***
Гриндевальд был не вполне уверен, что его задумка сработает, но все же он искренне надеялся, к тому же, что ему мешало попробовать? Попытка не пытка. Потому Геллерт, вооружившись неизмеримым энтузиазмом и сделавшись максимально добродушным, отправился на поиски. Конечно, «поиски» — это было очень громкое слово. Гриндевальд так назвал те тридцать секунд, пока он выискивал Гарри Поттера в толпе своих однокурсников. С тех самых пор, как Геллерт увидел Сириуса Блэка в камине, в гостиной Гриффиндора, Гарри не разговаривал с ним, даже взглядами с ним не пересекался. Потому-то Гриндевальд не очень верил в удачу своей задумки, но все же, решил он, нужно просто быть как можно более красноречивым и убедительным, и тогда все сработает. Геллерт подошел к Гарри, которой один стоял у стены, и поприветствовал его. — Здорово, — улыбнулся Гриндевальд. Гарри медленно повернул к нему голову и довольно-таки угрожающе посмотрел. Но Гриндевальд не смутился, а лишь еще более добродушно улыбнулся. Нужно было признать, что его раздражала эта идиотская улыбка, но делать было нечего. Он где-то прочитал, что так проще располагать людей к себе. А расположение Гарри Геллерту сейчас ох как нужно было. — Давай перейдем сразу к делу, — не стал тянуть Гриндевальд. Гарри, который отвернулся от Геллерта после того, как уничтожающе посмотрел на него, в этот раз даже ухом не повел. — Я считаю, мы должны сражаться, — уверенно произнес Геллерт. Поттер вопросительно посмотрел на него, но теперь в его взгляде читалась заинтересованность. — Эта Амбридж, — Гриндевальд картинно скривился, — она же ничему нас не учит. Нам нужно обучиться заклинаниям самим, иначе мы не выживем в реальном мире. Разве нам поможет эта дибильная теория, когда встретимся с Пожирателями смерти? И я о том же! Это все бесполезно. Я повторяю, нам нужно обучаться самим! Гриндевальд закончил свою пылкую и ужасно фальшивую речь и выжидающе посмотрел на Гарри. Отказ Геллерта не устраивал, ведь именно Поттер должен был стать тем символом, за которым люди пошли бы на эти уроки. «Ну, если не символом, — мысленно пожал плечами Гриндевальд, — то хотя бы фигурой, которую травит министерство. Людям это нравится». Гарри все молчал, задумчиво переводя взгляд с Геллерта в пустоту и обратно. Наконец, он сказал: — И что ты предлагаешь? Гриндевальд улыбнулся. — Мы будем сами вести уроки. — В смысле? — нахмурился Гарри. — Найдем место, — стал пояснять Геллерт, — соберем людей и научим их действительно полезным заклинаниям. — И кто будет вести эти уроки? — все еще хмурился Гарри. Гриндевальд незаметно дернул головой. Он терпеть не мог расспросов, но сейчас ситуация была иной, к тому же он сам пришел к Гарри. — Могу я, — наигранно улыбнулся Геллерт, — или ты, или вместе. Гарри вновь ушел в прострацию. — Ладно, — спустя пару секунд кивнул Гарри, — я подумаю. Нужно еще с Гермионой и Роном посоветоваться. — Думай, сколько нужно, — развел руками Гриндевальд и, чуть подумав, серьезно добавил: — Но помни, что медлить нельзя. — Хорошо, я понял, — ответил Гарри***
Настроение у Геллерта было отличное, впервые за долгое время. Он неспеша шел по коридорам Хогвартса. Такие прогулки после уроков он предпринимал уже бесчисленное количество раз, но этот был особенным. Что-то чувствовалось в самом воздухе. «Я как будто снова накурился черным шалфеем», — с ностальгией думал Гриндевальд. «Ну, что же, — улыбаясь уголком губ, размышлял Геллерт, — думаю, мой план удался. Теперь у меня есть отличное подспорье в борьбе против Министерства, ведь еще никому не помешала маленькая армия». С такими мыслями Гриндевальд подошел к окну и стал разглядывать пасмурное небо. Погода в последние дни жутко чудила: то нападали заморозки, то чуть ли не дождь шел. Но Гриндевальду это нравилось. Эта темнота, спокойствие. Все это действовало на него успокаивающе. Геллерт отвернулся от окна и вдруг столкнулся с кем-то. Столкновение было не то чтобы очень болезненным, но пару секунд Гриндевальд вообще не понимал, что происходит. Наконец он отошел от этой неожиданности и смог получше разглядеть, с кем столкнулся. Это оказалась девушка, та самая, с которой не так давно мило болтал Нотт. Она уронила на землю свои тетради, которые почему-то несла не в сумке, а в руках, и теперь старалась как можно быстрее их поднять. Гриндевальд опустился на корточки и стал помогать ей. «Прямо как в самых клишированных историях, — думал Геллерт, попутно пытаясь вспомнить, как девушку зовут. Такое с ним уже было, но тогда обстоятельства были более... интимными. — Предамся воспоминаниям позже», — одернул себя Гриндевальд и вновь сосредоточился на том, чтобы вспомнить ее имя. И наконец он нашел у себя в голове заметку, которую поставил после разговора с Ноттом. «Чжоу, ее зовут Чжоу. Ну, что же, уже хоть что-то», — именно в этот момент Геллерт подобрал с пола последний листок и вручил его Чжоу. Она улыбнулась ему. И кивнула: — Спасибо. — Да, не за что, — пожал плечами Гриндевальд. И все. Чжоу ушла. Геллерт думал было что-то крикнуть ей в след, но потом подумал и пришел к выводу, что ему это не нужно. Гриндевальд наконец сформировал мнение об этой девушке — она симпатичная, и он, может быть, даже переспал бы с ней, но никаких других чувств, кроме желания, она у него не вызвала. Потому Геллерт решил оставить ее Нотту. «Надо же и ему чем-то поживиться, а то так и умрет девственником», — пошутил у себя в голове Гриндевальд.***
На следующий день, перед самым завтраком, когда Геллерт шел в большой зал, к нему подошла Гермиона. — Давай поговорим, — предложила она. — Давай, — пожал плечами Геллерт. — Только не здесь, — оглянулась девушка. — Слишком людно. Гриндевальду было все равно, где говорить, потому он пошел за Гермионой, которая встала в углу холла. — Учитывая то, что мы с тобой жмемся по углам, — ухмыльнулся Геллерт, — могут поползти разные слухи. — Плевать, — бросила Гермиона. — Это дело важнее. — Дело? — удивленно поднял брови Гриндевальд. Он прекрасно понимал, о чем говорит девушка, просто ему было скучно и хотелось позлить ее. — То, что ты говорил Гарри, — выдохнув, пояснила Гермиона. — И что же вы надумали? — заинтересованно приблизился к ней Геллерт. — Мы все обсудили и пришли к выводу, что это было бы отлично. — Я рад, — отодвинулся от нее Гриндевальд и оперся спиной на стену. — Ну, и что дальше? — Я соберу людей, — стала перечислять Гермиона, — и мы все обсудим уже более конкретно. — Где ты их соберешь? — спросил Геллерт, попутно рассматривая со спины шестикурсниц с Пуффендуя. — Ну, — замялась девушка, — я думала о том, чтобы собрать всех во время похода в Хогсмит. — Где конкретно? — перевел на нее взгляд Гриндевальд. — В «Кабаньей Голове». Это маленький бар на окраине деревни. — Глупо, — скривился Геллерт. — Почему? — встрепенулась Гермиона и ближе подошла к нему. — Ты не думаешь, что группа школьников, которые вдруг собрались в дрянном пабе, могут вызвать подозрения? Почему они не пошли в нормальное заведение, а отправились именно сюда? Так подумают все, и даже самые отбитые идиоты осознают — что-то тут не так. Разве не логичнее будет собраться где-то, где много людей? Там группа общающихся подростков не будет вызвать подозрений. Пару секунд Гермиона смотрела за плечо Геллерта, а затем сказала, все еще не смотря на Гриндевальда: — Да... наверное, ты прав. — Я всегда прав, — саркастично ответил Геллерт. — Ты жутко самовлюбленный, — наконец посмотрела на Гриндевальда Гермиона. — Я просто адекватно оцениваю себя, — Геллерт на секунду взял Гермиону за подборок и поднял его вверх, чтобы заглянуть ей в глаза. Отпустив девушку, Гриндевальд пошел в Большой зал, даже не обернувшись на Грейнджер.***
Прошло пару дней. Наступили холода, выпал снег. Весь замок погрузился в сонную атмосферу. Хотелось только одного — отдыхать и ничего не делать. Никаких уроков, ничего другого, лишь отдых и сон. Но Гриндевальду было не до того. Буквально вчера к нему вновь подошла Гермиона и сообщила, что поговорила с парочкой человек по поводу их идеи. И вот сегодня должен был состояться поход в Хогсмит, на котором все и произойдет. Геллерт слегка волновался, но все же был уверен в том, что получится. «Главное, что бы Гарри не наговорил лишнего, а то эти психованные дети могут такого натворить, что мало не покажется. Ну, да ладно, за этим я послежу. А вот реальная проблема — "крысы". Надо внимательно наблюдать, чтобы никто не подслушивал разговор, ведь я почти уверен, что в Хогсмите будут люди Амбридж. Эта чокнутая старуха никому спуску не даст». Наконец Гриндевальд нашел Рона и, подойдя к нему, спросил: — Ну, что? — Уже пора бы, — ответил тот. — Сейчас, Гермиона и Гарри придут. Они подождали еще пару минут, и наконец явились Гарри с Гермионой. — Пошли, — нетерпеливо бросил Геллерт и отправился к выходу из замка. До тех пор, пока они не оказались на улице, все молчали, но как только их лица озарило солнце, Рон сказал: — А сколько людей придет? — Кто знает? — пожала плечами Гермиона. — Сколько ты позвала? — резко спросил ее Гриндевальд. — Я не помню, — поморщилась Гермиона. — Это важно... — Почему? — спросил у Геллерта Гарри, который все это время молчал. — Почему? Да потому что чем больше придет людей, — вновь начал красиво заливать Гриндевальд, — тем больше мы сможем обучить, а чем больше людей будут обучены, тем больше людей смогут постоять за себя в схватке. Гарри промолчал, а Геллерт краем глаза увидел, что Гермиона как-то странно смотрит на него. Она как будто что-то подозревала, но пока ничего не говорила. «Черт, она реально может быть опасна, — раздраженно думал Гриндевальд. — Нужно сделать так, что бы она относилась ко мне лояльней. Но как? Хотя, кажется, я знаю...» Они вошли в деревню, и Гриндевальд смог ее нормально разглядеть. «Обычная деревня», — думал он, бредя по заснеженным улочкам Хогсмида. — Теперь куда? — обернулся Геллерт к Гермионе. — В «Три метлы», — она указала на двухэтажное здание, все окна которого были запотевшими. Войдя внутрь, Гриндевальд был немного удивлен тем, какое количество разношерстного народа было в баре. Тут сидели не только школьники и люди постарше, но так же гоблины, странные, закутанные в мантии личности, и еще много кого. Геллерт перевел взгляд к стене, которая находилась максимально далеко от барной стойки, и заметил там довольно большую группу людей. — Пошли, — кивнула в их сторону Гермиона и стала пробираться к ним. Давалось ей это с трудом. Гриндевальд, который пошел следом, при этом разглядывал сидящих у стены. Тут был Нотт, Полумна, Чжоу, двое близнецов, видимо, братья Рона. Геллерт вдруг вспомнил, что они что-то говорили Почти Безголовому Нику на первое сентября. Рядом с ними сидел его однокурсники — Дин Томас и Невилл Долгопупс. Прямо за ними — сестры Патил, имен которых Гриндевальд не знал. В общем, людей пришло многих, и Геллерт не сомневался, что большинство из них пришло только ряди Гарри. Как только все более менее уселись, Гриндевальд достал под столом палочку и наколдовал вокруг компании сферу, которая позволяла свободно говорить, не боясь, что их подслушают. «Все равно эта защита очень простая, — думал Геллерт озираясь по сторонам. — Ее легко снимут, если захотят. На более сильную времени нет, поэтому нужно следить за всем, что происходит вокруг». Геллерт перевел взгляд на пришедших и только сейчас осознал, что уже с десяток секунд все молчали. Он посмотрел на Гермиону, и та, поймав его взгляд, слабо кивнула и поднялась с места. — Здравствуйте... Как вы знаете, мы все собрались здесь, потому что нам нужно обучится защите от темных искусств. — Зачем? — подал голос белобрысый парень. — Зачем? — подняв брови, посмотрел на него Гриндевальд. — Зачем ты вообще пришел сюда, если не знаешь, для чего нам нужно защищаться? Белобрысый смолчал, и Гермиона предложила. — Так вот, нам нужно учиться, ведь... Волан-де-Морт вернулся. Все продолжали молчать, лишь белобрысый вновь произнес: — Кто сказал, что он вернулся? — Дамблдор так говорит, — раздраженно бросил Рон. — Дамблдор так говорит, потому что верит Поттеру, — ответил белобрысый с таким лицом, как будто это был убийственный аргумент. — А где гарантии, что Поттер не врет? — Ну, давай подумаем, — развел руками Геллерт. — Ты хочешь сказать, что человек, который победил Волан-де-Морта, — Гриндевальд указал на Гарри, — через четырнадцать лет будет врать о том, что тот вернулся? А зачем? В чем смысл? Гарри хочет славы? Глупо, он и так самый знаменитый, и как человек, знающий его, могу сказать, что самого Гарри эта слава вовсе не радует. Думаю, остальные со мной согласятся. Этот жест в сторону публики был предпринят Геллертом специально. Многие согласно закивали, и Гриндевальд понял, что, отчасти, получил их расположение. Не успел Геллерт нарадоваться своему красноречию, как темноволосый парень из дальних рядов неуверенно сказал: — Тогда пусть Поттер расскажет, что произошло там, на кладбище. — Гарри, не смотря ни на кого, поднялся с места. — Я не собираюсь говорить об этом. Если вы пришли, чтобы послушать, что тогда произошло, то я вас разочарую, — он дернул Гермиону за рукав. — Пойдем отсюда. Геллерт, которого речь Гарри напрягала, взмахнул под столом палочкой и наложил на Поттера заклинание. Затем Гриндевальд тоже поднялся, встал из-за стола и пошел к барной стойке. Гарри все это время молчал. Геллерт оперся на стойку и, едва шевеля губами, прошептал: — Вы знаете, как это... Гарри произнес тоже самое. Гриндевальд вновь зашептал. — Это совсем не то, что сидеть в кабинете и читать учебник. Когда ты на волосок от смерти, когда близкие умирают у тебя на глазах, а у тебя есть только доли секунд, чтобы принять решение, которое может спасти тебе жизнь... И поэтому мы должны учиться — для того, чтобы больше не было жертв, чтобы нам не пришлось оплакивать близких. Геллерт взмахнул палочкой, и Гарри, замолчав, сел. Вид у него был слегка ошарашенный. Все молчали, даже белобрысый скрестил руки на груди и смотрел в пол. Наконец, Невилл что-то сказал, и все удивленно посмотрели на Гарри, тот медленно кивнул. Гермиона, которая все это время стояла молча, окинув взглядом сидящих, заговорила: — Мы должны бороться. Те, кто хотят победить Волан-де-Морта, могут записаться здесь. Она положила на стол перед собой пергамент и перо.***
Записались абсолютно все. Всего получилось около двадцати человек. Геллерт все еще стоял у стойки, когда последний записавшийся покинул бар. Гриндевальд околдовал мадам Розмерту, и та подала ему бутылку огневиски, которую Геллерт благополучно осушил. «И все таки, я хорошо, — расслаблено думал он, вертя бутылку в руках. — Все же, однажды меня кто-нибудь поимеет за всю ту хрень, что я творю. Но я пока жив, так что продолжим». Гриндевальд приложился к бутылке, совершенно забыв, что она уже пустая. Он с разочарование поставил на ее на стойку, и тут к нему подошел Нотт. — Привет, — сказал он, сев на стул. — Здравствуй. — Отлично все прошло, — Нотт странно покосился к бутылку Гриндевальда и заказал себе сливочное пиво. — Как по маслу, — кивнул Геллерт. Нотт отпил принесенное пиво, и пару минут они молчали. Наконец Гриндевальд без особого энтузиазма спросил. — Зачем ты пришел? — В смысле? — Нотт поставил кружку на стойку и непонимающе посмотрел на Геллерта. — Ты все-таки слизеринец, — пожал плечами Гриндевальд. — Да, да, знаю. Все слизеринцы — плохие. Но, как видишь, это не про меня. — Странно все это, — потянулся Геллерт, а затем сказал: — Пошли на улицу. Нотт одним глотком допил свое пиво, они надели куртки и вышли на мороз. Решив пока не возвращаться в замок, Гриндевальд побрел по улицам Хогсмида. Нотт, который шел следом, рассказывал ему, что, собственно, в деревне есть. Геллерт не слушал, его волновало лишь то, что скоро ему придется отправиться в Бирмингем и встретиться там непонятно с кем. Подняв голову, Гриндевальд посмотрел вдаль. Вдруг он резко остановил Нотта и указал куда-то вперед. Тот сощурился, затем перевел взгляд на Геллерта и нахмурился. — Что? — наконец произнес он. — Там...Малфой? — Ну, да, а что? Он уже как пару дней вышел из больнички. — Ничего, — помотал головой Гриндевальд, и они с Ноттом пошли дальше.***
Спустя пару часов, когда Геллерт был уже в Хогвартсе, случилось то, что навело его на еще большие вопросы. Гриндевальд шел по коридору, и тут прямо за углом, куда повернул парень, на него вышла никто иная, как Долорес Джейн Амбридж. Она явно кого-то ждала. — Здравствуйте, — бросил Геллерт и уже собирался было идти дальше, но профессор остановила его. — Постойте, мистер Гриндевальд. Он обернулся, оценил обстановку и наконец решил подойти. — Извините, профессор, — желчно начал Геллерт, — но у меня много дел. — Не беспокойтесь, — приторно улыбнулась Амбридж, — я Вас надолго не задержу. На пару секунд повисла пауза. Долорес неотрывно смотрела на Гриндевальда, а тот на нее. Наконец, Амбридж произнесла: —Я просто хотела Вам сказать, чтобы Вы не ввязывались ни в какие авантюры. Все-таки на носу экзамены, и будет не очень хорошо, если Вас незадолго до них исключат из школы. Новая приторная улыбка расползалась у нее на лице. — О чем это Вы? — непонимающе посмотрел на нее Гриндевальд. — Не говорю ни о чем конкретном, просто предостерегаю Вас, чтобы Вы были осторожны. — Спасибо, профессор, я учту. — Вот и славно. А теперь идите. «Твою мать! — быстро размышлял Геллерт, отойдя на достаточное расстояние от Амбридж. — Она, кажется, догадывается. Но как? Черт возьми, как? — он остановился и выдохнул. — Успокойся, твою мать! Не паникуй раньше времени, она не может ничего знать. Но, даже если узнала, нужно найти того, кто ей рассказал». И тут Гриндевальд вспомнил, кого увидел в Хогсмите.