Счастливый несчастный случай

Атмосфера в кабинете дисциплинарного комитета царила не радужная. Рокудо теребил бабочку на женской форме средней Намимори, а Хибари сосредоточенно заполнял документы. Пара в школе уже не училась, но Кёя не мог оставить свою бесценную школу, а Мукуро — своё пристрастие к школьной форме. Погода за окном стояла солнечная, что именно сегодня, именно в данный момент только угнетало. По территории школы всюду раздавались голоса тренирующихся членов спортивных клубов. Хиберд, не выдержав настроения хозяина, улетел к своим пернатым товарищам. — Как ты ещё не задохнулся от злости… — не выдержав, тихо про себя произнёс Мукуро. Он вовсе не желал, чтобы Кёя его услышал, просто само собой вырвалось. — А что, очень хочется? Если бы не угрожающая аура, можно было бы сказать, что хранитель Облака десятого Вонголы абсолютно спокоен. От неожиданности Мукуро нечаянно распустил бантик. — Хватит себе накручивать. Подумаешь, ночь не ночевал… ла у тебя. — Подумаешь, ты ночевала в толпе других мужчин. Хибари попытался вернуться к деятельности комитета, но сломал карандаш. — Я предупреждала, что задержусь. И ты прекрасно знал, где я нахожусь. Трудно представить, что я такое говорю, но Кен, Чикуса и Фран — моя семья. Между нами ничего подобного быть не может. Ты единственный, кого я люблю в этом смысле. Прошу тебя, пойми. Как Фууки, иллюзионист уже успел примириться с упрямым характером юноши. Спокойствия ему было не занимать, но иногда это начинало действовать на нервы. Хибари встал и прошёлся по кабинету, пытаясь унять гнев. — Мне не нравится, что ты проводишь с ними так много времени. Кёя испытывал не столько злобу, сколько грусть, но отчаянно пытался скрыть это. Ему всё ещё неприятно было осознавать, что он влюбился в того, кого так яростно ненавидел, хотя принимал этот факт постепенно, освобождаясь от негативных чувств. Но стоило Фууки задержаться в Кокуё, как он был готов рвать и метать, лишь бы никогда не слышать об этом месте. — Я не могу выкинуть их из своей жизни. Рокудо подошёл к любимому и обнял его. — Знаю. Хибари поцеловал девушку в щеку, крепко прижав её к себе. Подобные ссоры были не редкостью, но они никогда не длились долго. — Всё ведь хорошо? — спросила Фууки с улыбкой, когда Кёя отпустил её. Юноша был бы рад ответить, но в тот же миг девушка неожиданно упала на пол без сознания. — Фууки? Глава дисциплинарного комитета не сразу осознал, как сильно испугался. Первым делом проверив пульс, он обнял девушку, судорожно вспоминая, что он может сделать. Физические повреждения залечить просто, но со случаями, когда кто-то просто так, не пойми с чего, падает наземь, Хибари дела никогда не имел. Открыв дверь, взяв девушку на руки, он отнёс её в медкабинет. Шамал прижился в школе, поэтому всё ещё засматривался на молоденьких школьниц. Реборн хорошо отзывался об этом сомнительном докторе, поэтому юноша решился довериться ему. — Что произошло? — зная прошлое пары, мужчина был уверен, что они подрались. — Ничего, — игнорируя доктора, Хибари донёс Фууки до кровати. — Она просто упала. Кёя стал искать среди медикаментов нашатырный спирт, но Шамал остановил его. — Это мои владения. — Школа — моя территория. — Разве ты не хочешь узнать, что случилось с ним… с ней, — поправился мужчина, глянув на грудь. Почувствовав на себе недовольный взгляд владыки школы, он разок кашлянул в кулак и достал приборы для взятия крови. У него было ещё одно предположение по поводу состояния «больной». — Ей будет лучше, если я возьму кровь сейчас, безболезненнее. — Доктор сел возле девушки, приподняв её за плечи. — Подержи её. — Смазав спиртом вену, Шамал воткнул иглу. Хибари следил за тем, чтобы бессовестный сотрудник его школы не смел воспользоваться случаем и полапать его собственность. — Результаты сообщу по телефону. — Вздохнув с облегчением, доктор закончил забор анализов. Ему совсем не хотелось нарываться на конфликт с хранителем Облака, поэтому на «святое» он не покушался. — Теперь можно и разбудить.

* * *

На следующий день был выходной, который молодая пара хотела посвятить спокойной прогулке по городу. Хибари предпочёл совместить приятное с полезным: патрулирование города и свидание. Мукуро против не был — привык. Шли молча. Рокудо думал, что причина грузной тишины в его очередных посиделках в Кокуё, хотя на этот раз он вовремя вернулся. Но на самом деле Кёя себе места не находил в ожидании результатов анализа, о котором ничего не сказал возлюбленной. На вопросы о следе на вене, хранитель Облака отмахнулся, что Шамал просто сделал ему укол. Кёя обычно не лгал, поэтому пришлось поверить, хотя иллюзионист почувствовал, что что-то не так. Наконец раздался долгожданный звонок. — Поздравляю, Хибари, — слегка пьяным голосом ответили в трубке, — ты скоро станешь папой. Икнув, доктор повесил трубку. Глава дисциплинарного комитета хотел спросить, уверен ли Шамал, но прекрасно понимал, что ошибки быть не может, иначе Реборн ему бы не доверял. От новости перехватило дыхание, а без того беспорядочные мысли сбились. Он и не думал вовсе заводить детей: шум-гам и толпа в собственном доме его не прельщали. Но ведь это ребёнок от любимой женщины, его ребёнок. — Кёя, что случилось? Настолько шокировать хранителя Облака даже Мукуро не удавалось, поэтому состояние возлюбленного весьма настораживало. — Ты всё ещё хочешь за меня замуж? — Хибари пытался успокоиться, выровнять дыхание, упорядочить мысли, что никак не удавалось. — Извини, я всё ещё иногда говорю о себе в мужском роде… — иллюзионист слишком хорошо запомнил условие Кёи: «Веди себя как женщина, тогда я подумаю». — Хочешь или нет, отвечай? — Хибари знал ответ, поэтому времени зря не терял, печатая сообщение Кусакабе. — Конечно, хочу, — Мукуро не стал отрицать очевидное. — Тогда идём. Юноша потащил Фууки за собой, двигаясь быстрым уверенным шагом. — Куда? — В храм. — Что?! — Хибари не переставал удивлять хранителя Тумана. Всё происходило так быстро, так неожиданно. Ощущение нереальности происходящего не хотело покидать. — Подожди, а как же гости, мальчишник — хотя, какой там — девичник? — Оно тебе нужно? — Я думал… думала сыграть традиционную свадьбу со всеми вытекающими. — Рокудо остановился, вынудив главу дисциплинарного комитета притормозить. — Хотела провести время с ребятами… — Они так важны для тебя? Важнее, чем я? — Что за глупости? — Тогда пошли. Успеешь ещё. — И ты даже не будешь злиться, если я засижусь допоздна? — Да. Хибари решил, что ничего плохого не случится, если он пойдёт на одну уступку. Те люди действительно были важны для его любимой, так к чему запреты, если она всё равно принадлежит ему. И кому, как не ему, знать о том, как неприятно быть ограниченным. Он лишь поставит условие, чтобы встречи были не столь частыми и долгими. Пара не успела и полпути к храму пройти, как путь им перегородил он — статный светлогривый Конь. — У меня нет желания возиться с тобой, уйди с дороги. Присутствие Дино никогда не сулило ничего хорошего. Вот и сейчас Хибари был уверен, что это непарнокопытное обязательно вытворит что-то раздражающее. — Спокойнее, Кёя, — Каваллоне отступил на шаг назад, подняв руки вверх, словно сдаётся, — Реборн позвонил и сказал, чтобы я срочно с тобой поговорил. — Малыш? О чём? — с недоверием глядя на собеседника, поинтересовался юноша. — А вот этого он мне не сказал. От неловкости Дино неуверенно засмеялся, что только озлобило Хибари. Недолго думая, он вытащил тонфа и парой ударов заставил незадачливого мужчину встать на колени. Недовольно хмыкнув, Кёя продолжил путь. — Не повезло тебе, — невольно улыбнулась Фууки Коню, следуя за любимым.

* * *

Несмотря на то, что до храма путь был недлинным, добиралась пара дотуда весьма долго. Всё из-за того, что им то и дело преграждали путь разного рода травоядные. Но воля Хибари была непоколебима. У ворот ждал Кусакабе с кимоно в руках. Как только получил сообщение от главы комитета, он немедленно приступил к подготовке. Пришлось воспользоваться помощью всех членов комитета, а также тех, кто случайно оказался рядом. Тетсуя молился, чтобы глава не узнал, какая толпа была подключена, чтобы успеть вовремя. Сама свадьба прошла успешно. Кёя и Фууки спокойно поженились без посторонних глаз. Мукуро вначале беспокоился, что Кен будет слишком сильно бушевать, что его не предупредили, но произнося клятву, глядя на человека, с кем решил связать свою дальнейшую судьбу, он понял, что в действительности неважно, как всё происходит. Главное — они счастливы, здесь и сейчас. И их счастье будет длиться вечность. Думая обо всём этом, голос у девушки задрожал, а из глаз потекли слёзы, похожие на хрусталь, когда на них попадали лучи солнечного света. Поднеся ладонь к губам, Рокудо пытался успокоиться, но никак не мог унять дрожь. Волнующее чувство комом подкатило к горлу, лишая возможности говорить. Всё это время Хибари стоял улыбаясь. Он был не менее счастлив. Убрав руку девушки от лица, он провёл пальцами по щекам, стирая слёзы. — Я люблю тебя, — закончил юноша клятву. Скрепив обет солоноватым от слёз поцелуем, закончив обряд, пара собиралась покинуть территорию храма. Но не тут-то было. Снаружи их ждала невообразимая толпа. Члены дисциплинарного комитета старались спрятаться кто где, лишь бы глаза не мозолить. А вот все остальные: Вонгола, Мельфиоре, Кокуё, ученики Намимори — нигде не прятались, встречая молодожёнов со счастливыми улыбками и горстками риса в руках. — Простите, — заговорил Тсунаёши, стоявший впереди всех. Он виновато опустил взгляд. На его щеках играл лёгкий румянец от всего происходящего. Ему одновременно было страшно от того, что с ним мог сделать Хибари, но в то же время он не мог не радоваться событию. — Бесполезный Тсуна хотел мне помешать, но у него не вышло. Реборн стоял возле своего ученика, поправляя шляпу. — Простите, — вновь извинился Савада. — В итоге ему всё равно пришлось собрать всех здесь самому, — усмехнулся аркобалено. — Фууки-чан! — Хару и остальные девушки собрались в группу, ожидая чего-то. — Какое смешение традиций, — отметил Мукуро, понимая, что они ждут, когда он бросит букет. — Почему бы нет? — спросил малыш-репетитор. — Брак всё равно межрасовый. — И то верно. Любимый, — иллюзионист повернулся к мужу, — это займёт меньше минуты. После мы сразу же сбежим. Потерпи немного, — ласковым голосом убедила хранителя Облака его жена. Действие заняло, как и говорил Рокудо, всего ничего. Букет поймала Сасагава. Рассмеявшись, Мукуро пожелал удачи Тсуне. Скрыв себя и мужа иллюзией, Рокудо с любимым скрылись от посторонних глаз, покидая столь людное место. Совсем незамеченными им уйти не удалось, но дело обошлось малой кровью — Бьякуран был слишком ловкой жертвой.

* * *

Фууки сидела в юката на расправленной кровати, ожидая, когда новоявленный муж зажжёт все свечи. Закончив с подготовкой, юноша достал из ящичка презервативы, но затем положил их на стол. — Кёя? Хибари не оборачивался и не отвечал. Мукуро не мешал юноше собраться с мыслями, чувствуя, насколько важно то, что собирался сказать хранитель Облака. Наконец, решившись, он произнёс: — Ты беременна. — О чём ты? — Рокудо едва не засмеялся. — Это невозможно. Ни Кёя, ни Мукуро не собирались заводить детей. У каждого из них была своя причина. — Когда ты упала в обморок, Шамал взял кровь на анализ. — И поэтому ты женился на мне?! — иллюзионист был полон возмущения, но быстро перешёл к другой проблеме: — Ты же знаешь, это не повод. — Мы бы всё равно поженились. — Но не так. Не из-за подобной причины. Мы ведь не планировали детей. Неважно, что я беременный, я сделаю аборт. Ребёнка не будет. — Будет. Я хочу его. Хибари прямо посмотрел на жену взглядом, от которого невозможно было никуда деться. Мукуро почувствовал себя в западне. — Ты не понимаешь. Ты понятия не имеешь, что такое роды. Ты хотя бы имеешь представление, насколько это невыносимо больно? — Рокудо затрясло от негодования и страха. Переубедить хранителя Облака было невозможно, поэтому Мукуро оставалось только излить свои эмоции в словесной форме. Быть может, тогда до него дойдёт, на что он его обрекает. — Во время родов женщины переживают немыслимую боль, которая переходит какие-либо пределы и болевые пороги. Это тебе не руку сломать. Да даже если все кости переломать и заставить тебя бегать, всё равно невообразимо! Это для обычных женщин. А я иллюзионист! Это в разы хуже! — закончив гневную тираду, Фууки уставилась на Хибари, ожидая его реакции. Кёя даже в лице не изменился. Совершенно спокойно. Он подошёл к любимой и обнял её, так легко и нежно, пытаясь прогнать страхи своей заботой. — Как много иллюзионисток погибло при родах? — тихо спросил он, стараясь не причинить боль словами или вселить новые опасения. — Не знаю… Ни одной. — Значит, и ты сможешь. — Кёя. Мукуро вцепился в рубашку главы дисциплинарного комитата, пряча на груди вновь выступившие, на этот раз от страха, слёзы. — Всё будет хорошо. Сейчас есть обезболивающие, они должны тебе помочь. Хотя бы немного. — И кесарево. Я не хочу рожать обычным способом. Пусть лучше режут, — потихоньку успокаиваясь, предположил Мукуро. — Как скажешь. Зато у нас будет настоящая семья. Идиллию нарушил телефонный звонок. Хибари с удовольствием послушал бы гимн своей школы, но не сейчас. Пришлось ответить, отойдя от жены. — Хибари, ик, Кёя? — вдрызг пьяный Шамал пытался сообразить, те ли кнопки тыкал. — Чего тебе? — Произошла ошибка, — голос у пьяного был весьма печален. — Это не твоя девушка беременна, а моя, — едва ли не рыдая, сообщил новость доктор. — А почему тогда? — договорить юноше не дали. — Кушать больше надо. Анемия у неё… Разговор прервался из-за помех. Судя по всему, Шамал уронил телефон в воду. — Кто звонил? Отдышавшись и вытерев слёзы, Мукуро спокойно смотрел на Кёю. — По делам комитета. Ничего особенного, — солгал юноша. Он уже слишком настроился на то, что станет отцом. Подойдя к столику, он взял презервативы и подошёл к мусорному ведру. — Постой! — Они нам больше не нужны. За девять месяцев всё равно испортятся. — Не испортятся, если мы их подарим. — Кому? — Саваде, — хитро, но слабо улыбнулся Рокудо. — Хочу увидеть шок у него на лице.