Till I Collapse

Ansel Elgort — Thief «Сколько вокруг поразительной красоты, но такой легкодоступной» — удрученно провозгласил в своей голове Чимин после пятого шота абсента, осматривая шаловливым взглядом девушку за соседним столиком. Он не был даже слегка пьян, чтобы сказать, что его мысли не ясные, расплывчатые и в целом выглядят как нечто бредовое. Но вот именно потому, что в его организме еще было недостаточно алкоголя, он и не мог произнести подобного вслух. Чимин никогда не понимал, почему люди ограничивают дарованную им с рождения свободу, вступая в отношения, заключая браки и заводя детей (хотя последнее для него было самым логичным из всего вышеперечисленного). Зачем? Когда можно получать удовольствие без статусов, жить в одиночестве, пока не надоест, разбавляя дневную суету короткими интрижками, не длящимися больше недели и не заканчивающимися разбитыми сердцами, а лишь удовлетворенными физическими потребностями? Быть может всему виной тоска? Одиночество толкает людей находить половинки? Фраза то какая! Намекает явно на то, что без кого-то противоположного пола мы не полноценны. Ну, допустим. Но ведь в современном мире мало кто, действительно одинок. У большинства — есть семьи; у меньшинства (сирот, которые лишены первой прерогативы) — друзья. Может тогда вся фишка в слове «надоест»? Хотя подобное казалось Паку еще большим бредом. Что должно случиться, чтобы человеку опротивело собственное право выбора, и к тому же свобода под собой подразумевает разнообразие, всегда что-то новое и неизведанное (в мире столько всего отличительного, что до самой старости хватит). А завести пару неизменно означает согласование каждого своего действия с кем-то другим. Прежде чем что-то сделать, ты должен посоветоваться, обсудить, как будет правильнее и лучше для вас, а не только для тебя любимого. От тебя неизменно начнут чего-то требовать, внезапно у тебя появится куча обязанностей, а разговоры будут как минное поле, на котором один раз оступившись, придется вымаливать прощения за нетактичность собственного языка. Если же предположить, что в мире есть парочки-телепаты, действие одного всегда отзеркаливают действия другого и наоборот, то есть те, кто обладает высшим уровнем взаимопонимания, когда не нужно даже слов… Может быть! Но Чимину слабо верилось в существование таких, иначе, где же они все прячутся и почему кроме как «он меня не слышит, она меня не понимает» в мире ничего не видать? Но, конечно же, Джуро забыл главное! То, чем каждый второй оправдывает создание семьи — любовь. Странно… Если бы он был несколько моложе нынешних лет он бы сказал, что любовь — это, когда ты отказываешься лично от свободы и ловишь кайф, как накурившаяся псина, от того, что каждое свое действие можешь прежде всего согласовать с другим человеком. Но сейчас бы боец выразился бы по-другому. Любовь — это, когда ты не можешь уйти от другого человека, потому что рядом с другими тебе не настолько хорошо, как с ним. Да, конечно, были в подобном постоянстве и плюсы — забота друг о друге, не скрашенная никаким подтекстом, честность, когда тебе могут сказать всё, что думают о тебе без подлизывания и желания угодить, чтобы получить что-то для себя. Но свобода была ценней, по крайне мере, для Чимина. Конечно, как результат страстной и настоящей любви выступают орущие карапузы, что для Чимина яснее ясного. Нужно же продолжить род, нужно не допустить вымирания человечества, а если наступит геноцид, кто же будет крушить природу и созидать прекрасное? Хотя вот он жил в разнообразие и долго время был доволен своим положением. Чимин мог заполучить любую девушку в этом клубе, стоило ему немного ослабить цепь внутреннего обольстителя и вуаля! рядом с ним окажется ту, которую он возжелает. Раньше такое увлекало, но со временем до того приелось, что молодой человек начал скучать от легкости. Ему хотелось интриги, азарта, чтобы кружило голову от того, что не можешь получить то, чего хочешь. Чтобы пришлось соображать, как заполучить, как заинтересовать, перевести на свою сторону. Чимин никогда, ни в ком случае не принуждал женщин к чему-либо. От того, что ты покажешь, что сильнее и можешь сломить волю другого человеку, разве можно получить истинное наслаждение? Вероятно, можно, если в действительности это твой соперник, на ринге, пожалуй, даже бывает. Хотя истинные бойцы и после проигрыша остаются со своей волей. Но заставить женщину? Применить насилие в отношении прекрасного пола? Может некоторым больным и доставляет подобное, но Чимину противна была уже одна лишь мысль. Занятие любовью должно приносить обоюдное удовольствие. По-настоящему хорошо, когда и сам удовлетворен и когда заметно в глазах напротив обожание, а не презрение и вагон слез. Фу! Совсем другое ведь дело, если ты можешь перекроить, перенаправить мысли кого-то, можешь ввести в свое русло, убедить в правоте и истинности своих убеждений. Закроиться в голову девушке и привлечь её внимание до бьющего по здравомыслию желания куда интереснее, чем тупое принуждение. Но где же было найти такую, которой мало будет внешности, которой нужны будут доказательства, действия? Чимин был собой хорош, от того слишком просто нравился, он не успевал еще как следует поработать, как в глазах напротив уже видел обожание: его фигуры, личика, манеры держаться, голоса. Возможно, не совсем верную среду он подобрал, чтобы найти такую. Но ведь Пак не гонялся за целомудрием, робостью, которая и в приличных местах чаще являлась напускной из-за привитых принципов, вынужденного скрывания пороков, чтобы обелить себя в глазах окружающих. Однако в светлых головушках те же мысли, тот же восторг, только скрываемый. Он хотел, чтобы была жгучей и огненной, но при этом не велась на его задницу и наглость. А где такую отыскать, Джуро и не знал. Но с другой стороны, если такая и не передумает под его напором, если такую влюбить Чимин не сумеет? Допустим, он не сдастся до тех пор, пока она не станет от него без ума, но ведь тогда неизменно произойдет то, что происходило с другими, девушка падет к его ногам, и парнишка вновь затоскует из-за беспроглядной скуки… Получается дело не совсем в легкодоступности, а в том, что не преступный сам Чимин? И не нашлось еще такой женщины, от которой он бы не сбежал, с которой не заскучал бы даже при условии, если они стали бы официальной парочкой. И все раздумья бойца вновь свелись к любви, которую он и не понимал. — Вот скажи мне, Эд, ты бы отдался бы во власть вон той красавицы? — указал он на девушку, которую совсем недавно сканировал взглядом. Названный молодой человек, сидящий напротив Джуро, искоса взглянул туда, куда указывал его товарищ и улыбнулся. — Думаю, оказаться во власти такой красавицы хотел бы каждый,— засмеялся Эд. Улыбка у него была красивой, что говорили ему все окружающие, но парень отмахивался от комплиментов, как от чего-то незначительного и просто продолжал хохотать без желания кому-либо понравиться. — Ты что же сомневаешься? — поинтересовался он, выдыхая колечко дыма и стряхивая пепел от сигареты в прозрачную пепельницу. — Не, ты не понял, — лениво протянул Чимин и, приосанившись в кожаном кресле, начал изъяснять, — я не спрашиваю, потрахался бы ты с ней или нет. Это и так понятно. Ты бы доверил ей себя? — Ты про отношения что ль? — хмыкнул, насмехаясь Эд, снова затягиваясь. — Ну, смешной ты! Такое спрашивать. Я ж не знаком с ней, откуда я могу знать, и что еще за «доверил бы себя»? Я тебе что хрусталь? — Стало быть, если бы познакомился, то точно бы мог ответить? — допытывал Чимин, пропустив мимо ушей претензии к его выражениям. — Ну, конечно. Я бы почувствовал что-нибудь, — странно покосившись на друга, обнадежил парень, продолжая курить. — Возбуждение? — предположил шутливо второй парень, сидевший рядом с Паком, сразу после того, как тоже оглядел обсуждаемую красотку. Его светлое, покрытое небольшим количеством веснушек лицо сильно выделялось на фоне достаточно темнокожих корейцев. А рыжие волосы не были почти заметны, особенно в клубах, где шапки каких только цветов не бывают. — Что это с тобой, Чимин—ши? — Хуеждение, — фыркнул почти сразу же Эд, — если бы девушка была такой, с которой я бы хотел отношений. Я бы ощутил нечто схожее с любовью. — А то ты её раньше ощущал, чтоб сходство находить? — недоверчиво покосился рыжий по имени Грег, а Джуро сразу же направил взгляд на первого товарища, ожидая ответа. — Было дело, — коротко пояснил Эд, последний раз с наслаждением втянувшись и потушив окурок. Грег тактично промолчал, лишь с сомнением взглянув на друга, Чимин как-то порывался спросить, но что-то его останавливало. А вот последний, самый молодой из всей компании с растрепанной копной черных волос, бледный и с мешками под глазами, как все подростки, до этого молчавший всё же уточнил не без иронии: — Что ж не с тобой-то любовь твоя? Эд не без иронии усмехнулся, почти в том же тоне, но с некоторым с нисхождением ответил: — Я может и признал её своей любовью, она меня вот что-то не очень. — Добиться не пытался? — вклинился Чимин, не удержавшись. — Пытался, конечно, — закатил глаза Эд, но, не обидевшись на предположение друга о его бездействие, — она другого полюбила. — А отбить? — по-ребячески настаивал Чимин. — Я теперь понимать начинаю, к чему ты спрашиваешь, — внезапно признался молодой человек, — ты не понимаешь, что такое любить. В настоящую любовь входит еще и отпускать. Ты не пытайся разуметь, что да, как. Что суждено чувствовать то, как истину в слова не облечь. — Вот писатели и поэты в гробах-то попереворачивались от твоего заявления, — пошутил Грег. — Да нет же. Писатели и поэты перебирают сотни вариантов, описывая одно и то же чувство, но как истину для каждого изречения эти воспринимать невозможно. Потому что каждый по-своему чувствует. От дальнейших расспросов как-то отказались. Дружескую идиллию нарушил подошедший официант, спрашивая не требуется ли заказать что-нибудь еще. Попросили, конечно же, алкоголя. Ребят было всего четверо, но список официанта выглядел так, будто он обслуживает банкетный стол. Но работник клуба не удивился, привыкший уже к молодежи, живущей развлечениями и ради развлечений. За дружеским столом больше не возвращались к обсуждению серьезных вопросов, а в основном обменивались шутками, вспоминали былое, все громче и громче хохоча над очередными историями весельчака Грега. — Вот с такой дамочкой я б отжег, — проронил вдруг невпопад плененный Эд, смотря куда-то за спину Джуро. Чимин, чтобы оценить выбор своего товарища, — к тому же предпочтения у них были довольно схожими, — оглянулся и застыл в безмолвном изумлении. За барной стойкой, закинув ногу на ногу, величественно восседала Наён. Расправленные плечи выделяли ключицы, как взметнувшиеся и замершие крылья птиц. Девушка выглядела попроще, чем обычно: на ней черные джинсовые шорты с завышенной талией и легкая кремовая блузка с толстыми лямками смотрелись идеально, подчеркивая все достоинства этого поразительно сексуального тела. Волосы она собрала в хвост, и в ушах у неё были золотые массивные серьги-кольца, что придавало образу какую-то величественность. Взгляд Мин сегодня являл собой не стервозность и самоуверенность, а какой-то серьезный мыслительный процесс, задумчивость, заказанный коктейль, который она лениво помешивала уже довольно продолжительное время, только подтверждал все догадки бойца. Ох, если и была на свете девушка, которая не пала к ногам Джуро и при этом оставалась жгучей самолюбивой и строптивой, то, безусловно, ею была Мин Наён. Прежде чем мозг полностью оценил ситуацию, ноги уже вели Чимина, поправляющего волосы одним легким расчесыванием ладони назад, к барной стойке, оставляя позади улюлюкание и возмущения друзей, которые зная натуру товарища, предпочли понаблюдать, но не вмешиваться. — Что это чемпионка одна в такой вечер и в таком месте? — беспардонно упав на рядом покоящийся стул, протянул Джуро. — Я не одна, со мной вот алкоголь, — на удивление без обычной агрессии ответила Наён, оглядев изучающим взором парня с ног до головы и вернувшись к ленивому помешиванию соломинкой напитка. — Ну, спиртные напитки не лучшая компания, — посмеялся Чимин. — Кто сказал? — усмехнулась Мин, делая первый глоток за весь вечер. — Практика показала, — хмыкнул молодой человек, не сводя с красавицы взгляда. — Ну, все лучше, чем компания наглых парней, — закатила глаза Наён, намекая на собеседника. — Откуда ты услышала такую чушь? — неподдельно изумился боец, еще пристальнее щуря глаза. — Практика показала, — поддела его же выражениями парня Мин. — Пиздит твоя практика, — засмеялся Чимин, предложив другой вариант событий, — или парни тебе бракованные попадались. — Уж не знаю бракованные или нет, — вздохнула неоднозначно девушка, тут же переменив направление завязавшегося разговора, — ты позиционируешь себя, как наглого парня? — Может быть, и нет, — весело и уклончиво изъяснился Пак, — но ты меня таковым воспринимаешь. — Как же тебя воспринимать по-другому, если ты себя так ведешь? — удивилась Мин. — Разве? Я веду себя просто свободно, однако ты не привыкла, что вокруг тебя люди могут вести беседы непринужденные и простые. Вот, если бы я тебя прижал где-нибудь, — усмехнулся дерзко парень, — тогда другое дело. — Так было же, — торжествующее воскликнула Наен и, видя искренне непонимание напротив, пояснила, — перед боем Чонгука. — Ах, это, — еще веселее брякнул Чимин, будто все произошедшее полнейшая ерунда, отбрехатясь, добавил, — да подобное и прижатием не назовешь. — Может, ты плохо понимаешь понятие наглость? — недоверчиво покосилась Наен. — Или ты его не понимаешь совсем, — заулыбался вновь Чимин, — что для тебя наглость, не в моем поведение, в целом? — Превышение своих прав, когда человек распускает руки и не следит за языком, позволяя грубость и грязные намеки, или когда человек, не думая о ком-то другом делает что-то для себя, — весомо поведала чемпионка, ожидая, что собеседник ответит на такое. Странно, Джуро сегодня вел себя как-то иначе, почти как джентльмен без свойственного ему зазнайства и напора. — Ага, обширное какое-то у тебя понятие наглости и больше походят на примеры, а не на определение — усмехнулся боец, втягиваясь в рассуждения. — Ну, вот посуди сама. Первые три названных тобой пункта преследуются законом, значит, считаются преступлениями. А наглость чаще всего не наказуема, и бьет в основном по самолюбию человека. Представь, к примеру, большущую очередь в супермаркете. И тут приходит кто-то, кто врывается без очереди, и уходит первым. Человек заполучил то, что хотел, не считаясь с желаниями других людей и этическими нормами. Нагло? Конечно! Некрасиво и по-хамски! Как раз последнее твое высказывание более всего походит на правду. — То есть ты считаешь, что распускать руки, когда девушка против, это не наглость? — недоверчиво протянула Мин, взглядом говоря «ты — дурак». Джуро широко улыбнулся, сразу все лицо его оживилось, излучая одно лишь лукавство. — Когда девушка против, конечно! — ехидно ответил парень. — Я тоже была против! — вспыхнула Наён, различив в высказывание намек на то, что она с радостью бы пообжималась с этим негодяем. Чимин засмеялся, наблюдая за сменяющимися эмоциями девушки, и уже хотел добавить что-то не менее раздражающее, как со стороны главного входа послышалось копошение, легкие вскрики, топот, одним словом — возня. В Заре часто происходили разборки, но они никого не поражали и не смущали. Посетители чаще всего закрывали на происходящее глаза, давя в себе крики совести или же вовсе не замечая какого-либо желания помочь, угрызения и неправильности, запретности насилия. Хотя чего еще стоило ожидать от людей, наслаждающихся незаконными боями? Правило местности приезжий Джуро быстро смекнул и влился в мерное течение преступности, поэтому то, что он увидел сейчас, сильно его удивило. Через парадные вход вышагивал наряд полицейских, которые редко заглядывали в клуб, из-за наличия у последнего богатых и влиятельных покровителей сверху. Законники предпочитали дружить с местными барыгами, а не переходить им дорогу во вред собственной хоть и государственной организации. Они как бы условно делили территорию Сеула, показывая за какую черту можно переходить, а за какую нет. Можно было предположить, что ребята после трудного денька решили немного расслабиться всей компанией и выпить хорошего алкоголя, вот и пришли с визитом в Зарю, но верилось в такую версию с трудом. Пак напрягся, не сводя взора с полицейских в форме, так сказать при полном параде. На их пути возникли три-четыре крупных охранника, которые мало боялись закона, но при этом дорожили работой и боялись её потерять. Будь нарушитель хоть самим президентом — это их мало волновало. — Слушай, как насчет того, чтобы повеселиться? — все еще смотря на зарождающуюся потасовку у дверей, но, уже идя на поводу шальной, возникшей моментально в голове мысли, предложил Чимин. — Только не говори, что у тебя проблемы с законом? — с улыбкой пробормотала Наён, проследив за его взглядом. — Странно слышать это от чемпионки подпольных боев, — усмехнулся краешком губ Джуро. — Ну, официально я закон не нарушала, — защищалась Мин. — Официально и я этого не делал, — прыснул Чимин, выискивая взором уже оставленную группу друзей, — просто представь, что я не совсем законно пересек границу. — И после этого заявления, ты и взаправду думаешь, что я соглашусь на твое предложение повеселиться? — сделав акцент на последнем слове, ошалело выговорила Наен. Приметив товарищей, веселящихся с какими-то дамами, Чимин спрыгнул с банкетки и, все еще весело щурясь, но уже с какими-то опасными, знакомыми хитринкой и дерзостью, мило протянул: — Ну, ты же не хочешь, чтобы я случайно устроил тебе небольшие проблемы? По спине Наён пробежали мурашки, а сердце вдруг забилось чаще. Если ссориться с государством, можно забыть о спокойной жизни, к которой она стремилась. А сейчас мало было похоже на то, что Джуро шутил. Он был опасным, хотя и не проявлял грубости в отношении неё, но сомневаться в том, что боец сделает то, что высказал, было глупо. Скрипнув зубами, Мин схватилась за протянутую ладонь и последовала вслед за парнем, который спокойно и без лишней суеты двинулся за друзьями, охмуряющими девчонок. К слову в этом они преуспевали, вернее Грег, по обе стороны от которого сидели две блондинки и Эд, ведущий беседу с какой-то милой китаянкой, Тед же в силу юного возраста пока не был сторонником любовных утех и тихо, мирно пил, закинув ноги на край столик, осматривая всех немного пьяным взглядом. — Не хотелось бы вас отвлекать, — ловко выхватив из рук Грега бокал чего-то темного и золотистого, немного отпив и указав в сторону выхода, продолжил боец, — но, кажется, тусовка отменяется и нам стоит немного прогуляться вне клуба, конечно же. Грег, с неподдельной грустью проводивший бокал взглядом, не сразу посмотрел на полицейских. Тед, отреагировав вперед всех, поднялся, отряхнул крошки с длинной футболки, немного потянулся и готов был слушать дальнейшие указания товарища. Эд, вежливо договорившись с очарованными девушками (со всеми тремя) увидеться и продолжить как-нибудь в следующий раз, полюбопытствовал: — Выйдем через вход для бойцов? — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Грег, — если пришли с наездом на клуб, то первое, что оцепили, выход для бойцов. — Пойдем через главный, — указал Чимин на вход, пораскинув мозгами. — Дебош — это я люблю, — расплылся Грег. — Спокойно, пойдем спокойно, — осмотрев друзей строгим взором, проговорил Чимин, успокаивая взбеленившихся бойцов, — постарайтесь как можно дольше держать себя в руках. — Скука, — недовольно цокнул Тед, кивнув в сторону Мин, поинтересовался, — она с нами пойдет? Чимин, с минуту помолчав и выдержав красноречивые взоры друзей, кивнул. — Ну, что ж, — выйдя вперед, протянул Эд, поправив прическу, — ночь обещает быть веселой. И двинулся прямо к бунтующим представителям закона, которые без стеснения и на повышенных тонах разговаривали с охранниками. Кажется, даже чего-то требовали. В клубе все продолжали отдыхать, стараясь не обращать внимания на развернувшуюся ссору. Компания ребят спокойно и не спеша, дружески переговариваясь между собой, продвигалась все ближе. Атмосфера оставалась спокойной до тех самых пор, пока какой-то охранники, не вытерпев наезда, не припечатал кулак к лицу одного из полицейских. Люди в форме сразу же достали пистолеты, и в воздухе просвистел выстрел, выбивший горящий на потолке софит, осколки которого разлетелись над столпившимися людьми мелким искрящимся дождем. Никто не пострадал (кроме мужчины, получившего по лицу, который сплюнув кровь на пол, разъяренно оглядел хранителей порядка клуба, которые тоже вытащили оружия и готовы были начать бойню). Теперь два лагеря держали друг друга на мушке. — Не суетимся, — спокойно попросил Чимин, неосознанно крепче хватая девушку за руку. Наён встревоженно думала о том, что Пак нарочно нарывается на потасовку. Это он называет весельем? Уже будучи в четырех метрах от заветного выхода, дорогу Эду, идущему первым, преградила блондинка в форме, наставив на парня пистолет. — Не велено никого выпускать, — четко произнесла она сурово, не дрогнув. Полицейская форма девушке была, безусловно, к лицу, но даже с полицейской подготовкой, она выглядела мельче Наён. И в её силе все сильно засомневались. Грег не удержался и присвистнул, из-за чего был удостоен недовольного взгляда офицера. — Могу я узнать, в чем собственно дело? — мило улыбнулся Эд, сделав шаг, почти в упор подойдя к дулу. — Нет, — оттолкнул его назад мужчина, стоявший рядом с блондинкой. Всего служащих было около десяти не больше. Один из них, получивший по морде, переговаривался с начальником охраны, выясняя претензии. Краем уха Наен услышала что-то о том, что они должны задержать всех бойцов для допроса. Охранники сделали вид, что не понимают о каких таких бойцах идет речь. Вероятно тянули время. В целом милого разговора у них не выходило, и все были на грани перестрелки. Ближе к Чимину и остальным ребятам была девушка-офицер, преградившая им путь, и еще трое мужчин. Остальные уже остались как бы за спинами ребят. — Право! Нам очень надо выйти, — хмыкнул Грег, указывая на Теда, — мой племянник неважно себя чувствует, и мы бы хотели без ссор все решить? — Сказано тебе, стой на месте, — процедил мужчина, тыча в грудь парня пистолетом. Грег, чуть повернув голову к ребятам, обаятельно было усмехнулся, но тут же оскалившись, перехватил пистолет, не позволяя выстрелить и опомниться, опрокинул мужчину на спину, перебросив через себя. Офицер застонал, а на остальных, в том числе и девушку набросились Чимин и Эд, быстро нейтрализовавших огнестрельные оружия и самих законников. Охранники, не совсем осознав, кто первый начал драку, начали обстрел. — Твою мать, — прошипел под нос Тед, хватая оторопевшую от ужаса Наён за ладонь и побежал к расчищенному выходу, за ним махнул Грег и Эд. Все четверо оказались на улице и уже взволнованно и заговорщицки переглядывались. — Где Джуро? — встрепенулась Наён, осматривая парней, но Чимин выскочил на пару минуту позже остальных и подмигнул девушке. — Идиот, — пробубнила она и гордо отвернулась. Однако на серьезные перебранки времени не было, быстро оклемавшиеся полицейские, которых раскидали бойцы, выбежали следом, желая отомстить, как следует проучить тех, кто поспел воспротивиться закону. Вся компания сломя голову рванула по дворам, замыкающим бежал Чимин, а перед ним Наён, которая на каблуках не могла поспеть за мужчинами, оказавшимися в достаточном отрыве. Заметив это, Грег развернулся и понесся на полицейских и прямо перед их носом свернул налево, скрывшись среди не самых благополучных улиц Сеула, и уводя за собой двоих из законников. — Красотка, сворачивай, — гаркнул Чимин перед каким-то поворотом, и Мин, подгоняемая адреналином и страхом моментально послушалась, даже несмотря на ноющую лодыжку, которую она, кажется, успела подвернуть. — Беги, беги, — подгонял Джуро, бежавший по пятам. — Стой, ублюдок! — прорычал мужчина, бежавший за ними, еще один дружок махнул за Эдом и Тедом. — Пошел ты, — выкрикнул Чимин, продолжая бежать, однако тут они натолкнулись на глухую стену. Наён испуганно задрожала, совсем перестав ощущать боль в ногах. Она лишь слышала отдаленный крик полицейского и сбитое дыхание Пака рядом. Это все из-за него! Это он втянул её во всю эту передрягу! Если бы они оставались в клубе, ничего этого бы не было! — Стоять, — выставил вперед пушку мужчина, — руки за голову и без резких движений. Шипела рация, прицепленная на штаны с боку, Наён медленно и послушно принялась поднимать руки. — Ты тоже, — дернул пистолетом коп, указывая на замершего Джуро, у которого одна из рука покоилась за спиной. Девушка скосила взор на парня, и увидела под его футболкой пистолет. Так вот, почему он вышел из клуба позже остальных! — Живее или я стреляю, — прикрикнул полицейский. Джуро не успеет достать его, пуля, пущенная копом, быстрее продырявит ему голову. Надо было выиграть немного времени, отвлечь, сделать хоть что-то. — Ай! — вскрикнула девушка, и две пары глаз впились в неё с удвоенной силой: одни со злобой, другие, Пака, с удивлением и страхом. — Господин офицер, прошу вас, позвольте, мне снять туфли, кажется, я подвернула ногу. Это нестерпимо больно, — Наен уже потянулась к застежке, как мужчина перенаправил на неё пистолет, и она остановилась, — прошу вас, вы же не боитесь обезоруженной девушки? Чимин недолго любовался спектаклем, в считанные секунды достал пистолет, дернувшийся полицейский ничего не успел осознать. Джуро выстрелил в плечо офицеру, пуля слегка зацепила левую руку, пройдя насквозь. Полицейский выронил оружие и громко вскрикнул, тут же стиснув зубы. Джуро подбежал к нему, правым хуком уложил мужчину на лопатки и ударом кроссовка отбросил его пистолет куда-то в сторону. — Снимай быстрее свои туфли, — приказал парень, Наён сбросила обувь, схватила её руками и побежала вслед за парнем. Камешки больно впивались в ноги и даже сдирали кожу, но Мин почему-то безропотно бежала за этим парнем, в душе то ли трепеща от его поведения, то ли всей душой начиная ненавидеть. Они мчались в том направлении, в котором двинулись Эд и Тед, но найти теперь их было слишком сложно. Убедившись, что они оторвались, Чимин притормозил, словив гневный пробирающий до костей женский взгляд. — Как же по-дурацки ты веселишься! — выплюнула Мин, сдерживая внутри те грубые и увесистые фразочки, которые очень хотелось сейчас сказать. Но она не впадала в истерику, отпуская эмоции потихоньку, тем самым показывая неимоверную силу духа и стойкость нервов. Джуро захохотал. — Уж как умею! А ты быстро втянулась, красавица,— улыбнулся во все тридцать два зуба боец и достал телефон, в общем чате задавая друзьям вопрос, все ли с ними в порядке, и найдя нужный контакт, нажал на вызов, — дружище, мне нужна твоя помощь?! Предложение еще в силе? Гостеприимство и врач. Да, нет, не мне, я не один. Долгая история. Я помню, спасибо. Скоро будем. Не прошло и трех минут, как следом прилетело сообщение от Эда, гласящее: «Ты смел в нас сомневаться? Раз уж не срослось в этом клубе погнали в другой или ты с чемпионкой?» Наён проклинала весь свет, шипя от боли и смотря на нежные кровоточащие ступни с досадой. Вышла, называется, развеяться! Неожиданно она оказалось в воздухе, поднятая сильными руками бойца. И в глазах чужих неподдельный интерес, вагон лукавства, приглашающий в увлекательную прогулку. — Поставь меня на место! — забрыкалась девушка, еле справляясь с нарастающим возмущением, из-за которого, в конце концов, перестала быстро находиться слова. — Ты несчастный на…на… — Наглец? — просиял Чимин, словно не ощущая тычков Наён, хотя руки у неё были очень сильные. — Напротив, ощущаю себя счастливым джентльменом, — засмеялся он. — Вот именно поэтому ты и наглец! — возмутилась девушка. — Делаешь что хочешь, чтобы достичь того, чего хочешь, при этом прекрасно себя чувствуешь и ни с кем не считаешься. — Я плохо на тебя влияю, — еще больше развеселился Джуро, двигаясь в каком-то одному ему известном направлении. — Успокойся. Девушка еще недолго пыхтела, вымещая злобу на плече парня, который то и дело подшучивал над ней. — Куда мы теперь? — смирившись со своей участью, выпустив немного пар и зацепившись ладонями о шею бойца, поинтересовалась Наен. — К Тэилю. Хватит с тебя на сегодня веселья. «С ней самой», — гласило последнее сообщение, написанное Чимином в общем чате.