Я помню тебя настоящего

Два силуэта шли вдоль широкой улицы. Одним из этих силуэтов являлся слегка хромавший высокий парень со светлыми волосами, бирюзовым глазами неописуемой глубокой красоты и мягкими приятными чертами лица. Одет он был в джинсы, черную майку и потрепанные жизнью кроссовки с леопардовая принтом, которые, как он сам считал, приносили удачу. Второй фигурой, выделявшейся в свете белой ночи была девушка небольшого роста. Короткие вьющиеся волосы спадали по плечам, пронзительные карие глаза смотрели куда-то вдаль. Она определенно сейчас была в другом, более прекрасном и в то же время более устрашающем мире. В мире размышлений о прошлом. Очки, сидевшие на аккуратном носу отражали всю прелесть ночного Петербурга. На ней была черная толстовка с золотыми буквами, черные джинсы и, выделяющиеся из этой темной картины, ярко-красные кроссовки. На шее висела цепочка с большим кольцом, свидетелем многих важных событий: прошедших и предстоящих. Почему я не сказала настоящих? Потому, что этот момент она точно запомнит на всю жизнь. Хоть Слава и выглядела сердитой, но она наслаждалась каждой минутой, проведенной в компании друга детства. Ей хотелось его обнять, но было нельзя. Глупая гордость. Сколько людей потом из-за тебя страдает? И девушке оставалось только идти рядом, иногда "случайно" касаясь пальцами руки Плисецкого. Парень не знал, что ему оставалось делать. С одной стороны он был безумно рад видеть Никифорову, но с другой стороны помнил, как нагрубил ей. Ему даже не пришло в голову, что она про все это уже давно забыла и уж точно бы не стала его ни в чем винить. Юрий изучающие на нее посмотрел. Она ли это? Может там, в ее училище, ей промыли мозги и она теперь другая? Не такая, какой он знал ее прежде? Так они и шли, молча, как чужие люди, пока девушка не решила разрушить молчание. - Так значит ты с травмированных ногой полез на лед? Нет, я тебя точно когда нибудь прихлопну. - Подпрыгни сначала. В это время все барьеры, возникшие между ними, упали, как карточные дома. - Теперь до конца жизни будешь меня на счет роста задирать? - Ну, если снова меня не перерастешь, то да. Привыкай. Девушка усмехнулась. - Ты все тот же самоубийца. - Да, я такой, - с наигранной самодовольно улыбкой сказал Юрий. И вот опять. Молчание. Еще более угнетающее, чем до этого. - Как твои успехи по музыке? Девочка немного вздрогнула. Кажется, не особо ей хотелось об этом говорить. Или... Она что-то скрывает? - Да так, понемногу. В следующую секунду она изменилась. Непонятную печаль резко сменила злость. - Лучше расскажи мне про свой геройско-идиотский поступок. - Ну ты же знаешь, я не мог взять и... - Нет, мог! Ты все мог! - Но только не отступить, - сказал он, опустив глаза. Слава немного поубавила злость. Положив ладонь на его плечо она заглянула в бирюзовые глаза. - Слишком на тебя похоже. Но все же... Ты мог подумать о ком-то еще? Я уважаю твое упорство, но иногда... Оно переходит все границы. Ты забываешь про себя и начинаешь всем доказывать, какой ты хороший и так далее. Но те, кому ты по-настоящему нужен, верят тебе. И всех этих доказательств им не надо. Им главное, чтобы с тобой все было хорошо. И не смей больше такого делать. Юрий посмотрел на нее с полугрустной улыбкой. - Ты же сейчас про себя говорила? - Да ну тебя, Котяра. Фигурист посмотрел на небо. - Уже холодает. Возвращаться надо или твой братец меня прикончит. Ты у него ночуешь? - Нет, он куда-то уезжает. В гостинице останусь или еще чего придумаю. - Вот в гостинице не надо. Уверен, дедушка напротив будет рад тебя видеть. Он потрепал ее по голове, ощутив знакомую мягкость волос, и развернулся лицом к каналу. От света фанарей его волосы сверкали, как золото. - Добро пожаловать обратно, Пирожок.