Сборник зарисовок по миру "Гарри Поттера"

Гилдероя Локхарта не любил никто. Довольно скоро после его появления всех профессоров объединило общее презрение к нему. Кто бы мог подумать, что найдется человек, от упоминания о котором даже у добродушного профессора Флитвика поджимались губы почти так же, как у профессора Макгонагалл , когда она в очередной раз слушала, что оборотное зелье трансфигурирует человека. Хуже всего было на собраниях. Как только рядом с Локхартом оказывалось больше двух слушателей, не было ни малейшего шанса, что он не станет рассказывать об очередном своем великом подвиге. Втайне ото всех, профессор Синистра и профессор Трюк уже успели поспорить, что случится первым: профессор Снейп подольет в его напиток одно из своих зелий или профессор Спраут изменит своей многолетней вежливости и перебьет собеседника. Пока что оба профессора держались, но Аврора готова была поклясться, что на последнем педсовете рука зельевара дернулась к одному из карманов мантии, когда преподаватель ЗоТИ в очередной раз стал учить его, как правильно варить Сыворотку правды. Казалось, единственный, кого никаким образом не задело появления нового преподавателя, был профессор Биннс. Все также отрешено он сидел в комнате, не обращая внимания на бахвальные речи блондина. Этот педсовет начинался так же, как и все в этом году. За большим столом в учительской сидели преподаватели, большая часть из которых была обложена свитками. Профессор Флитвик полностью скрылся за горой работ третьего курса, и только его тоненький голос изредка сообщал остальным, что седой профессор действительно находится среди этой груды пергамента. Профессор Синистра тоже склонилась над работами, и ее куча пергаментов находилась в таком же беспорядке, как у профессора заклинаний, что резко контрастировало с аптекарским порядком ее соседа, декана Слизерина, который резким росчерком пера поставил очередную "О". Все дожидались профессора Дамблдора , который только недавно прислал патронуса, чтобы сообщить о своей задержке. Входная дверь с грохотом распахнулась, что заставило поморщиться профессора Макгонагалл, у которой начала болеть голова, а профессор Биннс, зависший над своим стулом, даже не повел ухом. Именно он являлся соседом Локхарта во время совещаний, поскольку не один другой профессор не выдерживали его общества, хотя их не очень спасало и то расстояние, которое обеспечивал им стол. - Всем добрый вечер! - радостно поприветствовал коллег Лакхарт, улыбаясь так, будто преподаватели разве что не аплодировали его появлению, а не сморщились, как будто профессор Снейп разлили в кабинете одно из своих едко пахнущих снадобий. - Сегодня был просто замечательный день, - не обращая внимания на недовольство окружающих, продолжил "профессор", - Студенты меня так любят, и это не удивительно, ведь буквально на днях я рассказал им про то, как бесстрашно сражался с троллем в лесах Албании. Никто из профессоров не отреагировал, хотя по лицу профессора Спраут можно было догадаться, что ей очень хотелось спросить, как он нашел тролля в Албании, если их там видели в последний раз более ста лет назад. Но все давно уяснили, что любой вопрос или комментарий продлевают монолог в несколько раз, поэтому стиснув зубы, слушали об очередном приключении этого героя современности. В какой-то момент ему пришлось прерваться, чтобы налить из графина воды и смочить пересохшее от непрекращающейся болтовни горло. После этого он вновь принялся за рассказ, но спустя буквально пару мгновений его язык стал заплетаться, а вскоре он упал на стол. Его глаза были закрыты, а грудь вздымалась в такт размеренному дыханию. Секундное замешательство прервал профессор Снейп, который сразу же оказался рядом с блондином, чтобы удостовериться, что его жизни ничего не угрожает. Не то чтобы он сильно за него переживал, но труп учителя окончательно убедил бы совет попечителей закрыть школу, в которой и так происходили зловещие события. Нащупав пульс, зельевар констатировал, что Локхарт просто спит, хотя разбудить его сейчас не представлялось возможным. Профессору Снейпу было достаточно понюхать кубок, чтобы понять, что произошло. - Это сонное зелье, - мрачно объявил он, обводя хищным взглядом собравшихся. Известие словно сорвало покрывало тишины и профессора разом заговорили, создавая такой гвалт, за который нещадно оштрафовали бы студентов. - Среди нас отравитель, - завывала профессор Трелони , заламывая руки. - Не моли чепухи, Севилла, - строго одернула Минерва, моментально собираясь. Не стоило больших усилий догадаться, что сделать это мог кто-то из "своих". Кто-то обронил фразу, что зелье по части Северуса, и напряженная дискуссия переросла в яростный спор. Летели обвинения и колкие замечания, атмосфера накалилось настолько, что казалось, будто профессора вскоре достанут свои палочки, когда в кабинете раздался очень спокойны голос. - Это сделал я. Все глаза обратились к призрачной фигуре, которая даже не оторвалась от своего свитка. Профессор Биннс произнес это так же буднично и скучно, будто это была лекция, на которых студентам стоило больших усилий не уснуть. - Профессор Биннс? - недоверчиво переспросила профессор Спраут, которая, как и остальные, не могла поверить в услышанное, - Но зачем? - Он слишком много болтал, - все так же спокойно и размеренно произнес призрак. - Но откуда у Вас зелье? - удивленно спросил профессор Флитвик, который от волнения перешел на фальцет. - Позаимствовал у Пивза , - на секунду профессор оторвался от свитка, и преподавателям даже показалось, что в его голосе проскользнули веселье, хотя никто не смог бы заявить это с уверенностью. Еще некоторое время профессора перешептывались, но со временем вернулись к своим занятиям. Правда теперь, время от времени, на их лицах мелькали улыбки, да и общее настроение намного улучшилось. - А почему профессор Локхарт спит? - удивленно спросил профессор Дамблдор, когда наконец появился в кабинете. - Он устал, - очень спокойно и довольно искренне отозвалась профессор Макгонагалл. - Тогда не будем его будить, - заговорщически подмигнул всем директор, которого такой расклад событий явно устраивал. На протяжении всего собрания он с интересом исследовал лица преподавателей, надеясь понять, кто именно помог профессору Локхарту заснуть, но так и не понял. А профессор Биннс, после окончания совещания, так же невозмутимо покинул комнату, как и всегда.