И никого не стало

Пока Андрей с Романом жали на кнопки лифтов, искали мобильники у Вики и Милко, старательно даже не называя Киру, и тщетно пытались из кабинета Малиновского выйти на связь с кем-нибудь из внешнего мира через интернет, Катя, оставленная в непонятном одиночестве, на цыпочках подошла к двери в приемную. Открыла. Зажмурилась. Испугалась ничего не видеть и распахнула глаза. Труп не исчез. А вот Андрей Палыч с Роман Дмитричем... Она заставила себя дышать ровнее. Они вернутся. Они со всем разберутся и обязательно вернутся. А тем временем надо занять себя делом. В милицию, как она поняла, позвонить им не удастся, значит нет смысла сохранять место преступления в нетронутом виде. Неровен час появится Вика, а то и Кира. Труп хотя бы лежит молча и не закатывает истерики. Если говорить откровенно, то Катя немного опасалась услышать от Воропаевой обвинение в том, что это она прикончила ее брата. Последнее время Кира Юрьевна совсем перестала скрывать свое недовольство всем, что касалось личной помощницы жениха. Катя вспомнила какие-то обрывки детективов, которые смотрела мама на кухне. В голове тревожно бились две противоречащие друг другу идеи: спрятать труп и сохранить улики. После недолгого размышления она взяла со стола Вики ярко-желтый маркер и обвела им тело Воропаева. А потом ухватила его за тонкие щиколотки и, открыв задом прикрывшуюся дверь в кабинет, аккуратно потащила в свою каморку. Туда, кроме президента и его вице никто точно не заглянет, а они уже и так всё видели. Затем она намочила платок водой из кувшина и замыла кровавое пятно на полу. Платок сложила в пакет для работы экспертов, а на месте пятна тем же маркером сделала частую штриховку. Друзья стояли у кабинета Киры и молчали, опустив глаза. Андрей понимал, что это он должен сейчас войти и сказать невесте, что в ее семье стало еще на одного человека меньше. Но, отлично представляя себе реакцию женщины, никак не мог себя заставить переступить порог. Роман вздохнул, поежился и толчком открыл дверь. – Кира, мы пришли с плохой новостью. Когда минут через десять отчаянного плача и попыток пойти самой проверить, погрома в кабинете и громадья бесполезных утешительных слов стало ясно, что Кира понемногу выдыхается, Андрей подхватил ее на руки и отнес в мастерскую. – Ольга Вячеславовна, где тут ваша валерьянка, очень бы пригодилась. Помощница дизайнера вскочила, засуетилась, помогая уложить Киру на моментально освобожденном Милко диванчике. – Что с ней, что случилось, может ей "Скорую" вызвать? – Нет, "Скорая" не нужна, – уверенно сказал появившийся следом Роман. – Это просто нервы. Он чуть задержался, чтобы не дать войти Викусе, видевшей, как пронесли ее почти беспамятную подружку. – Андрей, как ты мог довести Киру до такого состояния? Ты бездушный... – Тихо, Милко, это не он. У нее... проблемы с Александром. Андрей поморщился, но внутренне согласился с другом. Пока Кира ничего внятного сама не расскажет, а оповещать без нужды всех подряд об убийстве не было смысла. Ольга Вячеславовна накапала лекарства, подумав, добавила еще немного. Положила руку на лоб молодой женщины в успокаивающем жесте и тут же ее отдернула. – Да она горит! Мужчины растерянно переглянулись. Двое из них знали, что помощи со стороны в ближайшее время не будет. – Олечка, надо ей мокренького в лоб. – На лоб, – машинально поправила она. К сожалению, воды в мастерской не осталось, всё, что она не выпоила истерящему маэстро, ушло на разбавление валерьянки для Киры. Ольга Вячеславовна исчезла за занавесом со словами "Я сейчас, я быстро". – Милко, не отходи от нее, пожалуйста. – Можешь не просить, я буду ей пока махать, – кивнул дизайнер. Он подхватил эскизы со столика и приспособил их вместо веера или опахала. – Погодите, а вы-то куда? Андрей замялся. – С Сашкой разобраться, – бросил Роман. И его голос почти не дрогнул. Миновав Вику и отделавшись от Маши с Федором простым "Всё в порядке", друзья направились на поиски лестницы. Теоретически они понимали, что их 18 этаж недосягаем для пожарных, так что должен быть какой-то выход, кроме лифтов, но правила эвакуации при пожаре никогда не привлекали их внимания, схему они не помнили, и даже где ее искать не знали. Зато достаточно точно представляли, где запасного выхода наверняка нет. Так что розыски заняли не так уж много времени. Дверь оказалась ожидаемо закрыта. И, в отличие от большинства дверей в Зималетто, выглядела слишком массивной для простого вышибания плечом. – Мы влипли? – Похоже на то. – Какая-то чушь! Я ничего не понимаю, Ром. Если убийца без помех сделал свое дело и спокойно вышел отсюда, зачем нас запирать? Чтобы мы не рванули в погоню? Но это абсурд!!! – Значит, он отсюда не вышел. – Ты понял, что сейчас сказал? – Андрюх, других вариантов нет, ты сам видишь. Он нас запер, чтобы мы не разошлись. И позаботился, чтобы нам никто не мог помочь. У него запланирована еще жертва. – Но... мотив? Допустим, я порой и сам не прочь бы Александра придушить... – Только у тебя есть алиби. Как и у меня, и у Кати. – Причем здесь Катя? – Я вообще. Никто из нас троих не выходил из кабинета. Чем занимались остальные и сколько здесь всего остальных, мы с тобой не знаем. – Федя, скорее всего не отходил от Маши, – несмотря на остроту момента, Андрей не удержался от подколки. – И его можно понять. Роман остался серьезным. – И они оба должны были видеть Вику. И выходил ли кто из мастерской. Хотя могли и не заметить. К тому же, если мы начнем расспрашивать... – Малиновский, ты... если ты прав, то единственная, кто передвигался без свидетелей – это Кира?! – Или кто-то, кого мы не сосчитали! Роман достал из кармана смятую пачку сигарет, в сердцах ругнулся и отшвырнул ее в угол. Андрей задумчиво почесал щеку. – Ты думаешь, это может быть кто-то из другого его окружения, не из Зималетто? – Откуда мне знать? Может он кому-то перешел дорогу в министерстве, может это старые долги. Андрей снял очки. По его лицу было видно, что к нему пришло ужасное озарение. – Но если Воропаев убит из-за... – он сглотнул, – ты понимаешь, на кого он охотится сейчас? – Кира. Они обменялись взглядами и побежали. Милко в качестве защиты не успокаивал ни того, ни другого. Но остановиться им пришлось раньше, чем они достигли мастерской. В коридоре, не выпустив стакана из рук, лежала Ольга Вячеславовна. Крови не было. И дыхания тоже.