Я тебя накажу

      — Кили, Фили, мы уходим. Нам совершенно случайно досталось два билета на сегодня на абсолютно чудесную постановку! — восторженно вскликнул Бильбо, влетая в гостиную и таща за собой мужа. — Мы уходим сейчас и вернемся где-то к двенадцати. Скажите Анастейше, когда она вернется, чтобы не ждала нас и ложилась спать.       С такого, казалось бы, хорошего известия начался тот ужасный вечер.       — Хорошо, Бильбо, мы ей передадим, — кивнул Фили.       — Тогда я побежал собираться. И, Торин… — хоббит остановился и внимательно посмотрел на супруга. — Одень что-нибудь приличное. Это все-таки театр!       Дубощит на это недовольно скривился, но все же пошел наверх и вернулся через пару минут в строгом дорогом костюме. А Бильбо все еще не было. Не спустился хоббит и через десять минут. И через пятнадцать.       — Одним из ключевых пунктов, почему я стал геем, была надежда, что выбрав мужчину, я буду лишен необходимости ждать по два часа, пока «милая» приоденется! — фыркнул наконец Торин. — Бильбо, ты скоро?       — Иду-иду! Пара минут! — отозвался тот сверху.       — Пара минут… Эта наша постановка начнется через пару минут, — недовольно пробурчал гном.       — Не помню, чтобы ты любил театры… — повернулся к нему Фили.       — Я по-прежнему их недолюбливаю, — согласился Дубощит. — Именно поэтому я надеялся зайти в буфет и выпить чего-нибудь по крепче.       — Все, дорогой, уже совсем скоро спускаюсь! — успокоил старшего гнома свесившийся сверху в одних трусах хоббит.       — Бильбо! — смущенно воскликнул Кили, прикрывая глаза.       — Не смущай моих племянников! — усмехнулся Торин. — Оденься.       — Святой Махал, какие скромники! — хихикнул Бильбо. — Я же в трусах, а не без.       Этот веселый разговор был прерван громкой трелью звонка мобильника. Дубощит опустил руку в карман и достал разрывающийся аппарат.       — Неизвестный номер… — протянул старший гном, поднимая трубку. — Алло? Я слушаю.       Голос на том конце провода показался мужчине знакомым, в его глазах мелькнуло узнавание.       — Анастейша? — спросил он, слегка хмурясь. — Помедленнее, я ничего не понимаю.       Торин внимательно вслушивался в дрожащий голосок девушки, и с каждой секундой его лицо становилось все серьезнее.       — Я сейчас приеду и заберу тебя, диктуй адрес, — произнес он наконец. — Стой на месте и не смей возвращаться в дом! Если что — кричи! Все ясно?       Кили и Фили, услышав это, мигом вскочили с дивана.       — Что с Анастэйшей? — хором спросили они. — Она в порядке?       — Надеюсь… — Дубощит быстрым движением руки накинул куртку, взял ключи от машины и положил в карман складной нож.       — Дядя, — напрягся Фили. — Мне поехать с тобой?       — Нет, — качнул головой старший гном. — Отвлеките пока Бильбо. Я скоро вернусь.       Он и вправду вернулся через двадцать минут, потирая сбитые костяшки. За ним в дверях появилась Анастейша. Бледная. Испуганная. С подрагивающими руками и закушенной губой.       — Присядь, я сделаю тебе чай, — непривычно ласковый голос «отчима» резанул по ушам хоббитянки, но она покорно подчинилась.       — Анастейша, что случилось? — Фили аккуратно приобнял девушку.       — Я… я не знала, что так выйдет… — забормотала брюнетка. — Я же просто… А они вдруг появились. И наркотики… Я не знала, что делать!       — Тихо-тихо, успокойся, — Торин поставил перед ней чай. — Умница, что позвонила мне.       — Все, я готов! — на лестнице послышались шаги Бильбо.       — Не говорите дяде! — с мольбой шепнула Тук, глядя в глаза старшему гному.       — Как сходила на день рождения, милая? — радостный хоббит чмокнул племянницу в щечку.       — Отлично, дядя! — девушка вымученно улыбнулась. — Просто отлично, спасибо!       — А почему вернулась так рано? — удивился Бильбо.       — А… Голова разболелась, — соврала брюнетка.       — Жаль-жаль… А мы едем в театр! — Бэггинс взял Дубощита за руку. — Сейчас, только куртку возьму.       Стоило Бильбо уйти, Тук повернулась к «отчиму»:       — Извините, я не знала, что у Вас планы. Я не стала бы беспокоить, если…       — Глупости! — перебил ее Торин. — Звони мне в любое время. Для тебя я всегда свободен. Особенно, если тебе нужна помощь.       — Спасибо, что забрали, — поблагодарила Анастейша, отглотнув чай. — Сначала я думала вызвать полицию, но… испугалась того, что они могут сделать, если узнают, кто их сдал.       — Ты большая молодец, — кивнул гном. — Подумала и поступила абсолютно правильно. Завтра мы с тобой подробно поговорим о случившемся, а сегодня отдыхай.       Анастейша нервно содрогнулась, представляя себе этот разговор. И, видимо, потому что девушка сильно боялась и всеми силами старалась оттянуть время, это «завтра» настало особенно быстро. Поэтому сейчас хоббитянка стояла перед тяжелой дубовой дверью, ведущей в кабинет Торина. В любое другое время Тук бы с удовольствием взглянула на эту комнату, ведь гном пускал туда лишь своих племянников, но теперь…       Анастейша робко постучала в дверь.       — Входи, — раздалось с той стороны.       Гном сидел за столом и внимательно вчитывался в какой-то документ. На хоббитянку он даже не взглянул.       — Возьми ключ в первом ящике тумбочки, закрой дверь на два оборота и положи ключ на место, — скомандовал мужчина, все еще не поднимая головы.       И только когда Тук выполнила все распоряжения, Торин поднял на нее глаза.       — Присаживайся, — он указал рукой на мягкое кресло. — Как ты себя чувствуешь?       — Хорошо, спасибо, — хоббитянка неловко улыбнулась.       — Но ты ведь понимаешь, что все могло закончиться гораздо хуже? Что тебе просто повезло? — спокойно уточнил мужчина.       — Да, — брюнетка нервно заправила за ухо выбившуюся прядку. — Понимаю.       — И какие выводы ты для себя сделала, побывав в этой ситуации? — задал следующий вопрос гном.       — Быть аккуратней и внимательней в незнакомой компании? — предположила Анастейша.       — Ты меня спрашиваешь? — приподнял бровь Торин.       Девушка неловко замерла, не зная, что сказать.       — Чтобы я больше не видел тебя рядом с этим Айзеком! И домой будешь возвращаться к девяти, пока не поумнеешь! — заявил наконец Торин.       — Но… — замялась хоббитянка. — Но…       — Никаких «но»! — резко отрезал гном. — Явишься позже, будешь отвечать лично передо мной. За любое нарушение этих правил последует наказание. Я понятно объясняю?       — Я приму Ваши советы к сведению, но наказывать меня Вы права не имеете! — возмутилась Тук.       — Видимо, ты понимаешь только язык силы… Что ты знаешь о наказаниях, девочка? Думаешь, мой племянник Фили порет тебя достаточно жестко? — мужчина усмехнулся. — Не смотри на меня так. Я, конечно же, знаю, о ваших с ним отношениях и догадываюсь, почему ты вдруг стала такой шелковой. Так вот, поверь мне, по сравнению с тем, как накажу тебя я, порка Фили покажется тебе ласковым поглаживанием. Я кожу с тебя сдеру.       — По-моему, Вы себя переоцениваете, — фыркнула Анастейша скорее от испуга, чем от желания оскорбить гнома.       — Что ж, видимо, без наглядного урока мы не обойдемся… — проговорил Торин, удобно откидываясь в кресле. — Встань и подойди сюда.       Девушка осталась на месте. Она сидела пятнадцать секунд. Тридцать. Пятьдесят. В полной тишине. Через полторы минуты хоббитянка заерзала, чувствуя себя неудобно под пронзительным, но спокойным взглядом «отчима». Через две минуты брюнетка все же нерешительно поднялась. Еще через пару секунд подошла к Торину.       — Молодец, — похвалил ее тот. — Теперь перегнись через стол.       Этого Анастейша уже не могла снести. Она вспылила, взмахнув руками:       — Ну, знаете! Это уже слишком!       — Перегнись. Через. Стол, — повторил Дубощит таким тоном, что девушка, нервно сглотнув, подчинилась. — Поставь локти на стол. Наклонись ниже. Еще.       Теперь хоббитянка была практически распластана на поверхности стола. Ее слегка покрасневшее лицо было чуть правее лица Торина, который мог с легкостью рассмотреть и заалевшие щеки, и выставленную на показ в такой позе задницу.       — Хорошо, — одобрил ее действия мужчина. — А теперь расскажи, о чем ты думаешь.       — Думаю, что Вы нарушаете мое личное пространство и я легко могу засудить Вас за унижение моей личности! — съязвила брюнетка.       — Подумай над своим ответом еще раз, — холодно прокомментировал услышанное Дубощит.       Прошла еще пара минут, прежде чем Тук отозвалась:       — Мне стыдно…       — Продолжай, — кивнул Торин.       — Вы муж моего дяди, а я стою в такой позе, словно я… — девушка запнулась.       — Шлюха, — ехидно подсказал гном.       — Да, — покраснев еще сильнее, согласилась хоббитянка.       — Подними юбку, — отдал новый приказ мужчина.       — Нет! — отчаянно воскликнула Анастейша, но поникла под суровым взглядом и затравленно потянулась к краю ткани. Из уголка правого глаза скатилась маленькая слезинка.       Дубощит тем временем встал и отошел за спину девушки. Он мягко положил ей на спину руку и медленно повел вниз, оглаживая ягодицы и нежно лаская кожу бедер.       — Мне нравится твой дядя, Анастейша, — сказал гном, склоняясь над Тук. — Он в моем вкусе. Но и ты весьма привлекательна.       Дубощит провел носом по шее девушки и влажно поцеловал слегка взмокшую от волнения кожу.       — Скажи, Анастейша, — «отчим» вдруг заговорил тихим и вкрадчивым голосом, да таким, что у хоббитянки побежали мурашки. — А я тебе нравлюсь? Представляла себе когда-нибудь, как мои сильные руки обхватят твою талию и подтянут ближе? Как заставят подчиниться? Прогнуться под меня? Сдаться на милость победителю? Конечно представляла. А что делает в твоих мечтах Фили? Любит? Ласкает? Небось мечтаешь приходить к нему и лежать, обнимаясь, после того, как я тебя выебу. Выебу жестко, не жалея. Я заплачу тебя сполна за все твои гадости и подставы. Ты будешь молить меня о пощаде. А, может, уже молишь? Я вижу слезы на твоих глазах… Тебе стыдно? Стыдно, но так сладко, да? Лежать и млеть от рук мужа своего дяди… Да ты и вправду шлюха! Течешь?       Торин резко запустил руку под юбку Анастейши и довольно усмехнулся:       — Течешь… Хорошая девочка! Знал, что тебе понравится — шлюхи ведь любят грубость. Хоббитянка под ним задавленно всхлипнула.       — Тебе стыдно? — задал вопрос мужчина.       — Да… — голос девушки дрожал.       — Урок послушания усвоен? — спросил гном, поглаживая Тук между ног.       — Да… — брюнетка готова была разрыдаться на месте.       — Хорошо, — Торин резко отодвинулся и вернулся обратно в свое кресло. — Можешь идти.        И Тук затравленно пошла, понимая, что в жизни не нарушит ни одного правила Торина. Она больше никогда не хотела чувствовать себя так паршиво. Чувствовать себя такой неправильной. Грязной. Хоббитянке хотелось все забыть. Но она прекрасно понимала, что просто так воспоминания ее не ставят. И каждый раз, когда девушка оставалась одна, картины этого дня вспыхивали в ее голове с необыкновенной яркостью, а руки сами тянулись к краю трусиков, чтобы хоть как-то унять растекающийся жар. А Дубощит, который, сидя в своем кабинете, слышал каждое задушенное девичье «Торин!», лишь довольно усмехался, попивая виски. Что ж, теперь и у него был свой способ влияния на Анастейшу.