменили его скромным радиатором, упрятанным под подоконник и замаскированным изразцами. При поднятых портьерах вы можете заниматься дневным макияжем, а при опущенных — вечерней косметикой. Если обивка не пришлась вам по нраву, мы заменим её на что-нибудь другое.       — Нет-нет, эта расцветка оптимистична, жизнеутверждающа и забавна. Кроме того, я могу менять драпировки раза два-три в год для смены впечатлений. Оставьте всё как есть. А сверху на башенках шпили полагаются?       — Хоть с флюгерами.       — Флюгера, конечно, заманчивы, но в ветер они будут вертеться и скрежетать жестью. Лучше одни шпили.       — Договорились. Остались только чердачное помещение и гараж. Наверху всё просто: по два окна на улицу и в сад, обшивка та же, что и в предполагаемой пристройке. И гараж — на две машины, стеллажи по бокам, кафель внизу. Яма для автосервиса вам не нужна?       — Нет, мойку и техосмотр будем проводить вне дома. У меня остался только один вопрос. Камины при всём своём удобстве дают неравномерный обогрев — это как-то улаживается?       — До чего приятно, когда красота сочетается с умом, — оживился Марио, вероятно, что-то уже решивший про себя. — Конечно, связываться с установкой дополнительного парового отопления я не советую, а вот утепляющий слой изнутри наружных стен или керамическая облицовка и равномернее распределит тепло, исключая чересчур сильный обогрев, и сэкономит газ, а помещения при этом будут прогреваться значительно быстрее.       — А, и керамическая облицовка снаружи исключает необходимость красить стены этими дежурными тонами?       — Ну да.       — Здорово, тогда я за керамику. А с ней можно учудить что-нибудь оригинальное? В смысле, чтобы ряды шли не параллельно земле, а наискосок?       — Ну конечно, мы просто разворачиваем облицовку на сорок пять градусов, а башенки под этой плиткой и вообще будут чертовски привлекательны. Пожалуйста, на ваш выбор. — Марио осуществил последний заход в дипломат. — Не забудьте коричневато-красный цвет черепицы, чтобы она сочеталась с плиткой.       — Тогда эту плитку под красную черепицу.       — Слава богу, отмучили друг друга.       — Да, потрудились на славу. А вот и чай.       Все трое шумно и облегчённо вздохнули и с наслаждением взялись за чашки. Прошло минут десять, прежде чем Марио прервал молчание:       — Итак, теперь дело только за резолюцией вашего мужа.       — За этим дело не станет. Он привык полагаться на мой вкус, а сам предпочитает не вдаваться во всякие тонкости. Всё ему недосуг, видите ли: бура и девятка важнее. И что за пристрастие к тузам и шестёркам! — по мне, так лото живее… Однако, надо его поднять, а то ещё часа два проторчат. В бассейн бы отправились: всё больше пользы…       Маргарита хотела встать из-за стола, но Марио, уже вскочивший, опередил её:       — Сидите, сидите, не беспокойтесь. Я пройду, мне всё равно надо изложить ему кое-какие соображения насчёт валюты и недвижимости — те, которые вам мы уже вкратце обрисовали.       — Ну давай, а мы с Филиппом протестируем мармелад, — обрадованно согласилась Маргарита, предпочитая любоваться Филиппом и заниматься мармеладом, а не пилить и вразумлять мужа.