Lost Generation

…Влюбилась Роза в Скорпиона Соловья…       В башне старост бывало тихо. В те самые обыкновенные дни, когда Малфой оставался со своими друзьями в гостиной Слизерина, а Роза в гордом одиночестве сидела у камина и делала уроки. Тогда и наступала тишина. Она давила на уши, даже если в голове - в ее голове - вовсю гремела музыка. В камине треснуло полено, и Роза поспешила разворошить угли. Теплые деньки долго не продлились, что было, в принципе, ожидаемо. В окно башни барабанил дождь, отстукивая известную ему одному мелодию. Запретный лес шумел вдалеке тяжелыми макушками деревьев. Роза на пару секунд зависла, глядя в окно, накинула на ноги плед и продолжила скрипеть пером. Вокруг нее на столе были разбросаны книги, раскрытые на помеченных стикерами страницах, стояли две кружки, одна — с недопитым чаем, и чистые листы были перемешаны с черновиками, на которых красовались ровные строки чисел - это было домашнее задание по Нумерологии. Посреди всего этого хаоса, прямо на ее реферате по зельям мирно дрых старый добрый Живоглот. Кот создавал какое-то ощущение уюта в пустой гостиной. Когда тишина стала раздражать до скрипа, Роза покопалась в палфоне и включила песню, которая все это время крутилась у нее языке, и вернулась к горам домашней работы, бросив осторожный взгляд на окно. В отражении была девушка с ее лицом и непривычно-темными волосами. Неделя выдалась адская. Учителя, словно сговорившись, давали сложные темы и задавали огромное количество рукописной домашней работы, но Розе было не привыкать: все равно заняться больше было особо нечем, разве что пойти в библиотеку за новой книгой. Она успешно маневрировала между Большим залом и кабинетами, изучив расписание Лили и сделав все возможное, чтобы не попадаться ей не глаза. Лили вытрясла бы из нее всю душу, если бы опять завела разговор про Малфоя, с которым Роза виделась преимущественно по утрам, когда они сталкивались в общей гостиной и расходились, как в море корабли. Это было неловко, стыдно и странно, и Роза не могла отделаться от чувства, что что-то сделала не так. Скорпиус едва ли смотрел на нее, хотя на выходных чуть ли не раздевал взглядом, и это... наводило на мысли. Он наигрался?.. Его Роза тоже избегала, но это была задачка куда труднее в виду того, что у них были общие предметы. Впрочем, вчера, увидев его в коридоре в компании Лолы Паркинсон, Роза малодушно свернула в сторону. Там-то она и наткнулась на нее. Лили выглядела прекрасно: чайно-рыжие волосы были распущены и густой гривой стекали по ее плечам, как лава, и простой школьный свитер поверх рубашки отчего-то совсем не портил ее изящную фигуру. Лили сидела на подоконнике в компании одного из Финниганов и Алисы и хрустела картофельными чипсами. Заметив Розу, Лили заметно оживилась и помахала ей рукой, и Роза приложила все силы, чтобы улыбнуться, а не оскалиться, и подошла к ней и ее компании. — Роуз! Давно тебя не было видно! — ноги Лили были обтянуты кружевными колготками и казались изящными, даже когда она сидела вот так - подогнув одну под себя и качая другой в воздухе. Финниган и Алиса кивнули, и Лили протянула Розе чипсы. — Будешь? Роза покачала головой. — Нет, спасибо. — О’кей, — кивнула Лили и посмотрела на нее очень внимательно. — Мы можем поговорить? Снова здорово. — Хорошо, — через силу кивнула Роза, и они отошли к нише, в которой было накурено и пахло травой. Глаза у Лили были серьезные. — Я вчера говорила с Тэдди, — начала она, и у Розы сжалось горло, — он... переживает за тебя. — У него нет причин переживать, — возразила Роза, и Лили закусила губу. Она была выше Розы и казалась старше. Это бесило. Лили всегда была такой - она выскакивала, как черт из табакерки, когда ее что-то волновало, могла поставить на уши весь мир, чтобы докопаться до того, что ей было нужно, была упертой, как сто драконов, и, как говорится, не волновалась, если шла по головам, и ее все равно все обожали. А Роза... Мерлин, она так устала. Устала ждать, что станет частью этой золотой тусовки, на которую у нее был пропуск по праву рождения, но который не действовал, сколько она ни пыталась, устала, что Лили была такой же, как ее мать, лезущей в душу за тем, что ей было интересно, и плевать на все остальное. Наверное, Гермиона Уизли мечтала, чтобы это Лили была ее дочерью. «Впрочем, оценки Лили Поттер вряд ли бы впечатлили маму», - с горьким злорадством подумала Роза и откинулась спиной на камень, засовывая руки в карманы школьных брюк. Школьная сумка тянула ее вниз. — Ты уверена, что все в порядке? А как там Мал… Скорпиус? — явно запнувшись при вопросе, поинтересовалась Лили, и тут Розу все-таки проняло. Она вскинула подбородок. — Лили, а вот это - совсем не твое дело. Лили, казалось, опешила, и Роза почувствовала сладкое удовлетворение. Впрочем, Поттеры славились тем, что не отступали - прямо на всех последних ста страницах обновленной «Истории Магии». — Меня касается то, что с тобой происходит, — заметила Лили и взяла ее за руку. Роза отдернула пальцы, как от огня. — Нет, не касается, — возразила она, и брови Лили поползли выше. — Роза, я не... — она помотала головой. — Извини, если тебе кажется, что я лезу не в свое дело, но Малф... Роза рассмеялась. Смех получился злой, надломленный и жестокий, и Роза стояла там и смеялась, над собственной наивностью и глупостью, но еще больше - над обескураженным красивым лицом Лили Поттер. — Ты такая лицемерка, Лили, — выдохнула она, улыбаясь. Лили сделала шаг назад. Роза осталась на месте и вздернула нос. — Ты носишься везде и доказываешь мне, что мои... встречи с Малфоем - высший грех, что слизеринцам доверять нельзя, что это будет пятно на моей репутации. Хорошая девочка Лили Поттер. — Роза… — Что, Лилз? Правда глаза колет? Или просто неприятно, что тебе одной можно зажиматься по углам со слизеринцами? Лили осеклась, и Роза удовлетворенно цокнула языком. Она думала об этом несколько дней, и не хотела говорить, но вот, сказала. Легче почему-то не стало. Видимо, поэтому Лили никто и не трогал - когда эти зеленые глаза смотрели вот так, хотелось забиться в самую глубокую нору и не вылезать оттуда. Годами. Роза развернулась и ушла, и больше Лили к ней не подходила. Как и Малфой. Как и Тэдди, который, видимо, общался с Лили Поттер, а Роза была прилепившимся сгустком глины. Големом. Она была совсем одна. К одиночеству за свою жизнь Роза привыкла. У нее давно не было друзей, с которыми можно было выпить сливочного пива и похрумкать чипсы на подоконнике, у нее была большая семья, и это заставляло ее чувствовать себя иногда чуточку лучше - потому что Лили всегда звала ее в Хогсмид, ибо была добрым самаритянином, Хьюго приходил с домашкой, по которой у него были вопросы, иногда писал Луи из далекого Дурмстранга. Но это все было не то. Даже письмо, пришедшее утром от Рона, было каким-то глухим, не подробным, как обычно, даже без каких-то подписей от дяди Джорджа (впрочем, Джордж, в отличие от ее отца, освоил палфон и присылал Розе мемы и купоны во «Вредилки», так что его можно было простить). Роза вдавила перо в пергамент, выводя последнюю строчку абзаца, и по пергаменту расплылась огромная темная клякса. — Да какого обвислого Мерлина! — рассердившись на свою жизнь и глупый пергамент, воскликнула Роза и замерла, услышав у дверей знакомый голос. — Помочь? Роза выглянула за спинку дивана и утвердилась в своих подозрениях: на пороге и правда стоял Скорпиус. Он небрежно перебрасывал из ладони в ладонь большое красное яблоко, явно прихваченное с позднего ужина на кухне, и выглядел, как всегда, так, что дух захватывало. Люди так не выглядят. — Не надо, сама разберусь, — прошипела Роза, и, не удержавшись, бросила на слизеринца еще один взгляд. Того ее отказ ничуть не смутил: Скорпиус завалился рядом с ней на диван, деловито поставил яблоко перед носом Живоглота и придвинул к себе испорченный пергамент. От него пахло острым парфюмом и чернилами, и совсем чуть-чуть - мятой. У Розы закружилась голова. — На меня ты можешь шипеть сколько угодно, но трансфигурация ни в чем не виновата, — Скорпиус достал палочку и пару раз помахал ей над ее домашней работой, вытягивая из бумаги чернила. — Держи. Роза фыркнула и пододвинула пергамент обратно к себе, заскрипев пером. Еще один добрый самаритянин. Даже странно, что они с Лили не спелись. Скорпиус тем временем, похоже, уходить не спешил: он закинул на стол свои длинные ноги в лакированных туфлях, предварительно сдвинув в сторону ее открытые книжки. — Что, даже не поблагодаришь, Уизли? — О помощи я не просила. — Уизли, — Скорпиус резко повернулся к ней и ссадил запрыгнувшего на него Живоглота на пол, — почему ты на меня сердишься? Старый рок, алкоголь, маглы Роза неопределенно пожала плечами. Ей очень не хотелось с ним говорить и одновременно так и тянуло вцепиться в эту черную рубашку и заявить, что он больше никуда не уйдет. Как же она запуталась. — А кто сказал, что я сержусь? — Да брось, — Скорпиус сложил руки в замок и окинул ее взглядом. — Ты бегаешь от меня, как от заразного. Дождливые, туманные глаза, пьяные и мокрые, такие чертовски красивые — Я не бегаю от тебя. — Нет, бегаешь. — Мне совершенно это ни к чему. — Уверена? — Да, Малфой, уверена! — Роза резко дернула рукой, и чернила опрокинулись на стол. — Да какого дракла! — выругалась она. — Скорджифай! Мир не крутится вокруг тебя, если ты не заметил! И мне совершенно! Незачем! Бегать от тебя! — с каждым восклицанием Роза захлопывала один из учебников. — Знаешь, твои действия говорят обратное, — спокойно заметил Малфой, следя за ней. Роза раздраженно фыркнула. — Да вы достали со своими беседами, промывкой мозгов и участием. Мерлин! — она встала и сдула со лба кудрявую прядь. Ее раздражало, что Малфой сидел и ничего не делал, будто был в театре, а Роза - интересным представлением. Ее раздражало, что Лили оказалась права, а Роза успела придумать себе всякое. Раздражало, что мир в ее голове был куда лучше, чем мир реальный. — Я хочу быть одна, я люблю быть одна, неужели это так сложно понять? Скорпиус тоже встал. Теперь они сверлили друга друга взглядами с разных концов дивана. — Ты меня пытаешься убедить или себя? — уточнил он. Роза вздрогнула. Ее запястья были в фенечках, магловское пиво было той еще дрянью, а Малфой пах опасностью и нарушенными правилами — Я никого не пытаюсь ни в чем убедить. — Вот как, — слизеринец усмехнулся, а у Розы от этого почему-то подогнулись коленки. — Значит, ты не скучаешь по тому, как мы трахались? Прямо на этом диване? Он внезапно оказался совсем рядом с ней. Стоял там. Неприступный холодный слизеринец. Роза посмотрела ему в глаза. — А ты? Когда они встретились взглядами, Роза поначалу решила, что ей все мерещится. Ну что мог делать Скорпиус Малфой - слизеринец и чистокровка до мозга костей - в магловском Сохо, в пабе, будто выдолбленном в стволе дерева, среди маглов и в магловской одежде? Джинсы, клетчатая рубашка, и волосы первых Малфоев. Ненормальное сочетание. Дикое. Роза вцепилась в свой бокал, который ей дал бармен, пришибленный Конфундусом, будто алкоголь был ее спасительной крепостью, и Малфоя, судя по усмешке, это только позабавило. Скорпиус проталкивался к ней сквозь толпу под вступительные аккорды сидящего за инструментов пианиста, а на начальных строчках забытой всеми песни уже улыбался и откинул отросшие за лето волосы назад. На пальце заблестел фамильный перстень. — Ну привет, Уизли, — бархатным голосом поздоровался Малфой. — Не ожидал увидеть тебя здесь. Роза хмыкнула. — Это чувство взаимно. — Хочешь потанцевать? — странное, неожиданное предложение выбило из колеи. Роза открыла было рот, чтобы отказаться, но Малфой протянул ей ладонь, как во всех глупых фильмах про идеальных мужчин, и Роза сдалась. Встала, навалилась на него, втянула носом аромат мяты. Стало так хорошо, что хоть плачь. — Все в порядке? — Малфой улыбнулся и Роза кивнула. Она не знала, что творила. Глаза у Малфоя были серыми, как осеннее небо и шторм. — Это хороший диван, — сказал он. — Но я могу трахнуть тебя не на нем, и нам все равно будет хорошо. — Вот! — воскликнула Роза, и Скорпиус нахмурился. — Вот, ты снова ведешь себя так, будто это, — она показала между ними, — нормально. Что ты приходишь и трахаешь меня, а потом уходишь и игнорируешь, будто я твоя тайная любовница, Мерлин, как я только докатилась... Я не понимаю, что ты делаешь, Малфой. И зачем. — Я тоже. Не смотри так, Уизли. Я тоже ни хера не понимаю, — Малфой поморщился. — Иногда накатывает, и мне хочется тебе вставить, хочется целовать тебя и трахать, блядь, не знаю, быть рядом, а потом как вырубает и... все. Передать тебе не могу, как меня это заколебало. Роза поджала губы. — И чего тебе хочется сейчас? — вкрадчиво спросила она, и штормовые глаза полыхнули огнем. Паб наполнялся маглами, которые танцевали под старые песни, пили и отмечали конец рабочей недели. Они не видели, как юноша с серебристыми волосами провел ладонями по оголенной коже рук рыжей девушки: от плеч до основания локтей. Как она вздрогнула, но не отстранилась. Роза не понимала, что с ней происходило. То ли из-за влияния музыки и алкоголя, то ли по какой другой причине, но все ее захороненные эмоции проснулись и по венам бежали к коже, к тем местам, где только что, полсекунды назад, скользили мужские ладони. Непонятно откуда появившийся запах мяты заполонил дыхательные пути, и ей начало казаться, что еще чуть-чуть, и она задохнется. Умрет здесь, в пабе, сделанном из дерева, прямо в этих теплых руках. Пальцы Малфоя обхватили ее за талию, и весь спектр ощущений и эмоций двинулся туда, к прикрытой футболкой коже. Голова начала кружиться, и голос певца раздавался словно не со сцены, а из глубины ее сознания. Дыхание перехватывало. Малфой, казалось, вообще давно перестал дышать. Почему, почему, почему Роза не могла прекратить это? Почему поддавалась наседающей толпе и еще ближе прижималась к нему? Почему это было так нужно, так сладко, так мощно? Роза осмелилась поднять глаза. И в этот самый миг песня кончилась, а губы Малфоя обрушились на ее. Целоваться под эту песню у них уже входило в привычку. «Скажи, Скорпиус, скольких ты поцеловал за это время? А лучше ответь: почему у меня опять нет сил тебе сопротивляться? Прекрати это - потому что я не могу», — думала Роза, чувствуя губами чужие губы, чужое тепло, чужую жажду, так похожую на ее собственную. Скорпиус целовал ее нежно, и это выбивало из колеи. Он приходил и брал, всегда, «доминируй и властвуй». А сейчас он… Давал. Щекотал языком ее нёбо, играл. Изучал. А потом пришел привычный жар, живущий до этого где-то глубоко. Слишком глубоко. Проснулось то, чего не было давно — хоть и прошло всего восемь дней, Розе казалось, что прошла целая вечность, — и проснулось вдвойне сильным. Малфой обладал удивительным талантом — он забирал боль. Он забирал усталость. Он возвращал к жизни. Малфой — глоток свежего воздуха. А она — задыхающийся зверь. Зверю воздух нужнее, чем зверь — воздуху. Какое же идиотское сравнение. Скорпиус осторожно поцеловал ее скулу. — Роза… — Роза, да брось, останься! Альбус же шутит, верно, Ал? — Скорпиус хлопнул друга по плечу. — Мы не верим в эти глупые слухи. Роза села обратно. Они были в библиотеке, была суббота, и ей было стыдно. — Вы, может, и не верите, зато верят все остальные. А это унизительно, знаете ли. — Ну и пусть дураки языками мелят, тебе-то что? — Альбус, как ни в чем ни бывало, перевернул страницу книги. Он сидел весь заваленный талмудами, которые высились кругом, как башни. Одна башня опасным креном напоминала Пизанскую. — Альбус Поттер, мне совсем не хочется, чтобы кто-то думал, что я подкидываю мальчикам любовные послания, — тоном своей матери сказала Роза, и мальчишки переглянулись. — Ну почему сразу во множественном числе? Письма приходят только мне, — улыбнулся Скорпиус. — И это лестно, конечно, но - Роза. Если бы ты решила признаться мне в любви, то придумала бы что пооригинальней. — Третий курс! Попрошу соблюдать тишину в библиотеке! Друзья дружно скрылись за Пизанской башней, и Роза, покосившись на очередное так невовремя пришедшее послание, содержание которого заставило Скорпиуса и Альбуса расхохотаться, а ее - вспыхнуть, как спичка. Потому что все - все! - письма были подписаны ее именем, а Малфой имел неосторожность забыть одно из них в гостиной Слизерина, и теперь весь ее курс шушукался и смотрел, как Роза садится рядом со Скорпиусом на занятиях, с таким видом, будто они перед всеми играли свадьбу. Что было еще хуже - Скорпиуса это все забавляло. — Очень рада, что ты так думаешь, но теперь мы можем сосредоточиться на подготовке к тесту? Альбус тихо хмыкнул. — Рози, ты и так все знаешь, но там все так красиво написано... очень э-э-э.. поэтично! — вспомнив новое слово, Альбус качнул на стуле. Стулу это не понравилось, и он катапультировал слизеринца на пол. — Это мило, — Скорпиус покачал головой. — Интересно, кто их все-таки посылает. — Что, понравились? — огрызнулась Роза, и Скорпиус удивленно посмотрел на нее. — Что? — Ничего… — Роза поднялась с места, сгребла учебники в сумку и перешагнула через распластанного по полу Альбуса. — Вы можете и дальше обсуждать свои любовные письма, а я пойду готовиться к тесту. Мерлин… Как же давно это началось. Скорпиус неторопливо покрывал мелкими поцелуями ее плечи, крепко сжимая бедра, а Роза невольно вспоминала все, что было между ними. Они ведь и правда дружили когда-то. Целых два года дружили, а потом перестали. Точнее, это она, Роза, перестала, потому что влюбилась в Скорпиуса Малфоя, в которого была влюблена половина их курса, и решила, что самым мудрым решением будет прекратить их общение. Потому что в тринадцать Роза еще не верила в иллюзии. И фантазии о том, что Скорпиус Малфой, добрый и красивый, влюбится в нее, Розу, всегда оставались лишь фантазиями. Даже столько лет спустя. Поначалу мальчики искали ее. Спрашивали, что не так. На что Роза обиделать. Роза глядела, как Скорпиус общается со слизеринками и мило улыбается, и тихо ненавидела себя. Она даже стала больше общаться с Лили, потому что Лили терпеть Скорпиуса не могла, и Роза думала, что ей это поможет увидеть Малфоя таким, каким его видела Поттер, но это не сработало. Альбус и Скорпиус приняли ее решение и перестали ее искать. Возможно, если бы Роза тогда не влюбилась, они бы сейчас сидели тут с Альбусом и делали домашку. Или смеялись бы над шуткой, которую отмочил кто-то с их курса. Или обсуждали бы какого-нибудь парня, который вот уже второй день (— Поверь, Рози, правда!) не сводит с нее глаз… Но вместо этого тут были только Роза и Скорпиус, обхватывающий ее с каждой секундой все сильнее. Он, она и огонь в камине. Голова неприятно загудела, и в голове начали возникать какие-то смутные воспоминания. Но тут Скорпиус ощутимо прикусил кожу за ухом, и Роза охнула, вцепившись в его плечи. — Пойдем… К тебе, — прошептала она, закрывая глаза. — Нет… К тебе… Роза невероятно устала от споров и кивнула, и вскоре они оказались у нее, прямо под взором пышного розового куста, который Роза всюду таскала за собой, как подобие талисмана. Вокруг нее всегда было слишком много роз: белых, красных, синих, желтых. Бабушка Молли начала выращивать розы на лужайке за Норой, когда родилась Роза. Через год, когда появилась Лили, розовый сад уже красиво, пышно зарос, а по соседству вытянулись на клумбах лилии. Дедушка Артур поставил там скамейки и читал летом «Пророк» и «Магловский вестник», сидя прямо в этом цветном царстве. Дети бегали по газонам и счастливо нюхали лилии, а вот роз остерегались - этих спорно-красивых, но колючих цветов. Тронешь - и тебе же хуже будет. В ее маленьком саду из роз никто никогда не возился, потому что розы были особенные, волшебные - при дуновении ветерка цветы издавали хрустальный перезвон. Это была магическая порода: если приглядеться, то можно было увидеть, что тоненькие лепестки состоят из мельчайших хрустальных осколков. Хрусталь переливался под летним солнцем, и в такие моменты Роза жалела, что не умеет рисовать, как Лили, чтобы запечатлеть эту красоту. Скорпиус подхватил ее и плюхнул на одеяло, забираясь с верху, целуя ее в губы и шею. Странно, но ее всепоглощающее желание куда-то пропало, остались лишь воспоминания, смешанные с реальностью. «Королевство хрустальных роз», — вспомнила Роза название своего укромного уголка и чуть улыбнулась, выгибаясь навстречу талантливому рту. «Хогвартс-эксперсс» чуть поскрипывал и подпрыгивал на незаметных кочках. Роза, прикусив губу, печально оглядела свое пустое купе, а потом, вздохнув, открыла недочитанную книгу. Мимо проехала тележка со сладостями, но сегодня ей не хотелось ничего жевать, и Роза проигнорировала милую ведьму, перелистнув страницу. Ее ждал уже второй курс. И у нее не было друзей. К горлу подкатили слезы, и Роза сглотнула печаль, как привыкла. Годрик, ну почему она не была, как Лили? Ее кузина ехала в Хогвартс впервые, но еще на платформе познакомилась с высокими близнецами — детьми друга дяди Гарри, и они позвали ее к себе в купе. Лили всегда умела находить друзей, а Роза... Роза умела учиться. — Роуз, не против, если мы зайдем? — в дверь просунул растрепанную голову Альбус, и, увидев кивок, протиснулся в купе. — Заходи, Скорп, тут свободно! Она даже не успела возмутиться, что не звала в свое купе весь выводок слизеринцев, когда на ее сиденье плюхнулся мальчик с темно-серыми глазами и мягкой улыбкой, которая почему-то не касалась его глаз. Альбус выпустил из переноски Орео, и кот запрыгнул туда, где лежал рыжий Живоглот, и настойчиво его обнюхал, признавая в нем давнего знакомого. — Роза, это Скорп. Скорпиус Малфой. Скорпиус, ты же знаешь мою кузину Розу? Вот оно. Тот самый проклятый момент, когда Скорпиус Малфой впервые посмотрел на нее. Малфой заснул, прижимаясь лбом к ее голому плечу, и Роза тихо вывернулась из его объятий. Спустилась в гостиную, подбирая на ходу вещи, разбросанные по всей длине лестницы. Огонь почти потух, и ей пришлось разжигать его снова. Потом Роза подхватила плед, лежащий на полу, закуталась в него и села на ковер около камина. С ней происходило что-то нездоровое. С ними обоими. Это было странно, необъяснимо, и никто не мог дать ей нужные ответы. Все, кто видел их со Скорпиусом поцелуй в Выручай-комнате, всю неделю не сводили с нее глаз. Выжидали. И ничего не получили. Малфой наигрался, Роза сама пришла к такому выводу, и ей оставалось только это переварить. Это было бы сложно, но она бы все равно сделала это. А теперь он снова пришел, изменил тактику, но в итоге взял свое. Будто знал, что это ему и так принадлежало. Роза обхватила руками коленки. Ей было страшно. Она не хотела снова влюбляться в Скорпиуса Малфоя. Это был маленький сад, укромное королевство, что разрослось до размеров башни старост, до дивана, нагретого пламенем камина, до вечерних встреч и греховных стонах, до запаха мяты и вседозволенности. Роза будто провалилась в одну из своих фантазий, где ей позволялось трогать и целовать Скорпиуса Малфоя, где Скорпиус Малфой смотрел на нее этими обжигающими серыми глазами-тучами, и где у нее начинало сердце стучать иначе, в другом ритме, подстраиваясь под его собственное. Это было ее королевство, и Роза правила им, как хотела, и никогда не собиралась отдавать корону короля. Никому. Но король пришел и взял эту корону, нацепил на серебряные волосы, как терновый венец, и улыбнулся - ее мальчишка из старого купе. И Роза позволила ему править по свою левую руку, но она не знала, что он правил ей... Королевство хрустальных роз было так красиво и так хрупко. Хрусталь так легко ломался, если оступался и падал. Роза потерла шею. Кажется, у нее отрастали шипы. В ту ночь огонь в маленькой западной башне горел до рассвета.