Гадалка

      — Д’ла исса! — крик разбудил седого стражника, спокойно дремавшего у дверей княжеских покоев. По его достаточному скромному и много кому неинтересному мнению для того, чтобы стоять в охране покоев наследника, он уже был стар. И об этом князю он заявлял уже не один раз. Как через его охрану, так и при личной встрече. Но князь всегда стоял на своем, ведь стоящий перед ним седой воин его самого всю свою жизнь охранял. И дело было даже не всегда в его особых боевых навыках. Поверьте, внук герцога с Ролании, присланный на обучение в академию и временно переселившийся в княжеский замок, мог легко победить его в поединке.       Седого Драга ценили не за умение владеть мечом. Его ценили за то, что он маг. А после сражения с небесными колесницами таких осталось мало. Если вообще остались. Теми редкими вечерами, когда он мог покинуть пределы замка, он уходил в сторону заросшего фиолетовой травой поля. Даже спустя полвека оно все еще было усыпано осколками неизвестного металла, заржавевшими мечами и предметами цилиндрической формы с надписями на неизвестном никому языке. Он садился у самого начала оврага и долго смотрел как солнце медленно уходило за горизонт, вспоминая обо всех боевых магах, что смогли не только отбить нашествие чужеземцев, но и поставить щит над королевскими землями. Это стоило огромных усилий и магическая энергия, что была направлена на это благородное дело их и убила, позволив жить остальным.       Грустная история обычно требует завершающего конца с мудрой мыслью и выводом, но не в этот раз. Луна поднялась над полем внизу оврага. Еле ощутимые движения ветра трепали вороньи перья на боевых шлемах. Вот тот, в самом центре, украшенный одним рубином в центре, шлем, принадлежал центуриону, близкому товарищу Драга, Лисе Гай. Могущественный боевой маг, повелительница академии и просто прекрасная собеседница, погибла запечатав магический щит, отбросивший небесные колесницы, как многие решили считать, туда откуда они пришли. Было это так на самом деле или нет, никто не проверял. Причины? Лежат в наблюдаемом нами овраге. Без боевых магов соваться за пределы королевства с целью найти что-то никому неизвестное, казалось самоубийством. И сейчас, когда память о прошлом стала постепенно стираться, никто уже и не помнил, что были маги и война. А барьер на границе объясняли или влиянием Д’ла или особенностями природного ландшафта. Зависело всегда от того, с кем вы ведете разговор.       И вот по этой самой причине седого, уставшего от жизни и мечтавшего о покое и винограднике где-нибудь у моря, Драга, направили охранять юного наследника княжеской четы Паррис.       — Все ли в порядке молодой господин? — спросил воин, открывая дверь комнаты.       Покои юного князя представляли собой помещение с высоким окном и широким подоконником, выходившим на дорогу у стен замка. Брусчатая дорога, ведущая на Север. У правой стены расположены были книжные полки высотой в средний рост человека для удобства, письменный стол из лучшей древесной породы, украшенный резьбой, и длинное кресло, с мягкой лиловой подушкой. В общем плане комната не сильно изменилась с момента его прошлого визита несколько часов назад. Юный господин его с глазами полными ужаса вжался в подушки на кровати и смотрел в сторону окна. Его светлые волосы были спутаны, а на коже остались следы смятой простыни. Юноша не поворачивая головы медленно кивнул воину и продолжал смотреть неотрывно на окно. Воин был удивлен не меньше своего господина. Одна из створок была распахнута и в оконном проеме стояла девушка, не самым удачным выбором для посещения спальни которой была ночная рубашка. Лунный свет сегодня был необычайно ярок.       — Аккуратнее надо быть юная леди, — Драго сделал шаг вперед и протянул руку девушки. Та, отчего-то сначала опасливо покосилась на многометровую высоту за спиной и нерешительно оперлась на руку воина. — Вы ведь могли пораниться, — добавил он, закрывая окно. Все же надо напомнить садовнику, что плющ на стенах замка это конечно красиво, но Ройнара явно не переживет уже третье за этот год путешествие своей дочери по стенам в сторону комнаты юного князя. Но в этот раз девушка действительно зашла слишком далеко. Воин взял с подоконника первый попавшийся кусок материи и протянул девушке. — Вот, замерзли наверное, — ее лицо явно говорило о том, что она только сейчас, находясь в покоях двоюродного брата осознала какой опасности себя подвергла и что ей может быть за ее проступок, но с той же скоростью ужас сменился ехидной улыбкой и игривым подмигиванием князю, потому то шалость-то удалась. — Что-нибудь еще нужно? — князь отрицательно покачал головой. На лице уже давно снова возникла свойственная ему задумчивость и суровость. Драг был рад такому исходу событий и поспешил обратно к своему креслу в коридоре, раздумывая над тем сколько он успеет поспать, пока его караул не сменит Лионель. Он не считал разумным оставлять этих двоих наедине, но пусть уж сами следят друг за другом. По шестнадцать весен каждому, не маленькие разберутся и в приличиях и в правилах.

Они были близки. До безумия близки. Но оба понимали, что судьбой были уготованы совершенно разные дороги. Готовы ли бы они идти по ним? Совершенно нет. Она готова была лезть по отвесной скале, он — готов был ловить и вытаскивать ее из любой передряги.

      — Ну и для чего все это, Анника? — спросил юный князь собирая волосы в хвост. Сестра никогда не отличалась спокойным нравом, но всегда была сдерживаема и управляема. По крайней мере так привыкли считать, поскольку Рейнара, приходившаяся супругой брата отца юного князя была холодной и строгой женщиной, не допускавшей нарушения правил. За Анникой следили и воспитывали не хуже мага или рыцаря академии. И видеть ее в одной ночной рубашке, с растрепанными кудрями волос и горящими от восторга глазами было как минимум необычно, как максимум странно. Князь старался не смотреть девушке в глаза, не столько потому что боялся смутить девушку, сколько потому что боялся смутиться сам. Особенности человеческой анатомии были ему знакомы по книгам, да и выезды с отцом на поля сражений давали свои плоды. Но испытываемые эмоции при виде Анники, сидящей на тахте с подобранными под себя ногами, были ему ранее неизвестны. А той было то ли все равно, то ли еще что. Хотя она не с меньшим интересом разглядывала своего брата, ночная рубашка которого к его пока еще неведению была открыта еще сильнее ее наряда.       — Знаешь, мне в какой-то момент стало очень… — она задумчиво посмотрела в сторону окна и продолжила — одиноко. И вот я здесь. Плющ правда колючий у вас. Неудобно было лезть. Так что у меня первое боевое ранение, — она восторженно продемонстрировала рассеченную ладонь. Князь тихо пробормотал про себя просьбу святым внушить сестре разум и решил что надо вылезти из кровати. Доспать ему сегодня уже не дадут. — Да ты только посмотри, настоящая кровь. Живая. Ай, — вскрикнула девушка, когда князь приложил к ее руке платок с целебным раствором. Щиплет. Подуй пожалуйста, — девушка опустила взгляд и застенчиво посмотрела на брата. Тот лишь покачал головой и убрал медицинские принадлежности обратно в стол. — Злой ты, Седрик. Злой. Вот сейчас возьму и, — девушка спрыгнула с тахты и направилась в сторону окна. Юноша бросился следом, схватил её за руку и подтянул к себе. — Пусти. Сам ведь прогоняешь, — брат было отпустил ее, но потом прижал снова.       — Анника, Анника… — усмехнулся он и уткнулся носом в копну каштановых волос. — И чего тебе на месте не сидится? Могла ведь как нормальный человек через дверь, зачем же рисковать своей жизнью каждый раз? Назови хотя бы один раз, когда я отказал тебе в приеме? Хоть раз когда не поехал с тобой на охоту или на прием? Ты не чужая в этом доме. Ты не чужая мне. Зачем каждый раз стремишься залезть по стене? — сердце бешено колотилось у обоих.       — Ты Седрик конечно прав, но не забывай, сколько внимания я привлекаю каждый раз как только мы появляемся вместе. Ты ведь наследник. А меня, судя по перешептываниям горничных матушки, собираются уже как четыре года отдать в супруги королю. Оно мне надо? — девушка сделала попытку развернуться и посмотреть в глаза брату. — Быть супругой короля для меня равносильно тюрьме. Шаг влево шаг вправо и все — нет меня. Так может лучше заранее? Погибнуть рискуя ради любви.       — Это признание? — юноша ослабил хватку и девушка словно птица выпорхнула из объятий и села на подоконник. Кусок материи, что был ей протянул оказался халатом и она поспешила его надеть на себя. Брошенный мимолетом взгляд в зеркало привел ее сознание в чувство. Ей было несдобровать если в таком виде ее увидит кто-то еще. — Это признание? — юноша сел рядом. Лицо Анники сейчас было не менее суровым чем его.       — Вместо того, чтобы задавать лишние вопросы, лучше быть сам принял решение, — она нервно дернула головой. Начинало светать. За окном по заледеневшей брусчатке строем ехали вооруженные конные. —А ты молчишь. Уходишь от разговора, — юноша взял руку своей подруги.       — Видишь тех воинов, что идут по направлению к Северным воротам? Я готов подарить тебе армию. Готов сделать из всех солдат королевства защитников наших с тобой чувств. Вот мое признание, Анника. Но больше пожалуйста не рискуй своей жизнью, — девушка усмехнулась и ладонью коснулась сначала своей распаленной внутренним жаром щеки, а затем и щеки князя.       — Мне просто хотелось тебя напугать. Ты очень долго принимаешь решение в таких простых вещах.

«Рыцарь, просто рыцарь, направленный по особому поручению ее величества на Север»

      Лучи рассветного солнца заполнили комнату алым цветом, напоминавшей кровь на руках Анники. Двое, уместившись вплотную к друг другу тихо перешептывались и клялись никогда не покидать друг друга и быть верными если не чувствам, то хотя бы идеям друг друга. И если тогда, в столь юном возрасте это не вызывало у них никаких сомнений и то, испытываемые ими запретное счастье, казалось вечным, как ледяное дыхание проклятого дракона из древних книг. Но свои двадцать весен они уже не могли быть уверены ни в одной клятве. И причина тому была масштабе мыслей Анники, герцогини Романьи, графине Торнбери и невесте его величества короля Генриха. Это был шанс. Шанс от которого она была готова отказаться тогда, но совершенно не собиралась отказываться сейчас. Это была и обещанная ей власть и личные мотивы мести. И Седрик больше не узнавал в ней ту прекрасную нимфу, его первую любовь, верного товарища по играм детства и просто единственного человека, которому он мог доверять.       Анника стояла у окна наблюдая за тем как на площади возводили костер. Светлые волосы по старинному обычаю были заплетены в две широкие косы и собраны на затылке. На обнаженные плечи был накинут меховой платок, расшитый лилиями и защитными символами. Девушка нервно терла запястья, как будто с нее только что сняли кандалы. Но, Седрик был готов поспорить, что так оно и было. Не только что, но достаточно недавно точно.       — Была ли конкретная причина, что ты позвала меня? — девушка едва заметно кивнула, не отрывая взгляда от площади. Каждый стук топора будто вгонял ее в ужас. — Это ведь для отступников строят, насколько я понял. Тех кто не принял того факта, что король просто напросто убил, — девушка подлетела к нему и накрыла рот ладонью шипя подобно змее.       — Жить надоело? Ты так и скажи. А об остальном молчи, — она отступила к своему рабочему столу и открыла один из ящиков. Послышался шорох бумаги. — Принимая во внимание твои заслуги и лояльность фамилии, тебе будет поручено важное правительственное поручение. Подробности в свитке, — не меняя сурового выражения лица Анника бросила свернутую в трубку бумагу в сторону брата. — Ознакомишься в дороге. А сейчас рекомендую как можно быстрее покинуть город. Не спрашивай ни о чем. Забудь о том, что было между нами. Считай, что меня и не существовало. Ты был лишь ступенью. Ничего не знал и ни о чем не догадывался. Всего лишь ступень на лестнице к трону, — повторила она как можно отчетливей. — А теперь иди и не возвращайся пока не выполнишь то что тебе велено, — Седрик не разворачивая бумаги почтенно склонился в поклоне и поспешил прочь. Он не знал, что как только за ним закрылась дверь Анника упала на колени, сотрясаясь от плача, сдерживая изнутри разрывавший ее вопль. Тяжело было сказать в окружении дворцовых стен, где за каждый гобелен могло быть подслушивающее отверстие, как она скучала по нему, как она умоляла сохранить жизнь хотя бы ему, если не всей семье. И этот костер. И этот костер, что был возведен на главной площади, был для него.       Детские игры всегда остаются в детстве. А взрослая жизнь, к которой они должны готовить всегда оказывается намного сложнее. И Анника понимала, что их детство не было легким, а юность тем более, особенно в тот момент, когда их семья всеми силами пыталась помочь королю укрепить свою власть. Седрик, будучи серьезно раненным волок ее по лесу, спотыкаясь среди кровавых луж и осколков боевых снарядов. Она помнила развевающийся флаг с семью черными башнями их княжеского дома, который Седрик раздраженно сорвал, когда их семью обвинили в предательстве. Он отказался от титула, отказался от дома, в обмен на то, что Анника будет жить. И единственное о чем сейчас хотела знать Анника, что ее брат удачно покинул территорию Королевства и прочитал письмо, которое было последней волей короля, которому в возрасте шестнадцати лет была обещана Анника.       Девушка встала, оправила платье и встав напротив зеркала улыбнулась. Нельзя показывать супругу, что ее действительно волнует. Она королева юга. И этого статуса ради безопасности себя и ради возможного возвращения брата она обещала не лишаться.       — Стой, кто идет? —бледный невысокого роста седой старик вытянул перед юношей копье.       — Рыцарь, просто рыцарь. По поручению ее величества направленный на Север, — юноша показал печать и ворота купола открылись перед ним, открывая границу ранее неизведанного мира. «Мир, который мы знаем никогда не был таким. Битва с небесными колесницами и маги, это красивая легенда, дабы скрыть превосходящего нас по научной мощи противника. Ты еще мала Анника, и это даже может показаться тебе сказкой. Но запомни вот что, когда придет время, передай приложенный к письму сверток доверенному человеку, готовому без промедления отдать за тебя жизнь и рискнуть направиться в любую точку мира. Пусть он найдет то, о чем я там указал. И поверь, после этого мир вернется на свои места. И наша память и наши идеи. Они вернут нам то, что украли у нас, если мы вернем им то, что украли у них. По крайней мере я надеюсь, что нам еще будет что и кому возвращать.» — рыцарь сложил прочитанное наполовину письмо во внутренний карман своей куртки. Если та война была не магической и весь этот мир, это лишь выдумка, то что же ему еще оставалось, как не попытаться найти ответы. И если ответом будет подрастающий далеко в Северных горах ребенок тех высокоразвитых захватчиков, то что ж, он готов был принять и это. Рыцарь запрыгнул на коня и продолжил свой путь в сторону горизонта, а рассветное солнце огненным светом осветило ему дорогу.