И никого не стало

Роман, которого вымотала эта бесконечная ночь, силой оторвал руки Кати от Андрея. – Не мешай мне! Просто не мешай! – Он тоже, он тоже, он тоже!!! – Заткнись, у него нет переломов, шея цела, люди не разбиваются насмерть, упав с одного метра. Он приложил ухо к груди, надеясь услышать сердце, но Катя, прижав руку Андрея к себе, кричала что-то сумбурно-жалостное. – Помолчи хоть минуту, сбегай за аптечкой, ты мне мешаешь! Она притихла на мгновение, а потом вцепилась в лацканы его пиджака. – Ты убийца, – прошипела она в ставшее ненавистным лицо. – Ты придумал про эти датчики. – Катя, приди в себя, что ты говоришь?! Андрюшка – мой лучший... Она не слушала. – Если бы не ты, если бы тебя не было, Воропаева нашла бы Вика, и всё пошло бы по-другому. Если бы не ты, он бы не полез наверх. – Андрей жив и ему нужна помощь! – Он так же жив, как Маша. Твое очередное торнадо. Если бы ты не спорил с президентом, а просто исполнял приказы, мы бы не сидели допоздна, нас не было бы тут, и ничего бы не случилось. Роман стиснул зубы и рывком освободился из захвата. Ударил Катю открытой ладонью по щеке. – Прекрати истерить! Она замолкла, как будто захлебнулась своим потоком слов. Медленно встала. Роман уже забыл о ее существовании, склонившись над другом, она не интересовала его вовсе, потому что биения не было, оно должно было быть, но он его не слышал, может быть из-за грохота собственного пульса. Тяжелый удар пришелся почти в затылок, перед глазами всё поплыло. Он пытался сгруппироваться и откатиться, однако тело не послушалось, теплая капля стекла за шиворот. – Дурочка... Одна... пешка... Роман завалился на бок, веки опустились и замерли, дрогнув пару раз. Катя выронила бронзового орла, перья которого теперь были запачканы кровью. Ни плакать, ни кричать уже не хотелось. Она смотрела на померкшее лицо Андрея, понимая, что внутри у нее ничего не осталось, только бездонная пустота. Всё должно было быть совсем иначе. Она обернулась к окну. "Простите меня, папа-мама. Я огорчу вас, но так уж вышло." Опустошив себе в карманы пару флаконов так и оставшихся ей неизвестными лекарств, Катя, под непрекращающееся завывание пожарных сирен, вернулась от Шуры к себе, не обратив ни малейшего внимания на сдвинутый стол Амуры и разбитую дверь кабинета вице-президента. Она шла ровно, не спеша, у нее не было причин опасаться убийцы. И не закрыв дверь, она налила себе в стакан воды, поправила упавшую Машину руку, отодвинула Малиновского от Андрея и уселась прямо на пол, рядом. Чтобы сказать ему то, чем давно были полны и ее мысли и страницы дневника. Ничего другого ей не оставалось. Вылавливать таблетку за таблеткой, глотать одну за другой. И говорить...