Lost Generation

      Залетевший в Шотландию ветер зашелестел среди листьев, потрепал выходящих из замка студентов по волосам, сорвал вязаный берет с головы пухлой пуффендуйки, весело помахал им перед ее усыпанным темными веснушками носом и унес куда-то высоко в небо, закружив в вихре зелено-золотых листьев. Погода менялась. Солнце то и дело шаловливо пряталось за тучами, будто кричало «не найдешь, не найдешь!». Все выходные лили дожди, и школьники сидели в гостиных, тоскливо глядя на мокрые акведуки и постепенно желтеющие листья деревьев. Но потом наступил понедельник, и тучи уплыли далеко на восток. Стремления учиться такая перемена не прибавила, а, наоборот, убавила, снизив его уровень до нуля. Ну кому хочется сидеть в кабинете и записывать лекции, когда на улице, наконец, тепло и сухо, и солнце так ласково скользит по лицу, с которого еще не сошел летний загар? Рони совершенно не привыкла к таким погодным условиям. Ильверморни всегда покрывали температурные чары: их маленький практичный замок, как-никак, стоял на горе, и угроза шторма и града там всегда была слишком велика. Дома же было тепло по определению, хоть зимой, хоть летом. Поэтому сейчас, кутаясь в свою школьную мантию, резко выделявшуюся на фоне обычных и черных, она никак не могла понять, как Альбус Поттер может идти в насквозь продуваемой ветром рубашке и не чувствовать при этом даже намека на холод. Поттеру было категорически наплевать - у него даже щеки от ветра не покраснели. Сумасшедший. Первая учебная неделя пролетела на удивление... быстро. Рони даже как-то не ожидала, что все будет именно так. За последние полгода она отвыкла от занятий, домашки и профессоров, а теперь это вернулось как будто бы в двойном объеме, и она никак не могла привыкнуть к простому распорядку дня, хотя все еще просыпалась ровно в шесть утра, как по щелчку. Все было спокойно до зубного скрежета - завтраки и ужины, уже почти-знакомые лица, скрежет перьев и шорох пергамента и квиддич. После ужина Рони забиралась в свою серо-зеленую необжитую комнату, надевала самые толстые носки и пыталась разделаться со всем тем объемом знаний, что сваливались на нее каждый день. Отработки, как она уже успела выяснить, были очень неприятным делом. В Ильверморни им просто ставили «неуд» и отпускали с чистой душой, а тут приходилось ковыряться в улитках и слизнях, и даже привыкшей к этому Рони было... как-то фе. — Осторожно, русалка, не поскользнись! — весело крикнула Паркинсон, и Рони молча, но красноречиво показала ей фак. Слизеринки напряглись, окинули ее взглядами, наполненными превосходством, и поцокали вниз по ступенькам. Они не все были ужасны. Рони, можно сказать, нравилась команда по квиддичу, нравилась Нэгра Паркинсон, совсем чуть-чуть раздражал Скорпиус Малфой и, что греха таить, импонировал Альбус Поттер, хотя его брат - главный школьный тренер - был той еще занозой в заднице. Но Рони совсем не нравились слизеринки. Она знала таких девочек, они и в Ильверморни были, - холеные, богатые и считающие себя лучше всех остальных. Они могли бы быть первоклассными стервами, если бы им вообще было до кого-то дело. Поправка. До Рони им дело было. Главная среди этих змей на ножках, Гринграсс, отчего-то прицепилась к ней с той самой вечеринки. Рони краем уха слышала, будто когда-то Гринграсс бегала за Поттером, и начала было думать, что та считает, будто у Рони есть на него виды (как-никак, а это был один из немногих студентов, с которыми она общалась), но Гринграсс совершенно не интересовалась Альбусом. Вот совсем. Была еще, конечно, та ситуация, когда Рони обошла ее на аукционе, но это вышло случайно - она даже не ради себя старалась, а ради того парня, одного из близнецов, друзей Лили Поттер, потому что тот так переживал за подарок для своей девушки, что... это было мило. И потом, Рони даже не покупала тот ободок, просто отдала ему табличку. У Гринграсс правда было ноль причин на нее злиться. Но она злилась. Впрочем, Рони было все равно. Дружить с этими гиенами она все равно не собиралась. На голову упал лист, и Рони небрежно смахнула его. Тот, кружась, присоединился к своим братьям на каменной плитке. После аукциона Рони справедливо рассудила, что Гринграсс найдет, как ее достать, и малодушно сбежала, чтобы не ввязываться в полемику. Этого ей совсем не хотелось. Так что Рони, пользуясь чудо-картой Малфоя, выбиралась с восьмого этажа, когда в коридоре вдруг взвыл полтергейст, с которым она уже успела свести знакомство, и Рони решила спрятаться за гобеленом, но, едва зайдя за него, ухнула вниз по покатому склону. Едва сдержав визг, пролетела пару секунд и вылетела уже на третьем этаже из-под ног горгульи, а потом, тяжело дыша и отряхивая подол мантии, пометила ход на выданной ей карте. Хогвартс оказался не так плох — в Ильверморни потайных ходов не было в помине, как и призраков, блуждающих доспехов и говорящих картин. Рони невольно задумалась, сколько еще таких ходов есть в замке, и, когда сидеть в комнате становилось холодно и скучно, выбиралась, крадясь, чтобы походить по ночному замку. Кроме того первого хода Рони нашла еще один: проходя по коридору мимо одноглазой ведьмы и бездумно вращая палочку в руках, повторяя про себя заклинания к уроку Флитвика, Рони нечаянно стукнула ей по статуе, и та отпрыгнула в сторону, открывая проход в темный длинный тоннель. В него Рони не полезла, но поклялась себе, что непременно выяснит, что там. — Я не думал, что ты увлекаешься магическими существами, — отставший от друзей Альбус приветливо кивнул ей и проводил долгим взглядом Гринграсс. Рони поморщилась, но пожала плечами. — Мой лучший друг — фавн. — Кто? — удивленно спросил Альбус, и Рони усмехнулась. — Ну, знаешь, такие существа, проживают в Лаврентиде... — Да нет, я понял, — Поттер почесал щеку, — просто не думал, что... ну... Рони покачала головой. — В жизни всякое бывает. Они шли к лесу, который в школе называли Запретным, и Рони бы, наверное, спросила, зачем тогда проводить уроки на его опушке, но после Квебека она совершенно точно стала относиться к подобным местам иначе. Это, по крайне мере, был всего лишь урок, а не игра на выживание. На уроки по Уходу за магическими существами она записалась, потому что он был вне замка. Даже при всей любви Рони к теплу, бесконечные классы и коридоры успели набить оскомину. Кроме нее, на урок шла целая гурьба студентов, что, как выяснилось, было следствием смены преподавателя. Некий профессор Люпин теперь вел этот предмет, взамен старого лесничего, и, кажется, всем было до смерти интересно, что он из себя представляет. На той неделе этот урок отменился, как и все остальные послеобеденные занятия, потому что туалеты забило песком, так что их ожидало введение в курс дела. После сытного вторничного обеда, седьмой курс высыпал на улицу, запахнул мантии и вереницей потянулся к лесу. Слизеринки поправляли ободки на закрученных волосах, еле переставляли тонкие ноги на каблуках и цеплялись за сокурсников, и Гринграсс была среди них - кукольно-красивая и какая-то потусторонняя. В ней все было как-то слишком. Слишком длинные ноги, слишком большие глаза, слишком красные губы. Она всегда называла Рони «русалкой», и это прозвище прилипло к ней, как банный лист. Русалка. Ей бы еще хвост, и она бы с радостью скользнула в Черное озеро. Подальше от всего этого. От всех. — Ой! — Рони, засмотревшись на мрачноватые виды, споткнулась об уходящую вниз ступеньку, и, если бы Альбус не придержал ее за плечо, пересчитала бы носом каждую из них. — Спасибо. Поттер хмыкнул, сделал шаг, поскользнулся и, матерясь направо и налево, полетел вниз. Слизеринки достали палфоны. Когда ахающего и охающего Поттера подняли с земли, Рони, посмеиваясь, протянула слизеринцу его сумку, которую она подняла с земли. Тот благодарно кивнул и поспешил к Малфою, который держал в руках его выскользнувшую из кармана палочку и что-то говорил с ухмылкой. Рони проводила Поттера взглядом: она не любила набиваться в друзья, да и не спешила их заводить. Одиночество порой было лучше любой компании. — Мне интересно, Люпин теперь у всех начинает уроки на полчаса позднее, или мы - счастливое исключение? — свесив ноги с низкорастущей ветки дуба, поинтересовался Скорпиус и тут же закашлялся — ботинок сидящего выше Альбуса больно ткнул его между лопаток. — Поттер, прекрати меня таранить. — Ох, прости, — Альбус убрал ногу. Скорпиус почесал плечо. — Холодает. Ветки раскидистого дуба, который они облюбовали, были обмотаны факультетскими шарфами и гастуками, и дерево пестрело разноцветными полосками. Это была традиция - после выпуска можно было прийти к дубу и оставить свой шарф на память. Кто-то повесил на одну из веток широкие веревочные качели: сейчас на них покачивалась Лолита Паркинсон. Скорпиус глянул на нее, поймал требовательный взгляд черных глаз и унесся мыслями в башню старост. На той неделе его опять накрыло. Он был в гостиной Слизерина, и они пили горную воду и поедали французские и дорогущие, как чешуя дракона, шоколадные конфеты, которыми любезно поделился Доменико, как вдруг на Скорпиуса накатила мята, и он понял, что ему надо быть где-то в другом месте. Это было… неожиданно. Целую неделю — ничего, никаких чувств, никаких эмоций, только сплошное равнодушие при взгляде на Уизли. И вот так внезапно… Поначалу она пыталась отнекиваться, наигранно дерзила, а стоило ему приступить к делу, стала задумчивой и на поцелуи отвечала, как на автомате. Роза Уизли. Роуз… Скорпиус ничего не понимал, хоть убей. Альбус спрыгнул с дерева и бухнулся на траву рядом с кучей студентов, в ожидании расстеливших свои мантии на земле и усевшихся на них, вытянув ноги. — Поттер, ну ради Мерлина… — Альбуса толкнула в сторону тонкая девичья рука, и он завалился на бок. Россери вытащила из-под него свою сумку и поставила ее себе на колени. При этом внутри сумки что-то нелюбезно звякнуло, и это привлекло внимание Кэтрин. Она усмехнулась. — Русалка сторожит свои флакончики, — хмыкнула она. — Без них у нее отрастут жабры. — Эй, Гринграсс! — окликнула ее Рони, поднимаясь на ноги. Выглядела она при этом, как рассерженная синяя канарейка. Скорпиус напрягся. Он не знал, почему Кэт прицепилась к новенькой, но происходящее ему совсем не нравилось. Кэтрин медленно обернулась (при этом ее юбка призывно зашелестела кружевом за триста галлеонов), и ее темно-красные губы расползлись в усмешке. — Чего тебе от меня надо? — спросила Рони, будто прочитав его мысли. Она была ниже Кэтрин (ладно, она была ниже почти всех слизеринцев), но стояла, широко расставив ноги, будто для того, чтобы точно удержаться на земле. Кэтрин повела плечиком. — Ничего не нужно. Тем более от тебя. Просто мне кажется, что ты попала не в то место, вот и все. Рони покачала головой. — Мне кажется, это совсем не твое дело. Ты даже не знаешь меня. Кэтрин сладко улыбнулась и наклонила голову. В ее ушах блеснули сережки-розочки. — Неужели? — нараспев поинтересовалась она, и Рони нахмурилась. Скорпиус тоже спрыгнул с низкой ветки и приблизился. Альбус наблюдал за происходящим с вежливым интересом, засунув руки в карманы школьных штанов. — Что она знает? — спросил его Альбус, когда Скорпиус остановился рядом с ним, но Скорпиус лишь покачал головой. Он не знал. Рони Россери была не самым открытым и понятным ему персонажем. О прошлом она не говорила, а если и говорила, то вбрасывала какой-то сухой факт, ничего не объясняя, чаще хмурилась, чем улыбалась, определенно очень хорошо разбиралась в зельях и никогда не реагировала на слова Кэтрин, но, видимо, лимит терпения исчерпал себя. — У меня есть связи в Ильверморни, — громче сказала Кэтрин, привлекая всеобщее внимание. — И, признаться, я очень удивилась, когда мне рассказали некоторые вещи о нашей русалке. Особенно часто там фигурировало имя Винни, ну, понимаете... Все произошло очень быстро. В один момент Рони слушала Кэтрин с холодным безразличием, а потом вскипела, полыхнула яростью, и палочка оказалась у нее в руках быстрее, чем кто-либо смог что-то сделать. Яркий белый луч полетел прямо в лицо Кэтрин, но она успела шарахнуться в сторону, и заклинание ударило прямо в Лолиту Паркинсон. Она завизжала, прижав руки к лицу. Все вскочили на ноги. Рони стояла и смотрела на Кэтрин с такой ненавистью, что Скорпиусу стало страшно. — Так, стоп! — воскликнул он, аккуратно вставая между Россери и слизеринками и хватая первую за руку. — Не знаю, как у вас, а в Хогвартсе проблемы решаются без мордобоя, Россери, если професс... — Отъебись! — дернулась девчонка. Она даже не посмотрела на него, и ее глаза казались стеклянными, ненормальными. Палочка дрожала в ее руке. За спиной Скорпиуса рыдала Паркинсон, у которой от заклинания по коже пошла рябь, и она начала стремительно стареть, покрываться бородавками и морщинами, смотреть в карманное зеркальце и рыдать, переходя на визг «уберитеэтоуберитеэтоуберите!». Да и слава Мерлину - Скорпиус подумал было, что Рони захочет оторвать Кэтрин лицо. Скорпиус сильнее сжал ее тонкое, как у птички, запястье. — Не смей, слышишь! — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — Рони со всей силы шарахнулась от него в сторону, задвинув свободным локтем в солнечное сплетение, и Скорпиус охнул, выругавшись сквозь зубы. Ненормальная. От толпы гриффиндорцев отделилась темноволосая фигурка, в которой Скорпиус с некоторых пор с трудом признавал Розу Уизли - она так и не сказала, зачем покрасила свои огненные кудри, а он как-то не спрашивал. — Никакой магии! — прикрикнула Роза на студентов, и Кэтрин хищно прищурилась. — Русалье только что напало на Лолу! Скажи это ей! Рони сжалась, как гелиевый шарик, который проткнули иголкой, и смотрела на них всех волком. Лицо у нее было бледное. — Он здесь! — Том Уоррингтон, сидящий выше всех, ухватился за ветку, показывая в сторону опушки, на которой появилась высокая фигура в темной мантии. — Какая жалость, — прокомментировала Кэтрин. На завывающую за ее спиной Паркинсон она не обращала и толику внимания. — А мне так хотелось рассказать вам эту замечательную историю... Рони зарычала. Сумка соскользнула с ее плеча и упала в траву под дубом, раздался звук разбитого стекла, и Альбус, быстро сориентировавшись, выпалил: — Экспелиармус! Палочка вылетела из побелевших от напряжения пальцев, Кэтрин ухмыльнулась, а полыхающая от гнева Рони будто приготовилась к смертоносному прыжку, — как вдруг грянул БА-БА-Х, и прямо на их глазах многолетнее дерево, обмотанное шарфами, накренилось в сторону, и студенты, сидящие на нем, как птицы, «слетели» на траву. Раздались визги девчонок и громогласный крик Шона Руквуда: — ДЕРЕВО ПАДАЕТ! А потом черешчатый дуб треснул, накренился на шестьдесят градусов и рухнул на землю, чудом не задев столпившихся под ним учеников. В траве тлела сумка новенькой, а сама она стояла там, испуганная и помятая, как Мария-Антуанетта в ожидании казни. Казалось, что она вот-вот поднимет глаза и скажет «простите, месье, я не нарочно»*. По гудящей толпе прошлись шепотки, и студенты расступились, пропуская к Рони профессора Люпина, которого было сложно узнать без его извечно-голубых волос. Люпин подлетел к новенькой, что-то быстро спросил, получил ответ и кивнул Розе Уизли, что с презрением поглядывала на слизеринок. Роза оглянулась и требовательно вытянула руку, в которую Альбус, поколебавшись, вложил палочку новенькой, после чего посмотрела на Кэтрин, как на дерьмо, и, схватив Рони за плечо, поволокла прочь. Шепотки возобновились. — Она ненормальная! — завизжала Лолита Паркинсон, прикрывая ладонями обезображенное лицо. — Чокнутая! Она подорвет нашу гостиную, пока мы будем спать, вот увидите! Люпин подошел к слизеринкам, молча отодвинул ладони Лолы, цокнул языком и взмахнул палочкой, приводя ее кожу в порядок. — На правду не обижаются, — добавила Кэтрин, посмотрев ему в глаза. — Мы просто разговаривали, профессор, и Россери напала. Ее нужно исключить. Люпин усмехнулся. — Если бы мы исключали всех студентов за сомнительные дуэли, Хогвартс давно бы уже опустел, мисс Гринграсс, — сказал он таким тоном, будто все занятия начинались у него со взрывов и истерик. — Идите все за мной. Джеймс лениво подпирал спиной неизвестное дерево, когда из-за деревьев показались черные мантии студентов - они все были такие сумрачные, будто шли на свидание с дементором. Впереди маячила макушка Тэда, и лицо у него было задумчивое и напряженное. Джеймс сразу почуял, что что-то произошло, и оттолкнулся от ствола. Они с Тэдди возились над делом уже полчаса, но легче от этого не становилось - Люпин даже на урок опоздал. Джеймс и сам только приземлился, оглядел свои исцарапанные руки и пришел к выводу, что да, седьмой курс сослужит им неплохую службу. — Итак, — дойдя до полянки, Тэдди развернулся и деловито засунув руки в карманы мантии. — Меня зовут Эдвард Люпин, и в этом году я буду вести у вас Уход за магическими существами. Это факультатив, так что я не удивлюсь, если часть из вас решит, что у вас нет на меня времени, и посвятит драгоценное перед ЖАБА время изучению законов Голпалотта, — он усмехнулся, и студенты робко улыбнулись. Одна из слизеринок, темноволосая и белокожая красотка, подняла руку. — Профессор Люпин? — У вас вопрос, мисс Гринграсс? — Джеймс поперхнулся и посмотрел на девчонку, что якобы не давала Альбусу прохода, новыми глазами. — Да, сэр. Почему на уроке присутствует мистер Поттер? «Мистер Поттер». Джеймс усмехнулся. — Потому что мой старый друг попросил меня помочь ему с одним крайне неприятным инцидентом. Как видите, а еще тут, так что дела у нас не очень. Пара студентов рассмеялась. Из-за редких туч опять выплыло солнце, и это дало ему возможность повнимательней разглядеть прибывших. Заострив свое внимание на Гринграсс, Джеймс кинул непонимающий взгляд на брата. По его словам, девчонка не отходила от него ни на шаг, но сейчас стояла довольно далеко и не обращала на Альбуса и доли внимания. — Мне очень хочется верить, что среди вас есть любители квиддича, — начал урок Тэдди, и Альбус с Малфоем синхронно переглянулись. Джеймс хмыкнул. — Дело в том, что мой друг перевозил в заповедник одних очень интересных существ, и некоторое время они жили тут, в Хогвартсе, пока сегодня утром я не обнаружил, что они сбежали, — Тэдди почесал затылок, и Джеймс кивнул на довольно большую клетку, которую они с Тэдом уже ненавидели всей душой. В клетке сидела парочка упитанных круглых птичек, и среди студентов пронесся гул узнавания. Тэдди кивнул. — Итак, сниджеты. Раньше сниджеты и правда играли в квиддич - как снитчи, но оказались на грани исчезновения, когда особо умные ловцы стали таскать сниджетов домой, чтобы выдергивать им дорогие золотые перья. — Мы будем сегодня изучать сниджетов? — поинтересовался, скидывая мантию, один из когтевранцев, и Джеймс заметил, что его примеру последовало еще несколько студентов. В лесу дуновение ветра ощущалось не так сильно, и было значительно теплее. — Нет, — улыбнулся Тэдди, — вы будете их ловить. Студенты переглянулись. — Мистер Поттер, как видите, уже поймал парочку, но сжимать их, как снитч, нельзя, что создает...трудности. Имейте это в виду. Обнаружив пропажу, мы возвели защитный купол, так что в незнакомые места они не улетят, — прокомментировал Тэдди, пока школьники недоуменно задирали головы и высматривали птичек. — Те, кто летает, прошу, — он взмахом палочки открыл ящик, в котором лежали школьные метлы, — а те, кто не умеет или не хочет, могут приступать к домашнему заданию. Взлетев на пару десятков футов, Альбус оторвал руки от метлы и огляделся по сторонам. Внизу почти никого не осталось: слизеринки, которые не хотели портить прически, маникюр или еще какую-то непонятную дребедень, в том числе и Кэтрин, вялые пуффендуйцы, которых не пустил в воздух Джеймс, учуяв запах небезвредной травки, да некоторые когтевранцы, с радостью засевшие за «увлекательное» домашнее задание. Гриффиндорцы же в полном составе взмыли в воздух, и Альбус пожалел, что Лили с друзьями учится на шестом курсе — с ними было бы куда веселей. Скорпиус взлетел вслед за ним и описал над поляной круг. — Эти чертовы сниджеты порхают везде, только надо решить, за каким угнаться! — крикнул он Альбусу, и тот кивнул. Ему часто говорили, что способностей ловца у него не меньше, чем у Джеймса. Все Поттеры родились с этим, впитали с молоком матери. Джеймса на его посту, Ал не сомневался, после отборочных сменит Лили, и тогда их будет ждать война на поле: Малфой—Поттер; а он стал вратарем. Причин тому было несколько, и одна из главных заключалась в том, что ему до смерти надоели люди, которые - постоянно! - сравнивали его с отцом, будто мало было того, что Альбус будто бы был его молодой реинкарнацией. В общем, Альбус уступил место, принадлежавшее ему по рождению, Скорпиусу, и ни разу не пожалел об этом. — Поттер, не зевай! — ему в голову запустили чем-то мягким, и Альбус, очнувшись, увидел изрядно помятый сниджет, на всех парах удирающий от смеющегося Шона Руквуда. Огромный, он смотрелся на метле, как пудель в балетной пачке, и в который раз оправдывал свое прозвище «Скала». — Ал, их ловить проще, чем снитчи, просто не раздавите их! — Джеймс, тоже взлетевший в воздух, прищурился и кинул в него несчастной птицей. Альбус рефлекторно выставил ладонь вперед и поймал сниджет прежде, чем тот проколол ему клювом глаз. Круглая пушистая птичка жалобно свистнула, вращая обезумевшими жемчужными глазками, и Альбус, слетев на траву и зависнув в метре над землей, торжественно передал ее Тэдди. Вернее, профессору Люпину. Нет. Нет, ужасно прозвучало даже в его голове. — Ты первый, кто догадался это сделать, — ухмыльнулся тот и, запустив сниджет в клетку, захлопнул перед его клювом дверцу. — Молодец, Поттер! — он чуть не вывернул себе шею, но обернулся. Кэтрин помахала ему школьным пером. Альбус было кивнул, но наткнулся метлой о воздушную яму и, сделав сальто-мортале, унесся вверх, подальше от позора. — Учишься балету, Поттер? — хмыкнул Скорпиус, ожидавший его с целой охапкой сниджетов: он умел летать на метле без рук, и это всегда порядком раздражало. Альбус фыркнул, схватил пролетающую мимо птицу и запульнул ею прямо в Малфоя. Скорпиус охнул, ослабил хватку, ухватываясь одной рукой за древко метлы, чтобы не упасть, и несколько сниджетов разлетелись в разные стороны. — ПОТТЕР! — Я! — СНИ-И-ИДЖЕТ! Друзья синхронно обернулись на предупреждающий вскрик. На них летело, по меньшей мере, восемь сниджетов, загоняемых хохочущим Крэббом. Альбус пригнулся к метле, и вовремя — орава золотых птичек пулей пронеслась над головой. — Спасибо, что предупредил, Крэбб! Тот, кажется, не услышал: увлеченный чем-либо, слизеринец нередко пропускал мимо ушей все, что не касалось его цели. Его все называли Крэббом. Имя у него, конечно, было, но все настолько привыкли называть его по фамилии, что та превратилась в имя собственное. К Альбусу подлетел взъерошенный Скорпиус Малфой и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут откуда-то справа раздался очередной вопль. — СНИ-И-ИДЖЕТ! Скорпиус поймал птичку, деловито покрутил ее, рассматривая золотистые перышки, и поднес к своим волосам. — Хочешь завести себе украшение для волос, Малфой? — невинно поинтересовался подлетевший Джеймс. — Вовсе не… — попытался возразить Скорпиус, но тут сниджет клюнул его в голову, а потом заинтересованно уставился глазами-жемчужинками на вылизанные серебром волосы Малфоя. Скорпиус, почуяв неладное, собирался было убрать птицу от своих волос подальше, но сниджет цапнул его за палец, чуток взлетел, и примостился прямо на макушке. — Похоже, ты ему нравишься, — расхохотался Джеймс и тут же получил сниджетом в лоб. — Извини, дружище, — он с поразительной быстротой цапнул птицу, — твой пушистый зад меня не интересует, — и запустил животное в свободный полет, на середине которого его словил Доменико Забини и отнес к остальным в клетку. — Кэт, и долго ты будешь издеваться над Поттером-младшим? — Лолита закусила кончик пера, заинтересованно наблюдая за парящими в небе мальчишками. — Он же сохнет по тебе, это сразу видно! — поддержала ее Джейн Айсвуд, отвлекаясь от сочинения про сниджетов и проводя пальцами, увеченными длинными ногтями персикового цвета, по светлым волосам. Кэтрин безразлично повела плечиком. — Он не в моем вкусе. — Да ладно, Кэт, мы же все помним, как ты еще год назад… — Лолита смолкла, едва увидев взгляд подруги. В их новом обществе обсуждение прошлой Кэтрин было под строжайшим запретом. — Люди меняются. Раньше мне нравился Альбус Поттер, а теперь я выросла и не вижу в нем ничего особенного, — Кэтрин достала перечно-алую помаду, накрасила ей губы и пару раз почмокала ими, распределяя цвет равномерно. — Он - просто сын своих знаменитых родителей. Золотой мальчик. Красивый, конечно, но ску-у-учный. — Ну не скажи, — Лолита нашла в небе фигуру Джеймса Поттера и вздохнула. — Если бы на меня Джеймс смотрел так, как Альбус смотрит на тебя… — О Мерлин, Лола! — Кэтрин недовольно покачала головой. — Они — просто мальчишки. Мне нужен кто-то мудрее, взрослее. Кто-то, обладающий жизненным опытом, на кого можно опереться. Джейн одернула школьную юбку. Они втроем сидели на трансфигурированной из ветки дерева лавочке и старательно не замечали взглядов, которыми их одаривали обкуренные пуффендуйцы. — И кто же? — заинтересованно спросила она. Кэтрин подождала, пока слетевший на землю Руквуд не закинет сниджета в клетку, а когда его скалистая фигура исчезла в небе, хитро улыбнулась. — Например, он, — и кивнула на беседующего с миловидной когтевранкой новоиспеченного профессора по уходу за магическими существами. — Люпин?! — Лолита и Джейн переглянулись, а потом уставились на подругу. — Люпин. А что вас удивляет? — Кэтрин наклонила голову вбок, и девушки увидели маленькую сережку-розу, украшавшую ее ушко. — Он умен, талантлив, не похож на слюнявых и потных семикурсников, которые готовы спать со всем, что движется, и обладает прекрасным чувством юмора. — Кэт, но он ведь профессор… — недоверчиво начала было Джейн, но Кэтрин внезапно рассмеялась. — Джейн, милая, тебе надо почаще выбираться из подземелий. В этом мире все умудряются нарушать правила, — глаза девушки сверкнули, и Джейн подумала, что речь шла далеко не о школьных запретах. — Ты закрутишь с профессором Люпином? — Лолита округлила глаза, все еще силясь в это поверить, а Кэтрин в ответ улыбнулась той самой маленькой улыбкой Моны Лизы, которую строила, когда не хотела продолжать разговор. — Увидите. Кэтрин расправила юбку, еще раз пошелестев кружевами (Лолита и Джейн искали такую юбку всю неделю, хотя и подозревали, что та шьется только на заказ в парижских ателье), поправила волосы, слегка завитые на концах, густые и пахнущие мятой, встала и модельной походкой направилась к профессору Люпину. Странно, но это походка выглядела при этом так естественно, будто Кэтрин даже не старалась. Лола и Джейн переглянулись и продолжили наблюдение. — Профессор Люпин? — Тэдди вздрогнул от неожиданности и обернулся. Одна из слизеринок, Гринграсс, стояла прямо за его спиной и смотрела из-под длинных пушистых ресниц, накручивая на палец локон. — Мисс Гринграсс… У вас вопрос? — спросил он, приподнимая брови. Девушка грациозно облокотилась на столик, в недалеком прошлом бывший веткой, по центру которого стояла клетка со сниджетами, и улыбнулась. — Ничего серьезного, профессор, я просто хотела… Посоветоваться с вами. Тэдди удивился. Он отвлекся от пересчета птиц и, слегка нахмурившись, полностью повернулся к ней. — Посоветоваться со мной? — уточнил он. — Почему вы пришли ко мне, когда Хогвартсе есть много достойных учителей, у которых больше жизненного опыта, да и преподавательского тоже? — В этом и есть проблема, сэр. Они слишком взрослые, — Кэтрин мягко улыбнулась, и Тэдди невольно подумал, что слизеринцев будто с рождения поили молоком единорога, чтобы они вырастали такими неземными, похожими на иллюстрации к сказкам про прекрасных волшебниц. Ему было двадцать пять лет, и он видел весь мир, и все равно это выбивало из колеи. — Чем я могу помочь вам, мисс Гринграсс? — спросил он, выпрямляясь. — Кэтрин, — прервала его девушка, — просто Кэтрин. Помните тот инцидент, произошедший до начала урока? Видите ли, Вероника… Она новенькая, чувствует себя среди нас некомфортно, и я пыталась… поговорить с ней, узнать ее... вы не могли бы дать мне совет, как сблизиться с ней? Тэдди усмехнулся. — Не все люди любят говорить о своем прошлом, мисс Кэтрин. Девушка стушевалась, и Тэдди слегка повернулся, чтобы ее лица не было видно оставшимся на земле студентам, действуя при этом так, словно перед ним находилось не пять с половиной футов женского обаяния, а огромный флоббер-червь, и покачал головой. — Подумай, хотелось ли бы тебе, чтобы про твои секреты кричали на каждом углу, — вкрадчиво сказал он, и девушка промолчала. — Лучшее, что я могу тебе посоветовать - поставить себя на ее место. Тэдди поглядел за ее голову, где сидели две другие слизеринки и смотрели на него, как на кусок мяса. — И можешь передать своим подружкам, что в Лондоне меня ждет невеста. Я не... заинтересован. Кэтрин медленно кивнула. Вид у нее был такой, будто она сосредоточенно решала важную задачу. Потом она грациозно развернулась и пошла прочь. Слизеринки. Тэдди проводил стройную девичью фигурку долгим взглядом, покачал головой и повернулся к клетке. — Ужасы нашего городка, — Тэдди просунул в клетку палец и почесал сниджет по голове. Птичка пару секунд посидела спокойно, а потом клюнула его в обнаглевшую конечность, будто бы соглашаясь. — Ну что? — спросила Джейн, стоило Кэтрин сесть обратно на свое место. — У него невеста в Англии, — сквозь зубы процедила Кэтрин, доставая палочку и открывая MAG. — О… — задумчиво протянула Лолита и перегнулась через ее плечо. — Ты что делаешь? — То, что должно быть сделано, — все так же нелюбезно ответила Кэтрин, и кинула на подружек быстрый взгляд. — И что вы сидите? — Да хватит ломать комедию, Малфой! — Подумаешь, понравился ты золотой птичке! — Ха, жалко, что не рыбке, а то она бы исполнила три любых желания! — Так, ладно, народ, успокаиваемся, военная тревога - Малфой перестал улыбаться, — громким шепотом поделился наблюдениями Скала, и слизеринцы отстали, все еще посмеиваясь. Альбус нагнал Скорпиуса на лестнице. — Не хочешь прогулять Грина? Скорпиус приподнял бровь. — Я хоть раз это делал? Альбус пихнул его в плечо, и Скорпиус не глядя послал ему в ноги заклинание-подножку. — Малфой! — предупреждающе зарычал с пола Альбус, и Скорпиус только хотел перешагнуть через него, как окрик Фарии вынудил его обернуться. — Мистер Малфой, пять очков со Слизерина! У мистера Поттера и так проблемы с координацией, а вы только подливаете масла в огонь! Сколько раз я просила вас не усугублять ситуацию? — Много плюс один, — попытался скаламбурить Скорпиус и тут же охнул, когда ослабленный галстук вдруг затянулся сам собой и сжал горло в тканевых тисках. Альбус поднялся с пола, и за его внешний вид тоже взялись: рубашка впрыгнула в штаны, джемпер разгладился, а серо-зеленый галстук тоже взлетел и чуть не задушил его. — Профессор Хальт, так же и убить можно! — От вас не так много просят, мистер Поттер, — ястребиные глаза сверкнули. — Постарайтесь хотя бы иметь приличный внешний вид, вы не на отдыхе. Мистер Малфой, — Фария выразительно посмотрела на него, и Скорпиус понял, что ничего хорошего ждать не приходится, — мадам Пинс попросила напомнить, что ваша отработка с мисс Поттер переносится с той недели на эту, и что сегодня вечером вы будете помогать профессору Слизнорту, раз уж ни вы, ни она не явились к нему в пятницу. Что до вас, мистер Поттер, то ее вполне устроила ваша работа, и ваше наказание исчерпано. Настроение пропало в один миг. — Дракл, — прокомментировал Скорпиус. Чертова мята и чертова Уизли и - чертова Поттер. Фария поджала губы. — Следите за языком, мистер Малфой. Надеюсь, вам все понятно? — Понятней некуда, — проворчал Скорпиус и недовольно глянул на радостного Альбуса, засиявшего, как новенький галлеон. Фария удовлетворенно кивнула и направилась к своему кабинету. — В восемь у профессора Слизнорта, мистер Малфой, — раздался ее голос на том конце коридора. Альбус, дождавшись, пока Фария завернет за угол, мигом стянул галстук вниз, ослабляя узек. — Пакость какая, — поморщился он, поднимая с пола свою школьную сумку. Скорпиус отстраненно кивнул. — В чем проблема? — поинтересовался Альбус. Его глаза были зелеными, как инфернальный огонь. — Проблема? Никакой проблемы нет, — Скорпиус похлопал его по плечу. — А еще мы опаздываем на Грина. — Свалим все на Фурию, — проворчал Альбус, но поспешил к кабинету, а Скорпиус мазнул взглядом по окну перед тем, как последовать за ним. За стеклом медленно желтели и опадали листья.