***
…Раз в две недели в жилом корпусе выстраивалась довольно длинная очередь за почтовыми отправлениями, и сегодня Синдулла с удивлением обнаружила себя в списке получателей. Протокольный дроид, что отвечал за выдачу посылок, работал неспешно и обстоятельно, так что обитатели корпуса находили время перемолвиться словечком друг с другом. Соседом Геры оказался низкорослый экзот необычной, но дружелюбной наружности, с большими глазами, покатым лбом и складчатой кирпично-оранжевой кожей. Она не раз замечала его на занятиях, но близко познакомиться им до сих пор не доводилось. — Вы — Гера Синдулла, так? — негромко спросил он, аккуратно тронув её за плечо. — Да, — слегка настороженно обернулась Гера. — Не бойтесь, — сказал он. — Меня Ролло зовут. Я с Эл’торры, у нас не принято заставать врасплох и бить в спину. Вы тут вроде как знаменитость, так что мне очень приятно оказаться рядом с вами. — Надо же, — смутилась Гера. Она стремилась не привлекать излишнего внимания, но это удавалось ей из рук вон плохо: необычная история бывшей повстанки уже успела достичь всех сколько-нибудь любопытных ушей, да и её остроумные реплики во время занятий не могли остаться незамеченными. — Зато вы — первый эл’торри, с кем я говорю наяву. Так что для меня эта встреча — тоже честь. — Наши редко куда-то выбираются, — пояснил он. — Характер не тот. Сражаться у нас не за что, вывозить с планеты тоже нечего — глушь, одно слово!.. В составе Империи мы давно, ещё с республиканских времён. Когда началась вся эта неразбериха во Внешнем, присоединились: не хотели попасть под горячую руку… Время от времени сюда присылают кого-нибудь, когда возникает необходимость, как говорится, обновлять кадры, — эл’торри примолк и о чём-то задумался. — А у вас на Рилоте небось не все были за Палпатина? Гера слегка нахмурилась, мимоходом отметив, насколько быстро это имя перестало вызывать у неё ненависть пополам с суеверным ужасом. — У нас все были за рилл, — печально усмехнулась она. — Кроме моего отца, конечно… Он мечтал установить на Рилоте порядок, но сторонникам рилла эти мечты встали поперёк горла. Так что теперь генерала Синдуллы больше нет в живых, а порядком на Рилоте занялась Империя. — Соболезную, — вздохнул он. — Спасибо, — отозвалась Гера. Очередь тем временем двигалась. Здесь, в сероватом лаконичном уюте имперской учебки, прошлое наконец переставало отзываться столь сильной болью, постепенно заслоняясь новым будничным настоящим. — Всегда было интересно, — после небольшой паузы продолжил экзот, — какие они в обычной жизни — знаменитые герои войны… — У всех по-разному, — пожала плечами Гера. — Что же до моего отца, то война так и осталась его стихией, сутью, от которой он никогда бы не отрёкся. Без войны он не находил себе покоя — и в конце концов добился от неё взаимности. — Жутковато звучит, — поёжился Ролло. — Поэтому я и решил всё-таки пойти по штатской части. Да и вояки из наших очень так себе. — Я тоже решила, что хватит с меня войны, — в тон ему заявила Синдулла и тряхнула лекку. — Уж точно — той, что я вела до сих пор. Но по полётам я буду очень скучать… Из груди вырвался невольный вздох. Без привычной должности капитана корабля жизнь стала одновременно проще и сложнее — особенно по утрам, когда из гиперпространства, захватившего без остатка сны Синдуллы, приходилось выныривать в уютную, но столь приземлённую реальность. — Может, ещё когда-нибудь сядете за штурвал, — уверенно отозвался её собеседник. — Хотя бы для собственного удовольствия. — Надеюсь, — неловко улыбнулась Гера, пытаясь вообразить обстоятельства, в которых это могло бы произойти. — Спасибо на добром слове! — Гера Синдулла, Рилот. Ваша очередь, — бесстрастно объявил протокольный дроид, и она шагнула вперёд. — Седьмой флот, рукописное послание, — пояснил он, когда отправление оказалось в руках Геры. — Седьмой флот… — растерянно проговорила она. — Да. С флота. Довольно старомодный формат, — заметил дроид. — Не без этого… Спасибо, — пару мгновений Гера задумчиво разглядывала конверт, после чего убрала его во внутренний карман. Хотя она не была до конца уверена в авторстве — столь необычное послание едва ли заслуживало быть просто распечатанным впопыхах.***
…Нужный момент настал вечером, незадолго до отбоя. Все насущные дела уже были сделаны, и Гера ненадолго задержалась в библиотеке. Сероватый свет, что исходил от электронного терминала, навевал неясные воспоминания об интерьере гранд-адмиральского кабинета на флагмане — правда, там царили оттенки синего. Опасаясь задержаться в воспоминаниях слишком надолго, Гера встряхнулась и быстро вскрыла конверт. Узкий конверт содержал тонкий лист флимсипласта, сложенный по всем правилам деловой переписки — правда, сами эти правила были фактически упразднены давным-давно при всеобщем переходе на электронные носители. Аналоговая письменность применялась при острой необходимости — или же была признаком явного чудачества. При этой мысли Синдулла легко усмехнулась, разглядывая письмо. Она никогда не видела почерка Трауна, однако с первых же строк поняла, чьей рукой они начертаны. Крупные, но тонкие, порой будто ускользающие символы ауребеш в наклонном начертании — из-за последнего они напоминали элементы какой-нибудь экзотической вязи. Совсем не похоже на округлые старорилотские буквы… Гера закусила губу и заставила себя всё же вчитаться в то, что написано.«Где бы вы ни были сейчас, я счастлив приветствовать вас, Гера. Вы по-прежнему дороги моему сердцу, невзирая на разделяющее нас сейчас расстояние. В нашем общем языке едва ли можно найти слова, чтобы отразить то, что я чувствую и что, должно быть, испытываете вы. Признаю за вами право немедленно уничтожить это письмо, повинуясь справедливому негодованию; однако мне было бы приятно знать, что вы проявили ко мне великодушие, дочитав до конца. Как вы можете помнить, я достаточно полно обосновывал свою позицию, настаивая на том решении, с которым вы в итоге согласились; но сейчас я считаю важным признаться в некоторой недосказанности. Чем дольше я размышлял о вашей судьбе, тем важнее было для меня вернуть вас к мирной жизни — не говоря уже о том, как ваше присутствие на родине вдохновит ваших соплеменников. Однако я руководствовался не только соображениями блага Рилота, но и важностью вашей безопасности лично для меня. Да: таким образом я стремился увеличить вероятность нашей последующей встречи до степени достоверности. Отправлять же вас на передовую в опасном регионе означало подвергнуть жестокому риску вашу жизнь. На это я пойти не мог и не собирался. Вероятно, вы отметите, что это эгоистично с моей стороны — и в этом не будет большой неправды. Однако едва ли вы пожелали бы как мне, так и Рилоту испытать горечь столь огромной потери. Именно поэтому я столь рассчитываю на ваше великодушие. По возвращении на родину прошу вас связаться со мной. Вам сообщат все необходимые данные на этот случай.
Полагаю, всё ещё «ваш адмирал» — Митт’рау’нуруодо»
Пальцы сами сложили письмо и вернули в карман; на губах заиграла неопределённая усмешка. Между строк, несмотря на своеобычный высокопарный тон автора, сквозила ощутимая неловкость, так что трогательное замешательство Синдуллы сменилось ироничным торжеством. Конечно же, она свяжется с Трауном по возвращении. И им определённо есть, что обсудить.