***
Гай метался на широкой кровати, судорожно сжимая побелевшими пальцами простыню, не в силах вырваться из душных пут кошмара, снившегося ему постоянно с того самого дня, когда он остался один. В нем не было ни образов, ни событий, только яркие, не тускнеющие со временем эмоции, захлестывающие с головой. Боль. Гнев. Ярость. Обжигающее желание выплеснуть охватившее его отчаяние. Кулаки уже были сбиты в кровь о каменные стены пещеры, но эта боль была ничем по сравнению с адом, творившимся внутри. Это была пытка. Медленная. Мучительная. Непроходящая. Аллистер и Рик занимались похоронами, а он сидел на холодной земле, прислонившись спиной к шершавому камню, и не двигался. Бушующая в груди ярость сменилась полной апатией. Он не понимал, где он, не замечал ничего, что происходило вокруг. Больше не было ни цели, ни окружавших его людей, ничего. Только засасывающая пустота внутри. Ничего не имело значения. Прошло около суток, прежде, чем к нему осторожно подошел оправившийся от болезни Кевин. Жалкий мальчишка-вор, ради которого… он пожертвовал своей жизнью. Глупо… бессмысленно… Кевин говорил что-то тихим, срывающимся голосом, но ему было все равно. Он не хотел слушать вымученные слова сочувствия, не хотел этой стыдливой благодарности… Некого больше благодарить. — Не трогай его, оставь, — хрипло приказывает Аллистер, и Кевин послушно исчезает куда-то. Кажется, позже приходит Рик, заставляя его поесть. Вкуса еды он не чувствует, так же, как не чувствует ничего. Словно все эмоции выключились, перегорели. Будто он не человек больше, а бездушная кукла, пустая оболочка, внутри которой ничего нет. — Ты должен попрощаться, — тихий, незнакомый голос вызывает первую эмоцию — удивление. — Кто ты? — слова даются с трудом, похоже, за несколько дней он разучился говорить. — Меня зовут Шейн, я маг, — все так же тихо произносит незнакомец. — Из поселения, что недалеко отсюда. Аллистер позвал меня, чтобы проводить твоего друга достойно. Дальше следует какой-то пространный рассказ о магических традициях, о похоронном обряде, о прощании… Он почти не слушает, но когда сильные руки тянут его вверх, покорно поднимается, просто потому что нет сил сопротивляться. Нет сил… Запах свежей земли, легкий прохладный ветер, треплющий волосы, Аллистер с Риком и Кевином, стоящие возле небольшого холмика… И негромкий, плавный голос Шейна, произносящий слова на незнакомом языке, звучит как печальная песня… А затем произошел взрыв. Как будто сломалось что-то внутри, лопнуло с оглушительным треском и вся боль, затаившаяся под слоями отстраненности и безразличия, вырвалась на свободу мощной, сметающей все на своем пути волной магии. Он помнил только, как упал на колени рядом с холмиком, как мелодичные слова Шейна утонули в диком, нечеловеческом крике, который оказался его собственным, как что-то, родившееся глубоко внутри, выплеснулось наружу, распространяясь вокруг него кругами, заглушая все звуки, лишая осязания… И он провалился в темноту. Первыми признаками возвращающейся реальности стали звуки. Все тот же тихий голос мага, объясняющий что-то изредка прерывавшему его Аллистеру. — Стихийный выброс… Редкое явление… Эмоциональный срыв… — отдельные обрывки фраз постепенно складывались в более менее связную речь. — Они были сильно привязаны друг к другу, не так ли? — Более чем. Мне порой казалось — они будто одно целое. — Потеря, видимо, оказалась слишком болезненной. Его эмоции напрямую связаны с его магией, а когда существует столь тесная связь, это чревато подобными феноменами. Он не смог смириться, не выплеснул сразу всю свою боль, а загнал ее в подсознание, запер на семь замков, это инстинкт самосохранения. Как результат — сильнейший энергетический взрыв. Отсюда изменения во внешности и, предполагаю, в поведении это тоже проявится… — Но его внешность… — Рик кажется подавленным. — Это… навсегда? — Боюсь, что так. Ты же видишь, изменения произошли на физическом уровне, седина или что бы это ни было — отражение его внутреннего отчаяния. Посмотри, у него даже черты лица изменились… Думаю, это напрямую связано с погибшим мальчиком… Он сделал себя чем-то средним между ними двумя. — Леший бы побрал всю эту вашу магию! — сквозь зубы шипит Рик. — Полагаю, это коснется только внешности, — задумчиво произнес Аллистер. — Хотя, признаюсь, ему бы не помешало приобрести некоторые черты характера… — Не смей произносить его имени! — ледяным, безжизненным голосом обрывает его Гай. — И мое тоже. Нас больше нет… Нет ни Гарри, ни Грея, есть только Гай, — он с трудом поднимается на ноги, ощущая слабость во всем теле. — Но… — Гай Прайдер, — бесстрастно повторил он. — С этого дня и до последнего вздоха. И больше я никогда не хочу слышать других имен. Я все сказал… Гай проснулся, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Он будто снова ощутил ту страшную, беспощадную волну магии, перекроившую, казалось, саму его суть. Тогда у него было впечатление, что он разбился, разлетелся на мелкие осколки, стеклянную пыль, чтобы потом вновь стать цельным, но совершенно другим человеком. Иначе он бы просто не выжил. Он уже привык к этим снам, даже сроднился с ними. Но все равно каждый раз испытывал боль, возвращаясь к прошлому, позволяя своей памяти безжалостно терзать душу, не давая забыть. Похоже, он обречен на это до конца жизни… Брошенное мимоходом заклинание сообщило, что на часах половина восьмого утра, а это значило, что у него совсем немного времени, чтобы прийти в себя и вовремя явиться на завтрак. Впрочем, холодный душ должен был помочь. Всегда помогал. Но, как оказалось, прошлое слишком настойчиво, чтобы смыть его водой. Складывалось ощущение, что оно любыми путями пытается напомнить о себе, выискивая для этого неожиданные, а порой и вовсе поразительные пути. В этом Гаю посчастливилось убедиться сразу же после завтрака, когда к нему вдруг подошел Северус Снейп и в своей излюбленной сухой манере сообщил, что им необходимо поговорить. — Прямо сейчас? — с некоторым удивлением уточнил Гай. — Не имею ничего против, но через десять минут начало занятий… — Я не отниму у вас много времени, — холодно произнес Северус, но Гай уловил исходящее от него странное напряжение. — Ну, хорошо, если это так срочно, я внимательно слушаю… — Что вам известно о Гарри Поттере? — резко спросил Снейп. Гай от неожиданности замер, а уже в следующую секунду вдруг отчетливо ощутил, как Северус пытается проникнуть в его сознание.Глава 26. Зелье поиска
17 февраля 2017 г. в 15:17
Зелье медленно закипало в котле. Напряженное ожидание результата сводило с ума, заставляя вглядываться в нейтрально-серую поверхность жидкости до рези в глазах. Очередная модификация зелья поиска заняла еще больше времени, чем обычно. Очередная. Сколько уже их было?
Северус не помнил. Не считал. Хотя, казалось, мог бы уже написать диссертацию по улучшению его свойств, а то и книгу выпустить… И даже не одну. Благо, времени на исследования было предостаточно. Пять лет. Сотни вариантов… И все безрезультатно. Впрочем, в прошлом году ему на миг показалось, что зелье посветлело. Едва-едва, на каких-то полтона… Но это был лишь обман зрения, потому что, когда светло-серая субстанция была вылита трясущимися руками на карту, то так и застыла, не указав место. И Северус даже не мог объяснить себе, какое из испытанных тогда чувств было сильнее: разочарование, облегчение, страх? Наверное, все же разочарование…
На поверхности зелья появились первые пузырьки. Еще немного… Совсем чуть-чуть… Какое-то странное предчувствие, еще смутное, не оформившееся возникло в груди, усиливая напряжение. Сейчас.
Огонь под котлом погас. Ну же…
И ничего. Ровный серый цвет. Не золотой, который заставил бы сердце замереть от изумления и радости, но и не черный, способный, уже казалось, принести облегчение. Страшно так думать, но нет ничего хуже неизвестности. Пусть была бы ужасная, разрывающая душу, но определенность. Он бы это пережил. А так…
— Дьявол, — выдохнул Северус, прикрыв на миг глаза, а затем яростно махнул рукой, сбрасывая со стола многочисленные пергаменты с записями. — Сколько еще это будет продолжаться?! — отчаяние, какое-то темное, густое, поднималось внутри душной волной, скручиваясь в тугую спираль. — Ну скажи мне уже, что его нет! Почерней, чтобы я перестал надеяться! Это же невыносимо… — он закрыл лицо руками, слушая участившийся ритм собственного сердца. — Не может человек просто исчезнуть! Так не бывает! Хоть кто-то на всем свете должен знать о нем! Должен знать, что произошло с ним тогда… Где он, этот человек? Где?! — ладони с силой ударили по столу, заставив подпрыгнуть мелко нарезанные корешки, а следующий момент черные глаза недоверчиво расширились.
Остывающее зелье медленно светлело, приобретая легкий золотистый оттенок. По коже пробежал холодок.
— Не может быть… — Северус плотно закрыл глаза, стараясь успокоиться. Это нервное. Это какая-то галлюцинация, являющаяся следствием перенапряжения. Нужно взять себя в руки.
А субстанция в котле уже сверкала, словно жидкое золото, отбрасывая на каменные стены подземелья яркие блики.
Все здравые мысли мгновенно вылетели из головы, оставив только нервную дрожь предвкушения. Исчез даже страх ошибки и нового разочарования. Только бы сработало. А руки уже сами собой расстилали на столе зачарованную карту мира. Густые золотистые капли расползлись по пергаменту неопределенной кляксой, сердце замерло, а Северус на несколько секунд, кажется, разучился дышать.
— Где же ты? Тот, кто приведет меня к нему? — губы шевелились почти беззвучно, а глаза пристально всматривались в ленивые потеки расплавленного золота.
На карте мелькали города и страны, сменяя друг друга, пока наконец… Шотландия… Не может быть! Неужели так близко? Хогвартс…
Северус застыл, глядя на увеличивающееся изображение замка. Нет, это какая-то ошибка… Как… А зелье, словно издеваясь, плавно перетекало по схематичным коридорам, пока наконец не замерло круглой, сверкающей каплей прямо в апартаментах преподавателя ЗОТИ.
Рука метнулась к глазам, будто все еще надеясь на обман зрения.
— Только не это… — глухо простонал Северус, убедившись, что зелье больше не движется, достигнув цели. — Чертов Прайдер знает что-то о Поттере? Как такое возможно?! Каковы шансы, что единственный человек в мире, кто владеет информацией о нем, устроится на работу в Хогвартс? Какой-то бред…
Невероятность полученных результатов заставила Северуса быстрым взмахом палочки очистить карту и попробовать еще раз. А затем снова. На пятой попытке он сдался. Зелье раз за разом упорно приводило его к Гаю Прайдеру, который, ничего не подозревая о происходящем в подземельях, очевидно, спокойно спал у себя в комнате.
Северус обессиленно опустился на стул, невидящим взглядом уставившись на карту. Покажи зелье кого угодно другого, он бы не медля ни секунды бросился хоть на другой конец планеты, вооружившись Веритасерумом и своими навыками легилименции, и устроил бы допрос с пристрастием, пока не вытряс бы всю правду о пропавшем мальчике. Но Прайдер… Это было слишком неожиданно. В памяти вдруг возник первый момент их знакомства. Кожаная одежда, белые, будто седые, волосы, тусклые серо-зеленые глаза… И тут же, ассоциативной цепочкой — другие глаза. Яркие, полные жизни, сверкающие, как два изумруда…
Северуса будто ударило током. На краткий миг его посетило дикое подозрение: а что если?.. Но он тут же отбросил его, удивляясь, как ему вообще могло прийти в голову подобное. Гарри сейчас было бы… есть всего четырнадцать… А Прайдер на десять лет старше, да к тому же у них нет совершенно ничего общего. Ничего… Ну, может, кроме… слепоты. Мерлин, пора прекращать все это. От усталости и недосыпа маленький Поттер ему начнет скоро мерещиться на каждом углу… Но Гай что-то знает о нем! Иначе зелье не указало бы на него. И он, Северус, обязан выяснить это любой ценой. Но не сейчас. Сейчас нужно привести мысли в порядок и тщательно все обдумать.