Paint it black

Фуга говорит: «он мой брат, но это ничего не значит, кроме того, что его папашка трахнул как-то мою мать». Баррик сопит и, должно быть, краснеет под шлемом. Вершительница фыркает: «И только-то? Большое дело!» — и аккуратно укладывает знание о родственной близости в воображаемую шкатулку секретов и слабостей. У Вершительницы тоже есть брат — старше на три года, любимый безумно и безгранично. Ради него Вершительница убила бы любого, удавилась бы сама, вцепилась бы в глотку Кайрос; вера в то, что они встретятся, когда война закончится, толкает ее вперед. Фуга называет Баррика ворчливой грудой металла, Баррик Фугу — сумасшедшей девкой, но на привалах они устраиваются поближе друг к другу, а в бою дерутся спина к спине. Баррик уныло шагает за сестрой, когда их отряд приходит на выжженные земли Какофонии, неизменно встречающие трупной вонью, разноголосыми криками, калеками и сумасшедшими, но ест с ней из общего котла, спит с ней в одной палатке. Алый Хор изнывает от желания узнать, трахаются ли они, и если да — как именно; одноглазая женщина, подносящая Вершительнице воду и полотенце, хвастает, что поставила десяток колец на то, что гульфик у брони все же снимается. Вершительница ставит двадцать пять — не потому, что верит в это, а потому, что кроме благосклонности Хора и сомнительного интереса Голосов Нерата ей не на что рассчитывать в этой войне. Дитя, шепчет Голоса в ее голове. Мы так соскучились по тебе. Иди же к нам. Вершительница отдает одноглазой женщине грязное полотенце. Шкатулка секретов наполняется постепенно; вокруг себя Вершительница не видит друзей, только союзников, а с союзниками нужно обращаться осторожно, чтобы они не превратились во врагов. Ей не на что рассчитывать в этой войне, кроме Хора и Голосов Нерата, но она не хочет получить нож в горло или стрелу в спину. Голоса Нерата требует жертвы: глаза Фуги болезненно блестят, лицо Атли сводит гримаса отвращения и ужаса, Баррик молчит, как перед казнью. Вершительница должна выбрать правильно, и она говорит: — Фуга. Фуга смотрит на нее, как на достойного противника, который хочет ее убить, и бьет кулаком себя в грудь, дрожит — от предвкушения, или возбуждения, или восторга. — Нет! — хрипит Баррик. — Нет, только не она! Если это должен быть кто-то из нас — пусть это буду я! Вершительница прочла достаточно книг из семейной библиотеки, чтобы знать, какими прочными бывают узы — между кузнецами и их горнами, между людьми и теми, кого они любят настолько, чтобы умереть за них. Фуга до крови впивается зубами в нижнюю губу и отступает, позволяя Баррику сделать выбор. Вершительница мысленно улыбается, когда дым в доспехах Голосов Нерата вспыхивает особенно ярко.