Наше фирменное заклинание

      — Нет, мы уже значительно продвинулись, — хотя Долиш и пытался говорить уверенно, его голос все равно звучал так, словно он оправдывался. Гермиона притаилась за неплотно прикрытой дверью начальника. Она как раз собиралась постучать, когда услышала голоса. Долиш, вероятно, был не один. Гермиона была не из тех, кто любит подслушивать чужие разговоры, и уж тем более не считала это приемлемым, но именно сейчас, к своему стыду, она позволила себе эту вольность, замерев на месте и не дав своей руке коснуться деревянной двери. Интуиция подсказывала ей, что она должна услышать продолжение этого диалога, потому что он каким-то образом касался ее.       — Да, я знаю, что прошло уже почти три месяца, — продолжал Долиш в ответ на слова собеседника, которые сложно было разобрать из-за громкого потрескивания огня — похоже, Долиш разговаривает с кем-то по каминной сети. — За это время сотрудником нашего отдела, Теодором Ноттом, которому было поручено это дело, собрано огромное количество материалов, произведены опросы… — Уши Гермионы вспыхнули. Долиш говорил об их с Ноттом деле с руководством. И течением расследования явно были недовольны. Этот разговор не мог быть конфиденциальным для Гермионы, ведь она уже была посвящена в обстоятельства дела, поэтому она позволила себе слушать дальше. Голос из камина приобретал неодобрительные интонации.       — Нет, мой сотрудник всецело компетентен. Он раскрыл не одно дело за три года своей работы в отделе. Эти месяцы он вкалывал круглые сутки, как последний домовой эльф! — кажется, Долиш начал раздражаться. — Да, я уже ознакомился с докладной запиской Смита. Послушайте, я понимаю, что Нотту не стоило говорить с ним на повышенных тонах, и уж точно не стоило поднимать на Смита палочку. Но, кроме угроз, от него все же ничего не последовало… — кажется, тема беседы начала приобретать личный характер, и Гермионе следовало немедленно развернуться и уйти, вернувшись к кабинету начальства позднее, но ее ноги словно приросли к полу. Потрескивание поленьев становилось все громче, а возмущение собеседника Долиша все явственнее.       — Да, разумеется, у него не было права… Но парня можно понять. Административная служба поступила с ним крайне… неправильно. Несправедливо. Как бы вы повели себя на его месте? — нетрудно было догадаться, что этим Долиш только еще больше сердит собеседника. — Конечно же, вы бы на его месте сохраняли спокойствие. Я в этом не сомневаюсь, да. Разумеется, виновата система, а не Смит. Нет, с Ноттом все будет в порядке, не стоит снимать его с дела, — Гермиона решительно ничего не понимала. Теодор Нотт, тот самый хладнокровный, с вечно невозмутимым выражением лица человек, позволил себе грубую выходку в административной службе обеспечения магического правопорядка? Должно быть, он был под «Империо». Гермиона решила, что разговор окончен, и она уже может деликатно постучать и войти, но Долиш продолжал:       — Я подключил к делу нового сотрудника, подающего большие надежды. Гермиону Грейнджер. Уверен, с удвоенными усилиями мы справимся с этой задачей в кратчайшие сроки. Тем более, оба они лучшие выпускники Хогвартса. Они оба получили «превосходно» по всем предметам, — еще бы Долиш не подчеркивал это, ведь он сам когда-то выпустился из Хогвартса с таким же результатом.       — Хорошо. Я поставлю Нотта в известность о том, что вы дали ему еще один шанс. Да, разумеется. Благодарю вас.       После этих слов последовала тишина, а затем и шорохи, говорящие девушке о том, что руководитель приступил к своей работе. Гермиона сделала шаг вперед и, предварив свое появление легким стуком, вошла в кабинет.       Долиш сидел за заваленным свитками пергамента столом, поливая из палочки азалии в цветочном горшке.       — Простите, что помешала, — извинилась девушка. — Дверь была приоткрыта, и я…       — Да ничего страшного, — заверил ее начальник, отодвигая цветы в сторону. Он выглядел растерянным и уставшим.       — Я принесла подписанное согласие о том, что начинаю работу над делом, — сообщила Гермиона.       — Замечательно. Прекрасно, — просиял Долиш, оживившись. Протянув руку, он взял пергамент и быстро пробежался по нему глазами. — Я очень рад. Ты уже ознакомилась со всеми деталями?       — Да, разумеется, — чтобы прочесть всю собранную Ноттом информацию, Гермионе пришлось потратить не один день, включая выходные и свой сегодняшний обеденный перерыв. Но зато теперь она знала имена всех жертв, их истории жизни, перечень их возможных врагов, списки вероятных родственников с магическими способностями и тому подобное. А по утрам они с Ноттом работали на выезде, опрашивая жертв и попутно обсуждая ход расследования.       — Отлично. У тебя есть еще вопросы? — Долиш явно хотел остаться один. У Гермионы, конечно же, был вопрос. Ее интересовало, что произошло с Теодором Ноттом, и почему он сорвался на сотрудника в офисе административной службы. Но она не считала себя вправе спрашивать об этом. Да и вообще она не должна была об этом знать. Поэтому, попрощавшись с начальником, Гермиона отправилась на свое рабочее место.       Чем ближе она подходила к своему кабинету, тем отчетливее слышала шум, доносящийся из-за двери. Судя по громким голосам, треску мебели и звону стекла, внутри резвился как минимум табун гиппогрифов. Взявшись за ручку, она толкнула дверь, но первым, что девушка увидела, была летящая ей в лицо бумажная фигурка — самолетик, от которого она едва успела увернуться, пока тот не врезался ей в нос. Несколько таких же висели под потолком, но стоило Гермионе войти, как они медленно и печально опустились на пол. Теодор и Ламберт, сидевшие каждый на своем рабочем месте, держали в руках волшебные палочки, а вокруг царил полный беспорядок. Пустая ваза, по обыкновению стоящая на столе Холидея, была разбита, как и пара рамок с фотографиями на столе Гермионы.       — О, нет... — простонал Ламберт, опуская палочку.       — Мои все равно были быстрее, — заявил Теодор.       — Что здесь происходит? — все еще не веря своим глазам, возмущенно поинтересовалась девушка. — Что вы тут устроили?       — Вот и пришла она, чтобы испортить все веселье, — пропел Теодор, по одной приманивая к себе бумажные записки и отправляя их в корзину для мусора. — Знаешь, Гермиона, я, конечно, догадывался, что ты раньше по работе много общалась с магическими существами, но не думал, что ты стала настолько похожа на одно из них. Только черного одеяния не хватает. Посмотри на Берта, ты одним своим присутствием прямо высасываешь из него всю радость, — Нотт еле заметно улыбнулся. А Холидей сдавленно прыснул, прикрыв рот рукой.       — Очень смешно, — прокомментировала девушка. Что бы там ни случилось у Теодора Нотта, он вел себя в точности как обычно. Как невыносимая, много о себе думающая заноза. — Может быть, если бы ты не убивал время таким бестолковым образом, то не тратил бы по три месяца на расследование одного дела, — едко заметила Гермиона.       Теодор поднял палочку, и взметнувшиеся в воздух предметы — осколки вазы и треснувшие стеклянные рамки — закружили по комнате, поддавшись его невербальным чарам, и уже спустя секунду, целые и невредимые, опустились на свои места. Лицо Теодора ничего не выражало. Гермионе показалось, что ее слова задели молодого человека. Но спустя мгновение он снова стал собой:       — Ты сможешь быстрее? Ну давай пари, Гермиона Грейнджер, — предложил Теодор, протянув девушке руку. — Продвинься хоть на пункт в расследовании за две недели, и я, возможно, так уж и быть, начну к тебе прислушиваться, — усмехнулся он.       — У тебя было три месяца, а мне ты даешь всего две недели? — возмутилась она. — Что ж, будь по-твоему, — Гермиона опустила руку на ладонь Теодора, и, когда его пальцы сомкнулись, она почувствовала легкое тепло. Она и сама забыла, насколько она бывает азартна. Как в тот раз, когда в Выручай-комнате во время тренировок с Гарри она доказала Рону, что может колдовать получше него, так и теперь она сделает все, чтобы поставить Нотта на место. Гермиона сгребла в охапку несколько листков пергамента и придвинулась к своему столу. Ей нужно будет еще раз пересмотреть последние записи, а вечером отправиться в библиотеку за дополнительной литературой. Нотт столько времени был сконцентрирован на этом деле, что наверняка что-то упустил. Ей нужно лишь взглянуть на вещи с другой стороны.