конфеты и секс до утра

— Может хотя бы на «камень-ножницы-бумага»? — умоляюще посмотрела на Вершинина Вика, пока тот вытаскивал из шкафа первое попавшееся худи. Ветрова, кстати, именно эту кофту очень любила, но чёрный цвет шёл блондину намного больше, чем ей. — Нет, — твёрдо ответил парень, из-за чего нахмурилась Вика ещё больше, ложась на кровать. Ей нравилось, когда он говорил таким тоном — нравилось осознавать, что он сильнее и мудрее её, что он — абсолютно точно поддержка и опора. Но в этой ситуации Вике не нравилось вообще ничего. — Я уже не могу сидеть дома, — выдохнула Ветрова, подойдя к окну. Окна спальни выходили на проспект, а следовательно, на дорогу, которая вечно мешала спать, если окна были открыты. Но сейчас та была совсем пустой. Карантин, казалось, никогда не закончится. Иногда Вика ловила себя на мысли, что нормальной жизни и не было вовсе, а самоизоляция — обычное состояние общества. Эта весна была безнадёжно испорчена, а все планы — жестоко сломаны пандемией. — Потерпи немножко, — Паша подошёл к ней, обнимая со спины крепко, опуская голову ей на плечо. Ветрова накрыла его руки на своей талии своими. — Куда я денусь, — улыбнулась девушка. — Иди уже. Чем быстрее уйдёте, тем быстрее придёте. Но завтра точно иду я, — причиной спора была прогулка с собакой. Верта — голубоглазая хаски — радостно бегала по комнате, и Вершинин отпустил девушку, взял поводок с комода и пристегнул к ошейнику собаки. Вика ещё раз кинула взгляд за окно и шторы задёрнула — вид на патрульных, подходящих к каждому прохожему, что были большой редкостью, не приносил положительных эмоций. Вроде бы просто формально проверяли документы и рекомендовали как можно скорее возвращаться домой, но всё равно всё это было дико и даже как-то страшно, потому что появился патруль на их улице только сегодня. Потому, кстати, Паша и не пускал её на прогулку с собакой — хотел сам узнать обстановку и точные правила. Забота в каждой мелочи дико грела изнутри, если смотреть правде в глаза — пока парень, поцеловав её в щёку, вышел из квартиры, а Ветрова закрыла дверь за ним, она поняла это. Он хотел её защитить от всего на свете, но делал это так правильно и так ненавязчиво, что Вика часто поражалась. Он никогда не запрещал ей ничего, но иногда умел сказать «нет» — прямо как сейчас — если это было правильным. Ветрова подумала о том, насколько ей повезло — она ни разу за все отношения не сомневалась в чувствах парня.       Эти мысли создавали невероятный контраст с другими — девушка искренне переживала за людей. Переживала за разваливающуюся экономику, переживала из-за того, как умирает малый бизнес — а сама Ветрова только недавно нашла работу, о которой мечтала, и теперь боялась потерять её. Успокаивала себя тем, что никого пока не уволили, но многие работу уже потеряли, в том числе и знакомые — и Вика осознавала, что ей должно быть даже стыдно за её апатию и грусть. У неё всё было более-менее стабильно. Вспомнилось, как её успокаивал Паша, когда пандемия проклятого коронавируса только началась — и девушка поблагодарила Вселенную в очередной раз за то, что ей настолько повезло. Она раньше и не верила, что спустя несколько лет — если быть точной, четыре с половиной года — можно влюбляться каждый день всё больше, как в романах для подростков.       Вика так привыкла к постоянному присутствию Паши дома — в карантине были и плюсы, например — отсутствие бешенного темпа жизни, — что сейчас просто рассеяно бродила по квартире под громко играющую музыку. Остановилась перед зеркалом, подпевая любимому треку, плавно двигая бёдрами в такт, подняв руки — много лет занятий танцами не прошли бесследно, и даже сейчас её работа была связана с ними. Променяв специальность — диплом психолога пылился на полке в спальне — на должность хореографа в модельной школе, Ветрова была счастлива больше всех на свете, и поддержал решение это, опять же, Вершинин, но крайне не семья девушки.       Вика прошла в гостиную, взяв в руки недорогую акустическую гитару, которую Паша купил с рук недавно, но до карантина. Спустя пару походов в музыкальные магазины и мастерские, инструмент зазвучал куда лучше. Вершинин умел играть, и иногда учил Ветрову, хотя она и дурачилась большинство времени из этих уроков. Но всё-таки пальцы запоминали кое-что, и сейчас брюнетка осторожно наигрывала какую-то мелодию, чуть фальшивя. Вика была рада, что в их доме стала звучать музыка — Паша не был музыкантом, но вечера, когда они сидели на балконе, негромко пели и смеялись, были безумно тёплыми. Днём они читали друг другу книги вслух — по большей части, читала Вика, но Вершинин никогда не отвлекался в это время. Сейчас один из двух томов популярного романа Ремарка лежал забытый на подоконнике.       Ветрова пыталась сыграть песню, которую очень любил блондин, и играл часто, заодно и Вике показывая нужные аккорды и бой. Девушка даже и не заметила, как быстро потекло время, а мелодия стала похожей на оригинал. — Мы купим любовь, остальное пропьём,* — негромко пела она, уже совсем удобно устроившись на диване в гостиной, и даже не обратила внимание, как щелкнул ключ в замке, и Паша замер на пороге, с улыбкой наблюдая за Ветровой. Та, может, и дальше бы не замечала вошедшего парня — она сидела спиной к двери, но в комнату забежала собака, и девчонка вздрогнула, обернувшись. — Чёрт, ты напугал меня, — на щеках появился румянец из-за того, что её резко застали за занятием несвойственным. — Красиво поёшь, — Паша уже оказался рядом, заставив своими словами улыбнуться Вику. Парень вытащил из-за спины и протянул ей веточку сирени. — Но ты в разы лучше, — вертя растение в пальцах, брюнетка крепко обняла Вершинина, отложив гитару на пол. Поговорив немного о патрулях на улице, пока закипал кофе в турке, пара разлила его по кружкам, не договариваясь выходя на балкон. Вика вспомнила, как она впервые была с Пашей на совсем другом балконе — вкус сигарет в каждом поцелуе стал таким привычным с тех пор, а дрожь по телу от его прикосновений осталась такой же, как и в тот день. Но сейчас он немного отстранён, затягивается своими красными Marlboro, а после запивает кофе. Ветрова пьёт намного медленнее, и не курит к тому же — просто наслаждается ветерком, шевелящим волосы и жмурится лучам, ласкающим кожу. — Весна в этом году как назло тёплая, — задумчиво говорит девушка, вздохнув, но тут же чувствует, как рука парня накрывает её руку. — Будет ещё много других вёсен, — чуть улыбается он, и она перенимает эту улыбку. — Когда это всё закончится, мы с тобой выйдем из дома и будем гулять до утра. Сидеть где-нибудь у воды, есть хот-доги, а потом идти так долго, чтобы заболели ноги, — девушка улыбалась закату, раскрасившему весеннее небо в красный. — А в другой день возьмём машину и будем ехать по трассе, слушать музыку и покупать еду на заправках. Буду фотографировать тебя в поле с охапкой каких-нибудь полевых цветов. — А пока можешь пофотографировать меня у нас дома. Правда без цветов, — Ветрова уже улыбалась вовсю, даже не подозревая, что через пару часов курьер как раз-таки цветы и привезёт. Гипсофилу радужных оттенков, потому что Вершинин всеми силами пытается раскрасить их будни поярче. Он соглашается, радуясь поднявшемуся настроению Вики, и выносит из квартиры гитару, начиная играть её любимую песню и петь вместе с девушкой. В конце парочка смеётся и благодарит — кто-то из соседей сверху похлопал, похвалив исполнение. В карантин, всё-таки, на балконе «гуляют» не только Ветрова с Вершининым, хотя они и точно не думают о других. — Прохладно стало, — замечает парень, и брюнетка кивает, позвав того собирать пазл. Они заказали его пару дней назад, уже не зная, чем заняться — теперь две тысячи деталей соединить было сложнее, чем могло показаться вначале, но молодые люди уже много времени провели за головоломкой.       Сидя на полу, пытаясь подобрать рисунок на кусочках, Вика скидывает толстовку, оставаясь в кружевном бра — возле батареи жарко. Ловит на себе взгляд синих глаз, но одеваться не спешит. — Как думаешь, сколько ещё карантин продлиться? — внезапно спрашивает Паша. Ветрова прикусывает губу — в сочетании с домашними штанами, кружевом лифа и волосами, собранными в пучок, это выглядит намного горячее, чем она может представить. Пожимает острыми плечиками: — Понятия не имею. А почему спрашиваешь? — Я бы всю жизнь мог провести с тобой вот так, — опускает взгляд блондин, тут же находя подходящую деталь к той, что держит Вика. Когда кусочки соединены, девушка подбирается ближе, обнимая его за шею и целуя как можно медленнее и нежнее, пока кожа покрывается мурашками от тёплых рук на её не закрытой одеждой талии.       Пазл, наверное, сегодня подождёт. Нужно соединить тела.