И никого не стало

Начальники онемели и застыли, так что Катя без помех рассказала им, как прибралась в приемной и села заниматься срочными делами, а потом услышала за дверью какое-то движение. Очень испугавшись, она пригнулась и стала подкрадываться, чтобы в щелку посмотреть, кто там, но, к счастью, уже через два шага услышала, что это Вика, недовольная тем, что ее мобильник куда-то задевался. Она передвигала всё на столе и, как раз когда Катя открыла дверь, включила настольную лампу, чтобы как следует пошарить в ящиках. – И тут она упала. Насовсем. Романа потряхивало от ее размеренного рассказа. Чувствовать к Вике он ничего не чувствовал, но за прошедшие с первого свидания два с лишним месяца она стала ему все-таки не посторонним человеком. – Мне кажется, ее ударило током. Хотите посмотреть? Оба на редкость быстро приняли решение, хором ответив: "Нет!!!" Роман, преодолевая слабость в коленях, встал и потянул за собой друга. – Катя, запритесь обязательно. Откроете только нам. Никому больше и ни под каким предлогом. Андрей глянул на него недоуменно. – А нам надо найти Федю. Роман привел Андрея к бару, сел сам и потребовал, чтобы и тот устроился поудобнее. – Давай-ка развернемся так, чтобы следить за входом-выходом из мастерской, да о делах наших скорбных покалякаем. – А искать Федора? – Тоже надо, но мы недолго. Знаешь, мне и раньше порой нехорошо становилось, когда Пушкарева так вот криво улыбалась... – Нашел время! – Я не о внешности, косички эти, сутулая спина, жесты карикатурные – это одно. Но как она улыбнулась, – его передернуло, – и делами занимается, когда в каморке покойник. – Ты к чему клонишь? Она с нами весь час просидела, не выходя, Воропаева она не могла убить! – А Вику могла. Да и Ольгу Вячеславовну тоже. – Ты рехнулся? Ром, я понимаю, вчера Вика рядом с тобой, теплая и всё такое, а сейчас ее не просто нет, она есть, но это холодное тело. – Сашку мог убить ее сообщник. – Перестань. Я Кате... доверяю. – И доверяй на здоровье. В тебя она влюблена и пока у нее есть надежда тебя заполучить, ты в безопасности. Андрей снял очки и потер лицо ладонями. – Остановись. Она помогает нам в чем только можно. – Она помогает тебе. И себе. – А мотивы? – Всё та же помощь, но в другой форме. Воропаев – твой недруг, конкурент и слишком активно интересуется нашими махинациями. Он для тебя опасен. Вот и приговор. – Допустим. А Ольга Вячеславовна? – Либо все-таки сердечный приступ и это совершенно случайно произошло именно сегодня вечером, либо она увидела, что Катя выходила из кабинета, когда она якобы там сидит. Например, когда она шла в кабинет Киры подбросить мобильник. – Ну а Вика-то? – Вика, – Роман нервно почесал шею, – отняла у нее отчет и выдала за свой, возможно они еще в чем-то пересекались. К тому же ты еле терпишь... еле терпел её, она тебе мешала. А если Катя слышала хоть обрывок одного из наших разговоров о том, что Вика – шпионка Воропаева, то она вообще твой прямой враг. – У тебя буйная фантазия, дружище. – Производственный вопрос более-менее решен. Но можно заодно решить и личный. Догадываешься, кто стоит на пути у Пушкаревой к счастью с тобой? Андрей, отвлекшийся на следственные рассуждения, резко уставился на зеленый занавес. Сгреб очки с барной стойки и, не тратя времени на то, чтобы их надеть, поспешил в мастерскую. Кира была на месте, была жива и молча смотрела на него покрасневшими измученными глазами. Он не мог оторвать от нее взгляда, унимая бешеное сердцебиение. В отличие от него, Роман видел картинку в целом. – Где Милко?! Маша, зажавшая в кулаке ножницы, кивнула головой в сторону выхода. – Сказал, что ему нужно. Роман схватил ее за плечи и затряс. – Да кому же было сказано, что опасно, что нельзя, что надо головой думать, а не чем попало! У Маши задрожал подбородок, она с силой оттолкнула его руки. – Я здесь с ума схожу от ужаса, тут даже двери нет, кто угодно ворвется, но ты мне велел следить за Кирой, чтобы она не ушла одна, я сижу слежу. А как я Милко остановлю, будто ты его не знаешь! Закапали слезы, но она и не обратила на них внимания, продолжая говорить. – Он встал и пошел, сказал, что ему срочно и он быстро. Я пыталась навязаться ему, чтобы мы с Кирой с ним вместе, и Кира Юрьевна не возражала, а он ответил, что незачем... Роман тяжело вздохнул, и прижав ее голову к своему боку, ладонью стал вытирать ей мокрые щеки. – Прости. Конечно, лучше бы вы все-таки пошли за ним, но ничего, мы сейчас его найдем. – Он переглянулся с Андреем, который гладил волосы Киры. – Только сначала мы отведем вас в мой кабинет. И вы там запретесь. Маша успокаивалась. Кабинет Ромы казался ей почти родным и оттого безопасным. Кире было всё равно, она пребывала в странном состоянии, не похожем ни на обморок, ни на бред, но всё же реагировала на происходящее будто не до конца его понимала. – Машенька, только скажи, за последний час, пока ты сидела на ресепшене – кто куда мимо проходил. И еще – куда же отправился Федор? Она чуть шмыгнула носом и покачала головой. – Я не знаю. Я видела только Вику, тебя с Андреем... Андрей Палычем, и, кажется, как Ольга Вячеславовна вышла. Я не очень-то смотрела, сначала дремала, потом мы с Федькой ссорились... из-за... ну, в общем... – Я понял. – Ну вот, а потом он совсем распсиховался и ушел. Андрей снова взял невесту на руки. – Ром, она горячая. – Черт, ну да! Сейчас, у меня полный кувшин воды, широкое кресло немногим хуже диванчика, и, кажется, у Шуры была аптечка. Маш, следуй за ним. – А ты? – Сейчас, я только тряпочку возьму подходящую, чтобы ты Кире холодные компрессы делала. Маша двинулась на выход, а Роман, торопясь, задел одну из стоек-вешалок, которая качнулась и поехала. И его взгляду открылась небольшая кучка мобильников, среди которых выделялся красный... Викусин. Оставив женщин в запертом изнутри кабинете с наказом не открывать никому и нипочему, друзья растерянно встали в разветвлении коридоров. – Куда? – Не знаю. – Тогда направо. Роман придержал друга за рукав. – Постой-ка. Если Милко собирался быстро обернуться и не желал, чтобы дамы его сопровождали – может, он по естественной причине вышел? – А есть еще и неестественные? – Ох, ну в туалет мужик пошел, понимаешь? – Если это так, он должен был успеть вернуться. Рома... – Мне тоже страшно... Милко они нашли в курилке. Он лежал на полу, а вокруг шеи был туго затянут раскрашенный веселыми узорами его шелковый платок. Одна рука дизайнера была отброшена в сторону, а другая судорожно сжимала уголок платка.