***
Пир по случаю начала учебного года еще не начался, а новость о том, что новый преподаватель ЗОТИ — слепой, уже облетела всех и каждого. Три сотни любопытных взглядов были прикованы к преподавательскому столу, а в воздухе то и дело раздавался взволнованный шепот. Впрочем, не только ученики были заинтригованы личностью нового учителя. Многие профессора нет-нет, да и бросали на молодого коллегу изучающие взгляды, гадая, что же заставило директора назначить его на такую серьезную должность. При этом сам Гай выглядел абсолютно спокойным и расслабленным, будто вовсе не замечая направленных на него волн всеобщего любопытства, которые с каждой минутой становились все более осязаемыми. Зато их замечал сидящий рядом Северус, который терпеть не мог пристального внимания, а от того чувствовал себя неуютно, что никак не способствовало возникновению симпатии к новому коллеге. К счастью, в скором времени в зал вошла МакГонагалл вместе с кучкой нервных первокурсников, и начавшаяся церемония распределения отвлекла внимание остальных учеников от преподавателей. Это дало Снейпу возможность выдохнуть, а затем задуматься о причинах своей странной реакции на слепоту Прайдера. Он искренне не понимал, почему чувствует неловкость при каждом взгляде на него, но покопавшись в своих внутренних ощущениях, внезапно понял, что это следствие давнего, глубоко запрятанного и почти забытого чувства вины. Вины перед мальчиком, существование которого стало смыслом его жизни тогда, когда в ней ничего больше не осталось, когда единственным желанием было умереть, чтобы избавиться от боли, разрывающей душу на куски. Мальчиком, которого он поклялся защищать, но не уберег, позволив старому интригану отдать его на воспитание магглам… Больше пяти лет прошло, а он, как сейчас, помнил тот день, когда сова принесла письмо от Арабеллы Фигг, в котором она сообщала, что Гарри Поттер пропал. Помнил, как наплевав на просьбу Дамблдора оставаться в замке, помчался в Литтл-Уингинг, чтобы вытрясти из проклятых Дурслей правду. Помнил леденящую кровь ярость, охватившую его, когда он прочел их воспоминания и увидел избитого восьмилетнего ребенка, потерявшего зрение и отчаянно просившего не отдавать его. Только присутствие Дамблдора удержало его тогда от двойного убийства, когда он узнал, как жил все это время сын Лили. Затем был приют, где никто ничего не знал о том, куда исчез мальчик, долгие месяцы беспрерывных поисков, возрастающий страх, что мальчика уже нет в живых и ноющее, всепоглощающее чувство вины от того, что не уберег, не защитил, позволил жертве Лили стать напрасной… И глухое отчаяние, охватившее его, когда тайком от Дамблдора провел запрещенный ритуал поиска на крови, взятой у Петуньи, показавший, что Гарри Поттера просто не существует. Он долго отказывался принимать это. Не понимал, как это возможно, ведь, даже если бы мальчик был мертв, ритуал в любом случае указал бы, где находится тело. Но факт оставался фактом. Гарри Джеймс Поттер в одно мгновение просто исчез с лица земли, будто его и вовсе не существовало. Шли годы, бесплодные поиски постепенно сворачивались, общественность пошумела и успокоилась, оплакав печальную судьбу героя, и только Дамблдор, казалось, не оставлял надежды найти мальчика, хотя все возможные способы поиска уже были перепробованы. Северус же продолжал жить будто по инерции, стараясь не задумываться о том, что жить ему больше не для кого и незачем. Постепенно ощущение пустоты в груди стало привычным, боль утихла и он смирился, что просуществует остаток жизни без особой цели. Просто потому, что не был уверен, что там, за Гранью, будет лучше. Если бы знал наверняка, давно бы отправился туда. И вот теперь, когда жизнь более менее вошла в колею, появился этот парень, напомнивший своим мертвым взглядом тот, другой, который Снейп мельком увидел в воспоминаниях магглов, но так и не смог забыть, и всколыхнувший внутри болезненные воспоминания. — Всем самого доброго вечера! — громкий голос Дамблдора заставил Северуса вынырнуть из воспоминаний и поморщиться. — Нашим новым ученикам — добро пожаловать, наших старых учеников — с возвращением! — продолжил тем временем директор, сияя добродушной улыбкой. — Вас ждет еще один год обучения… «Еще один пустой, бессмысленный год, в обществе толпы бездарных студентов, — мрачно подумал Снейп. — Действительно, есть чему радоваться… Особенно, если Темный Лорд предпримет очередную попытку вернуться.» — … Также, в этом году мы рады представить вам нового преподавателя Защиты от Темных Искусств. Профессор Прайдер — талантливый боевой маг, лучший ученик легендарного Грозного Глаза Грюма и тренер Академии авроров великодушно согласился заменить покинувшего нас по состоянию здоровья профессора Люпина. Раздались аплодисменты. Гай легко поднялся и поочередно кивнул всем четырем столам. Снейп раздраженно фыркнул. Он допускал, что Гай действительно неплох в бою, раз уж Аластор Грюм взял его в ученики, но очень сомневался, что он справится с оравой подростков. Слишком молод и неопытен, да к тому же слеп. «Что ж, интересно будет понаблюдать, как надолго вас хватит, мистер Прайдер. Дети порой бывают удивительно жестоки, особенно к тем, кто наиболее уязвим».Глава 16. Новый коллега
1 февраля 2017 г. в 23:19
Тяжелые тучи сгущались над Хогвартсом, грозя вот-вот обрушиться на замок и его окрестности стеной дождя. Порывы холодного сентябрьского ветра раскачивали верхушки деревьев и заставляли темную гладь озера идти рябью.
Северус Снейп стоял возле высоких кованых ворот, сжимая в руке фонарь, и вглядывался в вечернюю темноту подъездной аллеи, ожидая, когда появятся первые кареты. Настроение у декана Слизерина было хуже некуда. А если точнее: он был зол, раздражен и уже заочно испытывал ненависть к новому преподавателю ЗОТИ, ради которого вынужден был мерзнуть на ветру, вместо того, чтобы сидеть в большом зале, вместе с другими профессорами. А все Дамблдор со своей безмерной заботой о ближних. Неприятный разговор с директором, после которого Снейпу пришлось пить успокоительные зелья, чтобы не разнести в порыве бешенства половину подземелий, до сих пор звучал в голове.
— Вы должны помочь мальчику освоиться в замке, Северус.
— С какой стати? Другие как-то сами справляются…
— Ему будет тяжелее, чем другим. Все предыдущие профессора заканчивали Хогвартс и были знакомы с замком, а для мистера Прайдера здесь все будет в новинку. К тому же, я уже говорил вам, что он слеп, и хоть прекрасно ориентируется в пространстве, тем не менее помощь ему, определенно, не помешает.
— Но почему я? Пусть Минерва с ним возится или Флитвик! Они только счастливы будут!
— Я уверен, Северус, вы справитесь. Будьте снисходительны, вы ведь еще помните, как сами начинали работать…
О, да. Северус очень хорошо помнил свои первые месяцы в роли преподавателя. Двадцатидвухлетний юнец, сам еще совсем недавно сидевший на школьной скамье. Разбитый, потерянный, лишенный какого бы то ни было смысла в жизни. И толпа бездарей, которых он вынужден был учить сложному, не терпящему лени искусству зельеварения. Нужно было завоевывать авторитет, чтобы его слушали. А ведь старшекурсники еще помнили его студентом. Неопрятным, озлобленным одиночкой, над которым так забавно шутили гриффиндорцы. И кличку помнили… И, разумеется, счастливы были поделиться этой информацией с другими. И никто ему тогда не помогал. Все профессора были в крайней степени недовольны его назначением. Слишком молод, слишком мрачен, да и вообще: «Коллеги, у него же метка! Альбус, как можно доверять ему детей?». Но Дамблдор был спокоен, как скала, на провокации не поддавался и только загадочно сверкал глазами, впрочем, защищать Снейпа не пытался, отделавшись ото всех вопросов одним лишь: «Так нужно». И все смирились, потому что Великому и Мудрому, конечно, виднее, но ни любви, ни доверия по отношению к Северусу это не прибавило.
Пришлось спешно заковываться в броню из желчи и убийственного сарказма. Чтобы боялись, чтобы уважали, чтобы взглянуть в его сторону лишний раз не смели… А потом эта маска приросла к лицу так прочно, что, казалось, он был таким всегда. Ужас Подземелий. Пусть… Все лучше, чем Нюниус. Негативное отношение коллег тоже постепенно выровнялось, превратившись в холодный нейтралитет. Снейпа такое положение вполне устраивало, но, учитывая все то, через что ему пришлось пройти, чтобы этого добиться, он отказывался понимать, с какой стати он должен помогать осваиваться какому-то пришлому мальчишке, который все равно вылетит из замка через год. Да к тому же, мальчишке, который встал между ним и должностью, к которой он стремился много лет. Северус ни на секунду не верил в сказки про проклятие. Он был абсолютно уверен, что если бы ему наконец разрешили преподавать ЗОТИ, вся эта канитель с бесконечной сменой учителей закончилась бы. Уж он-то не позволил бы так просто выкинуть себя из замка. Но Дамблдор, каждый год жалуясь на отсутствие компетентных педагогов, с маниакальным упорством тащил в школу всякую шушеру, вместо того, чтобы отдать это место ему, человеку, который в темных искусствах разбирался ничуть не хуже, чем в зельеварении. И уж точно в сотню раз лучше, чем невротичный Квиррелл или страдающий тяжелой формой нарциссизма бездарь Локхарт. О Люпине даже вспоминать не хотелось. Снейп был абсолютно уверен, что именно он в прошлом году помог своему дружку Блэку проникнуть в замок, но, к сожалению, доказательств этому найти не удалось, иначе оборотень закончил бы свои дни в Азкабане.
И вот теперь опять. И где только Дамблдор находит эти сокровища? Сделать преподавателем слепого юнца, непонятно откуда взявшегося, да еще и просить его, Северуса, оказать ему посильную помощь. Вот еще. Пусть он не смог ослушаться прямого приказа директора, но вот сделать все, чтобы новенький сам отказался от его «помощи», вполне в его силах.
Шорох приближающихся карет и оживленные голоса студентов отвлекли Снейпа от мрачных мыслей. С неба уже начали падать первые крупные капли, обещая в скором времени превратиться в сильный ливень. Северус поднял фонарь повыше, приветствуя вылезающих из карет студентов с ледяным презрением в глазах.
Нового преподавателя он заметил сразу же. Высокий, гибкий молодой человек с белеющими в темноте волосами, одетый в кожаную куртку и такие же штаны, уверенно спрыгнул на землю и направился к воротам.
— Мистер Прайдер, полагаю? — холодно произнес Снейп, когда парень поравнялся с ним.
Тот быстро повернул голову и посмотрел прямо в лицо Северуса своим остановившимся, немигающим взглядом.
— Для коллег просто Гай, — парень чуть склонил голову и протянул руку. — Добрый вечер…
— Северус Снейп, профессор зельеварения и декан факультета Слизерин, — Снейп неохотно пожал протянутую ладонь и слегка приподнял бровь. — Я здесь, чтобы проводить вас в замок и… помочь с адаптацией на первых порах.
— О, отлично, — Гай пожал плечами. — Я, в принципе, и сам бы справился, но с вами будет быстрее.
— Разумеется, — процедил Снейп и резко развернулся, привычно взметнув полы мантии. — Следуйте за мной.
Почти всю дорогу до замка они преодолели в гробовом молчании, но когда вошли в просторный холл, Гай внезапно остановился и коснулся руки Снейпа.
— В чем дело? — Снейп обернулся и невольно вздрогнул, снова наткнувшись на невидящий взгляд парня.
Почему-то слепота нового коллеги его нервировала, отдаваясь смутным, неприятным чувством где-то внутри.
— Вы не в восторге от возложенной на вас миссии опекать меня, — без вопросительной интонации произнес Гай.
Северус, несколько удивленный этим высказыванием, дернул плечом.
— Скажем так, дополнительная нагрузка в виде помощи новеньким с освоением в должности — не предел моих мечтаний, но поскольку…
— Северус, я понимаю, — Гай усмехнулся. — Вас попросил Дамблдор, а вы не смогли отказать директору. Но мне бы не хотелось, чтобы кто-то тратил на меня свое время, не желая того, уверен, вы найдете куда более интересные занятия, а я вполне могу справиться и сам…
Снейп вновь ощутил приступ немотивированного раздражения.
— Я оценил ваш благородный порыв, мистер Прайдер, — ядовито процедил он, — но позвольте мне самому решать, на что мне тратить свое время. Уверяю вас, когда помощь вам станет мне в тягость, я сообщу.
Гай внезапно улыбнулся.
— Договорились. Нам сейчас наверх, правильно? — он коснулся рукой перил лестницы и стремительно зашагал по ступеням.
Снейп несколько секунд стоял не двигаясь, проклиная свое врожденное упрямство и осознавая, что из-за глупого чувства противоречия только что упустил идеальную возможность избавиться от обузы.