Подыграй мне.

Я знаю то, что знают только девушки: Ложью можно купить вечность. Я вижу, как ты уходишь, И я включаю музыку, смотря, как ты уходишь.

— Ты шутишь? — поднимаю брови и слежу за Вильямом Магнуссоном, который стоит с бутылкой пива и совершенно не вникает в разговор стоящих рядом парней. — Эва, хотела бы я шутить, — обреченно вздыхает Нура, а её телефон не перестаёт вибрировать. Я снова обращаю взгляд на парня, который не дает проходу моей подруге, и вижу в его руках смартфон. Отлично. Все пришли на вечеринку для веселья, а он для того, чтобы надоедать Нуре. Блондинка читает сообщение и прикусывает язык, приподнимая уголки губ на долю секунды, если бы я не всматривалась в её лицо, я бы совершенно точно не заметила таких изменений в мимике. Я поджимаю губы и понимаю, что Сатре не так уж и негативно настроена против этого высокого и сногсшибательного Магнуссона. Но меня сводит с ума абсолютно другой парень, имя которого Крис, а фамилия Шистад. Облизываю губы и сканирую взглядом толпу. Не вижу никого, кто был бы хоть отдаленно похож на такого привычного мне Пенетратора, и вздыхаю, хватая руку Нуры, тащу её с собой на кухню. Смешиваю много разной выпивки в один огромный красный стакан, а блондинка наблюдает за этим со слегка комичным выражением лица. — Ты не выпьешь это. — Я вижу, как расцветает улыбка на красных устах девушки, а затем она взрывается приятным смехом. — Ты сейчас засомневалась во мне? — Улыбаюсь самой искренней улыбкой. — Да, я, чёрт возьми, засомневалась! Я ухмыляюсь и пью этот ужасный коктейль, пытаясь не сморщиться и не вырвать всё прямо на том же месте. Буквально через силу давлюсь своим же творением и выпиваю, оставив на дне один глоток. Нура хлопает в ладоши и говорит, что теперь мне сто процентов несдобровать. Я лишь выпиваю ещё две стопки текилы и просто улетаю чёрт пойми куда. Я иду танцевать под какую-то медленную песню и вырисовываю бёдрами разные узоры, привлекая к себе внимание. Закидываю голову и ловлю ритм, абсолютно сливаясь с мелодией. Провожу руками по талии, бёдрам, в голове абсолютно ни к чему вспыхивают пальцы Криса на моих изгибах, шее, груди. Приоткрываю губы и замечаю за собой, что моё дыхание учащается. Я просто выпадаю из реальности, вспоминая каждое невероятно сладкое прикосновение его губ, и клянусь, чувствую ванильное мороженое на своих устах. Я, словно в своём шаре, и в моей голове рядом со мной стоит Шистад, которому я позволяю многое. Машинально обвожу толпу взглядом и замечаю того самого парня, о котором грежу почти весь вечер. Он преспокойненько целуется с какой-то эффектной брюнеткой, прожигая мою фигуру своими глазами цвета дорогого виски. Я разворачиваюсь и смотрю на красивого блондина, который следит за мной, подхожу к нему и становлюсь так, чтобы Крису было нас видно. Он что-то лепечет, но я даже не пытаюсь его слушать, затыкаю бедного парня поцелуем, параллельно показывая фак Шистаду. И последнее, что я вижу, перед тем, как закрываю глаза, дабы отдаться поцелую полностью, так это удивлённый и разозлённый взгляд Пенетратора. Зарываюсь пальцами в волосы парня, имя которого даже не знаю, и понимаю, что они на ощупь не такие, как у Криса. Чувствую его руки, которые прижимают к подкаченной фигуре, и понимаю, что это не те сильные, слегка грубоватые руки, и это совершенно не то тело. Это не те ванильные губы, так как уста блондина с привкусом чёрного шоколада, от которого я, мягко говоря, не в восторге. Отрываюсь от него, быстро проговаривая извинения и иду на кухню, дабы выпить ещё немного. Облизываю губы и морщусь. Опрокидываю в себя ещё пару стопок текилы, а затем хватаю вино и думаю о том, что понижать градус было бы довольно безрассудно, но кто говорил о рассудке? На кухню залетает Вильде и кидается ко мне, оглушая своим голосом. Я пьяно улыбаюсь и пытаюсь сфокусироваться на словах блондинки. — Эва, там все собираются поиграть в бутылочку, на безбашенные действия, или же в «я никогда не», ты идёшь? — Ты ещё спрашиваешь, — хихикаю и улыбаюсь, как сумасшедшая. Сейчас мне весело. Мы заходим в комнату с двумя креслами и огромным пушистым белым ковром. Ребята долго не могут решить, во что же играть, а я даже не вникаю спорам, лишь пью своё вино и играю в гляделки с Шистадом, всё как всегда. Когда же основная часть голосует за бутылочку на безбашенные действия, мужская половина общими силами скручивает ковёр, отставив его в дальний угол комнаты, и мы рассаживаемся на паркете. Рядом со мной садится парень, которого я вижу впервые в жизни, и Вильде, рядом с Хэлеруд сидит тот блондин, а рядом с ним сидит Крис, и пьет пиво из баночки. Я замечаю здесь много знакомых ребят из школы, но некоторых всё-таки я не знаю. Все рассматривают друг друга, как в зоопарке. Мне становится смешно от своего нелепого сравнения в голове, и я заливаю в себя вино, чтобы не прыснуть от смеха. Первой крутит та самая брюнетка, с которой так страстно обжимался Кристофер, и она попадает на парня, который сидит рядом со мной. Девушка потирает руки и загадывает ему возбудить себя руками при всех. Я поднимаю брови, и сдерживаю себя от того, чтобы не сказать, что это полный абсурд. Но я лишь выпиваю ещё немного, а играющие одобрительно свистят, когда бедный молодой человек потирает уже основательную выпуклость в штанах. Я предпочитаю не следить за всеми этими пошлостями, которые они называют «безбашенные» действия. Я пью и пью, до тех пор, пока горлышко бутылки не указывает на меня. Поднимаю слегка раскосый от алкоголя взгляд на толпу ребят и ищу глазами человека, который будет давать мне задание, молюсь на то, чтобы это не было чем-то странным и слишком пошлым. — Эва, выкури косяк, — говорит кто-то, а я моргаю пару раз и узнаю того парня с качель, — а затем выбери кого-то из этой комнаты и уединись с ним на всю ночь, оставшись в этом доме; это, к слову говоря, мой дом, я смогу проследить были вы здесь или нет, — хмыкает парень и подходит ко мне с чем-то, смутно напоминающим сигарету. Все хлопают, свистят, пока я слушаю, как правильно курить травку. Это очень отвлекает. Зеленоглазый мальчик, поджигает её, а я сразу же делаю огромную затяжку, задерживая дым где-то в лёгких. Немного держу и выпускаю, делаю вторую затяжку, повторяя вновь, и обращаю внимание, что косяк чертовски огромен в длину. Кто-то хватает меня за запястье. — Я думаю, она уединится со мной, — шипит Крис. — Я думаю, она сама должна выбрать, таково мое указание, — слишком лукаво отвечает ему парень с запретным веществом в руке. — Я уверен, что Эва хотела побыть наедине именно со мной? — Шистад проницательно смотрит на меня, а я лишь киваю, не в силах ничего сказать, от его взгляда у меня пересыхает во рту, и я чувствую себя маленьким ребёнком. — Тогда, я закрою вас в своей комнате. Мы идём по какому-то лабиринту коридоров, пока не подходим к коричневой двери. Я даже не замечаю, как нас заталкивают внутрь, а за нашими спинами раздается щелчок и насмешливое: «хорошей ночи». Я пытаюсь хоть немного переварить происходящее, но меня грубо толкают к той самой двери, да так, что я ужасно сильно ударяясь лопатками. — Что за дерьмо ты творишь целый вечер? — Крис всматривается в моё лицо, а я моментально трезвею и перестаю замечать что-либо, кроме его глаз. — Ты о чём? — Нахожу в себе силы, оттолкнуть его от себя, дабы соблюдать дистанцию, и складываю руки на груди. — О чём я? Ты, блядь, издеваешься сейчас? — Ты же надо мной издеваешься, — невозмутимо говорю я, садясь на огромную кровать, которая устелена темно-синим постельным бельем. — Мне сейчас не до того, чтобы играть в твои игры, Мун, — вздыхает он и потирает глаза. В этот момент внутри меня что-то обрывается, и вулкан так тщательно скрываемых эмоций и чувств вырывается наружу. Я резко поднимаюсь на ноги. — Ты, чёртов говнюк, будешь говорить мне про игры?! Да я не понимаю тебя! Ты ходишь, как долбанная загадка, со всеми твоими многозначительными взглядами и хитрыми улыбками, со всеми подмигиваниями и этими совершенно неуместными касаниями! Ты постоянно находишься где-то рядом и смотришь на меня так, словно я тот самый блядский черный квадрат Малевича, который невозможно понять! Говоришь совершенно безумные вещи, отговариваешь от принятия наркоты, ведёшь себя так, будто понимаешь меня, даже когда молчишь, ты понимаешь! А знаешь ту самую иронию?! Я то понимаю, что для тебя, я — Эва Мун, такая же как все! Обычная девочка, которой так легко задурить голову одной улыбкой, брошенной лишь краешком губ; обычная девочка, которая будет рядом с тобой, стоит тебе просто посмотреть или подмигнуть и оказаться где-то рядом. И да блядь, я знаю, что ты мне нравишься, но параллельно с этим я терпеть тебя не могу, я чувствую это, всеми фибрами своей души… Мой голос сходит на нет к концу предложения, и я понимаю, что совершенно измотана от этой длинной речи. Шистад молчит, а его челюсть лежит где-то на полу. Но внезапно я осознаю, почему мой голос практически пропал, это вовсе не от длинных речей, а от подкатывающей тошноты к горлу, срываюсь с места и закрываюсь в ванной. Поднимаю волосы и буквально целую унитаз. Мне так плохо, что из глаз брызжут слёзы, когда это выходит из меня. Слава Богу, я додумалась включить очень сильный напор воды, но думаю это не заглушит этих ужасных звуков. Я очищаю свой желудок и обнимаю крышку ещё несколько минут, успокаиваясь и вытирая слёзы, скопившиеся в уголках глаз. Умываюсь, и хватаю ополаскиватель для полости рта, который стоит на верхней полке и проделываю такую процедуру около трёх раз, полностью избавляясь от тошнотворного запаха. Подправляю растёкшуюся тушь и выхожу из маленькой комнатки. Крис лежит на кровати и смотрит в потолок. Я подхожу и сажусь с краю, так же находя что-то столь интересное в стене, дабы цепляться за нее глазами. Пенетратор садится рядом. — Почему ты плакала? — Уж точно не из-за тебя, — говорю я, мне стыдно смотреть на него, после того, что я тут наговорила о своей симпатии и о том, что он говнюк. — Блядь, Эва, ты самая умная девчонка из всех, кого я знаю. В твоих глазах так много всего сразу, что я просто не знаю. Когда ты смотришь на меня, я чувствую себя долбаным придурком и законченным неудачником. А ещё, ты, чёрт возьми, самая симпатичная из всех, кого я когда-либо видел, поверь мне, когда я сказал в библиотеке, что ты хороша даже в таком ужасном виде, я не врал. И есть в тебе что-то такое, чего я совершенно не могу понять, и да, ты — блядский чёрный квадрат Малевича, загадку и происхождение которого нужно разгадывать раз за разом. Дай мне время, Мун, мы должны стать немного ближе. Я хмурюсь всё больше и больше, с каждым сказанным словом. До меня так долго доходят его слова, но, когда они всё же трогают моё сознание, я лишь киваю, не в силах говорить или улыбаться. Крис расслабляется всем телом и медленно выдыхает. Я впервые за длительное время смотрю на него, а он смотрит на меня, и я теряюсь в созвездиях в его глазах. Шистад тянется ко мне и приобнимает, заставляя лечь на кровать рядом с ним. Его руки крепко окольцовывают меня, плотно прижимая к себе, а нос утыкается куда-то в щеку. Я медленно пропускаю его волосы сквозь свои пальцы и понимаю, что это то, чего я так отчаянно ждала весь вечер.