Альвир

Сегодняшнее утро Зартана и Габриэля Рикаро началось как обычно: они залечивали раны после очередного избиения, а генерал после изнасилования, потом скудный завтрак, и рисование чёрточек на стене. Фиолетовые глаза Зартана поблекли: сказывался ошейник, сжимающий шею лекаря. Бывший генерал бился в лихорадке, ему было холодно, а остатки богатого камзола совсем не способствовали теплу. — Позвольте, Габриэль, — прошептал маг, подходя к другу. Рикаро был совсем плох: он сжимал руками дрожащие плечи, угольно-черные волосы слиплись от пота, сам он был бледный, но на впалых щеках расцвел болезненный румянец. — Позвольте, я вылечу вас. — Чт-тоб-бы вы ок-кончат-тельн-но… лишились м-маг-гии? — Сжавшись в комок, генерал задрожал сильнее. Он большее время молчал, чтобы не растрачивать силы. От Габриэля за метр веяло болезнью, которая во многих случаях оказывалась смертельной. — Н-не т-т… тратьте с-силы п-поп-пусту… Все равно умру. П-прекрасная… к-кон-нчина для б-бывшег-го военног-го, п-п-правда? — он грустно улыбнулся, смотря в глаза Зартана. Генерал не хотел видеть жалость к себе, а потому отвернулся к стене, тиская большого слизняка, которого назвал Гилом. Тварюшка вытянула усики и выгнула тело навстречу пальцу. — Господин Рикаро, — вновь начал лекарь, но за деревянной дверью с решеткой раздались голоса солдат. «Ты гляди, Поль, как шебуршится эта птичка!» «Да, хорош. Особенно задница». «Идиоты. Просил же сильно не трахать», — это был голос Геолиндо… Послышался звук шлепка, и Рикаро вздрогнул, прижимаясь к стене и, соответственно, к Гилу, который противно запищал. Дверь в их камеру с грохотом открылась и на пороге показались двое стражников из личной гвардии де Рифа. Они держали человека, завернутого в что-то перьевое. А позади них стоял сам император. — Прекрасный денек, не так ли, дорогие мои? — Сломленный Рикаро спрятался за тварюшкой, которая воинственно пищала, защищая хозяина, который отдавал ей всю свою капусту. Весь завтрак. — Ну и гадость… Нашёл кого-то сродни себе, Габи? Потом прикажу ребятам сжечь её, — Схватив пальцами верещащего слизняка, генерал прижал его к груди. — Ах ты ж тва-арь, — хрипло простонал пленник, вырываясь из хватки солдат. Геолиндо, презрительно хмыкнув, схватил мужчину за подбородок, выпуская острые когти. Де Риф дал понять, что лучше в его присутствии молчать и прикидываться пеньком. По скулам пленника потекла кровь. — И помни, Айс, пока ты здесь, ты никто. Ни-кто. А теперь, судари, я прощаюсь с вами. Знакомьтесь! — еще раз царапнув крылатого человека, Геолиндо пнул его вглубь камеры, захлопнув дверь. Зеленокрылый застонал, упав на живот без сил. Он дрался с котом, но стража пришла быстрее… Айс заплакал, когда в памяти всплывали прикосновения этих тварей. Крылья сильно болели, продырявленные и связанные вместе. В полубреду он почувствовал, как его перевернули и уложили голову на колени. Открыв глаза, альвир увидел над собой… — Шанти? — Но мужчина, глянув на него удивленно, покачал головой, обрывком рукава стирая кровь с разбитой губы и окровавленного подбородка. Приглядевшись в полумраке, Айс увидел, что его сокамерник немного отличается от любимого человека: волосы короче, глаза были заметно бледнее, а тело худощавым. — Ты… ты похож на него. Немного. — Я не знаю о ком ты, малыш… Что же такого ты сделал для этого кота, что он так с тобой, — мужчина коснулся предплечья крыла, неосознанно потянув его. Айс застонал от боли. Одернув руку, копия генерала осторожно перевернула альвира, положив так, что грудью он лежал на его коленях. — Вот сука… — Уб-блюд-док, — добавил Рикаро, полулежавший на сгнившей лавке напротив Айса. Тем временем мужчина над альвиром наклонился к крыльям, где кожа была разрезана, а в дырки была пропущена веревка, крепко стягивая изумрудные пушистые крылья, в которые так хотелось запустить пальцы. — Зарт-тан… что делать с-с верёвк-кой? Уз-злы маг-гические… Нам не развязать, — Сокамерник указал рукой на слизняка размером с котёнка, который лежал рядом с черноволосым. Тот аккуратно передал животинку. Зартан положил тварюшку на крылья около веревки, наклонив один из усиков к ней. Понятливый слизняк начал жевать пропитанную магией веревку. Над ухом Айса то и звучало противное «хрям-хрям». Через пятнадцать минут голодная милая — кому как — тварь прокусила веревку и была посажена в угол на кусочек мокрой ткани. Прижав молодого мужчину к коленям, Зартан дрожащими руками вытянул веревку из крыльев и откинул её в угол к слизняку,. Раздался возмущённый писк, но тварюшка решила-таки доесть её. Айс сполз на пол, раскидывая крылья в стороны, хотя камера все равно была ничтожно мала для них. Зартан тихо выдохнул, кончиками пальцев гладя нежные перышки и вливая в крылья магию. Её остатки. — Скажи, малыш, что ты сделал де Рифу? — вновь спросил Зартан. Сердце мужчины странно сжималось, когда он смотрел на плохо зажившие крылья, а потому маг отвел взгляд в сторону, на сыто развалившегося Гила. — Родился.