***
— Все произошло исключительно по моей вине… бессмысленно мне пытаться оправдать себя тем, что я не знала тогда о возможных последствиях, мне не один раз твердили, что если я сделаю это, то все происходящее в дальнейшем будет ужасно чуть ли ни для всей вселенной, и не имеет значения, что конкретно будет происходить. Стар держала в руках медальон и не могла понять, что в нем такого необычного. Ей, как принцессе, имеющей множество украшений из драгоценных камней и металлов, легко было отличить действительно дорогую вещь от дешевой подделки, которую можно купить в любом сувенирном магазинчике, да что в сувенирном, где угодно можно найти нечто подобное. На тонкой железной цепочке весел самый обычный темно-синий мутный камень. Просто дешевая безделушка, бессмысленная и даже несимпатичная. Принцесса была уверена, что вещь, которая хранится в зале тех вещей, которые никому, а уж тем более ей, трогать нельзя, должна быть особенной и хоть как-то выделяться, если ее поставить на одну витрину с чем-то похожим, но если бросить эту подвеску рядом с такой же бижутерией, то она просто там потеряется, и никому и в голову не придет, что это магический предмет, да еще и крайне опасный по неизвестным причинам. Впрочем, если подумать, это имело определенный смысл… такую вещь гораздо проще спрятать, но в то же время, она представляет большую опасность ведь попади в руки человеку, не имеющего не малейшего понятия о магии, и считай, что миру пришел конец. В чем вообще ее смысл?.. Девушка надела подвеску и посмотрела на себя в одну из мраморных колон, оценивая по искаженному отражению, насколько ей к лицу это украшение. Как и ожидалась, оно совсем не шло ей. Баттерфляй фыркнула, возмущенная тем, что ожидания не оправдались. Она рассчитывала найти здесь что-то по-настоящему интересное, что-то обладающее способностью развеять всю скуку, пока в главном зале шумят гости. Возможно, принцесса веселилась бы сейчас с ними, но вот незадача — ее наказали родители, и она, огорченная и расстроенная этим, хотя и понимала, что действительно виновата, была сейчас здесь. Безусловно, лучшего места для того, чтобы найти себе какое-то занятие, не было во всем королевстве. На самом деле, все эти вещи строго-настрого было запрещено даже просто брать в руки. В особенности этот кулон. Мама толком не могла никогда объяснить, что в этой вещице такого особенного, казалось, что она просто не знает, и ей самой интересно, в чем может заключаться опасность этого предмета. Однажды она так ей и ответила: «Я понятия не имею, почему его нельзя трогать. Просто нельзя и все. В зале не мало таких предметов, так что просто не обращай внимания». Но как тут не обращать внимания, когда любопытство зашкаливает? — Стар, так что мы тут с тобой, собственно, делаем? — Диаз ходил меж колон, рассматривая предметы, лежащие в основном на красивых каменных подставках, в стеклянных ящиках, но некоторые просто лежали на бархатных красных подушечках. — Знаешь, я не думаю, что это вообще нормально, место же вроде как, для особо опасных вещей, которые нельзя трогать и все такое… А ты вот не просто трогаешь, ты уже и примерить успела. Правда, Ящерица, можешь ты быть хоть капельку по-серьезнее? А если ты уронишь его? — парень был готов поднимать панику, когда смотрел, как принцесса раскручивала на указательном пальце цепочку с кулоном. — Да ну, что может случиться? — в этот самый момент цепочка слетела с ее пальца и стремительно врезалась в ближайшую мраморную колонну. Лицо Баттерфляй перекосилось. — Действительно. Что может случиться, — Диаз не мог и шевельнуться. Его, кажется, вовсе от страха парализовало. Впрочем, Стар довольно быстро отошла от шока и ринулась к кулону. К ее счастью, ничего серьезного не произошло — небольшая трещина. Никто и не заметит, если она просто вернет его на место. По-крайней мере, Баттерфляй искренне надеялась на это. — Как и следовало ожидать, на следующий день я уже ничего не помнила об этой безделушке. Неделю все было спокойно, а потом началось. Беспричинная паника охватывала народ. Даже мама и папа, которые в моих глазах всегда были самыми рассудительными людьми, что только могли быть во вселенной, поддавались общему настроению, и это пугало меня, но все же… я ничего не делала и никому ничего не говорила, потому что знала, что подобному поведению могут быть десятки и сотни причин. — Я не хочу ничего слышать! — Сан топнула ногой, остервенело глядя на старшую сестру. Девочка была так зла, что даже Стар, которая всегда гоняла ее, как любая старшая сестра гоняет младшую, по-крайней мере она думала, что любая, начинала сдавать позиции под ее натиском. — Ты надоела мне! Вы все мне надоели! Делай то, не делай этого! Сама-то ты явно не так яро следуешь всем этим правилам, зато как меня поучать, так ты первая в ряду! Маленькая принцесса никогда ранее не устраивала подобных скандалов. От нее можно было ожидать обиды, надутых губ, и, возможно, какое-то время она могла совершенно игнорировать своего обидчика, но в последние два или три дня Сан выплескивала на окружающих столько негативных эмоций, сколько вообще, казалось, невозможно в себе держать. Впрочем, младшая сестра была далеко не единственной головной болью наследной принцессы Мьюни — все кругом паниковали на пустом месте, едва ли не сходя с ума. Стар иногда тоже чувствовала желание поддаться общей панике и закатить скандал родителям из-за глупого и несправедливого, к несчастью, лишь по ее мнению, наказанию, но она понимала, что в таком случае все точно полетят с катушек. Баттерфляй придала этому значение, только когда увидела, в каком состоянии ее матушка. Женщина с роду не была такой нервной. Сколько Стар себя помнила — столько королева была невероятно сдержанна и спокойна. По-крайней мере, она никогда не проявляла эмоций на публике. Переговоры всегда вела статная прекрасная женщина, которая лишь улыбалась, едва приподняв уголки губ, что и прославило ее буквально с первых месяцев правления. Всё, чего ей было достаточно, чтобы завоевывать уважение людей — ее легкая улыбка и спокойный рассудительный тон. Никто не видел, чтобы королева Баттерфляй хоть раз сказала кому-то грубое слово или слишком громко засмеялась над чьей-то шуткой, пусть даже это было смешнее, чем всё, что она слышала когда-либо. Даже ее дочери никогда не видели на лице матерей никаких эмоций. И обоих девочек это крайне раздражало. Старшую от того, что она просто считала это неприемлемым, и была уверена — высокий титул не повод лишать себя возможности выражать собственные эмоции, за что часто получала нагоняй от гувернанток, нянюшек и, конечно же, матери. Младшая, в свою очередь, ненавидела невозмутимость Мун за то, что сама никак не могла достигнуть такого же результата. Несмотря на свой возраст, она яро желала быть в точности, как матушка. Но сейчас младшая принцесса буйствовала против правил и явно не желала во всем подражать королеве, да и вообще кого-то слушаться. Анализ поведения всех окружающих привел Стар к заключению, что происходит что-то неладное. Нервная королева, смеющаяся над глупыми шутками несколько истеричным и пугающим смехом, король, который без конца искал повод, чтобы хоть на несколько часов покинуть замок, младшая сестра, ежедневно устраивавшая скандалы из-за того, за что раньше сама нещадно попрекала старшую сестру, за что стабильно получала от нее — все это в сочетании выглядело более, чем странно. Еще какое-то время ушло на осознание того, что сбежать от этого не получается, потому что и городские улицы заполонило это паникующее нервозное настроение. Нельзя было сказать, что люди вокруг массово паникуют, нет, жители не сменили своего привычного ритма жизни, и суета будничных дней не покидала их. Но сама атмосфера, добравшаяся до каждого уголка столицы, давила и навевала не самые приятные мысли. Теперь Стар со всех сторон была окружена этим кошмарным чувством всеобщего отчаяния, и сама порой испытывала невероятное желание поддаться этому. Хаос. Да, это именно он. Только признаваться в своем поступке, хотя она и догадывалась, что это есть причина всех бед, Стар не спешила. Стоило ей приблизиться к кабинету матери ближе, чем на пять метров и ее клинило на мыслях, что совершение такого поступка не останется безнаказанным, и в этот раз все не обойдется домашним арестом. Много раз она слышала классическую угрозу, которую вовсе перестала воспринимать всерьез в последнее время, просто из-за того, что сколько бы раз ей не обещали, в итоге обходились менее ужасными способами наказания. — Стар, никогда не забывай, что у тебя есть младшая сестра. Ничего не мешает мне просто передать палочку Сан, я имею на это полное право, а твоя безответственность, поверь, будет сочтена магическим советом вполне достойной причиной, — часто, демонстративно подняв вверх руку и размахивая кистью, как делала обычно Мун, когда уставала читать нотации и переходила к единственной угрозе, которая хоть как-то задевала дочь, Стар говорила эта противным тоном перед зеркалом и злилась на королеву за такие слова. Она всегда считала, что вполне достойна обладать палочкой, пусть иногда и безответственна, и несколько несносна, но ведь большую часть времени старшая принцесса была милейшим ребенком! Наверное…***
— Подожди, притормози немного. Выходит, что вы двое прибыли из будущего, и ты дочь Мун и Тофа? — Мел все еще туго соображала спросонья, но ее вопрос не показался никому неуместным или глупым. Все несколько недоумевали и с трудом могли верить в рассказ Стар. — Ага, — полукровка пожала плечами в знак того, что не понимала, чего они нашли в этом удивительного. — Если вам ненужны дальнейшие подробности, я могу идти спать, м? Мы могли бы и часов в одиннадцать утра все обсудить, вы так не думали? Мне кажется, у Мун сейчас мозг закипит от переизбытка информации. Гекапу снова посмотрела на девушку убийственно-пронзающим взглядом, но в этот раз не получила нужной реакции. Она явно не намеревалась продолжать рассказ, и демоница посчитала, что лучше всего им всем действительно пойти отдыхать и разобраться во всем утром. На самом деле, суть происходящего дошла до нее, как только Стар сообщила о том, что на самом деле является принцессой Баттерфляй из будущего, картина стала четкой и полностью прояснилась. — Поэтому твоя энергия так похожа на энергию Мун. А ведь я даже и не предположила, что это может быть энергия палочки Баттерфляй… Вы как хотите, а я спать, голова гудит. Слишком много шокирующей информации за один раз, — спокойнее реакции Памелы была только реакция Пенелопы. Баттерфляй, все это время так и сидевшая на своей кровати, молча проводила взглядом разошедшихся. Только на несколько минут задержала Тоффи, схватив его за рукав, но не смогла произнести не слова. Она просто не знала, что может сказать в такой ситуации, и нуждались ли они сейчас в этом диалоге вообще? Рабен, покинув ее комнату, погасил свет и обернулся, взглянув на принцессу буквально на несколько мгновений. Девушка до утра просидела на кровати, обняв колени и обдумывая слова Стар.