Копия

Гет
R
Завершён
561
автор
Размер:
275 страниц, 24 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
561 Нравится 144 Отзывы 259 В сборник Скачать

Масао. Глава 17

Настройки текста
      Не сказать, что пара дней пролетела для меня одним махом, но нечто подобное вышло. Перестав залипать на Учих, я неплохо расслабилась. Ареса не изводила пронзающими взглядами, а я училась воспринимать ее отдельно от себя. Абсолютно.       И если бы не подозрительные взгляды Итачи, прекрасно с этим бы справилась. Из всей компании глава клана более других присматривался ко мне. Особенно вчера. Находясь в крайне неприятном состоянии, упитая таблетками, я мало была способна себя контролировать. Опухшие красные глаза говорили за себя, благо, бинты на лице скрывали лицо-пирожок, раздутое от излишков влаги. Прикрывать подобное косметикой было неудобно, а иллюзиями... не мой профиль.       Весь день мы провели, посещая крупные магазины и мелкие лавочки с национальным колоритом. Экзамен не собирался затягиваться, как иногда бывало, а потому и времени у туристов было не настолько много. Ожидаемо, основными инициаторами покупок выступили женщины и дети. Учиха-старший от хотелок отказался, не удержавшись, разве что, от холодного чая и порции данго. Это меня даже умилило. На секунду выбило из колеи. Я же помнила, что он их любит, но...       Кажется, упражнения дыхательной гимнастики я отработала на высший балл и, если это будет в экзамене, – я просто подойду к проверяющему и пошепчусь с ним на ушко. Все упражнения, мать его, нашепчу. Успокоится от чужого исполнения. Это будет рекорд и рекордно максимальная оценка вне системы.       Мне такого успокоения не сулило ничего. Не с моей жизнью в последнее время.       С Итачи я так и не поговорила, к слову. Конечно, во время прогулок мы обменивались ничего не значащими фразами, но не более. Никаких откровений, ничего подобного.       Все обострялось тем, что Гаара буквально ночевал в Резиденции. Доступ к его кабинету, разумеется, для меня резко оказался закрыт. Простите, Казекаге-сама занят, Касаи-сан. И без вас знаю, олухи. Повторите все, что вам скажут. Совещание, секретарша на столе, обед... Хотя, погодите-ка. С секретаршей я погорячилась. Эту же роль по слухам выполняю я, а по другую сторону двери мебели не предвиделось. Вот упущение.       Нет, умом я, как обычно, все прекрасно понимала. Он дает мне время подумать, прийти в себя. Успокоиться, в конце концов. Но, черт подери, когда клишированный уход в полную несознанку был наилучшим решением всех проблем? Явно не на моем веку. Как выяснилось, метод этот был так себе.       В таком настроении я и заявилась на экзамен. Оба моих бравых напарника ждали меня у входа в Резиденцию, в одном из кабинетов которой проводился первый этап. Удивительно ли, что мне было на него наплевать?       Никого из наставников не пускали в этот район. Никаких комнат ожидания с нагнетанием обстановки предусмотрено не было. Шиноби в наше время и без того мало. Отбирать, конечно, надо сильных духом и прочее, но условия всегда меняются в послевоенное время. Да и склок перед дверьми административного здания, как выяснилось, хватило. Кого-то не устроил сухой климат и закрытые двери прохладного помещения, а в ответ вспылил коренной суновец. Пожалуйста – драка. Или же кто-то слишком громко заявил о своей силе. Пока-пока, неудачник с драной кофтой и свежим фингалом от паренька потише, которого даже в толпе потом не нашли. Дети, что с них взять.       Когда я пришла, мы с Сайкой и Йонко переглянулись и молча пошли прямо к закрытым дверям. Мужчины выглядели так же, как и в день нашей встречи, разве что масок на головы не цепляли. Для некоторых наблюдателей вся наша команда была секретом Полишинеля. Все осведомлены о нашем статусе, но, конечно, ни словом не дают об этом знать. Все же, совсем уж простых чунин на такие случаи не ставят. Тут нужна определенная специализация или способности, не меньше.       – Седьмой этаж, аудитория с цветами, – произнес один из моих напарников, сверившись с листовкой на входе, и уверенно потянул дверь на себя. Та без промедлений открылась.       Интересно, есть ли название этому феномену? Ну, когда один человек дергает закрытую дверь, а потом все подходят и, несмотря на уверения, повторяют ритуал снова и снова? А если толпа умнее, а первый не пробовал открыть и даже не пытался? Или же вход открыли, когда его перестали пытаться едва ли не пинками взломать в страхе опоздать на экзамен?       Глядя на время, я могла говорить о том, что экзамен уже начался. До него оставалось несколько минут, а аудитория находилась в противоположном краю Резиденции. Схема, конечно, была указана на все том же листе, но кто-то вроде нашей команды имел весомое преимущество. Например, я знала, что в кабинете нет окон, чтобы попасть в него снаружи, но они есть в соседнем коридоре, по которому и улитка дойдет в тридцать шагов. Или же Сайка подсказал служебную лестницу за туалетом для посетителей на первом этаже, что проходила через центр здания и была огорожена несущими стенами, образуя огромную и с виду декоративную колонну.       Таких моментов было много, когда постоянно появляешься здесь и каждый раз надеешься сократить свой путь до нужного кабинета. Это те же генины могли знать путь только до рабочего офиса, где выдавали задания, или же, в крайнем случае, кабинета Казекаге. Очень редко – кабинеты вроде бытовки или отдела цивилистов. Такими вещами, как правило, занимались люди постарше. Исключения, конечно, были везде.       Мы добрались первыми: наше преимущество дало нам возможность опередить остальных. Да и открытая дверь, как подсказала встреченная по пути Темари, была таковой всего минуту. Как мы и полагали – для накала страстей. Гомон всюду стоял такой, словно не попади сейчас полторы сотни этих ребятишек на пару конкретных лестниц – и наступит конец света. Мы оказались умнее. Убедившись в том, что в узкие круглые окошки мы все прекрасно влезем (самым крупным был Йонко, но его техники позволяли управлять суставами в теле), мы выбрались из давки через окна под потолком западной лестницы и, преодолев расстояние в пару прыжков Шуншина, через окно же и вошли в упомянутый мною коридор. Вуаля, привет любое место на выбор в абсолютно пустой аудитории, стены слышат, повторила я себе и, обменявшись условными знаками с сокомандниками, заняла место в конце аудитории. На него, наполовину закрывая, падала лапа разросшегося в горшке цветущего рододендрона. Это спасет меня от излишнего внимания соседей, обратит внимание экзаменатора и отсеет аллергиков.       Те, к слову, появились вскоре за нами. Почти следом друг за другом, начав чихать, со слезами на глазах, выбежали два парня: один наш, из Суны, второй, вроде бы, из Кири. Не долечились, видимо. В Академиях и с наставниками подобным занимаются в первую очередь. Не хватало еще схватить отек Квинке на задании по слежке, например. Здесь он назывался иначе, но в дебри я не лезла. Не моя специализация. Предполагаю только, что цветы в этом кабинете воздействуют сильнее обычных, да и помещение здесь душное, плохо проветриваемое, что не добавляет радости. Большие объемы воздуха быстро циркулировали в пространстве, заставляя спертый воздух терять кислород с поразительной скоростью. Уже вскоре я почувствовала испарину под бинтами и на пояснице. Было жарко. Экзаменатора еще не было, а самые тормозящие человек десять-пятнадцать еще не дошли до аудитории. Остальные заняли свои места. Некоторые уже успели снять куртки, обнажая иногда забавный арсенал.       У одной девицы под кожаным жилетом оказалось какое-то подобие зубных щеток. У какого-то парня рыболовные крючки цеплялись за всю майку, оставляя на коже видные цепки. Еще один житель Кири мог составить ему компанию. Под плащом у него оказался целый клубок червей, противно шевелящийся объемным комом на каком-то кулоне. Стоило только представить, как он использует их для поиска ответов – вывернуться наизнанку хотелось моментально.       Стойких к жаре оказалось много. Почти все. Однако неженок парочку тоже вывести пришлось. Экзамены в Суне – суровые и потрясающие. Ты можешь вылететь еще до начала. В общей сложности, к приходу Баки-сана, осталось в строю только порядка ста тридцати семи человек. Часть просто не дошла, кто-то вышел из-за жары, кто-то из-за аллергии. Одна генин Ивы, провожавшая товарища до выхода, попыталась зайти в аудиторию после досточтимого сенсея Гаары. Хер там, дверь захлопнулась прямо перед ее носом.       Не надолго. Вскоре нашу тесную компанию покинуло еще около семнадцати человек. То были напарники отсутствующих. Обидно, но они дали понять, что этап пройдут только группы из трех человек, заявленные одним формированием. То есть, с этим может быть связан ключевой вопрос. Свято верю в то, что он будет. Это не отменяет того, что мне нужно ответить на все вопросы, а не повторить подвиг Узумаки на его первом экзамене на чунин. Все же сдать пустой бланк было бы слишком нагло. Тем более, что мои теоретические знания все же позволяли неплохо работать с частью заданий. Со многим сталкивалась на практике, что-то помнила из рассказов бра... та.       Боги, Учиха мой брат. Это факт. Какого черта я спотыкаюсь в мыслях? Это сбивает, знаете ли!       Так вот. В успехе своем я была уверена ровно настолько же, насколько и в том, что мое прохождение так или иначе было связано с Йонко и Сайкой. Надеюсь, они верно оценят ситуацию. В крайнем случае, если мне в голову ударит идея превратиться в умственно отсталую, я просто посмотрю, чем они занимаются. Сели в середине аудитории и, на мое счастье, их никто не загородил. Обзор у меня на всю левую часть помещения был прекрасный. Правую загораживали розовые соцветия рододендрона.       – Меня зовут Баки. Я член консультативного совета Сунагакуре но Сато и ваш сегодняшний экзаменатор. Я раздам вам листы с теоретическими вопросами. Их десять. Как закончите – можете быть свободны. Результаты вам сообщат через сорок пять минут. Вопросы? – джонин при помощи техники стихии ветра мягко переместил листы с тестами на наши парты. Те просто перелетели по воздуху, заданиями вниз. В помещение вошли наблюдатели, занимая места в углах помещения. Во всех восьми. Знаете, сидящий на корточках в углу у потолка парень смотрится ничем не лучше, чем прикрепившаяся туда одержимая из фильма ужасов.       Больше напряжения для малолетних недоубийц!       Впрочем, мне было плевать. Двое расположились в метре от меня, фактически дыша в затылок. Я скатывать не собиралась. Не солидно для моего возраста как-то.       – Почему через сорок пять? – подняв руку, один из генинов озвучил вопрос, что вертелся на языке у многих.       Я посмотрела на часы над головой Баки и, тихо хмыкнув, перевернула лист с заданием. Сказалось то, что я помнила кого он воспитывал. Гааре в его худший период приказы отдавать было бессмысленно. По времени экзамен уже начался, так что я имела право увидеть первый этап во всей красе его официальной части. Покосившись на меня и отсутствие реакции так же поступили и два парня слева. От передних рядов мои действия успешно скрывал цветочек.       – Потому что экзамен заканчивается ровно через тридцать девять, – донесся до меня хмык сенсея.       До самых тугодумных решение перевернуть лист дошло только после отдельно заданного вопроса. Кажется, я уже знаю одну команду из Кумо, что отправится к своему Каге с синяками от фейспалмов по поводу причины своего провала.       У меня все было не так плохо. Как и предполагалось, вопрос с подвохом был в наличии. Пять обычных заданий перемежались с четырьмя моральными выборами вроде: “ваш напарник пропал в логове медведя, но ваше задание требует срочной доставки документов”. Я ответила, что мой напарник идиот, если туда полез, а я продолжу задание. Прагматично, но верно. Того требовала профессиональная этика. В конце концов, если он живой – справится сам, а нет – так на обратном пути можно забрать кости и придумать причину гибели погероичнее. Последнее я, конечно, не упомянула. Это так, мысленное.       Десятый вопрос был следующим: “Задержитесь в аудитории по истечении времени, если о том вам сказал ваш сенсей перед экзаменом.” Задание.       Не могу сказать, что Амено прямым текстом желала мне удачи и говорила “сиди на жопе ровно, что бы ни сказали”, но она попросила сдать экзамен. Я расценю это именно так.       Задание для идиотов. Ты либо веришь в своего командира, что он имел в виду именно это, либо не работаешь шиноби. Ты не ниндзя. Одиночек быстро убивают, если они не монстры типа Гаары, Наруто или клана Учиха. Много примеров, конечно, но беру ближайшие. Родные, так скажем.       Тем сильнее было мое удивление, когда ближе к окончанию времени, многие стали подниматься и выходить из аудитории. Я почувствовала странное ощущение. Вроде бы права я, но мне стыдно за свое решение, потому что вокруг идиоты. К окончанию времени осталось только около пятидесяти человек.       Баки оглядел всех пристальным взглядом. Я лениво крутила ручку между пальцами. Иногда откидывалась на стуле и пялилась в потолок. Чего переживать сейчас? Решение принято. Сайка и Йонко сидят покорно на местах, так что либо все в порядке, либо они ждали моего решения и я скосила всех. Не важно. Теперь остается лишь ждать.       Ровно в сорок четыре минуты от начала экзамена, песчанник попросил наблюдателей назвать все номера, что должны были покинуть аудиторию в связи с тем, что ушли их товарищи по команде.       Осталось тринадцать команд. Тридцать девять человек.       – Что ж, дети, – Баки с ухмылкой осмотрел оставшихся. – Не знаю, что за идиоты ваши наставники, но задание вы поняли верно. Любой сенсей желает хорошей и долгой карьеры своему ученику. Ваши явно донесли до вас свою идею сделать из вас дельных чунинов. Поздравляю, вы прошли первый этап Чунин Шикен этого года.       Из кабинета я выходила одной из последних. Моя “команда” уже испарилась, а я была очень увлечена беспалевным отрыванием веточки моего верного союзника-цветка для украшения собственных волос. Смотрелось, наверняка, убожественно, но я же девочка. Мне же можно.       Дети в коридоре плакали, осознав последствия выбора. Кто-то молча стоял и пялился в стену. Некоторые ругались между собой. Часть уходила так же молча, как и я. Понятия не имею, кто из присутствующих прошел и отправится со мной дальше бороться за следующий ранг.       Второй этап был назначен на вечер. У меня было время отдохнуть прежде, чем отправляться за границу деревни. За огромными стенами располагался самый большой наш полигон: бескрайняя пустыня Казе но Куни.       Никаких предположений я даже построить не могла. Что думать, когда один черт не угадаешь? Слишком большой размах пространства. С помощью дотона здесь можно возвести что угодно. Можно наложить иллюзии и дать задание под их воздействием. Или устроить гонку вокруг деревни через соседние поселения. Тоже много чего проверит у кандидатов.       Впрочем, в иллюзии верилось слабо. Все же, у Старейшин и Гаары перед глазами мелькала невосприимчивая я. Об этом мог не знать кто-то еще, но и этого было не мало. Друг, конечно, хотел увидеть меня в ранге чунин и загружать большим количеством работы, но ведь это не исключает его честности. Если я такая по причинам, созданным извне, не значит, что среди генинов этого поколения нет какого-то таланта, что гендзютсу щелкает, как орешки. Тогда для него это будет не преградой, а просто смехотворным плевком, что не даст ничего проверить. Да и мастеров в деревне было не так много, чтобы наложить технику, которой хватило бы на почти полсотни человек.       В общем, мозги я решила не забивать. Просто сложу вещи в рюкзак, с ним и прибуду на второй этап. Вода и теплая куртка в пустыне точно лишними не будут. Обсудить бы со своими потрясающими напарниками, но тех и след простыл. Искать местную спецуру все равно бесполезно. Уверена, что они воспользовались одним из тайных ходов, о котором мне знать совершенно не обязательно.       На улицу я тоже не спешила. Там Хината и наставники Конохи будут встречать своих юных шиноби. Пересекаться даже взглядом с кем-то из Листа мне сейчас совершенно не хотелось. Они выводили из хлипкого душевного равновесия. Если же там еще и Ареса будет – вообще грустно получится. Еще минус процентов десять эмоциональной фригидности – и я уже буду на уровне стандартной Учихи. Спасибо, не в этом теле. Только о самоконтроле настолько жестком мне сейчас и думать, вот серьезно.       В своих шатаниях по Резиденции я привлекла внимание только иноземных гостей. Местные уже привыкли меня здесь видеть. Один знакомый парень с экскурсионной группой Ивы (боги, были и такие) спросил, не нужна ли мне помощь. Я покачала головой, приняла поздравления с минувшим первым туром и пошла дальше.       Ноги сами привели к кабинету Гаары. Рука замерла в попытке постучать у самой двери. Сейчас ведь не самое лучшее время для визитов. Он Казекаге, как-никак, проводящий на своей территории крупное мероприятие, требующее огромного внимания и вложения сил. Я, конечно, могла бы с чем-то помочь, но ведь я участница и заявиться сейчас... Хватит компромата уже, пусть он и есть только на слуху.       Развернувшись, я уверенным шагом пошла прочь. Мой рыжий товарищ и без того знал, что я на секунд пять залипла под дверью. Все же, песчаная система слежения имени Каруры у него была великолепно налажена.       На улице было знойно. Если смотреть вдаль, что позволяло расположение идущих от дворца Казекаге улиц, на горизонте можно было видеть рябь. Я поправила бинты на лице и накинула плащ, что брала с собой. Без него в здешних местах никуда, если не хочешь обгореть. Другое дело, что на голову я ничего не накидывала, сколько бы меня не предупреждали о солнечном ударе. А зачем? И без того тронутая. Подумаешь, потеряю сознание, с кем не бывает. Впрочем, иногда я хватала с собой бандану. Так, на всякий случай.       – Касаи-сан, – я замерла, подобно кошке, ухваченной за жопку возле долгожданной свободы. Оставалось только либо раздраженно зашипеть, либо упасть на бок и притвориться мертвой. Обычно так козы делают, но Тайвань, видимо, была иногда большей козой, чем я ее считала. Жива она там еще вообще? Я бы хотела с ней еще поговорить о многом. В конце концов, ниннеко живут дольше простых кошек, верно?       И нет, размышления о друзьях моих хвостатых никоим образом мне не помогли избавиться от позвавшего Учихи. Я, конечно, хотела поговорить с Итачи, но не так. Какого черта, вообще?       – Учиха-сан, – натянув усмешку, я обернулась, прокрутившись на пятках на сто восемьдесят градусов. Успела ведь почти отойти от Резиденции. Оставалось радоваться, что на лице бинты и считать меня сложнее. Начинаю понимать Какаши, который со своей маской не расстается, наверное, никогда. – Ждете детей?       Предполагать, что брат тут ради столь тривиального занятия, я не стала. Станут главу клана так эксплуатировать, конечно. Есть другие люди, что могут такими вещами заниматься. Менее квалифицированные, незанятые и не убивающие взглядом. Во всех смыслах.       – Сопровождал Хокаге, как его почетный гость, – пояснил гордость клана и, коротко махнув рукой в сторону, предложил мне пройтись. Я прикинула время, возможность угрозы и, рискнув, согласилась, молча последовав в указанном направлении.       Он гений гендзютсу. На мне их использовать невозможно. Другими атаками меня посреди деревни не взять: много ненужного шума. Меня пусть и не любят местные, но я игрушка исключительно их аула. Кому-то другому на меня наезжать не дадут.       Несмотря на то, что ожидала я всплесков раздражения и приступов ненависти, рядом с братом было спокойно. Даже тоска щемящая какая-то накатила и глаза увлажнились. На таком сухом воздухе за такое можно было и благодарить прямо таки. Слез от меня все равно уже не дождаться. Выплакала все после встречи с Аресой, куда уж больше. Однако рой воспоминаний в голове пронесся стремительно. Мне снова было шестнадцать, я вновь беспокоилась о сущих пустяках и смеялась, харкая кровью. Позитивные моменты, ничего не скажешь. Вот только то, что рядом тогда был именно этот человек, придавало сейчас какой-то позитивный окрас этим событиям. Именно они привели меня к тому, кем я сейчас стала. Я не говорю про Масао Касаи. Я о том, какая внутри теперь. Сколько я поняла за минувшие восемь лет. Долгий срок, но, что поделать, жизнь вообще утекает мимо нас так, что мы вовсе ее не замечаем.       Тишина не напрягала. Не было неловкого молчания, было лишь обоюдное раздумье. За эти минуты я была благодарна. Смогла морально настроиться на разговор и определить какую-то модель поведения. Флегматичная Масао пошатнулась, но осталась несломленной твердо стоять на ногах. Так тому и быть.       – Я трачу Ваше время, Касаи-сан, – вдруг произнес Итачи, останавливаясь под навесом одного из магазинов. Тот был закрыт – все же время местной сиесты. В тени не то, что было прохладнее, но солнце не палило так сильно по макушке своими лучами. Стоять в принципе было проще при таком тяжелом воздухе, чем идти. Переведя дыхание, я присела на скамеечку у входа. Маленькое окошко над ней закрыто плотными ставнями на случай непредвиденного ветра. В пустыне с таким обычно передвигались острые песчинки, что при сильном порыве вполне могли разбить хрупкое стекло.       Мужчина присел рядом со мной, вытянув ноги перед собой. Он был похож на большого ребенка. Бежевый походный плащ скрывал почти всю фигуру, но стройные икры в черных стандартных штанах я оценила. У полных людей ткань ложилась по телу иначе, да и больше ее было. Руки сейчас видно не было под массивной тканью. На лице – привычное этому человеку внутреннее противоборство собственных тараканов и окружающей реальности. Умиротворение эти черты изображали, наверное, только во сне. Хвост подобран в пучок на затылке, что при такой погоде я не считала удивительным. Этому мужчине все шло.       Мои восторги им, пожалуй, не прекратились, даже если бы сложилась судьба иначе и общего у нас было бы, только общая буква на два имени.       – Нет, – я покачала головой и откинулась спиной на стену здания. Горячая. – Второй тур только на закате.       – Поздравляю, – без лишних вопросов определил он.       Было время, когда я мечтала об этой ситуации. В несколько другом ключе, конечно. Я была бы полноправной Учиха-химе, получившей в Конохе статус генина, а затем и отправившейся на экзамен чунин. Я бы корпела над подготовкой, переругиваясь с Саске и сквозь зубы прося его меня потренировать получше. Готовила бы вечером ужин... или хотя бы варила кофе, он у меня хорошо получался. Целовала бы мужа перед сном и просила бы утром подкорректировать одну технику, что плохо выходит.       Я бы услышала это “поздравляю”, тихонько сплетая пальцы после того, как торопливо пролетела бы на выход после громогласного и понятного, как белый день, “вы сдали”. Просто потому, что для Учих кидаться на шею неприлично чуть больше, чем для простой двадцатичетырехлетней девушки.       Я думала, что это случится раньше, чем за четыре месяца до моего последнего, вероятно, дня рождения.       Жизнь течет быстро и все мимо нас, вот ведь верно.       – Впереди еще два тура и решение Казекаге, – я прикрыла глаза. По дороге перед нами вихрился ветерок, поднимая мелкий песок с тротуара. – Я не опозорю его, так что, думаю, ваши слова пригодятся чуть позже.       – Не любите загадывать наперед? – поинтересовался ангел, с небес сошедший. Святой с проникновенным низким голосом. Почто ты мне такой?       – Как и отсутствие конкретики. Если хотите, я могу говорить о погоде и керамике хоть до экзамена, но надо ли оно нам обоим? – сморщить нос, похрустеть шейными позвонками, повертев головой. Окончательно откинуть ее к стене.       – Несколько удивительно видеть постороннего человека в столь тесном кругу семьи Казекаге, – перешел к делу Итачи. Мы оба смотрели впереди себя. Да, гуляющий ветер был весьма интересным зрелищем. Как в стену пялиться.       – Не переживайте. Меня проверяли как только можно. Я согласна с тем, что упавшая с неба на голову главы деревни посреди пустыни девица – большая редкость. Раз на тысячу лет, буквально, – в голосе слышался сарказм, от которого удержаться я не смогла. – Я живу тут полтора года и, уж поверьте, надзор был за каждым моим шагом.       – Ваш возраст дает основание подозревать хорошую подготовку. Вы либо гений шпионажа, либо действительно простая несчастная девушка, – заметил Учиха.       – Вполне себе счастливая. Вы исключаете этот вариант? – меня все же пробило на улыбку. Захотелось глупо заправить волосы за ухо. Потом вспомнила, что у меня из прядей можно гнезда вить и воздержалась от лишнего прикосновения. Сцепила пальцы под плащом и черт с ним. Возьми себя в руки, дочь самурая... тьфу ты, шинобья мать.       – Вы не помните своего прошлого, Ваше тело покрыто шрамами, в деревне все отзываются в ясном Вам ключе...       – О, уверяю, великолепное тело нашего глубокоуважаемого Гаары-сана мною почти не тронуто, – окончательно развеселилась я. За прошедшую пару дней научилась почти не замечать воспоминания свои и Аресы из мира печати. Близость Учих сказывалась весьма заметным образом. – Слухами земля полнится, да сыта не будет, Итачи-сама, – едко добавила, зевнув. На таком зное жутко тянуло спать. – Сенсей не соблазняется, как бы я не старалась, но несчастной в его компании быть невозможно.       Правильно. Старалась, рыдая на его плече и напрашиваясь на поцелуй. За такое премии Дарвина мало. Может, есть утешительный приз для разбитых сердец там?       Сидела на этой поганой лавке, строила из себя невесть кого под именем Масао Касаи, а внутри так тошно было. Сама ведь эту маску выбрала. Сама решила насмехаться над тем, что душу грызет, лишь бы больно так не было.       Ногтем с силой провела по запястью, перебивая одни ощущения другими. На лице не дрогнула ни одна мышца, руки мои не видны. Все в порядке.       – Что, Итачи-сама, прощупываете почву? Захотелось экзотического внимания? – обнаглев, я только двинулась ближе и, улыбаясь лисой, потерлась щекой о чужое плечо. Не знаю каково было тридцатилетнему мужику, а я себя ощущала полной дурой. Впрочем, я должна была так поступить. Масао наглая. Она напрашивается и шипит, как кошка.       Даже в эту свою жизнь я приволокла что-то хвостатое за собой.       – Пожалуй, посмею отказаться, – Учиха мягко отстранил меня, заставив хмыкнуть. – Я женат, Касаи-сан. Шутки подобного рода не уместны. Тем более после того, как вы с Кииро поговорили и Вы узнали о ситуации в клане.       Никогда не сомневалась в его мозгах. Что может быть сексуальнее мужского ума? Конечно же он знал, что Ареса встречалась со мной. И цель нашего общения знал. Я же кумир, которому можно довериться. Чушь собачья. Жаль, что тогда я не почувствовала слежки. Все же брат всегда был потрясающим ниндзя. Не удивительно, что он с легкостью скрылся от моих сенсорных способностей. Весьма посредственных, если подумать.       Напустила на себя скучающий вид, повернулась спиной к собеседнику, но головы с плеча не убрала. Вытащила из-под плаща руки, вытянула и стала брезгливо рассматривать пальцы.       – А, Вы об этом. Полагаю, отсутствие прямого наследника несколько смущает главу клана? – поддела я. – Слышала, раньше Кииро-сан была копией вашего младшего брата и походила на мать. Сейчас мало что от той красоты осталось. Если слухи не врут, – ввернула шпильку.       – Супруга очень лестно отзывалась о том, что ей доносили о Вас. Когда-то я лично тренировал ее, она была очень больна. Теперь же...       – Всевидящие лики почивших Каге, уберегите меня от откровений. Не хотелось бы быть убитой потом за то, чего слышать даже не хотела.       – Думаю, это касается Вас напрямую. Кушина, верно? Вы не теряли память. Более того, прекрасно помните жар пламени Аматерасу.       Ловушка захлопнулась. Резко подорвавшись, мое тело выпрямилось и напряглось, как леска на кунае после броска. Внимательная ты моя курочка, братик. Вспомнил, или подсказали?       Пекло пустынного полуденного солнца отразилось теперь иначе. Стало горячее раз в сто. Глаза заволокло черными лепестками будто бы пламени, а в голове прозвучал протяжный крик будто бы моего голоса. Синхронизация продолжается уже глубже. Событие мелькало перед глазами с двух ракурсов, но свое сознание мне оберегать, видимо, не впервой. Кииро Учиха видела это со стороны. Я это видела со стороны. Горела Ареса в этом теле.       Это не успокаивало. В горле разлилась настоящая Сахара.       – Об этом знает только Гаара, – петух пустился сам, и я не про главу Суны сейчас.       Итачи понятливо кивнул. Не стал спрашивать подробностей или чего-то подобного. Сам сделал выводы уже или же вовсе не интересовался. Стаса ему видеть не приходилось, так что и сказать об еще одном переселенце он не мог. Если не знает ничего, то пусть думает, что это из-за испытанной на мне технике.       Черт.       На Аресе.       В бинт впиталась солноватая капля крови с прикушенной губы. Даже играть не приходилось. Мне действительно стало дурно. Толку от того, что они узнают, если с моей стороны никакого душевного тепла и доверия к этой бестолковой дуре нет? Даже если срезать печать, ничего, в принципе, не изменится.       – Казекаге, – кивнул Учиха. – Вы могли пойти к нам, Кушина-сан, если бы признали мою жену. Так в эту историю оказывается замешана еще одна страна.       – У Конохи нет монополии на людей из другого мира, – перебила я. Теперь смотреть приходилось в глаза. На мое счастье, последствий для моего разума это не имело. – И зовите меня Масао. То было неуважительное прозвище из детства. В отношении матери Нанадайме неуважительное. Такая, как я, его не заслужила. С “Масао” я уже свыклась.       Разговорчивость Итачи поражала. Знать, что он способен болтать с сестрой и подругой по несчастью, это не то же самое, что быть ему чужим человеком и вести беседу уже минут с десять, если брать в расчет только наши посиделки на лавке. Он человечнее и внимательнее многих моих знакомых. Были бы мы все в другой ситуации, о нем можно было бы сказать “мухи не обидит”. Ребенок, что будет нести калеченных собачек, одноглазых котят и брошенных воронят. Разве что сейчас ему тридцать и период всеобъемлющей любви к миру остался давно пройденным, забитым камнями этапом.       – Кииро Вас не узнала, – продолжил так, будто все было в порядке вещей, Итачи, – и она продолжает Вами восхищаться. Сквозь боль и страдания Вы вырываете у жизни свой кусок. Думаю, я был бы не против, если бы она снова взяла себя в руки и решила вернуться в форму.       – Думаете, – вязкая слюна с трудом проглотилась, больше царапая гортань, чем смачивая ее, – думаете, из сумасшедшей подружки, пытавшейся ее убить, получится плакат-мотиватор на стену “меньше жри, качай прессуху”? – брови взметнулись вверх в удивлении. Шрамы на лице начинали уже болеть от всех этих гримасок. Пора было кончать разговор, иначе к вечеру я буду думать далеко не о получении чунинского жилета Сунагакуре.       – Моя супруга за последний год не возразила мне ни на слово. Думаю, тот факт, что она здесь, должен о многом сказать.       Мне он не говорил ни о чем. Где связь? Я хотела предложить подобное лично Аресе, мотивировав уважением к себе и любовью к мужу, но от брата не ожидала. Что, все же Ойроке потрахиваем, старшенький умненький братец? Ай-ай, мечты о прошлом убивают, как учат нас славные повести о зеркалах желаний и дарах смерти. Впрочем, неудовлетворенность и спермотоксикоз, когда ты шиноби и тебе тридцать, пожалуй, убивают чаще.       Мерзость.       Я поднялась на ноги, следовало бы размяться подальше от этого человека. Не виню его в своеобразной нон-сублимации, но понять могу с трудом. Без смеха злорадства, по крайней мере. Природа создала меня не без знатной доли эмпатии, если я когда-то смогла пропитаться к убийце клана симпатией от и до.       – Я согласна ее тренировать. Или мотивировать. Все равно, как это назвать. Выхода у меня нет – мне не нужно, чтобы о моем происхождении болтали люди.       Разъяснять за печать мне никто не стал. Разубеждать в том, что это шантаж – тем более. К чему, если мы взрослые люди и все прекрасно поняли? Тем более, это не нарушает мои планы.       Можно было бы говорить, что разошлись мы на доброй ноте, но чувствовала я себя препогано. Хотелось вколотить кого-нибудь в стену. Даже когда расстались мы у дома Казекаге с добролюбивым “удачи – да, спасибо”... осадок от этого стал только горше.       В поместье никого не оказалось на мое счастье. Видеть даже собственное отражение не хотелось. Перспектива провести наедине с собой несколько часов ни капли не радовала, однако она была куда лучше общества главы родного-чужого клана.       В своей комнате я выделила себе пять минут на ничерта не помогающую дыхательную гимнастику. Сложила небольшой рюкзак: пару бутылок воды, сухпаек, спички, журнал Канкуро с порно-картинками для маленького костра. Еще вещей по мелочи с надеждой, что не пригодятся.       Казалось бы, сиди и жди. Вместо этого я методично свернула жгут из полотенца, закусила его между зубов и, лишая себя времени на раздумья, быстро извлекла тессен из печати и полоснула острием по груди прямо через одежду.

***

      Вторым этапом Чунин Шикен этого года Суна представила Великий Лабиринт. Именно с двух больших букв. Кто бы ни придумал это жилище Минотавра, он славно постарался. Стены были высотой метров с десять и простирались во в обе стороны от входа на значительное расстояние. С глазомером у меня проблем не было, но вечерняя рябь уходящего зноя на линии горизонта отвлекала и не давала разобраться. Да и стояли мы довольно близко. Не представляю даже, сколько сил уходит на поддержание техник дотона у команд поддержки, учитывая особенности почвы в Казе но Куни.       Не мне об этом думать.       Моей единственной заботой было немного плывущее от обезболивающих сознание и зуд в области груди. Вопреки словам Орочимару я решила проверить, действительно ли не подействует нарушение фуина собственной рукой, ведь, фактически, рука была не моя. Не сработало. Впрочем, сильно расстраиваться не приходилось: я лишь вскрыла кожные покровы, не пробив кость, и сломала кусок зуба за клыком – так сильно прикусила полотенце. Амено, пришедшая проводить меня, с матами залечила меня, остановив кровотечение, но вопросов не задавала. И без них ясно, что напала на себя я сама. Несомненным плюсом сего безумства было то, что ко входу в лабиринт не явились Учихи. “Кииро”, по словам Хинаты, стало не очень хорошо и она предпочла остаться дома. Мелкие спалили, что у той якобы открылось старое боевое ранение на груди. Интересно, а таким образом я могла повредить печать?       Вряд ли мне повезло настолько, но факт кровотечения меня несколько обрадовал. Значит, связь сильна и физические раны сказываются на моем родном теле уже натурально. Было у меня подозрение, что в изначальном плане, включавшем Стаса, все было иначе.       В общем и целом, порывистый эксперимент удался. Своим присутствием в добром здравии на экзамене я точно заставлю брата думать, что мы не связаны, а у Аресы – отбить любые предположения о моей личности. Она, в конце концов, давно была склонна меня недооценивать.       Со сдачей второго тура больших проблем у меня не возникло, что и не дало мне зацикливаться на нем долго. Целью лабиринта было пройти его, найдя три кодовые точки и забрав оттуда свитки с кодом. Конечно же, в итоге надо было сохранить свою команду целой и невредимой при том, что маяков было на треть меньше, чем участников – ровно двадцать семь штук. Даже если кто-то сольется, споткнувшись о свои ноги, драться все равно пришлось бы. И это не считая тех свитков, что просто не удалось бы найти.       Сайка и Йонко выслушали мой план с разделением скептически, но согласились. Каждому следовало отправиться на поиски маяка самостоятельно, чтобы затем встретиться у выхода из лабиринта или где-то по пути. Это было не так сложно: барьер над лабиринтом имел бреши, через которые можно было выбраться наверх, чтобы не петлять по коридорам. Сведения об этом, конечно же, достались мне от моих напарников.       Не знаю, как все проходило у них, но я свиток свой добыла с трудом. Не найдя бреши, я искала цель, петляя по однотипным коридорам. Ловушек избегать у меня получалось неплохо, все они были по типу полосы препятствий, по которой меня не так давно гоняли наставники. Но вот на контрольной точке меня встретили соперники из Кири. Водными техниками они не могли особенно успешно оперировать в сухой пустыне, но проблем мне причинили. Как минимум, попрыгала я знатно. Стырив свиток, чудом выскочила в дыру в барьере, перемахивая через стену. Там уже бежала без оглядки, сильно припадая на одну ногу. Поврежденная пятка ныла все сильнее, пока я раненой в задницу ланью скрывалась от предполагаемых преследователей. Однако то ли они оказались тупыми, то ли бреши плавающими, но слежки или погони за мной не было.       В одном из коридоров я вдали заметила ту команду суновцев, что не смогла покрасить стены. Не думала, что они пройдут. Если уж их учитель настолько идиот и отправил их на экзамен, то я вовсе ничего поделать не могу. Они не обучены дисциплине и мало-мальски серьезному отношению к работе шиноби. Таких убьют в первые несколько месяцев их заданий. Они даже кистью по стене возить не могут.       Жалеть о том, что я сделала, я не собиралась. Лучше так, чем смерть команды. Достав тессен, я раскрыла его с легким звяком и, встав за углом, дождалась момента, когда детишки отойдут от поворотов. Веер, закрученный и кинутый в стену, превратился ни много ни мало в летящий диск циркулярной пилы. Один паренек, заметив летящий по странной траектории объект, успел подпрыгнуть, едва не оставив ногу отдельно от себя. Девчонка, напротив, присела, лишившись знатного количества волос, что взметнулись вверх прежде, чем опасть ей на плечи. Этим двоим оставалось вздохнуть с облегчением, когда позади раздался крик.       Тот самый паренек со светлыми волосами, что больше всех на меня гнал, держался за вспоротый бок, упав на колени. Серая куртка быстро пропиталась кровью. Рана была глубокая даже на вид: не половина тела отрублена, конечно, но во избежание летального исхода помощь нужна срочная.       Переместившись в другую часть коридора, я двумя руками поймала веер, останавливая его. Это дело сноровки и долгих тренировок, на самом деле. Опытный чунин смог бы это повторить и без подготовки. Поняв, что больше оружие не представляет опасности, я через плечо оглянулась на малышню. Целая парочка во все глаза смотрела на напарника, у девчонки лицо исказилось панической судорогой.       – Вашему наставнику требовалось сто раз подумать, прежде чем отправлять вас сюда, – громко сказала я. Второй парнишка, только заметив меня, с воплем достал из подсумка кунай, кидаясь мне на встречу.       Об этом я и говорила. Пропустили появление врага, не оценили ситуацию... их сенсей полный придурок, если не смог научить их основам. Не всем писано быть Узумаки Наруто – главным героем огромной истории с кучей плюшек в рукавах, под курткой, за спиной, в трусах и где только можно. В этом мире если ты не думаешь – ты мертв. Окончание войны мало что изменило, всегда найдется сила, против которой придется стоять насмерть.       Чужое оружие со звоном и искрами встретилось с моим сложенным тессеном, как только я повернулась целиком. Второй из сапога я не торопилась доставать. Физически я пока все же буду покрепче двенадцатилетки. Заставив проскользить кунай к краю веера, я схватила чужое запястье, не дав перехватить рукоять удобнее и нанести удар под другим углом. Потянула на себя и вниз, ударяя коленом в живот. Мальчишка подавился слюной, жалобно заскулив. С легкостью поддев его кунай за кольцо веером, я прокрутила его пару раз для придания инерции и спустила в сторону оставшейся девчонки, не глядя. Всего лишь на секунду пустила по земле чакру, определяя ее положение в пространстве. Вреда ей причинила по-минимуму, пришпилив за рукав к стене.       Отшвырнула мальчишку, провернувшись на больной пятке. Едва не упала, потому что нога подвернулась от боли. Надо бы все же дойти до Амено с ногой. Видимо, все серьезнее, чем я думала. Впрочем, обезболивающие только начинали отходить, скрадывая большую часть неприятных ощущений. Глубоко вздохнув, я медленно подошла к генин, что дрожала от страха, рассеяно глядя на своих сокомандников. Наглый парниша до сих пор вопил резаной свиньей, захлебываясь кровью, соплями и слезами. Если сейчас не прибудут ирьенины – он не жилец. Я перестаралась, но не жалею об этом. Лучше один и сейчас, чем трое и потом. Этим ребятам надо понять, что ответственность – это не прихоть вышестоящих. Это жизненная необходимость.       Уверена, что потом это будет обсуждаться. Однако экзамены не обходятся без подобных эксцессов. Вернее, такое случается редко. Последние пару лет летальный исход на Чунин Шикен скорее исключение. Наставники стали посылать слабачков, ведь в послевоенное время много миссий имеют дипломатический характер, для выполнения которых нет надобности в гениях вроде моих братьев. У меня на это другие взгляды. Всегда надо быть готовым к любой ситуации. Особенно, когда ты шиноби – военная сила на поруках дайме.       – Надеюсь, в следующий раз вы будете следить за тем, что и кому говорите, детки, – сощурившись, тихо, но убедительно сказала я в лицо куноичи. Та посмотрела мимо меня. Пришлось встряхнуть ее, отчего девчонка вскрикнула. Убедившись, что она сосредоточила на мне свое внимание, я продолжила. – У твоего дружка еще есть шансы, если ты не будешь тупить. Сигнальные знаешь? Свиток есть? Нет? Сочувствую. Вы были тут лишними.       Поняв, что ребята были не обучены даже знакам помощи, я покачала головой, отходя и всматриваясь в небо. Иногда оно мерцало прозрачными бензиновыми отблесками – признаки барьера. Мне нужна была брешь, чтобы убраться отсюда.       Девчонка ухватила меня за штанину бридж.       – Касаи-сама... Простите, пожалуйста, – она склонила голову и поклонилась насколько могла низко. Ее тут же вывернуло на собственные ноги и она села на корточки. Ее снова стошнило, когда она услышала хрип сокомандника. Кажется, ему может помочь теперь только ирьенин уровня Тсунаде. К горлу подкатил комок, но я сделала глубокий вдох через нос и икнула. Желание повторить блевотный номер за девчонкой прошло.       Я брезгливо сделала шаг назад, вырывая одежду из слабой чужой хватки.       – Вы попались мне случайно. Но мы все здесь соперники. Сейчас тебе просто надо найти наблюдателей. Парень... – я обернулась, – это жизнь.       Это моя скотская жизнь привела к тому, что я бездумно атаковала глупых ребятишек, которые меня оскорбляли не больше, чем вся остальная деревня. Мой путь привел меня к тому, что я веду себя, как последняя сука перед напуганным ребенком. На моих руках смерть, которой можно было бы избежать, сколько бы громких оправданий я не придумала.       Разноцветным тонким пятном, словно блик от солнца, на небе сверкнул отблеск барьера. Не прощаясь и ничего больше не говоря, я вылетела в обнаруженную дыру.       Как я и говорила, с задачей второго тура проблем у меня не возникло. Добравшись до выхода из лабиринта и собственных надзирателей, я уняла дрожь в руках за счет переключения внимания на боль в ноге. Ее определенно следовало осмотреть.       – Свиток есть, – оповестила я, хлопая себя по подсумку на бедре. Сайка и Йонко кивнули, отворачиваясь и отходя к выходу: огромным воротам с тремя выемками для наших находок. Очевидно, выйти без них было бы проблематично.       Мой внешний вид не прокомментировали. На лбу и шее я чувствовала испарину. Лекарство почти прекратило действовать и боль в груди отдавалась нестерпимым жжением, требуя перевязки и внимания от квалифицированного лица. Чертова пятка тянула так, что наступать на ногу было сущим актом мазохизма. Взгляд мой плыл по всему, чему только можно было, лишь бы не рухнуть в обморок от этого ада. Да и общее мое состояние желало лучшего: растрепанная гулька, кровь на одежде, пара царапин. На фоне более не закрытых шрамов – херня.       Все силы ушли на ровную походку и то, чтобы достать свою добычу. Йонко (или это был Сайка?) собрал свитки в своих руках и, что-то подумав, распихал их по дырам. Ворота с тягучим скрипом распахнулись, давая нам пройти далее.       Второй тур Чунин Шикен был официально окончен, когда Амено приветливо улыбнулась, хмурясь и подходя ближе.       – Я, конечно, подозревала, что ты отшибленная на голову, но чтобы настолько...       – Там в лабиринте парниша вроде как скончался. У девчонки шок, еще один был в отключке пару часов назад. Не уверена. Пошлите кого-нибудь, что ли, – вместо ответа отрапортовала я, пошатываясь и заваливаясь ей на плечо. “Сенсей” хмыкнула, поджав губы и подхватив меня под руку, чтобы оттащить от ворот и позволить им закрыться.       Медики в Лабиринте были. Мальчика не спасли. Второй заикался так, что разобрать его слова возможным не представлялось. Девочка заявила, что не видела нападавших.       Умный ребенок. Поблагодарить бы, но это будет лишним. В принципе, с ней пересекаться в этой жизни будет не самым необходимым. От проблем она меня, тем не менее, спасла. Не надо объясняться и что-то доказывать.       Полностью залечить мои раны снова не вышло. Это вообще было против правил, учитывая наличие третьего тура по окончании второго. Бои один на один. Все, что моя наставница смогла сделать – вручить мне мешочек со снотворным и обезболивающим. Подобный допинг не противоречил установленному порядку. Как и привет от Казекаге. Он был полон надежд на мою благоразумность и желал удачи. Узнаю Гаару.       За ближайшие пару дней ожидания он стал единственным, кого я могла бы вспомнить. Забота обо мне взвалилась на плечи Йонко и Сайки. После выхода из Лабиринта, где нас мило встретила Амено, мы оказались в поселке Аречи. Тренировочный полигон для разведки, пригодный для жизни. Находился он недалеко от деревни, как раз за возведенными стенами Великого Лабиринта. Отсюда стены его казались крохотными полосами на горизонте, но на деле пути было не более часа бега. Меня доставили сюда на спине. Этого правила не запрещали, ведь испытание было официально окончено в момент выхода из ловушки.       Без возможности получить медицинское обследование, я перешла на режим самовосстановления, что с моим здоровьем означало бы только еду и сон. За скудными запасами первого я увлеклась вторым. Под действием лекарств бреда в моих кошмарах было много. Знаю, что когда просыпалась, кто-то поил меня и пытался покормить. Кто-то менял повязки на груди и промокал тело губкой. Я лежала в темном помещении, но оно хорошо проветривалось. Ориентация в пространстве была посредственной – даже сенсорику включить сил в себе я не нашла. Попытавшись осознать происходящее, я распрощалась со всем скудным содержимым желудка, что у меня было, и не могла уснуть еще с час, потому что таблетку принять было нельзя. Единственные мысли, что давали успокоение – лик светлого Казекаге, что отдавался в сердце теплом и летающими сердечками. Последние были шоколадными и очень вкусными в моих фантазиях, потому жрала я их без зазрения совести. Думаю, даже подсознание умудрилось тонко простебать мою возникшую не к месту романтическую оплошность.       О клане Учиха я не думала вообще. Существовать от этого было проще.       Утром перед началом третьего тура, меня вывели из состояния “лежать – значит жить” и, приведя в приличный вид, заставили покинуть занимаемый дом. На нем стояло приличное количество барьеров. Как мне объяснили – не даром это шпионский полигон. Благо, на эту проверку гениальности мне было чихать. Очевидно, что была она не моя. Да и пройти ее в состоянии амебы-имбецила, пускающего в подушку слюни, мне было бы проблематично.       Несмотря на приличный вид и выстиранную одежду (что не спасло ее от кровавых разводов), состояние у меня было далекое от идеала. Держалась я на голом упрямстве. Не хромать почти не выходило – я срывалась каждые три шага и каждые семь шипела от боли. Кто-то из ребят сказал, что я повредила сухожилия и, возможно, заслужила небольшую трещину. Ничего бы фатального, если бы не мои похождения от момента травмы до нынешнего дня. Грудь разрывало от ощущения пореза. Тот и не думал начинать затягиваться. От недоедания, постоянного сна и прочих радостей жизни слабость окутывала шерстяной колючей одеялкой и тащила на дно, с которого мне обязательно должны были постучать.       Когда меня притащили на арену посреди деревушки, мне было настолько плевать на соперника, что от позорного “сдаюсь” меня отделяло только присутствие Каге. Гаара со всеми своими гениальными ушлыми планами помощи мне бы этого не простил.       Проигрыша, вероятно, тоже. Поэтому мне оставалось прыгать от радости, когда мой соперник оказался полным лохом. Даже в таком угашеном состоянии мне хватило мозга не то, чтобы не использовать сложные немобильные техники, так еще и пытаться в пустыне орудовать водой.       Парень из Кири решил создать водяную тюрьму, не учтя моей пусть хреновой, но транспортабельности, отсутствия естественного водоема и общую тупость идеи. От его руки уйти проблемой не было, но я избрала другой путь. Поднырнув под ней, поставила подсечку и обратила его ладонь с активированной техникой к нему самому. Победа без особых напрягов.       Гаара смотрел с улыбкой на меня, пока я пыталась не проблеваться тем, что утром в меня запихнули мои сокомандники. Я о еде, если что.       За ходом сражений не следила. Хватало осознания того, что выгляжу я пафосной сучкой, а внутри меня – хрипящее и умирающее создание, что просит его прикончить. По крайней мере, так описал меня Йонко, подойдя после своего раунда. Я стояла, опираясь на стену и сложив руки на груди, пустым взглядом пялясь на арену. Сайка отметил, что для стороннего наблюдателя я очень загадочная персона, что холодно наблюдает за происходящим.       Не знаю, где они взяли такого тупого следака, но мысленно я позлорадствовала, что в генинах их не зря держали. Шутники хреновы.       Спустя мучительные пару часов Гаара громогласно объявил об окончании экзамена. Пригласил всех на устраиваемый по этому поводу в деревне праздник, на котором должны были огласиться списки новобранцев звания чунин.       В топ крутых ребят я попала. На праздник – нет. Едва переступив порог дома, я упала без сил.       Всю следующую неделю моя задница занимала место на больничной койке Центральной больницы Сунагакуре но Сато. Выписывал меня лично приглашенный доктор с непроизносимым именем. Для совсем уж своих – старикан Орочи под иллюзией. Учихе он на глаза не попадался. Мне, учитывая мое вечно сонное состояние – тоже.       На седьмой день, оставшись со мной в палате тет-а-тет и подписывая документы на домашнее восстановление, сеннин обрадовал меня лучшей новостью из всех, что я слышала.       – Три месяца. Не думаю, что ты проживешь больше, Ки-чан.       Полгода? Год? Я раскатала губу с китайскую стену с такими запросами. Жить мне оставалось девяносто дней. Мой организм пошлет меня и того раньше.       Ваза с цветами полетела в стену сразу после выхода мирового гения. Глядя на темное пятно от воды и валяющиеся стебли с яркими навершиями, я стискивала узловатыми пальцами одеяло, проклиная все происходящее вокруг меня.       Мне надо было действовать. Срочно. Или просто не выходить из чертовой палаты, потому что, один черт, я все равно скоро в нее вернусь.       Без сил закрыв глаза, я откинулась на подушки, глубоко вздыхая. При всей очевидности, это был самый сложный выбор в моей жизни.       – Я не помешаю?       Дверь тихо отъехала в сторону, пропуская внутрь посетителя. Мне даже сканировать помещение не надо было. Голос все сказал.       – Проходи.       Судьбоносное решение откладывалось на потом.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.