Игры Разумов. Шторм возвращается с Севера.

Шерлок ни секунды не сомневался, что на другом конце города Шерринфорд получил идентичное приглашение. Правда, не лично из рук Гранта. Возможно, в иной ситуации он был бы польщен, но в случае с Грантом это едва ли был хороший знак. Холодная грязь под ногами неприятно хлюпала, а пакет бился при ходьбе о колени. Сунув руку в карман, Холмс выудил на свет потрепанную пачку Уинстона — после смерти Майрофта он перешел исключительно на эту марку сигарет. Сам он это определял, как допустимую долю сентиментальности в его жизни. Вытащив зубами сигарету, Шерлок почувствовал, как на лоб упали крупные капли. Поморщившись, он поднял голову, щурясь и глядя на небо. Так и есть — начинался дождь. Вздохнув, Холмс убрал незакуренную сигарету и ускорил шаг. До дома однако добежать он все-таки не успел — дождь настиг его прямо в центре парка, через который шел кратчайший путь. Недалеко от мощеных дорожек стояла деревянная беседка. Тут и там облупилась краска, а некоторые доски и вовсе просели, однако крыша оставалась все еще целой, а потому внутри было сухо. Шерлок направился именно туда. В конце концов, до встречи оставалось еще более трех часов, а дорога до Лимана* не занимала много времени. При всех заслугах Джона, сейчас он не был лучшим кандидатом на роль собеседника и советчика. Скамейка тихо скрипнула, когда на нее с характерным шорохом опустился пакет. Сам Шерлок отошел к углу строения, кладя руку на перилла. Облокотившись на колону, Шерлок все же достал сигарету. Чиркнула зажигалка — и вспыхнул маленький огонек, после которого тут же в воздух поднялись колечки дыма. Выдохнув, Холмс откинул голову, закрывая глаза. Нужно сосредоточиться. Нужно контролировать свои эмоции. Стряхнув пепел с сигареты, мужчина растер его по полу носком туфли. Телефон в кармане настойчиво завибрировал. Достав его двумя пальцами, Шерлок, не глядя, ткнул на «ответ». — Полагаю, ты сейчас не на Бейкер-стрит, 221В. — Верно. — Я подъеду через 15 минут. Скинь локацию в смс. В телефоне послышались гудки. Отняв телефон от уха, Холмс в два клика выполнил просьбу, а после отшвырнул от себя докуренный бычок. *** — Давай начнем сначала еще раз. Форд расположился напротив, не сводя взгляда с Шерлока. Тот же все так же стоял у проема, глядя на дерево напротив. — Мне казалось, мы все уже выяснили. Здесь нечего обсуждать — мы идем туда. Форд устало закрыл глаза и потер переносицу — жест общий, кажется, для всех Холмсов. — Я не про это. Это, как раз-таки, самая понятная часть. Мы должны продумать нашу тактику и, — он понизил голос, чем заставил обернуться Шерлока. — Пути отхода. Не хочу давить на больное, но ты помнишь, что было полтора года назад. — Очень тактично, Форд. Ты в Индии дипломатии учился? На этот случай у нас Джон будет. — Джон. — Да, Джон. — Но не Скотланд-Ярд. — Они не должны узнать. У нас еще ничего нет на него, и не факт, что вообще будет. Ты это должен понимать. Как и то, что Скотланд-Ярд, даже если им повесить гриф «Совершенно секретно», поставит за ним наблюдение, или пойдет пойдет опрашивать, или еще как-нибудь проколется. — А Генри Грант не тот человек, который прощает промахи. Шерлок усмехнулся и кивнул. — Именно. И если на нас это никак не отразится, то что мешает ему отыграться на наших бравых блюстителях закона? — Абсолютно ничего. Что ж, похоже, Джон остается действительно единственным подходящим вариантом. Диктофон? — Прослушка и два маячка — в телефоне и в подошве моего ботинка на случай, если первый придется отдать. Форд повел плечами и поднялся, подходя к Шерлоку. Сунув руки в карманы, он встал прямо напротив. — Он ведь знает это. — Конечно, знает. И согласился, раз пригласил нас. Оба Холмса разом рассмеялись. Шерлок покачал головой и задрал рукав, глядя на часы. — Нам пора. Будет не слишком вежливо опаздывать на встречу к Крысиному королю. *** Многоэтажки в Лондоне (как и в других крупных городах) отличались особым холодом и чопорностью. Каждая из них была копией предыдущей, отличающаяся лишь табличкой с номером и названием улицы. Пентхаусы, расположившиеся на крышах этих самых небоскребов могли бы поспорить количеством квадратных метров и количеством миллионов, потраченных на превращение их в обитель порока и похоти. Квартира Генри Гранта была полной противоположностью этим закоренелым стереотипам. По словам самого Эдварда, вкус всегда будет в моде. А потому его жилище было полностью выполнено в Викторианском стиле. Высокие потолки украшали узорные лепнины; на стенах висели фамильные портреты, изображавшие прародителей династии Грант. Мимо последних Генри проходил с неизменной кривой усмешкой. Однако по каким-то причинам (понятным, очевидно, лишь ему самому) снимать он их запрещал. Грант сидел на невысокой софе, поджав одну ногу под себя и задумчиво глядя на свое отражение в зеркале. Светлая ткань брюк помялась, а темная рубашка выбилась и свисала неровными лоскутами. Он курил — медленно, вдумчиво, смакуя каждый вдох. Не отрывая взгляда от собственного отражения, он щурился и периодически стряхивал пепел. Зеркало было большое — старинное с позолотой, потускневшее от времени и климата. Губы Генри тронула улыбка, больше напоминающая оскал. Вокруг глаз собралась сеть морщинок, а на щеках появились две ямочки. Когда-то они могли показаться даже милыми, но явно не сейчас. Эти глаза напоминали глаза какого-то хищника, чудовища, затаившегося перед последним броском. Выпустив очередную струю дыма, он резко поднялся, кончиками пальцев швыряя окурок в один из портретов. Глянув на часы, он размял шею, помассировав руками. Облизав пересохшие губы, мужчина двинулся в одну из дальних комнат, на ходу расстегивая рубашку. — Пора наконец-то познакомиться с этими Холмсами. *** Спальня Гранта, как и вся квартира, была выдержанна в приятных теплых тонах. Большая двухспальная кровать (видевшая на своем веку больше, чем она того заслуживает), каменная кладка на стенах, лепнина на потолке. Пара старинных торшеров придавали какой-то уют и изыск, а мягкие кресла обманчиво обещали подарить комфорт. Однако было кое-что, что выбивалось из общей идиллии. Картины. Их было всего две, и висели они как раз напротив кровати, там, где обычно люди располагают плазму (Генри ненавидел телевидение в любом проявлении). На одной из них было изображено убийство Цезаря — момент, когда его протыкают со всех сторон 12 копьями. Лицо искажено гримасой боли и ужаса, а наконечники копий уже оросились свежей кровью. На второй была изображена Великая Инквизиция. Пять женщин стоят, прикованные к столбам. Трое из них уже охвачены огнем, к одной только подносят факел, а последняя рыдает и с нескрываемым ужасом смотрит на приближение конца. Грант мог часами по вечерам рассматривать их, медленно потягивая виски. Это дарило своеобразное успокоение, если для такого человека последнее вообще возможно. Ему доставляло удовольствие разглядывать почти истлевшие останки первой ведьмы и агонию остальных. Падающий закатный свет особенным образом подсвечивал их - сначала будто отражаясь на остриях копий, а затем создавая иллюзию движения пламени. Недавно Генри присмотрел еще одну. Она прекрасно впишется и определенно будет радовать глаз. Но приобрести ее он еще не успел. Что ж, вообще-то это работа его менеджера, но тот последнее время проявлял себя далеко не с лучшей стороны. До этого по его вине картина Инквизиции почти ушла с аукциона. Были приложены колоссальные усилия, чтобы она все-таки заняла свое место у Эдварда. А Генри Грант не из тех людей, которые прощают ошибки. Совсем не из тех. Так что теперь ко всем прочим проблемам добавился еще и поиск нового менеджера. Но все это, в конечном счете, не имело значения. Бросив беглый взгляд на картины, мужчина движением плеч скинул старую рубашку на покрывало. Потерев переносицу, он шагнул к шкафу, распахивая деревянные створки. Вкус в одежде у Генри был такой же как и в интерьере — идеальный. Несколько рядов рубашек известных фирм, отдельная полка для галстуков и — любимейшая деталь мужчины — отдел часов. Если у Генри Гранта и были слабости, то ими определенно могли стать часы. Дорогие часы. Любая пара из них могли бы обеспечить приличную жизнь среднестатистическому англичанину. Вот только едва ли Гранта можно было отнести к среднестатистическим англичанам. Как и вообще к «среднестатистическим». Остановив свой выбор на бордовой рубашке, Генри надел костюм Prada и часы из коллекции Cartier. Развернувшись на носках, он придирчиво осмотрел себя в зеркале, поправляя рукава. — Что ж, дьявол, действительно, носит Prada. *** Лиман стал лучшим рестораном не столько за прекрасный интерьер, сколько за невероятно вкусную и такую же дорогую кухню. Едва ли обычный человек мог бы себе позволить запросто обедать здесь каждый день. Словно издеваясь над всеми правилами приличия, Генри был завсегдатаем. Начинал он традиционно с пасты, затем переходил на морепродукты, под которые подходило белое вино. Заканчивал мужчина либо чашечкой крепкого кофе, либо одним из десертов, которых здесь водилось в изобилии. Однако сегодня был особенный день. Генри Эдвард Грант никогда не опаздывал. И под словом «никогда» подразумевалось то, что если вдруг начнется конец света, катаклизмы, меняющие суть самой природы, Генри Грант будет за полчаса до назначенного сидеть на месте и заниматься своими делами. Он был человеком, который оправдывает свою фамилию. Тонкими пальцами мужчина привычно выбивал на столе ритм, пока просматривал в телефоне последние новости, коротая время. На улице снова началась гроза — привычное явление для Лондона в последнее время. Спасаясь от молний и холодного ветра, случайные прохожие забегали в ресторан, ежась от холода. Какая-то пожилая пара промокла до нитки, и теперь у стойки администратора что-то активно пыталась потребовать. Холмсов все еще не было. Генри взглянул на часы — что ж, у них еще целых 12 минут. Англичане не позволят себе опаздывать. По крайней мере именно так утверждалось в дешевой брошюрке — одной из тех, что заткнуты в спинку кресла в самолете. Грант провел рукой по крылу носа и закрыл глаза. Практически тут же перед ним бесшумно появилась итальянская паста. Приятный запах помидор и специй ударил в нос, и мужчина улыбнулся. Несмотря на расхожее мнение относительно его характера, Генри Грант любил эстетику. Еда была одним из ее атрибутов. Отложив смартфон и придвинув стул, он медленно принялся есть, лениво поглядывая на дверь. Однако стоило ему отправить в рот одну порцию, как телефон тихо заиграл. На экране высветилось фото молодой темноволосой девушки с пучком на голове и карандашом за ухом. В это же время в зал вошли двое мужчин. Генри сбросил звонок, убирая телефон в карман. Поднявшись, он протянул руку в приветственном жесте. — Благодарю, что пришли. Брошюрка не соврала — британцы пунктуальные люди. Вошедшие ответили сухим кивком. Оба казались промокшими, хотя едва ли шли пешком — вероятно, промокли за те несколько метров, что пришлось пройти от такси до входа. Один из мужчин выступил вперед, пожимая протянутую руку Генри. — Доброго дня, мистер Грант. Приятно познакомиться. — О, ни к чему такие формальности. Просто Генри. Да, приятно. Официально. — на последних словах его губы тронула едва заметная усмешка. Примеру брата последовал и второй вошедший. Пожав руку с холодной улыбкой, он так же представился. — Шерринфорд Холмс. Просто Шерринфорд. Генри внимательно осмотрел их и развел руками, указывая на стол. — Прошу! Погода нынче такая изменчивая, да… Но что поделать, — ненадолго замолчав, Грант облизал нижнюю губу, а после чего продолжил. — Есть вещи, над которыми мы не властны. — Какое счастье, что их не так много. — Шерлок сказал негромко, но так, чтобы было слышно. Генри Эдвард Грант промолчал в ответ. Следующая минута прошла в тишине. Вновь подошедшему официанту был продиктован заказ, после чего тот удалился. Оба мужчины сняли пиджаки, повесив их на резную спинку стула. Грант не спешил начинать разговор, внимательно наблюдая за их действиями. Шерринфорд медленно осматривался вокруг, привыкая и осваиваясь. Нельзя было сказать, что он чувствует здесь, как говорится, в своей тарелке. Семья Холмсов хотя и не была бедной, откровенным богатством и роскошью не отличалась. А потому в его детство и малую часть юности даже по большим праздникам они не выбирались в подобные заведения. А после Индии и ее особенностей местная роскошь и убранство и вовсе казались странными и несколько даже дикими. Шерлок незаметно толкнул брата под столом, после чего тот выпрямился и поправил рукав рубашки. Подали заказ и стол снова наполнился запахами. Одним из достоинств этого ресторана явно была быстрота обслуживания — паста Генри даже не успела остыть. — Знаете, моя мама всегда говорила, что едой нужно наслаждаться, а не пересаливать ее словами. — Генри улыбнулся, по очереди глядя на каждого. — Приятного аппетита. — Прекрасные слова. Приятного аппетита. *** Вскоре с едой было покончено,а шустрые официанты убрали пустые тарелки и чашки. После этого на столе появились аккуратные белые чашечки с горячим крепким кофе, и завязалась беседа. — Благодарю за приглашение, Генри. — Шерлок медленно мешал ложечкой кофе, добавив немного сливок. — Мысль об официальном знакомстве посещала не только Вас, но, нужно отдать Вам должное, здесь Вы нас опередили. Генри улыбнулся кончиками губ, желая произвести приятное впечатление. Однако губы его при этом неприятно изогнулись, обнажая зубы — вышло скорее какое-то подобие оскала. — Едва ли здесь стоит кому-то отдавать первенство. Теперь уже и невозможно определить, кто из нас первым начал… — слово «игру» буквально повисло в воздухе, однако Грант, чуть помолчав, закончил. — Это знакомство. Переведя взгляд на Шерринфорда, он выгнул бровь. — Лондонская погода такая своенравная. Вы, как никто другой, должны понимать меня. После приятного климата так сложно перестроиться на местный лад. Вы ведь сами приехали недавно. Пару дней назад, кажется? Шерринфорд кивнул и чуть подался вперед. — Абсолютно верно. Однако вы здесь уже более трех месяцев — неужели не адаптировались. Или все еще не отошли от жаркого Майами? Лондон — ужасный выбор для тез, кто любит теплые места. — Боюсь… — он повертел вилку в руках, осторожно кладя ее рядом с блюдом. — У меня несколько другие планы. Бизнес ждать не будет. Либо ты, либо тебя. Каждый день на счету. Шерлок перехватил его взгляд, складывая руки в замок. — Что ж, тогда придется подстраиваться. — О, мистер Холмс, не стоит переживать за меня. Я ведь с Севера: холода моих краев хватит, чтобы заморозить весь Лондон. — он рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. Шерлок усмехнулся, отпивая из чашки. Кофе был восхитительным — в меру крепким и мягким, с приятным запахом и легким послевкусием. Холмс провел пальцем по ручке, повторяя все ее изгибы. — Здесь достаточно своих острых углов. Осторожнее, мистер Грант, Лондон не так прост, как может показаться. — Мы это обязательно выясним в скором времени. Я не любитель загадок и шарад, Шерлок. Чего не скажешь о Вас, — он кивнул на шрам, чуть прищурив глаза. — Одна из них едва не погубила Вас. А потому мне бы хотелось прояснить тип наших отношений. Услышав вторую часть, оба Холмса не смогли скрыть ироничной улыбки. — О, Генри, — Шерлок нарочно потянул последний слог, проводя по волосам и убирая их. — У вас неверные источники. Могу Вас совершенно точно уверить, что загадки — не та вещь, которая способна меня убить. Как и тот, кто их загадывает. Шерринфорд отставил чашку в сторону, сложив руки в замок. — Отношений? Вы так это определяете? — Мистер Холмс, Шерринфорд, — лицо Генри поразительно переменилось. От былой напускной дружелюбности не осталось и следа. В какой-то момент в голосе стали проявляться стальные нотки, а все черта лица как будто загрубели. — Любое взаимодействие людей друг с другом есть отношения. И всегда у них есть исход. Хороший… — подняв глаза, он устремил прямой взгляд на Форда, будто желая пробраться до самой его сущности. — Или плохой. Однако он есть всегда, как бы там не было. И для этого совершенно не обязательно… — … лично встречаться с человеком, — закончил за него Шерринфорд. Грант усмехнулся. — Именно. Вам ли не знать. Хотя тогда все и закончилось весьма плачевно. — Генри ослабил галстук и отодвинул от себя пустую чашку. — Да, мистер Холмс, в мире мало вещей, событий и даже людей, которых можно окончательно скрыть. Любой, кто умеет искать найдет рано или поздно. — Какие точные слова, мистер Грант. Скелеты есть у всех. Но у некоторых… у некоторых в шкафах почти популяция динозавров. Генри поджал нижнюю губу, потирая кончиками пальцев переносицу. Помолчав несколько мгновений, он медленно перевел взгляд с одного Холмса на другого. — Шерлок, идя сюда Вы предположили, что может что-то произойти. Что ж, это вполне разумно и логично, учитывая обстоятельства нашего знакомства и ваш прошлый печальный опыт. О, об этой истории твердила вся Америка. Вы не поверите, насколько быстро люди любят распространять плохие новости. Однако по прибытие сюда ни Вас, ни мистера Форда даже не осмотрели. Шерлок слегка наклонил голову, не отводя взгляд и размеренно отвечая. — Было бы странно осматривать нас в столь людном месте. Однако и Вы предположили нечто подобное, иначе с чего бы Вам здесь заводить столько охраны. Я насчитал 10 человек — практически критическое количество. Плюс та милая женщина у администрации — уверен, Вам стоило подать совсем мимолетный знак, и уже через мгновение здесь разыгралась бы совершенно не дружеская встреча. — Хочу прояснить ситуацию: я вам не враг. Пока еще. И не думаю, что нам стоит ими становиться, уж поверьте. Ваши способности впечатляют, однако это далеко не все. Я не жестокий человек, мистер Холмс, и меньше всего на свете я хочу им становиться. Однако иногда лидеру приходится идти на смерть ради своего места. Подумайте над этим. Холмс поднялся, кидая на стол несколько купюр. Надев пиджак, он поправил воротник. Шерринфорд поднялся следом. — Надо же, как часто наши слова расходятся с поступками. Вы утверждаете одно, однако тут же позволяете себе угрозы. Едва ли это можно назвать приличным. Хотя что для вас обычные правила. Вы ведь человек совершено необычный, по собственному же убеждению. Генри изогнул губы и слабо кивнул головой. Демонстративно хлопнув пару раз, он выгнул бровь. — Угрозы — не мой метод. Я так не работаю. Это лишь совершенно безобидное предупреждение. Метафора, если хотите. И не стоит денег — этот дружеский ужин был за мой счет. — Мы не друзья, Генри. Вы сказали столько приятных вещей, что позвольте отплатить Вам тем же. Лондон никогда не падет. И нет того льда, что сможет его покрыть. Будьте осторожны. И ледяной Джек может разбиться. Кивнув на прощание, оба мужчины удалились из зала. *** В комнате было душно, под потолком вяло летали последние две мухи, а стол покрылся ровным слоем пыли. Трое мужчин сидели в разных углах в полной тишине. Один из них задумчиво перебирал волосы на макушке, второй — сложил руки в молитвенном жесте, прижавшись к пальцами губами, а третий откинулся на кресле, сосредоточено глядя на потолок и что-то обдумывая. Тишину нарушала только мирно жужжащая стиральная машинка (миссис Хадсон где-то вычитала, что днем белье стирается гораздо лучше, а потому теперь машинка работала исключительно днем). Шерлок поднял голову, выгибая бровь и глядя на Шерринфорда. Тот, почувствовав его взгляд, склонил голову, глядя в ответ. — Пока вы не начали общаться телепатически, — Джон кашлянул, складывая какие-то бумаги. — Я напомню о себе и своем существовании. И о том, что я — не Холмс, а, следовательно, общаться без слов не умею. Шерлок и Шерринфорд тихо засмеялись. Облизав уголок губ (последнее время этот жест успокаивал), Форд вздохнул и заговорил. — Мы еще ничего и не сказали. Видишь ли, говорить тут особо и нечего — ты сам все прекрасно слышал на записи. Но важно не то, что он говорил, а то, что имел при этом в виду. Джон едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Интересно, говорить шарадами — это у Холмсов генетическое? Форд, казалось, прочитал его последнюю мысль, но никак ее не прокомментировал. Поправив рукав рубашки, он посмотрел на Шерлока. тот лишь сухо кивнул, уходя в глубины своих мыслей. — Все шло гладко, как могло показаться, пока… — … пока он не начал угрожать, да. — перебил Джон, подаваясь вперед. — Именно. Но за напускной дружелюбностью скрывается и правда многое. Он осведомлен лучше, чем я думал. Он знает больше, чем должен. И знает… Ну, скажем так, не совсем то. — Это касается вас? — Скорее просто меня. — Шерринфорд отвернулся к окну, прищуриваясь. — Джон, я бы хотел, чтобы вы знали, что я не плохой человек. Но в моей биографии есть темные пятна. — Как и у всех людей. Я не вижу ничего… — Довольно, Джон. — Шерлок встал, запахиваясь в халат и проходя между ними обоими. — Это не так тема, которую сейчас стоит обсуждать. Шерринфорд увлекся литературными эпитетами и оборотами. Скажу несколько быстрее. Мистер Грант прекрасно осведомлен о наших биографиях. Он так же в курсе, что Шерринфорд не один год следил за ним. И что мы знаем, чем он занимается. Боится ли он? Нет. Он пойдет до конца. его предложение дружбы ни что иное, как призыв уйти с дороги. А последнее — прямая угроза расправой. Я бы попросил тебя уехать, но едва ли ты согласишься, и, что более важно, это не поможет. Если он захочет тебя достать, он достанет. Джон хмыкнул, складывая руки на груди. — Зачем ему доставать меня? Шерлок посмотрел на него так, будто Джон сморозил величайшую глупость. — Потому что ты друг Холмсов. А эта фамилия у определенных людей вызывает негативные эмоции. На наше несчастье, Грант — один из них. — Так, ну все, — Джон встал, поднимая руки и качая головой. — Мне надоели эти угрозы. Почему, черт возьми, я всегда оказываюсь втянут в ваши разборки? То взрывчатка, то избивают. Чего теперь ждать? Нашинкуют яблоками и картошкой как индейку? Холмсы переглянулись, и Шерринфорд откинулся. — На самом деле, Джон, мы понятия не имеем, что у Генри Гранта на уме. — Так стоп. — Джон выставил вперед руки, закрывая глаза. — Вы сказали, что знаете, чем он занимается. Но при этом не знаете, что у него на уме? Я покажусь кретином, но разве это не одно и то же? — Нет, Джон. — Форд встал, подходя к ноутбуку и открывая его. Не успел Джон даже возмутиться, как тот быстро ввел пароль и уже что-то искал. — Кстати, спасибо за ноутбук, за моим далеко идти (точно семейное). Так вот, — мужчина поднял глаза, придерживая рукой ноутбук. — Генри Грант — параноидальный шизофреник, который тщательно это скрывает. Так что едва ли кто-то в целом мире поймет, что у него в голове творится. Шерлок подошел сзади, проводя рукой по обивке сидения и заглядывая через плечо Форду. Тот ткнул куда-то в экран, глядя на Шерлока. тот промолчал, только поджав губы. — И что… — дождавшись, пока они оба обратят на него внимание, Джон закончил. — Мы собираемся делать? Форд усмехнулся уголком губ, не поднимая головы. — А это чертовски хороший вопрос, доктор.