Наше фирменное заклинание

      Всю прошлую неделю Гермиона корпела над отчетами Нотта о расследовании, ища любые зацепки. А после работы еще и над книгами, взятыми в библиотеке, читая обо всех возможных проклятьях, отнимающих красоту и молодость. Нарисовав на большом листе схему «причинно-следственных связей», как она ее называла, девушка заклеила ею одно из зачарованных окон. Теперь все важные тезисы были на виду, да и в кабинете стало не так жарко — в общем, сплошные плюсы. Из минусов было то, что Ламберт взял привычку подолгу торчать напротив таблицы по утрам, попивая горячий чай. А поскольку она висела у стола Гермионы, Холидей неизменно останавливался прямо за спиной девушки, дыша ей в затылок, что не могло не раздражать. Иногда, когда Холидей был в особенно хорошем настроении, он еще и задавал вопросы и выдавал свои версии того, по какому пути должен идти дальнейший поиск преступника. Вот как сегодня:       — Вы, кстати, обратили внимание, что не только женщины пострадали от этого проклятья, но еще и двое мужчин? — заметил он, прихлебывая свой бодрящий утренний напиток, от которого разило ромашкой.       — Да, — на автомате ответила Гермиона, отодвигаясь от Ламберта вместе со стулом как можно дальше. Она не выносила этого запаха. В детстве, когда ей удаляли зубы, ей приходилось подолгу терпеть полоскание ромашковым отваром.       — О, а вот эти две девушки, — Холидей провел пальцем по пергаменту, обводя два имени, — вместе ходили на пилатес. Что такое пилатес?       — Откуда мне знать? — вмешался развалившийся в своем кресле Теодор. Все это время он методично подбрасывал вверх скомканный листок пергамента со своими записями, называя этот процесс погружением в размышления. — Спроси Гермиону, это она у нас сведуща в маггловском быте.       — Вот здесь, — игнорируя диалог коллег, Гермиона поднялась со своего места, держа в руках свиток с записями Нотта, — одна из жертв сказала, что пользовалась новым средством для лица, которое купила у какого-то гомеопата… Нужно было изъять это средство и проверить его состав.       — В нем ничего не было, — лениво заметил Теодор, продолжая забавляться с импровизированным мячом.       — Ничего не было? Где отчет об этом? — возмутилась Гермиона. Она была уверена, причина того, что работа Нотта продвигалась столь медленно, была в его вопиющей неорганизованности и неумении держать документы в порядке.       — Его спроси, — Теодор указал на Ламберта, — это он у нас тут младший научный сотрудник, занимающийся определением следов магии и прочей грязной работой.       Гермиона перевела взгляд на Холидея, который, как будто предвидя это, уже спрятался за своим столом. Выдвинув один из нижних ящиков, он принялся выкладывать документы оттуда на пол.       — Отчет о составе… — бормотал он себе под нос.       Гермиона нахмурилась. Как можно было работать в таком хаосе? Если Нотт поручил Холидею экспертизу подозрительного крема для лица, то почему, получив устный ответ, не добился от него законченного отчета?       — А, вот же он! — радостно воскликнул появившийся из-под стола Ламберт, протягивая Гермионе смятый пергаментный лист, попутно отряхивая его от каких-то крошек. — Забыл подшить к делу, — пожал он плечами.       Еще пара секунд, и Гермиона точно разразилась бы обвинительной лекцией, но дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился взмыленный Долиш.       — Нотт, Грейнджер, — пытаясь отдышаться, выдавил он, — у нас новая жертва. Вот адрес, — он протянул Гермионе обрывок пергамента. — Аппарируйте немедленно!       Гермиона поднесла руку к дверному звонку, но Теодор опередил ее, громко постучав в дверь. Они появились здесь секундой ранее, бросив все свои дела и спешно покинув Министерство. Это была тихая улица в пригороде Лондона, где, судя по размерам домов, жили в основном люди среднего достатка. Пострадавшую звали Оливия Моллиган, ей было всего восемнадцать. Она была поздним ребенком и жила с престарелыми родителями в маленьком бунгало с заросшим ромашками садиком. Больше никакой информации о ней не было.       Громкий стук Теодора был услышан, за дверью послышались шаркающие шаги, и вскоре на пороге показалось лицо коренастого пожилого мужчины.       — Чего вам надо? — с недоброй интонацией поинтересовался он.       — Здравствуйте, — чинно ответил Теодор, посматривая на старика сверху вниз. Гермиона ожидала, что он скажет что-то еще, чтобы маггл пропустил их в дом. Но вместо этого коллега замолчал, сунув руки в карманы джинсов, и выжидающе посмотрел на девушку. На его лице играла коварная ухмылка, и Гермиона в очередной раз посетовала на то, что должна была работать именно с Ноттом, который, видимо, все в этой жизни воспринимал, как какую-то игру.       — Мы... эээ… из полиции, — рассчитывая, что Теодор возьмет на себя получение приглашения в дом, Гермиона была совершенно не подготовлена и сказала первое, что пришло на ум. Маггл ответил сердитым молчанием и оценивающим взглядом. Конечно, девушка в платье с незамысловатым узором и парень в джинсах и кедах вряд ли были похожи на представителей маггловского правопорядка.       — Из полиции к нам уже приходили! — рявкнул хозяин дома. — Убирайтесь, журналисты проклятые! — он попытался закрыть дверь, но Теодор неожиданно направил на него палочку. Все произошло слишком быстро. Сделав вращательное движение перед лицом маггла, Нотт убрал свой инструмент назад в карман. Старик на мгновение замер, ошалело глядя перед собой, а затем отошел назад, распахивая дверь и широко улыбаясь:       — Проходите скорее, — пожилой мужчина отступил назад, давая им войти. — Магда, у нас гости! — немного повысив голос, объявил он, поспешив в сторону кухни, откуда распространялся аппетитный запах домашней еды. Теодор вошел внутрь с видом господина, возвратившегося в свой фамильный замок.       — Заклинание на получение кредита доверия, — прикрыв рот рукой, шепотом пояснил он. — Тебе стоит освоить, — добавил он, сдерживая улыбку. За его самодовольство Гермионе захотелось проклясть Нотта. Хотя нет, скорее, как следует врезать.       Бегло осмотревшись вокруг, Нотт плюхнулся в кресло и, положив ногу на ногу, потянулся к яблокам, лежащим в маленьком вазончике.       — Что ты делаешь? — шикнула на него Гермиона, аккуратно присаживаясь на краешек дивана рядом с ним.       — Ох, Мерлин... — Теодор закатил глаза. — Ты чем всю неделю занималась? Я думал, ты спишь с моими записями в обнимку. Я же уже давно отчитался, что дело не в еде. Я постоянно у них ем, и до сих пор ни на унцию не постарел. Вот посмотри, — для пущей убедительности Теодор наклонился к девушке, предъявляя идеально гладкую кожу лица. Гермиона встретилась с ним взглядом, и на этот раз его серые глаза не показались ей холодными или отталкивающими, в них играли озорные огоньки, выдающие в нем мальчишку. Теодор демонстративно надкусил яблоко. — Видишь? Безопасно. К тому же я голодный.       Гермиона насупилась. Можно подумать, ее беспокоило наличие или отсутствие у Теодора морщин. Но то, как он вел себя в чужом доме, было просто невежливо.       — В следующий раз завтракай дома, — сердито ответила девушка. В ответ Нотт лишь фыркнул.       Из кухни послышалось дребезжание посуды, после чего в гостиную вошла милая пожилая женщина, одетая в розовый передничек. В руках она несла поднос с чайником, двумя чашками и блюдечком с печеньем. Поставив его на столик между Теодором и Гермионой, она присела на диван рядом с девушкой.       — Вот, угощайтесь, пожалуйста, — разгладив передник на коленях, предложила она. — Так вы говорите, откуда вы? — поинтересовалась она, с любопытством рассматривая гостей.       — Мы из департамента, — расслабленно ответил Теодор, и не думая уточнять, из какого именно, одновременно проводя манипуляции с палочкой, теперь уже перед лицом женщины. — Мы бы хотели пообщаться с вашей дочерью. Она ведь дома?       Ну, разумеется, она была дома. Никто из девушек, с которыми произошло бы подобное, не сунул бы носа на улицу. Словно услышав, что речь идет о ней, Оливия показалась в дверях гостиной. Она была одета в зеленые джинсы и милую футболку с котенком. Коротко подстриженные волосы были украшены ободком с бантом. Но в остальном очень сложно было узнать в ней юную девушку. Заняв место рядом с матерью, она обратилась к пришедшим:       — Что вы хотите узнать? — ее голос дрожал, но Гермиона услышала в нем нотки вызова и поспешила заверить пострадавшую, что они пришли не со злыми намерениями.       — Мы хотим вам помочь, — повернувшись вполоборота, обратилась она к обеим женщинам. — Мы проводим расследование, которое поможет нам найти причину вашей болезни, — краем глаза Гермиона заметила, что Теодор что-то подлил в одну из чашек. Что-то, похожее на воду. Но решила ничего не предпринимать. Хотя Нотт порой вел себя излишне самоуверенно и даже нахально, она не сомневалась, что он не причинит вреда девушке. Скорее, он что-то задумал.       — Вот, возьмите, — он осторожно передал чашку Оливии, и девушка приняла ее из его рук.       — Когда это случилось? — спросил он, доставая блокнот и самопишущее перо. Гермиона вновь устремила на него взгляд, полный непонимания и негодования, но он махнул рукой, давая понять, что все в порядке.       — Вчера утром, — печально ответила Оливия, отпивая из предложенной чашки. — Я проснулась и посмотрелась в зеркало, и не узнала себя.       — То зеркало у вас давно? — поинтересовалась Гермиона, также принимаясь делать записи обычной шариковой ручкой в своей записной книжке.       — Да, висит со дня ее рождения в ее комнате, — проворчал появившийся в комнате отец Оливии. Он занял оставшееся свободное кресло и внимательно прислушивался к разговору.       — К вам в последнее время домой приходили посторонние люди? — продолжал Теодор.       — Нет, не думаю. Папа не очень любит, когда я приглашаю в дом друзей. Мы живем уединенно, — переглянувшись с отцом, девушка сделала еще один глоток чая.       — Вы приобретали какие-то новые средства для ухода за кожей? — задала вопрос Гермиона. Хотя исследования Ламберта и показали, что в последних изъятых у жертв средствах не было обнаружено следов магии, рано было полностью исключать этот вариант.       — У меня новый флакон духов, — пожала плечами девушка. — С запахом фрезии. Но я пользуюсь этой маркой уже давно и покупаю в одном и том же магазине. Я скажу вам адрес, и отдам флакон... Хотя я не знаю, как вам это поможет.       — Спасибо, очень поможет, — подбодрила Оливию Гермиона.       — Вы что-нибудь необычное делали в последнее время? — возобновил опрос Теодор. Он казался увлеченным, занимаясь своей работой, и Гермиона почувствовала, что сейчас она вовсе не нужна ему, настолько хорошо он со всем справлялся сам.       — Ничего необычного. Я учусь, общаюсь с друзьями. Недавно была на вечеринке, даже прическу для этого сменила. Сходила к новому мастеру в парикмахерскую, тут недалеко, на углу нашей улицы и Пемброк-авеню.       — Так, а враги у вашей семьи имеются? — монотонно поинтересовался Теодор. Но Гермиона была не готова перейти к следующему вопросу.       — Постойте, что за парикмахерская? — спросила она, перебивая Нотта. Переведя на нее взгляд, он сосредоточенно всмотрелся в ее лицо. Гермиона продолжала: — У вас были длинные волосы?       — Да, но я давно хотела сменить образ, — ответила девушка, горько всхлипнув. — Если бы знала, что со мной произойдет такое, то решилась бы намного раньше...       — Думаю, нам пора. Мы узнали все, что хотели, — повернувшись к Теодору, произнесла Гермиона.       — Да, — уверенно подтвердил Теодор, поднимаясь с кресла и пряча в карман джинсов блокнот и перо. Развернувшись, он направился к выходу.       — Эээ… — проводив взглядом уходящего Теодора, Гермиона встала с дивана. — Спасибо вам за информацию, — поправив юбку, она замешкалась, но затем вынула из сумочки волшебную палочку. — Обливейт…       Поспешно выйдя за дверь, Гермиона чуть не врезалась в Нотта, спокойно поджидавшего ее на пороге.       — Это был веритасерум (1)? — безо всяких предисловий поинтересовалась она.       — Разумеется, — спокойно ответил Теодор. — Ты сделала все, что нужно? — в свою очередь полюбопытствовал он.       — Разумеется, — поддразнив коллегу, утвердительно кивнула Гермиона.       — Я знал, что ты справишься. Я слышал, ты хороша в применении заклинания забвения на магглах, — подмигнул коллега. Гермиона пропустила это замечание мимо ушей. Никто не знал, что она накладывала «Обливейт» на родителей, но об этом вполне могли ходить слухи.       — Пора навестить парикмахера, — с умным видом изрек Нотт, протягивая девушке открытую ладонь, в которую она вложила свою руку. И мир вокруг вновь завертелся.