***
Первый раз старшая принцесса заметила Тьму, когда в очередной раз сбежала из дворца, воспользовавшись общим состоянием нарастающей паники. Родители перестали следить за тем, чтобы их дочь отбывала свое наказание как положено, и поэтому Стар свободно покидала дворец, преимущественно через окно своей комнаты, хотя прогулок по городу ей явно было мало — ножницы измерений вернули законному хозяину, поэтому дальше окраин города забраться она не могла, а украсть ножницы у матери или отца было слишком даже для нее. Натянув капюшон, Баттерфляй бродила по улицам, наблюдала за миюнианцами и монстрами, и не желала возвращаться домой. Она прекрасно знала, что все равно никто сейчас не обратит на нее внимания, но все же в замке находиться не хотела — там сейчас довольно много хлопот, бессмысленных, как ей казалось, может от неопытности в делах королевских, но наследная принцесса предпочитала этим не заморачиваться. Времени на все это у нее будет очень много в будущем, особенно учитывая, что уже в следующем году, вскоре после ее пятнадцатилетия, начнется активная подготовка к коронации. — Ты опять сбежала? Сколько можно? И как тебе вообще доверили палочку? — противный детский голос за спиной заставил Стар остановится и развернуться к тому, кто говорил. Сан стояла с недовольным лицом и, очевидно, готовилась продолжать толкать свою речь о том, что старшей сестре не достает ответственности и совести. Неужели все это время маленькая заноза знала, что она сбегает периодически из замка? Но тогда бы девчонка сразу же сдала ее родителям… — А сама-то ты здесь что делаешь без сопровождения? Ни охраны, ни гувернантки, ни даже той служанки, которой доверили сопровождать тебя на прогулки. Что-то мне подсказывает, что ты и сама далеко не с маминого разрешения здесь шатаешься, — старшая Баттерфляй напирала, заставляя сестру отступать назад. — Ладно, на самом деле, мне абсолютно параллельно, здесь ты или сидишь в своей комнате, честно. Так что ты не видела меня, а я не видела тебя, до встречи за ужином. — Ну уж нет! — Сан вцепилась в ее руку. — Мы пойдем дальше вместе! Иначе родители обо всем узнают. — Но тогда и о твоем побеге станет известно, — девушка прищурилась. — А я скажу, что это ты меня подбила. Вероятность того, что они поверят мне больше, чем тебе, не меньше девяноста процентов. — И в кого ты такая подлая?.. Да черт с тобой, пошли, только не болтай. Раздражает твой голос. Сан не была довольна поставленным условием, но точно знала, что перечить старшей сестре — плохая идея. Как-то раз Стар наложила на нее заклятие молчания, и сделала это в крайней степени неудачно, поэтому больше младшая принцесса решила не разговаривать, когда ее об этом просили. Мало ли, какие последствия могут быть в другой раз, ведь эта безответственная Стар никак не хочет нормально обучаться владению семейной реликвией и магией в целом. Это чертовски ее раздражало. Девочка была уверена, что сама бы справилась с этим намного лучше. Она схватила сестру за руку. Та посмотрела на нее и раздраженно фыркнула. И чего вообще эта пиявка решила к ней прицепиться? Но, похоже, выбора у нее особо не было, поэтому девушка предпочла делать вид, что никого рядом с ней нет, и бесцельно побрела вдоль улицы, утянув за собой младшую сестру, рассматривая прохожих, которых было уже не так много. В это время года к вечеру улицы окраин города были практически безлюдны — основная масса народу скапливалась в центре, там, где были развлечения, маленькие уютные кафешки, где могли посидеть старые друзья или влюбленные, и ночные клубы, где можно было напиться и найти себе кого-нибудь, дабы скоротать одинокий вечер, а здесь было пусто. Стар часто замечала, что несмотря на наличие тех же самых заведений, на окраинах жизнь по ночам как будто вымирала. Сквозь витрины круглосуточных кафе было видно официантов, которые бездельничали за неимением работы, сидя за барной стойкой, а в клубах, если набиралось пятнадцать-двадцать человек, день считался уже крайне удачным. Принцесса не раз задумывалась, с чем это может быть связано, но ни разу не смогла придти к разумному ответу. Подул ветер. Становилось прохладно, тонкое пальто болотного цвета не защищало от холодных ветров, означавших, что близиться зима и скоро придется сменить свою верхнюю одежду на теплый пуховик. Баттерфляй посмотрела на сестру и убедилась, что та определенно одета слишком легко и вот-вот начнет стучать зубами от холода. — Может пойдешь уже домой? — делая вид, что ей абсолютно все равно, замерзнет ли Сан сейчас, спросила девушка. — Еще не хватало, чтобы тебя продуло и ты подхватила какую-нибудь заразу. — Нет, все нормально. Мне не холодно. — Как хочешь, мое дело предложить, — старшая принцесса пожала плечами. Краем глаза Стар заметила, как что-то темное покрывало тротуар с противоположной стороны дороги, там, где за несколькими многоэтажными домами заканчивалась мьюнианская столица, и начинались кукурузные поля, а за ними — запретный лес, в который в здравом уме не рискнет ступить ни один мьюнианец. Черный плотный туман стелился по серой тротуарной плитке, медленно поглощая все больше и больше территории. Баттерфляй отвернулась и замотала головой из стороны. Чего в сумерках только не померещится. Но через несколько минут, вновь повернувшись к этому странному туману, она поняла, что ей вовсе не мерещится. — В чем дело? Что это? — Сан сильнее сжала руку сестры. — Стар, оно приближается к нам, Стар, — девочка пыталась отпихнуть ее подальше от этой субстанции, медленно, но верно к ним приближавшейся. — Хватит, не стой столбом, ты пугаешь меня! — Все в порядке. Не надо ничего бояться, — старшая Баттерфляй сама чувствовала, что страх захватывает ее. — Возвращайся поскорее во дворец, позвони маме и расскажи, что мы видели тут. А я тебя догоню, хорошо? — Что? Я не брошу тебя тут! — Я сказала возвращайся во дворец! — девушка повысила голос. — Я твоя старшая сестра, ты должна меня слушать, мы с тобой ни раз уже обсуждали это. Если я говорю что-то делать, значит, ты делаешь это беспрекословно! — она стиснула руку младшей сестры. — Ладно, — девочка недовольно фыркнула. — Бегом домой. Я попробую что-нибудь сделать с этим. Сан убегала, а наследная принцесса достала палочку. Стар пыталась вспомнить, видела ли она нечто подобное в книге заклинаний, или слышала о таком из рассказов Глоссарика, но понимала, что ничего не знает о том, что сейчас было перед ней. Медленное, темное, навивающее страх. Оно ползло по асфальту, обвивало скамейки и фонарные столбы, покрывало стены домов и проникало в открытые окна. Как это нечто могло повлиять на живое существо? Внезапно, вся эта густая черная масса дернулась и ринулась следом за убегающей младшей принцессой с такой скоростью, что Баттерфляй с трудом смогла нагнать ее. Сан обернулась, на мгновение остановилась и снова побежала, еще быстрее, но и преследовавший ее туман ускорялся. Он уже вот-вот поглотил бы девочку, если бы Стар не использовала заклинание телепортации и во время не схватила сестру. — Оно живое! — крикнула Сан, оказавшись в руках сестры, которая выкрикивала заклинания, надеясь задержать это нечто, пока что совершенно безрезультатно. — Возможно, это просто темная магия… алмазная стена! Так, на несколько минут это, возможно, его остановит. Оно не ранило тебя? Ты нормально себя чувствуешь? Что-то болит? — девушка держала младшую принцессу за плечи, неосознанно слишком сильно стискивая. — Успокойся, со мной все нормально, — отмахнулась девочка, отодвигаясь в сторону. — Нам нужно скорее вернуться во дворец! Ты сама говоришь, что времени у нас мало, значит надо бежать быстрее! Или твое заклинание! Как далеко оно может переместить нас? — Недостаточно, чтобы мы смогли убежать до того, как это доберется до центра, — старшая Баттерфляй не на шутку разнервничалась. Она чувствовала, что это нечто несет в себе зло, и если оно доберется до людей — ничего хорошего точно не случится. — Ты позвонила? — Д-да, мама сказала, что нам нужно спрятаться где-нибудь в укромном месте, докуда бы это не смогло добраться, но… оно ведь абсолютно везде. — Дальше — хуже. Тьма нападала несколько раз и каждый раз появлялось все больше жертв. Канцлер Лекмет лично осматривал больных, попавших под воздействие этой странной магии, но ничего толком сказать не мог, даже Глоссарик ничего не мог сделать, да и вообще отказался в это вмешиваться. Мама пыталась отбивать атаки, предугадывать их, пыталась выявить какие-то изменения, которые предшествовали появлению Тьмы, но все было бесполезно. В конце концов, произошло то, что бесповоротно обрекло Мьюни на гибель. Стар крепче сжала руку матери и вновь заплакала, не сдерживая всхлипов. В моменты обиды, когда ее наказывали или заставляли заниматься своими ненавистными обязанностями будущей королевы, она часто думала о том, что неплохо было бы, если бы случилось что-то, что больше не позволило бы Мун командовать ей. Сейчас нечто такое и произошло — королева заснула. Не просто заснула, а впала в летаргический сон. Лекмет был твердо уверен, что все дело в том, что Тьма ни раз уже касалась ее, и даже однажды полностью ее поглотила — именно это было основной причиной, и никто не собирался сомневаться в его выводах. Наследная принцесса часами сидела у ее кровати и не отпускала руки, все ожидая, что вот-вот она очнется, и все будет хорошо, и они обязательно найдут решение всех проблем, и смогут со всем справиться, но королева не просыпалась. Она лежала на кровати в том своем платье, что неизменно надевала на все приемы, переговоры и балы, утверждая, что оно приносит ей удачу, платиновые волосы ее разметались по подушке, лицо было умиротворенным и спокойным. Стар даже казалось, что лицо матери стало совершенно симметричным, как у покойника, что невероятно пугало девушку и заставляло ее каждые десять-пятнадцать минут нащупывать у нее пульс и облегченно выдыхать. Сан иногда заглядывала в комнату, и снова шла в свои покои, слишком уставшая от всего происходящего. Наверное, на ней все это сказывалось особенно сильно, девочка осталась практически без внимания. Король пропадал на бесконечных многочасовых совещаниях, Стар изредка говорила что-то вроде «Ты должна поесть хорошо и отдохнуть, иначе заболеешь», когда они обедали или ужинали, только гувернантка — преклонных лет женщина, — неизменно следовала везде и всюду за своей подопечной. Принцесса чувствовала себя как никогда одинокой, но никому не говорила об этом, не желая навязываться родственникам, у которых и так хватало проблем. Все королевство было охвачено паникой. Неизвестными путями, предположительно — через слуг, распространилась новость о произошедшем с королевой, и мьюнианцы отчаялись, осознавая, что сейчас они, фактически, совершенно беззащитны перед угрозой, пришедшей из неоткуда, о которой ничего не известно. По крайней мере, все были твердо уверены, что даже в магическом совете ничего не известно о Тьме. Наследная принцесса привыкла к тому, что на нее смотрели косо мимо проходившие фрейлины ее младшей сестры, да и некоторые слуги, сами зачастую нарушавшие любые правила приличия, укоризненно поглядывали в ее сторону, когда замечали девушку за тем, что она подслушивала. Теперь же взгляды были скорее сочувствующие — отец отстранился от своих детей и совершенно ничего им не рассказывал, хотя все были уверены, что наследная принцесса должна быть первой, кому необходимо знать о том, что происходит на совещаниях за закрытыми дверями кабинета короля, а в идеале на них присутствовать. Но Тоффи так не считал. Он старался оградить дочь от той ответственности, которая взвалилась на ее плечи теперь. — Вы уверены, что нам стоит продолжать… все это… народ от неведения только больше беснуется… — раздавался сквозь дверь приглушенный голос Гекапу. — Мы должны рассказать все… Слова было сложно разобрать и это ее нервировало. У Стар последние несколько дней было лишь два состояния — полнейшая отрешенность от всего и состояние, близкое к истерике. У нее зачастую сдавали нервы, она могла начать плакать ни с того, ни с сего, или кричать на всех без каких-либо весомых причин для срыва. — Ваше Высочество, прошу, зайдите в кабинет, — дверь приоткрылась. Принцесса нахмурилась. Похоже, ее заметили уже давно, велика вероятность, что ее отчитают, но все же, противиться просьбе Ромбулуса не стала. В кабинете отца всегда было светло, но теперь большие окна были задернуты плотными темными шторами. Ящер жестом указал ей на одно из кресел. Стар не много удалось выловить из того, что она услышала, находясь за пределами этой комнаты, но кое-что поняла — магический совет знал все о новой угрозе. — Стар, ты не хочешь нам ничего рассказать? — Тоффи говорил спокойно, глядя на дочь проницательно, и давая понять, что он все знает о разбитом кулоне. — Не знаю, о чем речь, — девушка замотала головой. Признавать собственной безответственности не хотелось. — Что ж, твое признание в любом случае уже ничего не изменит… Итак, на чем мы остановились? — На том, что мы считаем, народ должен знать всю правду о той опасности, что на нас надвигается. Если мы будем держать их в неведении, а потом это внезапно всплывет случайно неизвестными путями, народ может и взбунтоваться за сокрытие правды от них. А это сейчас нам нужно меньше всего, — Гекапу говорила быстро и четко. — Мы должны все рассказать. — Если станет известно, что Тьма является армией Теней, прошедшей долгий путь совершенствования в заточении со своими генеральшами, то все просто поблагодарят за полученную информацию и продолжат жить спокойно, не устраивая никаких бунтов и не стараясь сбежать отсюда куда подальше? — впервые Стар слышала от Ромбулуса настолько дельную мысль. — Так значит, вы твердо уверены, что это все-таки те самые Тени? — король задумчиво обводил взглядом всех членов магического совета, не задерживая на них внимания. — Тогда где же демоницы? — Выжидают, — наконец заговорил Омнитраксус, молчавший на протяжении всего совещания. — Они и при королеве Нереиде довольно долго ждали, прежде чем перейти в открытое наступление со своей армией, до этого же они опирались на силы монстров. Скоро они дадут о себе знать, можете не сомневаться в этом, поэтому мы должны как следует подготовиться, если хотим пережить хотя бы первую атаку. — Но… вся наша надежда только на принцессу, если мы не найдем способа пробудить королеву Мун. Не поймите меня неправильно, Ваше Величество, но Стар неопытна и еще толком не умеет обращаться со своей палочкой, я просто боюсь, что для нее это слишком тяжело, поэтому… — И что ты предлагаешь, Гекапу? Кроме Стар никто не обладает достаточной силой для того, чтобы взять верх над Тенями. По крайней мере, с нашей помощью, я думаю, принцесса вполне может справиться в случае атаки, если начать готовить ее конкретно к этому. — Омнитраксус, ты ведь знаешь, что было на самом деле, — Тоффи как-то раздраженно фыркнул. — Королева Нереида несколько превосходила Стар в силе, да и в имеющихся навыках. И ее палочка была в первоначальном состоянии, а она открывает гораздо большие возможности для Баттерфляев в использовании магии, но высвободить это состояние нельзя по щелчку пальцев. — Что еще за первоначальное состояние? — принцесса решила, что пора вступить в разговор, в котором обсуждались ее магические способности. — Почему я никогда о нем не слышала? — Потому что палочка принимала свое первоначальное состояние за время правления династии Баттерфляй лишь три раза, один из них при сражении Нереиды с Тенями. Об этом предпочитают умалчивать, потому что в таком состоянии палочка крайне уязвима. Если кому-то удастся ее уничтожить, то будет уничтожена и вся та магия, которой обладает ваш род, принцесса, — Гекапу говорила с ней странно, не так как остальные обращались к ней, она как будто выказывала через свой тон презрение к принцессе. Стар поморщилась. И она все еще не знает такой важной информации о семейной реликвии? Она все больше убеждалась в том, что вся эта схема обучения, веками переходившая от одной принцессы к другой, совершенно нелогична. Неужели, знать об этом первоначальном состоянии и для владелицы палочки так опасно? — Судя по тому, что сейчас творят эти Тени, они стали намного сильнее. Мы не можем рассчитывать даже на силы королевы Мун, — заметил Омнитраксус. — Ваше Величество! — дверь резко распахнулась, и в кабинет влетела запыхавшаяся женщина. — Принцесса Сан… она… уснула и не просыпается!Глава 20
2 октября 2017 г. в 16:55
Мун протёрла глаза и, облокотившись на раковину, уставилась на собственное отражение, вид которого оставлял печальное впечатление. Мешки под глазами, царапина, пересекающая бледную щеку, и этот кошмарный фингал под левым глазом… Её никто сегодня не должен был видеть, иначе ей не избежать многочисленных расспросов. Может быть, получится что-то сделать до завтра с этим кошмаром, который творился с её внешним видом, или, по крайней мере, замазать чем-нибудь синяк.
Девушка, морщась, размотала бинты на руках — кожа буквально горела под повязками. Баттерфляй сунула запястья под холодную воду, но это не принесло ей желаемых результатов, и жжение только усилилось. Она не помнила, как получила ранения на руках, обо что ударилась лицом, да и в целом плохо представляла первую половину вчерашней ночи. Даже толком не могла восстановить в памяти лицо той женщины, с которой она сражалась.
Принцесса не спала сегодня ночью, из-за чего весьма паршиво чувствовала себя. Ей бы сейчас отдохнуть и попытаться поспать хотя бы полчаса, но всё её естество противилось тому, чтобы прилечь на подушку и расслабиться на пару минут. Из головы не выходил рассказ Стар. Мун прокручивала снова и снова события, произошедшие около шести часов назад… она даже часы начала считать! Никак не укладывалась мысль о том, что Стар Раберфлай — на самом деле будущая принцесса Баттерфляй и её дочь… и не просто её, а её и Тоффи дочь!..
Бессмыслица. Сплошная бессмыслица. Это невозможно! Путешествия во времени никогда и никем еще не совершались, более того — числятся среди запрещенных действий, способных помешать нормальному развитию пространства, но если всё же поверить в слова полукровки, то она и Марко есть живое доказательство тому, что пересечь время всё-таки реально.
Но почему это не было никем замечено? Магия? Но какая магия способна затуманить разум всего магического совета, что ни один из них не заметил, как некто просто взял и разрезал ткань времени, возможно, даже несколько раз? Неужели одурманить сильнейших магических существ Вселенной — так просто? И разве не должна была на это отреагировать палочка каким-то образом? Казалось бы, рассказ Стар должен был дать ответ на большую часть вопросов, но в результате только лишь увеличил их количество.
Девушка вышла из ванной и направилась в один из самых отдалённых и наименее посещаемых залов. Именно там они договорились собраться, чтобы дослушать историю, которую полукровка начала рассказывать сегодня ночью. Прикрывая рукой левый глаз, Мун шла по коридору, улыбаясь и кивая прочим гостям, прибывающим в особняк. Матушка приедет завтра, через три дня — хозяин поместья, к праздничному вечеру соберется три четверти всех приглашенных, а моральное, да и физическое состояние принцессы оставляло желать лучшего. Она не представляла, что можно сделать с этим ужасным синяком, ведь не может же без конца она делать вид, что поправляет волосы, прикрывая глаз таким образом.
Прежде, чем войти, Баттерфляй несколько минут стояла у двери и сквозь щель наблюдала за происходящим. Ничего не обычного: Марко ходил из стороны в сторону, разглядывая картины, висевшие на стенах, Стар сидела за большим овальным столом, покачивая ногой, и глядя в потолок пустыми глазами. Казалось, что девушка ушла в себя, и её не интересовал мир вокруг, только собственные мысли волновали ее.
— И где все? Уже половина десятого, неужели они после такого могут спать так долго? И вообще, Стар, ты не думаешь, что нам пора обсудить это твое «признание» всем? Насколько мне известно, мы не планировали раскрывать себя вообще, но ты почему-то решила выложить им всё, — Диаз встал рядом с ней, наклонившись так, что закрыл ей весь обзор на потолок. — Ящерица, что с тобой такое? Когда я ушёл, ты спала, как убитая, неужели ты не выспалась?
— Мне снились кошмары. Это было просто ужасно. Потому что, когда я просыпалась, весь этот ужас не исчезал, он смешивался с реальностью, и мне казалось, что меня в действительности преследует Капелла, и эта тьма, которая накрывала город… Все очень плохо, Марко. Очень. Плохо, — она все таким же пустым взглядом смотрела вверх, сквозь парня. — Смысл нам было пытаться что-то скрывать? Гекапу бы докопалась до правды любыми методами, даже если бы ей пришлось пытать нас. Ты же сам это понимаешь? Кроме того, мне надоело мучить этих двоих. Всё-таки они мои родители и всё такое прочее… Наверное, мое заклятие прилично извело Мун, вроде бы я даже добилась на какое-то время желаемого эффекта, и она отступилась от Тоффи, — Стар говорила лениво и нехотя, размахивая рукой. Её движения больше напоминали действия марионетки в руках кукловода.
Диаз не ответил. Он лишь посмотрел на неё и отвернулся. Мун, несмотря на то, что была явно не в самой подходящей для подобных вопросов ситуации, всё же спросила себя, что за чувства к ней сейчас испытывает Марко? Всё это время ей казалось, что его забота о ней — не что иное, как проявление любви, но теперь, когда все вновь восстановлено, и скоро они наконец-то узнают, что же происходило эти несколько дней, может ли он по-прежнему питать к ней теплые чувства? В свою очередь принцесса совершенно точно была уверена, что всё это глупая непростительная ошибка.
— Ты чего тут стоишь? — Тоффи навис над ней. Говорил он тихо, явно не желая, чтобы Стар и Марко услышали его. — Я думал, принцесс учат тому, что подслушивать — неприлично.
— Между прочим, отступать от правил приличия меня научил именно ты, — Баттерфляй развернулась к нему. Он выглядел ещё более усталым, чем она сама, отчего Мун начала испытывать невероятное желание пожалеть бедного несчастного монстра, которому и так доставила хлопот с этим своим побегом в лес. — Ты спал после этого разговора? Выглядишь весьма ужасно.
— Ну, должен заметить, ты тоже далека сейчас от того вида, когда можно в любой момент отправляться на переговоры. Вот это фонарь… — Рабен большим пальцем поднял лицо девушки за подбородок и внимательно осмотрел. — И как ты планируешь скрыть его? Замажешь тональным кремом, волосами закроешь, или будешь сидеть все время в комнате, не показываясь на глаза королеве?
— Последний вариант звучит очень даже неплохо, — Мун отстранилась от ящера.
Это ощущение неопределенности было ужасным. С одной стороны — девушка твердо знала, что всё ещё любит его. С другой же — она узнала, что у неё, фактически, нет права выбора, ведь там, в будущем, она и Тоффи — муж и жена, правители Мьюни. Конечно, такой король был бы не самым плохим вариантом, ведь Рабен в десятки и сотни раз был лучше многих кандидатов, предлагаемых бабушкой и матерью, но всё же… Баттерфляй казалось, что её заперли в клетке, сказали что-то вроде «Вот твоя дочь, вот твоё будущее, вот этот парень будет твоим супругом, и всё не может быть никак иначе», а ключ выбросили в неизвестном направлении. Проще говоря, она лишилась единственной свободы, которую ей дала матушка — возможность выбрать своего короля. Разве не могло это не раздражать её и не заставлять ненавидеть его так же, как всех остальных, желающих навязать ей того мужчину, который был по их мнению наилучшим для неё вариантом.
— Я бы поговорил с тобой о том, что мы узнали сегодня ночью, но не думаю, что коридор — подходящее место для подобных диалогов.
— Что, голубки, воркуете? — Памела с чашкой кофе в руках насмешливо улыбалась. — Извините, что помешала вам, но сейчас подойдут Пенни и Гекапу, так что нам пора занимать места, представление вот-вот начнётся.
— Гекапу ночевала здесь?
— Да, она устроилась в одной из комнат рядом с нашей. Надеюсь, ей хорошо спалось, мне кажется, не выспавшаяся, она устроит нам такое, что мы потом с неделю не сможем нормально мозгом пользоваться, — Пинкертон ногой открыла дверь. — Доброе утро, путешественники!
— Не доброе. Совсем не доброе, — пробурчала Стар.
— Выпей кофе, полегчает, — Мел оставила чашку перед девушкой и сама упала на стул рядом. — Я совсем не выспалась. И, похоже, никто сегодня толком не выспался, верно?
— За всю ночь я спал три часа. Не думаю, что этого достаточно, чтобы нормально выспаться и хорошо себя чувствовать, — Тоффи забрал кружку прямо из-под носа полукровки, которая совсем не реагировала на людей вокруг.
Хуже всех в этой комнате чувствовали себя обе Баттерфляй, но ни одна из них не произнесла ни слова. Они даже не смотрели в сторону друг друга. Разговор не вязался. Пинкертон и Рабен отчаянно пытались начать диалог со всеми, но Стар по-прежнему пялилась в потолок, Мун молча смотрела в окно, не обращая ни на кого внимания, а Марко лишь изредка отрывал взгляд от пола, вопросительно смотрел на них, как бы спрашивая «Чего вы вообще добиваетесь?» и снова смотрел себе под ноги, нарезая круги вокруг стола. В итоге, после десяти минут и эти двое окончательно поняли, что сейчас не будут уместны никакие беседы и тоже занялись посторонними делами.
Дверь резко открылась, но даже это не взбудоражило то ледяное спокойствие и отчуждение, которое чувствовалось вокруг каждого присутствующего. Как плотный кокон, их обволакивало желание обособиться от всех и просто думать о чём-то своем, постороннем, что никак не касается темы предстоящего разговора, но получалось весьма плохо и не у каждого. Только Стар удалось уйти в себя настолько, что когда дверь плавно открылась, и в комнату зашли те, за которыми уже собирались кого-нибудь отправить, она не сразу очнулась от забытья.
— И что за сонное царство? — в этот раз командный тон Пенелопы не произвел должного эффекта — никто даже не пошевелился. — Все с вами ясно, господа и дамы. Чем быстрее мы разберемся со всем, тем быстрее пойдем завтракать, давайте, пока нас никто не потерял.
— Кхм, Стар, — Марко слегка потряс подругу за плечи. — Все собрались.
— Да неужели?.. — вяло протянула новоявленная Баттерфляй. — Ну что, приступим же. На чём я остановилась вчера?.. В общем, я впервые обнаружила самые ужасные последствия моей безответственности где-то спустя полторы недели, плюс минус два-три дня.