Till I Collapse

Eminem - Lose Yourself — Добрый день. Чонгук пробежался взглядом по девушке, отметил, что выглядела она потрепанной. При свете дня она была еще бледнее и худее, а круги под глазами стали на тон темнее. Волосы её были распущены, передние пряди заправлены за уши. Из одежды на ней было то же, что и вчера, только за спиной ещё висел рюкзак. В руках девушка держала стаканчик какого-то напитка, по горькому запаху, распространившемуся в зале, — очень крепкий кофе.  — Привет, — как-то непринужденно начал Чонгук, обращаясь в большинстве к мальчишке, — Минхёк и … — Валери, — коротко и весьма четко выдала девушка, в ответ также открыто рассматривая парня.  Чон удивленно выгнул бровь, услышав такое странное не корейское имя, но минуту спустя снова усмехнулся и перешел сразу к делу, по которому эти двое здесь и оказались.  — Меня зовут Чон Чонгук, и я являюсь тренером, — парень чуть улыбнулся, обегая взглядом помещение и поворачиваясь к гостям спиной, — и учеником в этом зале. Слышали, наверное, про клуб «Заря», — Чонгук, уловив, что его внимательно слушают, неторопливо зашагал в сторону ринга, — ну, вы вчера там побывали. И кажется не впервые, — усмехнулся Чон вслед за дернувшимся мальчишкой. — Этот клуб представляет собой место проведения боев… — Незаконных, — поправила девушка, Чон повернулся к ней, оценил её серьёзный тон и прожигающий взгляд серых глаз, а после громко засмеялся, привлекая внимание находящихся в зале людей. — Дорогая моя, — намекая на вчерашний инцидент, обратился к Валери он, — будь у тебя такие деньги, какие водятся у владельца этого клуба, ты бы смогла открыть наркопритон в центре города с кричащей вывеской. Наша честная полиция в упор не замечала бы этого, — Чонгук довольно усмехнулся, услышав в ответ фырканье девушки, которая скрестив руки, стоял за его спиной. — В этом зале тренируются те, кто после дерется в «Заре» и получает за это хорошие деньги, — парень остановился напротив ринга, на секунду повернулся к открывшейся двери, а после направил свой взор на Минхёка, который молча осматривал интерьер зала, — и мне нужен ученик, которого я сделаю чемпионом. Теперь Валери саркастично засмеялась, показывая ряд ровных белых зубов, заинтересовывая тем самым парня. Насмешки в сторону чемпиона? Что-то новое. Теперь ей стало понятно, зачем этот Чон Чонгук занимался прошлой ночью благотворительностью. Она привыкла, что за каждое полученное «добро» нужно платить, даже отмечает, что в нынешнем мире это весьма справедливо. Но счет, который предоставил Чонгук, оказался для нее неподъемным. — Вам стоит забыть обо всех планах, которые вы настроили на Минхёка, он не станет в этом участвовать, — едко выплюнула Валери, не выказывая при этом ни капельки страха, несмотря на оскалившегося Чонгука.  Минхёк даже, кажется, не слушая, о чем говорит его сестра с этим странным парнем, подошел к краю ринга, на котором проходил тренировочный бой двух парней на вид лет семнадцати. Он уже видел драку в том самом клубе, но вид крови не дал ему насладиться представлением. Потому сейчас мальчишка ловил момент, пытаясь рассмотреть и предугадать движения бойцов. Один из них был повыше, и ему приходилось целиться вниз, а другому напротив вверх. И выглядела это весьма нелепо, из-за чего Минхёк сделал вывод, что никому из двоих доныне такие противники не попадались. Они кружили по рингу, пытаясь найти лазейку и подобраться к сопернику. Но удары не попадали по цели и выходили неумелыми.  — Кажется, кто-то забыл, что у него нет выбора, — Чонгук поднял бровь, снова напоминая о кругленькой сумме, которую отдал Донхёну.  — Во-первых, тогда в клубе вас никто не просил этого делать, — без колебаний напомнила Валери, — а во-вторых, если уж на то пошло, я верну вам деньги, — твердо и уверенно произнесла она, гордо вскидывая голову. Ему наплевать на деньги, которых и так хоть лопатой греби. С самого начала он знал, что их ему никто не вернёт, но Чону нравится наблюдать за этой глупой самоуверенностью, которая лишь звучит, но ничем не подтверждается.  — Серьезно, — хмыкнул он, — мне стоило оставить вас там? Как думаешь, к чему привела бы твоя напускная смелость вчера? — насмехаясь, поинтересовался Чонгук, припоминая, как казалась ему стрессовую ситуацию. Захотелось надавить на больное, чтобы быстрее сломить сопротивление.   — Чтобы не произошло, это было бы нашей проблемой, но теперь это уже неважно, — задумавшись о своем, размыто ответила Валери, — сколько дней вы мне предоставите? Я верну вам деньги.   — К сегодняшнему вечеру, непременно, — Чонгук очаровательно улыбнулся, зная о своем преимуществе. — Но для начала проясним кое-что. Мне не нужен пленник, которого на буксире придется тащить к успеху, мне нужна отдача, — Чонгук задумчиво посмотрел на Минхёка, который увлеченно рассматривал бой на ринге. — Скажем так, я увидел в нем потенциал и хочу попробовать заинтересовать его, если ему не понравится, никто заставлять его не станет, — пояснил Чонгук и безразлично добавил, — и если ты мне позволишь попытаться, каким бы не был ответ — деньги можешь не возвращать. Валери шумно выдохнула и растерянно посмотрела на парня, чей взгляд был прикован к её брату. Ему нужен ученик, и даже девушке понятно, почему Чонгук выбрал именно Минхёка. Это вечное желание стать сильнее в глазах брата буквально полыхало. Из таких людей при правильном подходе и вырастают настоящие бойцы. Она знает, как сильно брат хочет справедливости, как сильно он отличается от остальных ребят своего возраста. Его юношеский максимализм не знает границ, потому что иначе не получается. Когда жизнь отыгрывается лишь на тебе, хочешь всё изменить и возместить ущерб за потраченные нервишки. В такие моменты начинает казаться, что стоит стать сильнее — ты уже контролируешь ситуацию. Он хотел хоть немного отвоевать кусочек равенства, чтобы не мешали с дерьмом.  Только зачем родного человека втягивать туда, откуда отчаянно пытаешься выползти сама? Валери лучше продаст свою почку, чем отдаст брата на мордобой, из которого прежними не возвращаются и из которого можно вернуться покалеченным. Либо ломают тебя, либо ломаешь ты.  Девушка металась между согласием и отказам. У неё нет такой суммы, которую Чон заплатил Донхёну, но отдать брата — никогда. Но ведь была возможность отделаться от всего, не возвращая деньги. Чонгук в самой гуще грязи этого города и таким, как он, верить нельзя. Даже его вчерашний поступок заключал в себе пользу для него. Так действуют все верхушки, люди, имеющие власть. Все они преследуют выгоду.  Валери наслышана о Чоне. Боец, каких свет не видел. Так, по крайней мере, говорят. Оставалось лишь перетерпеть попытки Чонгука заинтересовать Минхёка, услышать отказ брата и избавиться от проблем… Страшно было из-за возможного согласия брата. А ведь он глупый, может согласиться. Это предложение для Минхёка было весьма соблазнительным и для него мало что имело вес, когда речь шла о себе. Эгоист, пока еще не умеющий трезво оценивать ситуацию и жертвовать чем-либо ради близких. Он как мотылек потянется к свету, свято веря в то, что после ожогов сможет прожить даже лучше чем до этого.   — Соглашайся, — Чонгук подстегивал, замечая сомнения во взгляде девушки, — что плохого в том, чтобы стать немного сильнее? К тому же он займется любимым делом. Звуки удара о боксерские груши, переговоры и стук железных тренажеров не давали не спавшей вторые сутки девушке противостоять напору Чона. Осталось играть с судьбой. Ставить на кон всё, что имеет, — брата. Вся жизнь могла измениться из-за сделанного выбора. — Сила не дает гарантии того, что однажды ты не сломаешься. Знаете? И даже неизвестно, что хуже — поломанные сильные или же сломленные слабые… Парень серьезно взглянул на Валери и сказал: — Но лучше прожить хоть немного без страха, чем всю жизнь дрожать, не зная чувства защищенности и уверенности. — Хорошо, — Валери сделала несколько шагов в сторону парню и угрожающе прошептала, — но, если в этом есть какой-то подвох, я заберу свои слова вместе с Минхёком. И черт с два вы мне помешаете. — Договорились, — Чонгук перехватил руку девушки и пожал, заключая договор. Валери недовольно поморщилась и вырвала ладонь под пристальный взгляд бойца. Чонгук осмотрелся вокруг и, приметив мальчишку, подошел к нему ближе. Похвально, что он пытается не просто наблюдать, а изучать. Хороший навык для бойца.  — Видел когда-нибудь бой вживую? — Да, — парень медлительно перевёл взгляд с ринга на Чона. — Не трать свое время, даже, если мне придется все это по душе — я откажусь, — Минхёк хмыкнул и продолжил своё занятие. — Слышал разговор? — Частично. — Позволь, узнать почему? – Чонгук с интересом пытался разгадать, о чем думает мальчик. — Разве ты не в том возрасте, когда идешь на поводу своих желаний и стремишься найти своё, может это твоя возможность? — Не в моем случае, — Минхёк печально улыбнулся, отрицательно покачав головой. — Если моя сестра не одобрит, я не стану. Парень посмотрел на Валери, что беспрерывно поглядывала на часы и с каким-то раздраженным видом осматривала помещение. Эти ребята определенно были необычными.  — Будем считать, что я тебя понял, — ответил Чонгук, — но я все же попробую тебя заинтересовать, не привык сдаваться без боя. Приходите сегодня к одиннадцати в клуб посмотреть на бой, я предупрежу, что вы мои знакомые. — Кто будет драться? — не отрывая глаз от ринга, без особого интереса спросил Минхёк . — Я. Минхёк недоверчиво скривил губы, слегка усмехнулся и направился к сестре. — К одиннадцати в клуб сможешь? — чуть коснувшись плеча сестры, задал вопрос брат, все еще не забыв про вчерашний инцидент. Внутри него переворачивался мир. Он стал замечать слишком много. Слишком много дерьма, в которое приходилось лезть отнюдь не ему.  Валери устало вздохнула и, бросив взгляд на часы, что-то прикинула в голове на минуту задумавшись, ответила: — Да, я зайду за тобой. — Куда ты? — Минхёк недовольно поджал губу, пытаясь хоть как-то подольше удержать сестру рядом. — На учебу. Ему хотелось сказать: «А может не стоит, может да ну это всё?». Но он понимал, что услышит в ответ, потому лишь кивнул, скривив лицо, как от кислой микстуры.   — Мы придем, — развернулась Валери к Чонгуку и на удивление вежливо протянула, — до свидания.  — Пока, — пожал плечами Минхёк и, засунув руки в карманы, пошел за сестрой. *** Чонгук сидел к бару спиной, рассматривая суматоху происходившую на ринге. Организационные моменты перед боем всегда были какими-то не налаженными, и всё вокруг выглядело смешной постановкой, где каждый размахивал руками, кричал, а слушать никто не слушал.  Он всегда приходил перед боями пораньше. Так было легче настроиться на правильный лад. Не в новинку было выходить на ринг, но концентрация, как учил старик, нужна всегда. Тем более он ожидал интересных гостей, которых пригласил также чуть раньше. Если бы они пришли прямо перед самим боем, возникла бы вероятность, что они не смогли пробраться внутрь. Толпа на входе бывала настолько большой, что с легкостью можно было заполнить футбольный стадион, не самых маленьких размеров. К тому же сюда без особых связей пробиться было тяжело, хотя раз Минхёку это уже удалось… А может и не раз, пока Чонгуку мало что было известно о своем потенциальном ученике, но интерес в нём разыгрался не на шутку.  Чонгук предупредил знакомого охранника о своих гостях и попросил позаботиться о них. А чемпиону в «Заре» отказывали редко. Когда жизнь приобретала монотонность, хотелось чего-нибудь острого, будоражащего. Интрижки с красавицами мало его привлекали, к тому же на своем опыте он понял, что это слишком хлопотно связывать себя с импульсивными дамами. Они начинали со временем слишком много требовать, а ведь Чонгук никогда не обнадеживал и уж тем более не обещал. С боями всё тоже на данный момент обстояло ровно. На горизонте перспективных бойцов, к которым было бы тяжело подобрать подход, не наблюдалось. На данный момент жизнь Чонгука можно было назвать стабильной.  Он как всегда был в толстовке с большим капюшоном, чтобы поменьше привлекать внимание фанатов, богачей и тех же дам. Но были и те, что знали что-то о привычках бойца. — А ты себе не изменяешь, — красивая брюнетка с модельной внешностью эффектно присела рядом с ним, закинув ногу на ногу.  Красные губы изогнулись в усмешке, раскосые глаза подобно малахиту сверкнули, пытаясь завлечь своей изящностью. Яркий топ на тонких лямках показывал плоский живот, а черные облегающие шорты длинные ноги в черных туфлях на высоком каблуке. И не раз Чонгук шел на поводу и каждый раз только по собственному желанию. — Как и ты себе, Наён, — намекая на её внешний вид, ответил Чонгук.  Она любила все открытое и вызывающее, любила превосходство и умело пользовалась своим положением. Но Чону нужно было сосредоточиться только на бое, а не на красивых девушках. Сначала дело, потом удовольствие.  — Ты же знаешь, я не пропускаю хорошие бои, — усмехнулась она, кокетливо стрельнув глазками. — А твои тем более, зрелищно будет. — Зрелищно было бы, если меня раскатали бы по матам, — резонно подметил Чонгук без доли самолюбия, — а так очередная показуха. — Не скромничай, — улыбнулась Наён, — борьба за титул уже бессмысленна, все и так знают, что ты победишь. Но… Чонгук заинтересованно посмотрел на девушку, ожидая объяснений: — Но? — Поговаривают, что на бои будет выставлен новый кандидат. Не местный, о нем пока мало что известно. Только что Чонжун его покровитель, а он как ты уже знаешь, давно хочет получить тебя, — она пожала плечами и с жадностью прошептала, — как я его понимаю. Парень оставил последнее замечание без комментариев, и улыбнулся, а осматриваясь вокруг, зацепился взглядом за своего противника, кивнул ему в знак приветствия.  — Нашел уже ученика? — поинтересовалась Наён, закидывая волнистые волосы за спину, открывая вид на шею.  — Работаю над этим, — коротко отрезал Чон, не вдаваясь в подробности.  Чем меньше людей знало о его намерениях, тем легче было их осуществить. Как на ринге, так и в жизни. — Пойду пожелаю удачи Ли Чжеми, тебе ведь она не понадобится, — хмыкнула девушка, игриво проведя ладонь по плечу Чонгука и наклонившись поближе, прошептала, — найдешь меня после боя.   Чонгуку проводил девушку взглядом. Если Чон был лучшим среди мужчин, то Наён была ведущим бойцом среди женщин — двукратной чемпионкой. Она красива и умна. От друг друга они получают лишь взаимную выгоду. Никаких обязательств, только удовольствие. Чонгук рассматривал людей и, когда увидел своих долгожданных гостей, посмотрел на экран телефона. Разумеется, ровно одиннадцать. — Оу, очень пунктуально, — бросил Чонгук себе под нос. Минхёк лениво осматривался вокруг, подмечая самые малозаметные детали. Это место было для него полной загадкой, которая манила своей роскошью. На табло высветилась таблица с предстоящими боями и коэффициентом победы. Чонгук был неоспоримым лидером. Он, несмотря на свою деятельность, не раздражал, и неприязни к нему Минхёк не чувствовал. Какие бы не были причины, он спас его сестру и сделал это почти безвозмездно, потому хоть каким-то уважением Тё к нему проникся.  Валери ничем не выказывала интереса к клубу, лишь коротко взглянула на ринг, после чего присела рядом с Чонгуком. Внешний вид её не изменился. Даже стаканчик с кофе всё также был в руках.  — Расскажи немного о боях, — осторожно попросил Минхёк, посмотрев на сестру, повторил её действие — присел. Она сидела, прикрыв глаза, лишь пальцы постукивали по крышке пластмассового стаканчика, тем самым выдавая беспокойство. — О боях? Хм, — медленно протянул Чонгук, будто что-то припоминая, — сюда непросто попасть. У каждого бойца должен быть представитель, который вносит определенную сумму за участие. Дальше ты отвоевываешь себе место, участвуя в отборочных раундах. Побеждаешь — тебе дают право бороться за титул чемпиона. Даже если в народе это место прослыло как бои без правил, это не совсем так. Правила здесь в небольшом количестве, но есть.  — И сколько раз ты становился победителем?  — Три года подряд, — просто ответил Чонгук, как само с собой разумеющееся.  — Тогда зачем тебе ученик? — из всего рассказа Минхёк сделал вывод, что у Чонгука все просто прекрасно. Чон помрачнел и, кажется, не собирался отвечать. Стаканчик с кофе был отодвинут в сторону. — Люди приходят сюда ради развлечения, им нужна интрига, — Чонгук перевел хищный взгляд на девушку, — кому будет интересно смотреть на бой, если все и так знают, что титул будет принадлежать Чон Чонгуку. А если люди перестанут сюда приходить, то престиж места упадет, деньги пойдут на убыль. Но уйти из спорта, если уже достиг определенных высот, непросто. К тому же к хорошей жизни быстро привыкаешь, — проговорила она, насмехаясь, — единственный шанс продолжать крутиться в этих кругах — это ученик. Ты переходишь на ранг учителя и выступаешь представителем своего бойца. Хотите покинуть ринг, господин Чон?  Чонгук похлопал, оценив тем самым рассказ Валери.  — Тебе стоит узнать подробности у своей сестры, ей кажется известно очень много, — с плотоядной усмешкой бросил Чонгук.  — Зачем запоминать то, что ему не понадобится? — спокойно уточнила Валери.   — Я бы не был так уверен, — отбил Чон. — Не стоит приписывать боям лишнего. Грязь, о которой ты думаешь, цепляется только к тем, кто этого хочет сам.  — Если твоя дорога состоит из грязи, тебе приходится туда лезть. — Всегда можно выбрать тропинку почище, — усмехнулся Чонгук и подмигнул девушке, — а ты не слишком сообразительная для той, что грязи никогда не касалась, мм? Валери заметно напряглась и посмотрела на слегка удивленного Минхёка. На весь клуб прогудело сообщение о том, что бы бойцы приготовились. — Увы, мне придется вас оставить, советую подойти поближе. После боя жду вас на этом же месте, надеюсь, к тому времени, Минхёк, ты уже определишься с ответом.  Чонгук направился в раздевалку. Он задумался о недавней беседе. Девчонка вызвала в нем любопытство, стоило быть с ней поосторожнее. В мире, где Чонгук элитный кусочек, нажива может быть любой, главное вовремя заметить подвох.  На стоящую в помещение скамейку опустилась толстовка, снятая с теплого тела. Чонгук переоделся в майку, шорты и кроссовки, шнурки которых вдел вдоль перевязи. Растяжка была ускоренной: пару прыжков и комбинаций. Необходимо быть абсолютно спокойным. Если во время боя думать о чем-либо постороннем, большая вероятность, что голову кто-нибудь пробьёт. Необходимо сфокусироваться на противнике и только, на его движениях, его дыхание и взглядах, которые порой многое могли объяснить во время поединка. Часто старик говорил Чонгуку, что бой подобен танцу, если ты не чувствуешь ритма музыки, партнера, то вероятнее всего ты сделаешь ошибку. Чон в противовес бросал, что танцор из него никакой…но контролировать бой было просто потрясающе. Вспыхивающее чувство того, что тебе подвластен мир. Ты парящий в небе сокол, которому видны горизонт и родимая земля. Никакой, даже самый сильный и порывистый ветер не может сбить тебя с пути. Замах твоих крыльев поразителен, а взгляд, пронизывающий противника до костей, не пропускает ни одной мелочи. Неважно было, кто стоит на ринге в противоположном углу. Победитель был только один, и Чон должен им стать. Для этого он ступал на эту тропу, — чтобы показать, что не пустое место, что может куда больше, что (а как иначе) он сильнее, чем они. Но с годами, приобщаясь ко всем местным правилам, Чон стал понимать, что даже вечные победы не приносят необходимого контроля. Жизнь, конечно, заметно изменилась, стала лучше. Он не жалел себя и буквально летел к успеху, именно поэтому его встречали с овациями, с неконтролируемым восторгом. Чонгук приносил людям деньги, его взлет восхищал. Он отправлялся в нокдауны, уходил со сломанной рукой, пальцем, ногой, пробитой головой, весь в крови, но всегда был победителем. Боец терял сознание лишь в раздевалки и всегда только после противника. Но даже стабильность приелась зрителям. И теперь люди ждали того, кто победит непобедимого. Сюда приходили только те, кто жаждал интриги, которую теперь Чонгук дать не мог. Конечно, были фанаты преданные и любящие подзаработать на этой самой стабильности.  Но теперь не победа Чона была бы чудом, а его проигрыш.  Однако он не собирался проигрывать, не собирался уступать, потому что считал себя лучшим. То, что остальные могут допустить ошибку, не означало, что это свойственно ему.  Комментатор разогревал толпу, подкидывал дрова в полыхающий костёр. Услышав свое имя, Чонгук стремительно двинулся на ринг. Оглушительный крик стал чем-то привычным. Он не обращал внимания на толпу, не выкручивался перед ними, никак не показывал своего превосходства до боя. Потому что на ринге его ждал противник, который уже боялся его. Репутация делала своё дело. Оценивать противника до начала боя все равно, что проиграть, — потому Чон смотрел лишь на судью, ожидая сигнала.  Последний вздох перед взмахом руки судьи, и начало боя.  Чонгук бьет в корпус левой, но противник легко уворачивается, хмурится, понимая, что это всего лишь начало, проводит контратаку, бьет в районе рёбер. Чон уходит вправо и проводит молниеносный апперкот*, который проходится точно в цель. Чжеми на минуту выпадает из боя, но успевает вовремя выставить руки, тем самым уходя от мощного фронт кика**. Чонгук двигается быстро, четко, неуловимо. Умело подстраиваясь под любую неожиданную ситуацию за долю секунды, он не дает даже маленького шанса на контратаку противнику. Но Чжеми не самый последний боец, потом проводит тройку, что заставляет перейти Чонгука в оборону. Уличив момент, Чжеми делает удар ногой Чону по рёбрам. Чонгук стискивает зубы. Это не столь больно, сколько неприятно. Просто пропускать удары слабаков после несколько лет работы над своей техникой — унизительно, это вызывает обиду и желание показать, насколько ты превосходишь в силе соперника. Толпа неистово орет, скандирует, жаждет крови и зрелищ. В их глазах лишь животные порывы, они охают и радуются замиранию своего нутра и хрусту чужой челюсти. На ринге становится жарко, удары не перестают мелькать, уследить за скоростью трехкратного чемпиона практически невозможно, и уже после пятиминутной борьбы Чжеми начинает сдавать. Удары ощутимо пролетает по разным частям его тела. На ринг после точного хука левой начинает капать густая темно алая кровь. Перелом.  Будь это бой по большому экрану, с кучей софитов и наград, всё бы остановили, они бы разошлись по разным углам, прибежало бы куча медиков, чтобы остановить кровь того, кто вышел на ринг неготовым, сырым, кто вышел на ринг еще слабым…Только это незаконные бои, потому после первой капли последуют следующая.  Чонгук слышал дыхание противника и его короткие выдохи. Из-за удара в нос он не мог правильно дышать, что значительно замедлило скорость его движений, реакцию. Чон видел все словно в замедленной съемке, только сам мог двигаться намного быстрее. Это было его триумфом. Удивительно, что несколько лет назад он не мог даже слова сказать своему обидчику, а теперь легко избивал ни в чем невиноватого за деньги. Но никого силком на этот ринг не затаскивают. Чонгук делает последний удар ногой противнику в грудь и безразлично смотрит на корчащегося от невыносимой боли противника. Толпа вслед за взмахами руки судьи отсчитывает секунды до победного мига Чонгука. Хватка на руке, судья поднимает конечность Чона, указывая тем самым на победителя.  Направляясь к раздевалке, Чонгук выхватил ошеломленный взгляд (он почти уверен) своего будущего ученика. Приземлившись на скамейку, он лениво стянул майку и заметил здоровые синяки на ребрах. Да неплохо, но бывало и хуже. На данный момент он хотя бы дышит.  Чонгук в спешке принял душ и уверенно отправился к Минхёку, чтобы раз и навсегда решить проблему с учеником.  Мальчишка действительно покорно ждал возле бара, но он снова смог совладать с собой и своими эмоциями. На лице его холодность, отстраненность. Чонгук хмыкнул, думая над тем, что напускным безразличием его не проведешь, тем более, после того, как он увидел горящий в эйфории боя взгляд.  — Как тебе бой? — в задумчивости поинтересовался Чонгук, вновь присаживаясь за барную стойку, терзая зубами еще не зажившую с прошлых боев губу.  — Впечатляет, — сухо бросил Минхёк и, смело, смотря в глаза бойцу, дал ответ, — но я отказываюсь быть твоим учеником. В его взгляде непоколебимая стена, выстроенная защитой, прослойкой через которую Чонгук не может взглянуть на настоящего мальчишку. Но от того ему хочется заполучить Минхёка еще больше. Чонгук нужен такой ученик, способный отстоять свою правоту, не идущий на поводу и совсем не жаждущий ни денег, ни славы, а лишь силы. — Почему? — задает Чон вопрос, но мало надеется получить на него внятный и четкий ответ. — Мне показалось, тебя это заинтересовала или я не прав?  — Правы, — честно признался Минхёк, пожимая плечами, и засунул руки в карманы штанов, — но я не в том положении, чтобы делать всё, что мне захочется. Минхёк про себя усмехнулся, отмечая, что должен был понять это раньше, намного раньше, до того, как спустил все деньги сестры на ставках.  Мальчишка вздрогнул, когда на его плечо приземлилась чья-то рука, он торопливо обернулся. — Зато я в том положении, — сестра улыбнулась брату и развернулась лицом к Чонгуку, — он согласен быть вашим учеником.  Её слова не сразу воспринимаются ни мальчишкой, ни Чонгуком. Минхёк, очнувшись, бежит вслед за сестрой, которую Чон проводил опасным взглядом.  — Валери, зачем? Зачем ты согласилась? — он возмущен, растерян и благодарен. Девушка не хочет втягивать Минхёка в гущу грязи, но при этом не может ему запретить. Тё решила, что обязана дать брату право на выбор, которым когда-то обладала она. Ответ на вопрос Чонгука прекрасно отражался в его глазах.  — За тем, — пожимает плечами она, словно решение было пустяковым, а не таким над которым еще не раз придется ломать голову, — что за дело, которое нравится, надо цепляться.  В серых глазах плещется непосильная усталость, но она не означает, что сестра сделала что-то, не обдумав и не рассмотрев перед этим все детали. Её решение было взвешенным, взрослым.  Мальчишка наблюдает за расправленными плечами, которые в одиночку несли ношу, тяжелее, чем самые огромные в мире горы, и обещает себе, что больше на них не взвалит тяжестей и бед.  Чонгук дал ему единственный шанс — получить сразу всё, а Валери предоставила выбор — упустить дарованное или же вцепиться зубами в него. Минхёк обещает себе, что расправит свои плечи, чтобы помочь сестре.