Lost Generation

      Никогда в жизни ей настолько не хотелось куда-то идти. Лили сидела в башне на своей кровати, скрестив ноги по-турецки, и ложкой черпала из банки шоколадно-ореховую пасту. Алиса сидела напротив и помахивала палочкой, приводя комнату в нормальный вид: подушки слетали с пола и аккуратной россыпью ложились на кровати и подоконник, а помады закручивались обратно и закрывались, выстраиваясь в ровный ряд на комоде. — Лилз, ну неужели эта твоя отработка с Малфоем представляет собой такую огромную проблему? — поинтересовалась она, откидывая палочку. Та совершила дугообразный полет и мягко приземлилась на ее покрывало. — Ты и не представляешь, какую. Да черт, — Лили отставила банку в сторону, оставив при себе ложку, обмазанную шоколадом, — меня трясет при мысли, что нам придется провести наедине почти два часа. Да я с ума сойду! — ложка с глухим звоном упала в банку. — Тебе еще не пора? — свесившись головой с кровати, невинно поинтересовалась Сара, в кои-то веки отлипшая от Лиама и появившаяся в общей комнате. На ней была футболка «Кенмарских Коршунов» и пижамные шорты. Лили простонала и слезла с кровати, оглядываясь в поисках джеймсовского теплого свитера - это у них в башне было тепло и хорошо, но змеи плодились в сырых подземельях, где вечно гуляли сквозняки, и мерзнуть целых два часа Лили совсем не хотелось. Палочка в кармане завибрировала, оповещая, что уже без пяти минут восемь. Лили мысленно прокляла Малфоя и, наконец, увидела свой свитер под подушкой на подоконнике. Там же валялись ее кеды. Сара открыла MAG, и теперь на полупрозрачном экране высвечивалась ее переписка с Финниганом, представляющая собой бесконечное количество сердечек, которые эти двое слали друг другу по сотне раз в день, а Алиса зависала на antiMacC* — списывала сочинение для Грина у какого-то когтевранца, выпустившегося года четыре назад - для надежности. Лили вздохнула, натянула свитер и кеды, зачем-то отряхнулась и вышла из комнаты. Когда она пришла, дверь в кабинет Слизнорта уже была открыта, и оттуда лился мягкий теплый свет, выглядевший странно в этом царстве мрака и холода. Лили подавила желание зажмуриться и смело шагнула внутрь. Малфой уже был там — стоял спиной к дверному проему и задумчиво смотрел на огонь. Теплый свет камина отбрасывал легкие блики на его кожу и волосы, подсвечивая ткань черной рубашки. Его ладонь лежала на каминной полке, на одном из пальцев, слабо мерцая, виднелся фамильный перстень с большой «М». Малфой. Лили собиралась было выдать свое присутствие, но слизеринец сделал это за нее, с шумом втянув в себя воздух. — Ты шумишь, как взрывопотам, Поттер. Малфой повернулся к ней и прищурился. — Тебя не учили, что подглядывать нехорошо? Лили открыла рот, но тут в дверях показался Слизнорт и, опираясь на черную лакированную трость, прошел в кабинет и добродушно улыбнулся в усы. — Здравствуйте, мистер Малфой, как замечательно, что вы смогли прийти… кхм, да… Мисс Поттер, я, право, рад, очень рад… Отработки - это неприятно, но хоть полезное дело сделаете... Они с Малфоем на удивление единодушно фыркнули. — Я попросил мадам Пинс одолжить вас мне, — даже не заметив, продолжил Слизнорт. Профессор сел в свое мягкое кресло, пошевелил пальцами, и его трость превратилась в палочку. — Понимаете, в последнее время у меня трясутся руки, и я никак не могу заполнить журналы успеваемости курса, — Лили закатила глаза, — а также некоторые котлы нуждаются в тщательной чистке, — Малфой заметно дернулся. Лили была готова поспорить, что чистка котлов не входила в его приоритетные занятия. Слизнорт взмахнул палочкой, и дверь в подсобку распахнулась, радостно явив им штук двадцать грязных и изрядно заплесневелых котлов, от которых шел неприятный запах смерти и гнили - очаровательно. Профессор в ответ на немой вопрос лишь пожал плечами: — Студентов с каждым годом все больше, а эти котлы не такие уж и старые, могут пригодиться, — Слизнорт постучал пальцем по горке работ, — а оценки надо перенести в журнал. Я могу вам это доверить? — Да, конечно, — пробормотала Лили, и Слизнорт, покрякивая, встал. Его палочка вновь превратилась в трость. — Тогда через два часа я загляну на проверку... — он нахмурился, будто вспоминая что-то. Лили опешила. — Профессор, — спросила она, — а вы... куда? — Собрание, — развел руки Слизнорт, — и второй ужин. В моем возрасте мне просто необходимо шестикратное питание. Поглядев, как ее последняя надежда на отработку в тишине и спокойствии исчезла в темноте коридора, Лили почувствовала острую обиду на эту несправедливую жизнь. — Поттер, ты испугалась? — раздался за спиной высокомерный голос, и Лили стремительно обернулась, но тут же сделала шаг назад: стальные глаза оказались слишком близко. — С чего мне тебя бояться? — спросила она, и Малфой будто бы с намеком выгнул брови. Лили закатила глаза. — А. Ты думаешь, что из-за того случая в библиотеке я теперь считаю тебя самым страшным злом во вселенной? — она хмыкнула. — Малфой, да ты сам там так побелел, будто смерть увидел. Думаешь, я поверю, что ты действительно можешь причинить мне вред? — Ты поэтому проверяешь, при тебе ли твоя игрушка? — скептично выгнул бровь Малфой, и Лили одернула руку от кармана, в котором лежала ее палочка. Она даже не заметила, как потянулась к ней. Это был рефлекс. Когда нападает скорпион - дави. — Мы можем просто приступить к делу? Молча? — Лили плюхнулась в мягкое преподавательское кресло. — Так и быть, я займусь журналом, а тебе, Малфой, достается по-настоящему мужское дело - чистка котлов. Мне кажется, это то, чем тебе стоит заниматься всю оставшуюся жизнь. Малфой не двинулся с места, сверля ее стальными глазами. Его губы дернулись в усмешке. — Да неужели? — спросил он, делая шаг вперед. — А мне кажется, наоборот. Малфой сделал еще один шаг, оперся руками о стол и наклонился - прямо к ней. Лили задержала дыхание. От Малфоя разило уверенностью и сладко-острым парфюмом. — Ч-что ты делаешь? — проклиная себя за слегка дрогнувший голос, спросила Лили. Малфой был так близко, что их носы практически соприкасались. Он выдохнул: — Ты все-таки боишься меня, Поттер, — и отстранился. Лили закатила глаза. — Если вера в это заставляет тебя чувствовать себя лучше... — она уверенно взяла пергамент из стопки. Это была работа Розье, на которой было выведено красным большое «С». Лили потянулась к журналу, кинув на Малфоя недовольный взгляд. Тот сидел на парте, даже не думая о том, чтобы приступить к отработке. — Малфой, я не знаю, как ты, а я вот не хочу проторчать в твоем обществе всю ночь. Сделай милость, сведи знакомство с тряпкой и займись делом. — Поттер, а почему на той неделе ты не отработала с нами в библиотеке? — проигнорировав ее реплику, поинтересовался слизеринец. Лили выгнула бровь. Говорить ему, что просто забыла, она не собиралась. — А ты? Его улыбкой можно было резать вены. — Я трахался. — Как невероятно изобретательно. — С милой Розой. Лили скривилась. — Мерлин. Тебе обязательно быть таким мерзким? — Жалоб не было, — Малфой пожал плечами и взмахнул палочкой, очищая котлы невербальным заклинанием. Лили недовольно посмотрела на него. — А теперь есть, — она направила на котлы свою палочку, взмахнула, и те разом стали такими же грязными, как раньше. — Ты прекрасно знаешь, что Слизнорт проверит палочки, а я совсем не горю желанием провести в твоей славной компании еще больше времени. — Невербальное, Поттер? — ухмыльнулся Малфой, и Лили вздохнула. — Малфой, ты забываешь, кто мой отец. Малфой соскочил со стола, на ходу засучивая рукава, и направился-таки к котлам, как-то странно взглянув на нее перед тем, как взять в руки губку. — Почему вы больше не общаетесь с Уизли? — вдруг спросил он, и Лили чуть не посадила кляксу прямо в журнале Слизнорта - он упорно не хотел переходить на сетевое выставление оценок, как другие преподаватели. Она нахмурилась. — Мне кажется, тебя это не касается. Малфой хмыкнул и положил палочку рядом с собой, наполнив ведро мыльной водой и сев так, чтобы котел был у него перед носом. У него была темная и аккуратная палочка с вычурной рукояткой. Говорили, что палочка может много чего рассказать о характере владельца - палочка была намного длиннее тех, что она видела, а идеальная полировка выдавала аристократизм владельца, который так и выплескивался из каждого его жеста. Черный цвет. Красивый. Лили перевела взгляд на Малфоя — его тонкая черная рубашка создавала дикий контраст с белыми, как снег, волосами. Он спросил про Розу. Лили понятия не имела, зачем. Роза четко дала ей понять, что в участии Лили в ее жизни не нуждается, а с каких это пор Лили напрашивалась? Не нужно - так не нужно. Мерлин с ней, с Розой, раз она верит, что умнее всех прочих. Но Малфой спросил, и теперь Лили не могла не думать о том, что это значило. Возможно, она действительно ему нравилась. Возможно... Но разве у Малфоя не было какой-то там расфуфыренной невесты, как у каждого чистокровки из древнего рода? У них же так было заведено - браки по расчету, каменные лица, идеальные, вычищенные генами наследники, что и дети тебе, и троюродные дяди, потому что ветви родословных переплелись много веков назад. Столбики с фамилиями медленно заполнялись оценками, и порой до Лили доносилось тихое шипение: конечно, Малфою не пристало возиться с грязными котлами. Даже удивительно, что он не заставил ее этим заниматься. Ах да. Манеры. Даже странно. Где эти манеры были неделю назад. Спустя час монотонной работы Лили обернулась, обнаружив, что Малфой, несмотря на все свое шипение, вполне достойно справлялся с котлами, которые, конечно, не выглядели новенькими с иголочки, но, по крайней мере, куда больше напоминали котлы. Он сидел на полу, расставив длинные ноги в стороны, и по виску у него скатывалась капля пота. Почувствовав на себе ее взгляд, Малфой поднял глаза. Наверное, это все были пары от зелий виноваты, а может, еще что, но глубокий, пронизывающий до мурашек на позвоночнике взгляд глаз цвета дождя заставил Лили крепко сжать перо. Малфой приподнял уголки губ. — Поттер, ты… Раздеваешь меня глазами? Лили закатила глаза. — Ты ужасен, Малфой. — Я повторюсь - жалоб не было. — У тебя на уме есть хоть что-то кроме пошлостей? — скучающе спросила Лили, и его рука соскользнула с выпуклого бока котла. Малфой внимательно посмотрел на нее. — У меня на уме много чего, — медленно произнес он. — Радуйся, что я не делюсь этим с тобой. По спине пробежали мурашки, и Лили качнула головой, отгоняя наваждение. Малфой мог строить из себя опасного зверя, но она прекрасно знала, какая это все фальшь. Это было тем, что привлекало к нему, потому что - разумеется - Малфой был хищником, грациозным и манипулирующим. Слизеринцы - все они - были такими. — До меня тут дошли слухи… — сказал Малфой, оставляя в сторону котел, — что твоя сестричка обвинила тебя в лицемерии, когда ты вновь прискакала к ней со сказочкой о злом и страшном Малфое. Не желаешь рассказать, что это было? Вы же поэтому больше не общаетесь? Лили все-таки посадила кляксу - перо дернулось от неожиданности, как живое. — Это все еще тебя не касается, — заявила она, и глаза Малфоя недобро потемнели. — То есть ты имеешь право лезть в мои отношения, но я не имею права лезть в твои? — Это другое, — возразила Лили и промокнула пергамент специальной всасывающей чернила резинкой, — я переживала, и все еще переживаю за Розу. А Нейт... Малфой резко выпрямил спину и бросил на нее удивленный взгляд. — Нейт Маклагген? Ляпнула. Лили раздраженно откинула резинку. — Именно, — зло кивнула она, а потом увидела такое изумление в серых глазах, что ей даже стало смешно. Видеть обескураженность на красивом бледном лице было как поймать снитч. — Но Маклагген… — Малфой облизнул губы, которые медленно растянулись в ухмылке. — А ты и правда лицемерка, Поттер. Ты проела мозг Уизли и мне, хотя сама-то... Он же был старше тебя на два года и Мерлин, тебе сколько было? Четырнадцать? — Пятнадцать, — возразила Лили. — И все было не так. — Конечно-конечно, — Малфой закатил глаза, в которых так и плескалось веселье. — Дракл, я даже зауважал тебя. Плохая девочка Лили Поттер. Лили вздрогнула. Его голос обволакивал ее, как мед, но на мед у нее была аллергия. — Малфой, — вздохнула она, — насколько глупо будет с моей стороны надеяться, что ты не побежишь рассказывать об этом моему старшему брату? — Они оба старшие. — Мы прекрасно знаем, что с Джеймсом вы не общаетесь, и он тебе не поверит. Малфой рассмеялся. — Побойся Салазара, Поттер. Я не собираюсь проповедовать о твоих грязных делишках Альбусу - у него очень неплохо поставлен удар, поверь мне. Впрочем... — он поднял подбородок, разглядывая ее, будто видел в первый раз. Шея у него была гибкая и длинная. — Это делает ситуацию куда интереснее. То, как ты вцепилась в наши с Уизли дела... Ты, Поттер, никак ревнуешь? — Да, — вырвалось у нее изо рта, и Малфой, услышав ее прямой ответ, распахнул глаза. Лили осеклась. Она вовсе не то имела… Она ревновала Розу, а не вовсе не его! Но было поздно - глаза слизеринца вспыхнули заинтересованностью. По грациозности Малфоя можно было сравнить разве что с горным львом - он отодвинул котел и прищурился. — Это интересно, — хмыкнул он. — Так что, у тебя фетиш на слизеринцев, Поттер? Давно ты мечтаешь быть на месте собственной кузины? — Ты омерзителен, — прошипела Лили сквозь стиснутые зубы. Журнал птичкой лежал прямо под ее рукой, забытый. — Представь себе, мне не хочется, чтобы вы были… Чтобы вы… — Трахались, — лаконично завершил за нее Малфой. — Брось, Поттер, слово — не змея, оно тебя не укусит. Зато ты можешь. — Трахались, — согласилась Лили. — И я тебе уже сказала, почему. — Бла-бла-бла, — выдохнул Малфой. — Как скажешь, малышка Поттер. — Малышка Поттер! Как же Лили бесило, когда ее так называли. Кто вообще придумал это дурацкое прозвище? Лили даже не обернулась. — Отвали, Маклагген. — Брось, Поттер, Лилз, — Нейт догнал ее и тронул за плечо. — Тут же никого нет. Лили развернулась. На лестнице и правда никого не было. Она мигом прижалась к нему, а тот подхватил ее и поставил так, чтобы она находилась на две ступеньки выше него. Лили взяла его лицо в свои ладони. Слизеринец нетерпеливо подался к ней, и вот они уже целовались, глубоко и по-взрослому. Две фигуры в разных галстуках. Двадцать бесконечно-долгих минут спустя Лили отложила перо, закончив с оценками шестого курса, едва не поставив себе баллы чуть получше, чем были в реальности, но все-таки рассудив, что Слизнорт не дурак и разгадает ее в два счета. Малфой домывал свои котлы. Лили оперлась на собственную ладонь, пристроив уставшую голову, и лениво следила за ним, на редкость молчаливым и спокойным. Она еще не видела его таким в этом семестре. Малфой постоянно был окружен людьми, что-то делал, куда-то шел, огрызался на нее, и был самым обычным собой. Казалось невероятным, что этот человек меньше года назад был похож на ходячий скелет. — Поттер, — почувствовав на себе ее взгляд, сказал вдруг Малфой. — Маклагген был твоим первым? Лили чуть не поперхнулась. — Что? — спросила она на тон выше, чем обычно, и Малфой хмыкнул. — Парнем. Лили закатила глаза. — Представь себе. Я не чета тебе по любовным похождением, Малфой. Список твоих пассий давно уже превышает высоту Астрономической башни. — Ты мне льстишь, Поттер, — губы Малфоя дрогнули. — Если такой список и существует, то он намного более скромен. Я даже могу тебе его поведать. Лили не ответила, снова взяв перо и приказав себе сосредоточиться на деле. Но Малфоя это не остановило. Пишет. Пусть себе пишет. Скорпиус откинулся на парту, наблюдая, как губка намыливает котел, перевел взгляд на стискивающую зубы Поттер и продолжил: — Иви… Знаешь, Поттер, девушек можно подразделить на горячих и не очень. Ты, понятное дело, второй тип. А она первый. Такую так и тянет взять сзади, — ее перо споткнулось о пергамент, — натянуть на руку длинные волосы, другой опереться о ее поясницу, и медленно входить. Правда, она слишком громко стонала, и мне пришлось поставить заглушку — сама понимаешь, маглы не могут это сами включить в сервис — но она ничего не заметила. А еще она была жуть как хороша в преподнесении сюрпризов. Зайдешь в комнату — она лежит на кровати, в одном белье, готовая и ждущая. Подходишь ближе, — он отметил, как перо Поттер опять соскользнуло с пергамента, — и она раскрывает бедра. И знаешь, появляется этот запах секса, именно такого, что крышу сносит, — перо сломалось в ее руке. Поттер встала, опираясь ладонями о лакированную поверхность стола. — Малфой, немедленно… Прекрати, — она покраснела. Целую секунду до него не доходило, а потом Скорпиуса осенило. — Мерлин, неужели тебя… кхм… взволновали мои слова? Она так цеплялась за столешницу, словно это был ее спасательный круг. Принижать ее. Показывать, что она никакая не королева. А потом ему голову пришла идея. Безумная, идиотская идея. С губ сорвался вопрос: — А это правда, что вы, женщины, имитируете оргазм? Поттер вскинула голову - в ее зеленых глазах всколыхнулся гнев. — Малфой, ты совсем сдурел? Спроси это лучше у Розы! Скорпиус хмыкнул. — Интересно это будет выглядеть. Эй, Роуз, а ты случайно не имитируешь оргазм, когда мы трахаемся? — Будь добр, держи свои словечки при себе! — красная, как рак, Поттер поморщилась. — Хорошо. Спим. Занимаемся… как вы там говорите? Любовью? — С тобой любовью заниматься невозможно, — отрезала Поттер, и Скорпиус покачал головой. — Ну же, Поттер, мне правда интересно. Ты же не хочешь, чтобы я и правда случайно где-то ляпнул про тайный романтический интерес Маклаггена? — Шантаж, Малфой? — Поттер откинула волосы на спину. — Это низко даже для тебя. Но да. — Да? — переспросил Скорпиус. Встал. Подошел. От нее шла такая волна гнева, что ему показалось, будто он стоит у жерла вулкана. — То есть я вот так должен тебе поверить? — Что? — Поттер моргнула. Скорпиус застыл по другую сторону стола, хмыкнул и шепнул: — Покажи мне. В горле было совсем сухо. Он сам не верил, что сказал это, Поттер, кажется, тоже не верила. Она пялилась на него этими своими кошачьими глазищами, а ее влажный рот был распахнут, и Скорпиус вдруг с ужасом осознал, что у него начал вставать. Вот так просто. — И не мечтай, Малфой, — наконец обрела дар речи Поттер, жахнула журнал на стол так, что тот обиженно зашелестел, и направилась к двери. Скорпиус перехватил ее за локоть. Поттер застыла, чувствуя, как он дышит ей в затылок. От ее волос пахло миндалем и корицей, сладко. — Ты не можешь уйти, пока не пришел Слизнорт, — пробормотал он. — У него будут вопросы. Поттер напряглась, но так и осталась стоять - не вырываясь и не поворачиваясь к нему. Ее рыжие волосы так и колыхались пламенем у него перед глазами, и Скорпиус втянул в себя ее запах. А потом, дурея, сграбастал эту пышную копну в кулак. Его взгляду полностью открылась длинная шея с парой родинок, тонкая, изящная. Странно. Почему-то раньше он не замечал, что у Поттер такая шея. К ней так и хотелось присосаться губами. — Тогда молчи и не беси меня, — очень тихо сказала она, напряженная, как струна. Скорпиус медленно отпустил ее, но Поттер не двинулась с места. Если прислушаться, то можно было услышать, как полумраке кабинета колотятся два сердца. А потом Поттер прерывисто выдохнула, и у него будто бы сорвало тормоза. Скорпиус вжался в нее со спины, вновь запустил пятерню в расплавленный огонь, и слабо укусил где-то за ухом, будто хотел сожрать. Поттер вздрогнула, запрокинула голову и приоткрыла губы. Ее ресницы трепетали, как крылья бабочки. Стон ударил по его выдержке звоном гонга. Скорпиус правда не знал, что его заводило сильнее: то, что все это действо происходило в незапертом кабинете, что все было слышно в коридоре и что их в любой момент могли застукать, или же то, что перед ним была не просто девчонка, а Поттер. Они стояли так близко, что чуть ли не вплавлялись друг в друга, и он знал, что она чувствует его стояк. И Скорпиусу было все равно. Это был очень сильный морок, не имевший к его сознанию ни малейшего отношения. Раскаленный воздух царапал кожу. Свитер Поттер сполз с обращенного к нему плеча, и Скорпиус скользнул языком вниз, пробуя ее кожу, оттягивая ее зубами и чуть ли не урча от бешеного удовольствия, раскалывающего мозг. Это было как молния посреди солнечного дня. У Поттер была узкая линия выступающих ключиц и выемка между ними, в которую скатывалась капля пота — Скорпиусу так и хотелось убрать ее языком, и он развернул ее, положив руки ей на бедра и прижав к столу Слизнорта, как военный трофей. Кошачьи глаза пьяно блеснули, и Скорпиус забыл, - напрочь забыл, - что перед ним ядовитая и вредная Поттер. Как ты это делаешь? Поттер, не отводя от него взгляда, запрокинула голову, опять (опять!) обнажая шею, и Скорпиус, сам не осознавая, что творит, подсадил ее на преподавательский стол, наваливаясь на нее и упираясь ладонью в поверхность за ее спиной. Тут-то Поттер и очнулась. Ее ноги инстинктивно сжались, будто этим она не запечатывала его в ловушке между ними, и руки взметнулись к его плечам, отталкивая. — Малфой, ты что творишь, сдурел? — прошипела она прямо ему в лицо. Скорпиус посмотрел на нее, лохматую, с его метками на шее, и ему нестерпимо захотелось пометить и другую сторону, чтобы Поттер знала, что их оставил он, но не могла никому сказать. Сдурел. Окончательно. Это было… Дико. Лили даже не могла подобрать правильного слова для описания происходящего. Ее лицо горело. Ее шея горела. В голове не было ни одной адекватной мысли. Но и это было не самое худшее. Малфой заявился на отработку в тонких школьных брюках, и она могла чувствовать… Все. Его стояк, упирающийся ей прямо в бедро, напрягал, пугал и… и возбуждал. Ее возбуждал Малфой, Господи Боже. Малфой, который смотрел на нее своими темными глазами, тяжело дышал ей прямо в рот и медленно скользил ладонью по ее бедру, задирая свитер, под которым у Лили был один только лифчик, и - ох. Лили прерывисто выдохнула. Сделай что-то, Малфой. Обзови, оттолкни, отойди. Пожалуйста… Она ерзала. Смотрела на него. Это выдаивало его по капле. Они пялились друг на друга, как придурки, едва касались, и это было абсолютное ничто, но у него будто сверхновые под кожей взрывались. Его тошнило. Ему было плохо. Ему хотелось в нее. Она ерзала, явно пытаясь отстраниться, будто бы машинально, и при этом терлась об него. Каждый. Раз. Как течная кошка, Лили Поттер терлась о его член, встающий с каждым ее движением, натягивающий ткань брюк, Мерлин… Смотрела ему прямо в глаза. Словно пыталась проникнуть внутрь его сущности. Сути. Он весь был как оголенный нерв. Поттер, возмутись. Наори. Ударь. Прекрати это, слышишь? Потому что я... не могу. Меж розовых губ скользнул влажный язык, и Скорпиус рыкнул, схватил ее, как игрушку, развернулся и усадил на себя, на свои бедра, чувствуя на себе ее вес, ее запах и ее шок. Он был возбужден, как никогда в жизни, едва дышал, чувствуя, как колотится сердце - где-то в горле, и они оба молчали, как партизаны. Просто. Молчали. Пялились. Издевались друг над другом, издевались над самими собой. Все еще соперники. Лили потерялась. В классе. В подземельях. В замке. В стране. Потерялась в чужом дыхании. Бедра Малфоя были под ее бедрами, теплые. Он весь был теплый. Его ладони были на ее обнаженной спине. Он прижался к ней сильнее, толкнулся, хрипло выдохнул, а Лили получила полный доступ к его шее. К его — слишком мужскому, острому — запаху, обволакивающему сознание. Лили терялась в нем. Наблюдала за тем, как двигался его кадык, когда он сглатывал, а потом коснулась губами кожи. На пробу. И —Фея Моргана — это произвело эффект: Малфой резко замер, а потом тихо застонал, обхватив ее ягодицы, вынуждая двигаться на нем. Они были в одежде, и его губы путешествовали по ее подбородку. Лили хныкнула - ей было нестерпимо хорошо, до слез, - и закусила губу, падая на него и сдаваясь. Ее руки были у него на плечах, и она не думала, что Малфой был сильным, но он был - она чувствовала, как мышцы перекатываются под ее пальцами. Лили сглотнула, сделала еще одно движение бедрами, и Малфой потянул ее за волосы, как, по его рассказам, делал с какой-то девчонкой, потянул и со стоном припал к другой стороне ее шеи. Как зверь. Фырчал, кусал, целовал, и Лили - определенно - сходила с ума. Потому что ей нравилось. Она обхватила ладонями его лицо, и они замерли, а потом Малфой взглянул на нее, на ее губы, и вжал ее в себя, опалив ее рот своим дыханием. Лили никогда так не хотелось, чтобы он сделал это. Скользнул своим острым языком к ней в рот. Губы играючи мазнули по чужим губам, и дверь заскрипела, открываясь. — Прошу прощения, я задержался... Поттер слетела с его колен с такой скоростью, будто за ней черти гнались. Скорпиус аккуратно, будто бы деревянной рукой поправил стояк и обернулся на Слизнорта, стоявшего на пороге и опиравшегося на свою неизменную трость. У Поттер был такой вид, словно на нее напали. На Скорпиуса она не смотрела. — ... все в порядке? Мисс Поттер? — Слизнорт прошаркал к столу, на котором они чуть было не... ну вы поняли... — О, какие прекрасные котлы, молодцы, — благослови Мерлин старческую слепоту, — и журнал заполнен... Думаю, можно и отпустить вас, что скажете? Поттер неопределенно мотнула головой, потом кивнула, а потом бросила «хорошего вечера, профессор!» - и сбежала. Скорпиус проводил ее ошарашенным взглядом. Что это было? Какого хрена она позволила этому произойти? Какого хрена он это позволил? — Мисс Поттер! — Слизнорт недоуменно посмотрел на дверь, медленно захлопнувшуюся обратно с протяжным скрипом, а потом повернулся к Скорпиусу. — Думаете, ей стало нехорошо? О да. Ему тоже стало нехорошо. — Она говорила, что ей надо закончить реферат, — открестился Скорпиус и, слушая довольное кудахтанье старого профессора над котлами и заполненными журналами, попытался привести мысли в порядок, но там были только они. Зеленые глаза. Яркие. Как отрава. Почему она не остановила его? — Мой мальчик, можете идти, я передам мадам Пинс, что вы отработали наказание, — Слизнорт уселся в свое глубокое кресло, а Скорпиус машинально кивнул и вышел из кабинета под злополучный скрип двери. Он был слишком ошарашен. Оглушен. Невидящим взглядом спотыкался о шершавые стены и каменный, холодный пол. Прислушивался к шагам старост, бродящих по замку. Стоп. Он же сам староста. Было странное разъедающее чувство вылетающего из грудной клетки сердца и тесноты в штанах. Он не хотел этого? Может, этого и не было вовсе? Было. Хотел. Чертова Поттер. Уйди, уйди, уйди Вопящие в голове голоса преследовали его, пока Скорпиус поднимался по лестнице. Кричали, раздирали в клочья. Непонимание. Шок. Он вошел в башню старост, пропахшую сливками и какао — Роза таскала это добро с кухни, будто оно было на вес золота. Приторный, слишком сладкий запах въелся в сознание. Странно, обычно в ее присутствии он чувствовал мяту. — Как отработка? — она выглянула из-за дивана. На голове у Розы был неряшливый пучок из темных, таких непривычных волос. Граммофон в углу издавал мягкие, плавные звуки незнакомой ему мелодии. — Хрень полнейшая, — он боролся с желанием надавить себе на виски и крепко зажмурить глаза. Роза отложила в сторону книгу и встала, набросив на плечи плед. — Уверен? Ты выглядишь… Расстроенным. О нет, нет, я дико зол. Скорпиус поднял глаза на Розу. У нее были округлые полные бедра, низкий рост и голубые глаза. Не то. Все это было не то. Она подошла к нему и заглянула в глаза. — Скорпиус, чт… Он уже сорвался перед ней однажды — когда пришлось стирать ей память. Он Малфой, его учили держать себя в руках. Помнишь, придурок? Тебя у ч и л и. Поэтому Скорпиус просто отвлек ее - поцелуем. Обычным, привычным. Абсолютно и категорически неправильным. Глухим. Пустым, как выеденное яйцо. Как червивое яблоко. Пусто. В мозгах, в башке было пусто. Свихнулся. Он свихнулся. Надо звонить в Мунго. Когда Скорпиус оторвался от нее, так ничего и не почувствовав, Роза смущенно улыбнулась и завалилась обратно на диван, кутаясь в плед и возвращаясь к книге. А он стоял со стояком посреди гостиной, надеясь, возбуждение спадет само, а когда этого не произошло, поднялся к себе в спальню. Было противно. Да, в таком состоянии засыпать было совершенно невозможно, но Скорпиусу элементарно противно было дрочить из-за возбуждения, появившегося при Лили Поттер. Из-за нее. Лучше бы он сдох. Скорпиус повернулся на кровати и утыкнулся носом в подушку, пытаясь вытеснить из головы все ненужные мысли. У него это почти получилось. Распахнутые глаза с длинными ресницами. Веснушки на обнаженном плече. Горячие бедра, обтянутые джинсовой тканью. Он застонал сквозь стиснутые зубы. Почему рваные, странные скольжения его рук до сих пор на ее теле? нет, это просто помешательство, Лили, выдохни… Лили без сил привалилась к стене в пустом коридоре и прикрыла глаза. Ее тошнило от бега. Она была потной, и ей было страшно. Она не понимала, что только что произошло. Это было какое-то совершенно новое по своей сути откровение. — Лилз? — Лили вздрогнула от внезапного оклика и повернула голову. Джеймс подошел ближе, всмотрелся в ее освещенное стенным факелом лицо и нахмурился. — Что ты тут делаешь? Меж бровей у него залегла забавная складка, делавшая его больше похожим на отца. — Иду с отработки, — честно ответила Лили, но Джеймса это не убедило: — Ты поэтому бьешься головой о колонну? — А ты сам поработай с Малфоем два с половиной часа, — огрызнулась Лили, сжимая бедра. Отзвук проклятой фамилии отдавал противной, горячей тяжестью внизу живота. — С Малфоем? — голос Джеймса стал из настороженного веселым. — Готов поспорить, это было весело. — О да, — криво усмехнулась Лили. — Очень. — И что вы делали? — спросил Джеймс, когда они шли по коридору - он вызвался ее проводить, и хорошо, потому что свою палочку Лили забыла внизу и совсем не хотела возвращаться обратно. На третьем этаже висел Пивз и пририсовывал картине с толстым вельможей усы магловским черным маркером. Завидев их, он противно хрюкнул. — Обор-рмот-теры! — радостно возопил он, и Лили закатила глаза. Джеймс пульнул в Пивза каким-то простеньким заклинанием, и тот с хохотом унесся наверх. Лили потерла шею и в который раз проверила, надежно ли прикрывает кожу грива волос. Джеймс ни за что бы не поверил, что она упала и заработала эти синяки. — И как там Малфой? — стоило ей войти в комнату, поинтересовалась Сара, откидывая «Волшбит: как становятся голливудской ведьмой» в сторону. — Джордан, у тебя есть парень, — напомнила ей Шарлота, заплетая длинные льняные волосы в косу. Сара показала ей язык. — Это не изменяет того, что Лили только что провела два часа со своим заклятым врагом в темном кабинете, разве это не горячо? Алиса натянула на себя безразмерную футболку с монстриком. — Чистка котлов - это вообще самое горячее, что можно делать с парнем, — серьезно кивнула она, и Шарлотта хихикнула. Сара фыркнула и притянула к себе журнал. — Тебе-то откуда знать? — бросила она, и Алиса возмущенно кинула в нее носком со снитчами. — Я всего лишь говорю, что ты перечитала любовных романов по типу «от ненависти до любви один шаг», — Лонгботтом драматично закатила глаза и плюхнулась на спину, обмахиваясь эссе по Трансфигурации, как веером. — Ох, я так его ненавижу, но - Мерлин! - он такой горячий! Я должна его убить, но лучше пусть он возьмет меня прямо здесь, у гроба моего отца! Лили почувствовала, как к щекам прилип жар. — Это уже какая-то Игра Престолов, — сморщила нос Сара. — Но разве не было бы прикольно, если бы Лили действительно бы в тайне зажималась с Малфоем? Она подходит ему куда лучше, чем Роза! — Давайте не будем, — попросила Лили, наклоняясь над своим чемоданом. У нее была мазь от синяков еще с той недели - спасибо мадам Пофмри - и эти должны были сойти на раз-два, не выдав ее. Потому что Сара ошибалась. Это не было горячо. Это было ужасно. Лили отвернулась к окну. Свежий сентябрьский ветерок нежно поцеловал ее в лоб, обдал струей прохладного грибного воздуха и запахом сырой земли, и Лили подметила, как в избушке Хагрида погас свет. Темные кроны деревьев Запретного леса угрожающе шелестели где-то совсем далеко, а капли мелко моросящего дождя ударяли прямо по носу. За спиной раздалось осторожное «Лилз?..», и она вернулась мыслями в теплую комнату. Ее сверлили напряженными взглядами три пары глаз. — Что-то произошло? — прищурилась Сара. Лили усмехнулась. — Конечно, произошло. Мы с Малфоем здорово повеселились, — протянула она, — чистя старые заплесневелые котлы и заполняя журнал Слизнорта. — Журнал Слизнорта? — Алиса подалась вперед с жадным блеском в глазах. — Ты поставила мне парочку «П»? Так разговор перетек в безопасное русло. Они болтали почти до полуночи, Лили успела сбегать в ванную и смазать шею, скрывая следы преступления, и была невероятно счастлива, что у всех было такое болтательное настроение, потому что разговоры не давали ей уйти в себя. Когда же девочки, наконец, потушили свет и начали шуршать одеялами, Лили тихонько встала с кровати. — Ты куда? — с соседней кровати раздался приглушенный шепот Лонгботтом. — Я вся провоняла котлами, мне нужен душ, — честно ответила Лили и перебросила через плечо полотенце. Едва ступив на ванную плитку босыми ногами, потрясла головой, куда (снова и снова) лезли проклятые мысли. Лили схватилась за края свитера и стянула его с себя, и за ним последовали в корзину и джинсы. Одежда пахла Малфоем, и Лили это категорически не нравилось. Она взяла мочалку и начала тереть ей кожу. Запястья, бедра, шею. Смывала с себя его запах, его прикосновения, его — такое тяжелое — дыхание. Не оставляя и намека на произошедшее в подземельях. Опять волной окатило возбуждение, заставившее ее закусить губу чуть ли не до крови и яростно двинуть мочалкой по заострившейся груди, переключить душ на ледяные струи и выгнуться под ними в жалобном стоне. Малфой. Малфой. Малфой. Вода лилась на волосы, которые намокли и потяжелели, змейками прилипая к плечам и животу, на плечи, дрожащие от резкой температуры, на подгибающиеся ноги. Лили стояла, прислонившись лбом к стене, пока мучительно-болезненное возбуждение не сошло на нет. Она совсем замерзла — даже набросив на плечи теплое махровое полотенце, все еще продолжала мелко дрожать. Натянула на себя кофту, просторные штаны, и, высушив волосы заклинанием, заползла под пуховое одеяло. Прижала к груди коленки, пытаясь согреться, сердито взбила подушку. Почему они все могут спать, когда у нее сна ни в одном глазу нет? Теперь, на свежую голову, она наконец могла проанализировать ситуацию. В принципе, все имело логичное объяснение, верно? И это… положение, в котором она оказалась, по случайности, с Малфоем, тоже его... имело. Да? Ей всегда нравилась игра. Игра заставляла ее чувствовать себя живой, Малфой же... стал просто жертвой обстоятельств. И ее возбуждение — конечно же — никак не вязалось с его горячим дыханием на ее голой шее. Нет, это просто был результат их затянувшейся игры. Игры на выдержку. Привычной игры. Лили ничего не делала, когда он стоял и трогал ее, потому что она думала, что это игра. Конечно же так. По той же причине она чуть не позволила ему... Лили зажмурилась, сворачиваясь в кокон. И забылась тревожным сном.