Я помню тебя настоящего

Эта странная девчонка сразу не понравилась Плисецкому. По дороге она особо с ним не общалась, зато активно тараторила с дедушкой. Темы совершенно не были знакомы Юре и ему оставалось только смотреть на заснеженный Петербург. Вот они уже почти доехали до дома, а эти двое продолжали все тему про "Как ты выросла, в последний раз видел тебя вот такоой" и прочее. Дедушка остановил машину. - Я позвоню твоему брату. Он же сможет сюда подъехать? - сказал он и вышел на холод, сильно хлопнув дверью. Воцарилась непривычная тишина. Юрий хотел было начать разговор о погоде (ну, ну а что как два идиота сидим?), но девчонка его опередила. - Юрий Плисецкий... Ты ведь фигурист, да? - она бросила взгляд на небрежно скинутые коньки, - мой брат говорит, что в тебе скрывается большой талант. Глаза мальчика самодовольно блеснули. - А он разбирается. Да, это так. И снова тишина. - Ты... Первый год занимаешься? Юрий кивнул. Мирослава заметно успокоилась. - Я тоже. Вот только... - девочка замялась - получается у меня из рук вон плохо. Да что тут говорить, сам посмотри. Она достала открыла спортивную сумку. Юрий успел заметить кучу папок с нотами, непонятные стекляшки, миниатюрные ершики, что-то похожее на губную помаду и еще много непонятного хлама. Слава открыла небольшой кейс и достала оттуда деревянную дудку. - Я думал, что ты сейчас петь будешь. Девочка слабо улыбнулась. - Уж лучше бы пела. Потому, что это - она с отвращением глянула на дудку, поджав губу - совершенно не хочет играть. И еще сопротивляется. Девочка поднесла дудку к губам. Пальцы начали неуклюже хлопать по дыркам, дыхание было слишком слабым. Кое-как она сыграла "Два веселых гуся". Но Плисецкий все равно остался под впечатлением. - Красиво дудишь. В карих глазах полыхнул огонь. "Ой-ой", - подумал Плисецкий. - Да, это было жутко, согласна. Но никто. Слышишь? Никто не имеет права называть мою блок-флейту дудкой! - она прикрыла глаза и выдохнула - впрочем ладно. Не в первый раз. Но все же... Она подняла глаза на фигуриста. - Как бы то ни было, я сделаю все, чтобы окончить ее и стать профессионалом своего дела. Если повезёт, через год начнут брать на концерты, а еще через года четыре мне дадут настоящую, посеребренную поперечную флейту. Как бы трудно ни было, я пройду этот путь! Ее слова были наполнены такой решимостью, что Плисецкий не смел отрицать. - Извини. Я не хотел. Судя по всему, его слова не убедили девчонку. - Знаешь, а ведь на самом деле, у меня тоже не все удачно с катанием. Прыжки - это вообще отдельная история. Если честно, я его терпеть не могу. Но как смотрю в глаза дедушки, который освобождает время, чтобы водить меня туда, понимаю, что не могу его подвести. Слава понимающе слабо улыбнулась. - Слушай, так может поспорим? Не знаю как тебе, но мне всегда помогало. В общем, ты заканчиваешь катание, а я заканчиваю музыкалку. Дальше, как пойдет. По рукам? Юрий, мягко говоря, слегка остолбенел от такого заявления. - По рукам. Так и был затеян самый важный спор в жизнях обоих. - А кто твой брат? И вообще, откуда он знает про меня, я же нигде не светился. Потом он подумал и прибавил: - Пока что. - О, да у вас вроде общий тренер. И он мне не родной брат, двоюродный, но на самом деле он мне гораздо ближе. - И как... Зовут твоего брата? - подозревая неладное, спросил он. Девочка гордо улыбнулась. - Виктор Никифоров.