***
Парнишка подошёл к ней; он выглядел очень серьёзным — похоже, его чуткая интуиция уловила смятение и печаль, которые сейчас охватили обычно бодрую тви’лечку. — Что случилось, Гера?.. — спросил Эзра. — Да так… Немного повздорили с Кэнаном, — неохотно ответила она. — Он считает, что это глупая затея, и мне не стоит так рисковать собой, пусть даже ради семейной реликвии. — Может, он просто не понимает, насколько это для тебя важно?.. — предположил он. — А если сражение будет успешным, то мы сможем отвоевать всю твою родину… — Я так не думаю, — горько возразила Гера. — Эта битва — безумие. Всё равно что надеть парадную форму Альянса и всем вместе пойти гулять под сенью вот этого звёздного разрушителя!.. — она указала на небо, и Эзра озадаченно уставился наверх. — Неужели они ждут какой-то пощады или уступок со стороны Империи?.. Да от всего Рилота не останется камня на камне, если мы и Восстание выступим порознь! — Ты права, — вздохнул он. — Ну, нашим-то этого теперь не объяснить… Потому я и хочу хотя бы забрать свой каликори. Пока не поздно. Пока имперцы не превратили весь Рилот в унылый плацдарм, а местные не расшибли себе лоб, пытаясь их отсюда выгнать. — Я пойду с тобой, — помолчав, заявил Эзра. Гера хотела было возразить, но, завидев недетскую решимость на его лице, не стала останавливать этого порыва.***
…Добраться до дома Синдуллы, как ни странно, оказалось довольно легко, так что Гера в какой-то момент даже усомнилась, не приготовлена ли здесь засада. Небольшая вылазка повстанческого отряда отвлекла внимание охраны. Эзра нарядился в трофейный имперский доспех, и они с Герой вполне сошли за пленницу и её конвоира. — Каликори должен быть в кабинете отца, — тихо объяснила она по дороге. — Посмотрим, можно ли сейчас туда попасть… Империя тут чувствует себя как дома, — горько усмехнулась она. Когда они всё же пробрались в кабинет старшего Синдуллы, там никого не оказалось. По углам стояло оборудование — в основном имперское, но кое-что и из того, что сохранилось со старых времён. Удивительно, но настенная мозаика — семейный портрет Чама с женой и маленькой Герой — осталась нетронутой. — Вот он!.. — обрадовалась Гера, когда обнаружила тотем, неприметно хранимый на одной из нижних полок стеллажа. К длинному куску дерева крепились элементы, каждый из которых был добавлен кем-то из предков. «Фамильное живое искусство!» — вспомнились ей слова Нумы. И действительно, при одном взгляде на каликори в памяти капитана Синдуллы оживали образы родных — даже тех, кого она могла помнить лишь по рассказам потомков. Гера бережно прижала к себе тотем и подала знак своему спутнику. — Ну, это было нетрудно, — с облегчением улыбнулся Эзра. — Нам ещё предстоит выбраться, — напомнила она. — Всё, уходим! Покинув кабинет, они оказались в большом пустынном зале и стали пробираться к выходу, скрываясь за декоративной стеной из дерева и непрозрачного толстого стекла. Дверной механизм предупреждающе пискнул: кто-то собирался войти в зал. Эзра приложил палец к губам, и они едва успели затаиться, когда зашуршала дверь. Вошедшие оказались имперскими офицерами. Одного из них Гера узнала сразу — то был печально известный капитан Славин, с которым давно воевал её отец… Тем удивительнее на его фоне смотрелся второй — высокий, статный и абсолютно незнакомый. Он был одет в белоснежную форму, которая очень контрастировала с его синей кожей. Тви’лечка невольно засмотрелась: для неё было неожиданным встретить кого-то подобного среди имперцев. — Никого не впускать и не выпускать! — приказал капитан, обращаясь к охране. Гера опомнилась, и они с Эзрой устремились в обратную сторону, стараясь ничем не выдать себя. По счастью, одна из боковых дверей, ведущих к лифту, оказалась открытой, и беглецы юркнули туда. — Я усилил охрану, как вы приказали, гранд-адмирал, — в общении с командиром голос Славина зазвучал несколько заискивающе. — Но не понимаю, зачем… Здесь ведь нет повстанцев! Гера заученным движением нажала на кнопку, не сводя глаз с синекожего незнакомца в белоснежном кителе. — Они ближе, чем вы думаете, капитан, — возразил тот и устремил долгий проницательный взгляд прямо в их сторону. Дверь, к счастью, почти сразу захлопнулась. Повстанцы тревожно переглянулись. — Кто этот… синий? — озадаченно прошептал Эзра. — Чтоб я знала, — пожала плечами она. — А как мы выберемся отсюда? — На нижнем уровне есть тайный выход… Вряд ли они о нём знают. Туда незачем спускаться, если не собираешься стащить парочку мейлуранов, — усмехнулась Гера. Однако разочарованию беглецов не было предела, когда на месте прежнего погреба с запасами они обнаружили подземный командный пункт, напичканный электроникой и полный имперских военных. — Да… Не думаю, что они пришли за мейлуранами, — неловко сострил Эзра, и они снова бросились прочь. Вскоре, прячась по отдалённым коридорам, они наткнулись на Чоппера. Тот уже успел осмотреться в здании. Судя по его наблюдениям, следовало держаться ближе к парадному залу, где было меньше всего охраны, и выбираться через него. Туда они и направились. Поначалу всё шло гладко: Гера первая устремилась к выходу, пока дроид пытался отвлечь штурмовиков. Она осторожно пробиралась вперёд, то и дело оглядываясь на Эзру, который прикрывал её — но вдруг едва не врезалась в имперцев, которые словно выросли из-под земли.***
Славин был, как обычно, хмур и высокомерен. Лицо таинственного гранд-адмирала не выдавало никаких чувств, однако грозные алые глаза неутомимо всматривались в окружающую обстановку. Гера испуганно взглянула на офицеров. Нужно было как-то выходить из положения; но как — она не знала. — С дороги, служанка! — рявкнул капитан на тви’лечку. Незнакомец в белом кителе недовольно покосился на него. — Тебе не дозволено здесь находиться. Я же сказал вам: не выходить за пределы кухни! — продолжал распекать её Славин. — Да, сэр. Простите, сэр, — упавшим голосом сказала Гера и поспешила прочь. — Не торопитесь. Непроницаемый, слегка снисходительный голос явно принадлежал гранд-адмиралу. Похоже, наивные уловки тви’лечки на него не подействовали. — Охрана, верните её, — тем же выверенным тоном приказал он. Эзра вышел из своего укрытия и довольно грубо схватил пленницу, чтобы предъявить «начальству». «Бедный парень, — пронеслось в её голове. — Как ему, должно быть, тяжело играть роль имперского солдафона… Что теперь с нами будет?» — Позвольте мне взглянуть на эту вещь, — вежливо произнёс незнакомец, явно имея в виду каликори. Гера нехотя отдала ему тотем; её сердце пропустило при этом пару ударов. — Я — гость в вашем мире, — заметил офицер, с неподдельным интересом всматриваясь в узоры. — Возможно, мне будет полезно услышать ваше мнение об имперской оккупации… — Не думаю, что смогу быть вам полезна, — она вновь постаралась напустить на себя как можно более простоватый и жалобный вид. — Напротив, — возразил он и сверкнул глазами. — Отведите её в кабинет для допроса!