Прости, что так вышло...

Девушки оплатили счёт и вышли на улицу. Прекрасный аромат сваренного кофе сменил свежий воздух, запах которого тут же полностью наполнил легкие. — Аль… -начала Мари. — Я дала ему твой номер, если ты об этом. Ты же не отстанешь, пока не узнаешь то, чего хочешь. — усмехнулась она. — Но… зачем? — подумав некоторое время, вновь начала девушка. Сезер вдруг остановилась у одного из фонарей. На ее лицо падал мягкий желтоватый свет, и можно было заметить её весьма сконцентрированное лицо. Такое выражение лица предвещало лишь серьезный разговор. Маринетт прекрасно это понимала, она выучила подругу за долгие годы их тесной дружбы, поэтому понять к чему все идет, не составило большого труда. — Мари… ну почему ты никогда не делишься со мной тем, что у тебя на душе? Почему мне всегда приходится играть в детектива, складывая какие-то признаки и факты? Ты мне не доверяешь совсем или может я не имею права знать чего-то? Я правда не понимаю этого. У тебя есть повод не доверять мне? Ты же прекрасно знаешь, как я люблю тебя, и что всегда готова придти на помощь! Я хоть раз оставляла тебя с твоими проблемами наедине? Голубоглазая смотрела в глаза напротив. Они потихоньку наполнялись слезами, отчего и глаза Дюпен Чен становились влажными. Аля слишком долго копила эти вопросы в себе. И раз уж на то пошло, она выскажет их все и пожелает знать ответы на каждый из них. — М? Нет! Никогда не оставляла! Так почему ты и сейчас отмалчиваешься? Я Ведь всегда делюсь с тобой всем! — Маринетт просто стояла в ступоре, пытаясь понять себя, ведь она сама не понимает, почему так поступает. Скорее всего она просто не любит обременять кого-то СВОИМИ проблемами, поэтому просто не говорит, что ее что-то беспокоит. Ее принцип таков: «Не спросят — ну и хорошо, а если спросят — придется приврать, что все отлично, а если не сработает — просто благодарно принять помощь». — Твой убитый вид просто «кричит» о том, что что-то случилось. — Аль, пойми, я просто не хочу говорить о своих проблемах. С тобой я забываю обо всем, что меня тревожит, а ты только и делаешь, что заставляешь обо всем этом думать. — лицо Сезер смягчилось. Маринетт заметила и продолжила, — Я бесконечно благодарна тебе за твою помощь, и тоже всегда готова поддержать тебя, но не забивай свою голову ненужным хламом. Повисла недолгая тишина, которую прервал мимо проезжающий автомобиль.  — То есть ты считаешь, что наша дружба — ненужный хлам? — голос девушки постепенно переходит в шепот. — Нет! Просто… — девушка подошла к подруге и крепко обняла ее, продолжая говорить, — У всех свои трудности. И я уверена, что у тебя они тоже есть, но ты всегда стараешься помочь мне, а не себе самой, отодвигаешь свое на второй план. — Но ведь это и есть настоящая дружба. — Да, это она и есть, но я переживаю за тебя тоже, поэтому лучше уделяй больше времени заботе о себе, а не решению проблем других. Хорошо? — Мари обхватила лицо девушки руками, слегка улыбнувшись наигранной улыбкой, ведь ей сейчас невероятно больно обо всем этом говорить. Слезы вот вот вырвутся наружу и их уже будет очень сложно остановить. — Хорошо, но обещай мне всегда рассказывать обо всем, так я буду чувствовать, что ты нуждаешься во мне и полностью доверяешь… я же знаю, как трудно ты переживаешь какие-то проблемы, а я и сама нормально справляюсь — она положила свои руки на руки подруги, сильней прижав к своим щекам. — Хорошо, договорились. — они крепко обнялись. — Так теперь ты расскажешь мне, что сейчас творится у тебя на душе? — Кажется, эту тему мы с тобой еще ни разу не затрагивали… — Маринетт взяла подругу под локоть и повела в сторону дома, попутно начиная свой рассказ, о той фразе, которая крепко засела к ней в голову. Ночной Париж… Его панорамы лишь добавляли их разговору какого-то уюта, помогая девушке раскрыть себя полностью и рассказать все, что так давно ее терзает. Аля лишь внимательно вслушивалась и уже делала определенные выводы и прикидывала планы для решения. И этот раз не был исключением, решение нашлось. У Али есть план, и она не зря сегодня использовала ту салфетку…