***
— Это было весьма зрелищно, инспектор. Но больше меня на подобные следственные мероприятия не зовите, — сердито брюзжал Майкрофт, в такт шагам размахивая длинным зонтом-тростью. — Только зря время потерял. Из палаты Фейт он вышел степенно, однако, привычно расчищая свой путь взглядом с верхушки айсберга, довольно споро миновал оживленные коридоры клиники так, что Лестрейд сумел нагнать политика только у самых лифтов. — Но она узнала Вас! — шумно настаивал на своём Грег. — Произнесла Ваше имя. Холмс скептически скривил тонкие губы. — Шутишь? Я сомневаюсь, что это бессвязное бормотание вообще можно трактовать как осмысленную речь. И уж тем более имени своего я в нём не расслышал. Удачи в расследовании, — съязвил он на прощание, скрываясь за съехавшимися створками. Оставшись один в плавно перемещавшейся вниз кабине, Майкрофт поддался секундной слабости и набрал Шерлока. Впрочем, тот по-прежнему игнорировал все входящие, из чего Холмс-старший наперёд готов был предсказать, что твердолобый упрямец ни под каким предлогом не станет помогать, даже палец о палец не ударит. В отношении сведения детских счётов Шерлок неисправим: милый братец скорее откусит себе язык, чем вслух озвучит разгадку, пока Майкрофт, умоляюще заламывая руки, не признает его интеллектуальное превосходство. Обойдётся. С хрустом размяв затёкшую шею, Майкрофт мысленно перемотал память несколькими минутами ранее и, как шелуху, принялся отделять существенные детали от собственных эмоций. К удивлению Холмса, вторых выходило неприятно больше. Нет, ему не было жаль ту девушку. В её бледной, опутанной трубками капельниц беспомощности Холмс видел лишь циничную шутку, напоминавшую, каким именно образом проворачивал свои убийства Калвертон. Ловушка крылась не в самой Фейт, а в иррациональном контексте, на котором балансировала её жизнь, — и этим контекстом был он. — Слишком нежным стало чудовище, — вполголоса укорил себя Холмс. Покинув остановившийся на первом этаже лифт, он собирался разыскать Антею, но верная помощница нашлась тут же, у стойки регистратуры. Привычно уткнувшись носом в телефон, одной рукой она быстро печатала, в то время как другой обнимала тяжёлую картонную коробку, доверху нагруженную строгими канцелярскими папками. — Что это ещё? — на ходу бросил Майкрофт. Последовавшая за ним к выходу Антея, ни на миг не отрываясь от работы, флегматично отчиталась: — Документы, подтверждающие якобы подлинность завещания, и другие формальности для заключения временной опеки над Фейт. Ассистентка Смита передала. Почему-то она свято убеждена в том, что девушка выкарабкается. — Брось в ближайшую урну, — сухо велел Майкрофт, ставя себе заметку приставить к примелькавшейся ассистентке Калвертона агента. — Пускай выберут преемника из совета директоров. Активы Смита меня совершенно не интересуют. Придержав дверь, он пропустил девушку вперёд, кивком указав на стоящие невдалеке от парковки мусорные баки. Однако Антея лишь поудобнее перехватила объемистую ношу и тревожно кашлянула. — Они выбрали. Стоило главе компании пересечь порог реанимации, как эти пираньи подсуетились подкупить кого-то из персонала клиники, и, получив на руки медзаключение, через суд признали Фейт недееспособной. Кресло Калвертона уже несколько часов как греет новый владелец. — Тем лучше, значит, вопрос с опекой закрыт. — Боюсь, что нет, мистер Холмс. Взгляните сами, — сказала Антея. Убрав телефон, она выдернула из коробки ближайшую к ней папку и протянула её боссу. Изучение увесистой подшивки документации не заняло у Майкрофта много времени, хотя и по кислому выражению лица его помощницы стразу было ясно, что основной капитал Смит держал не в компании. — И даже не на территории Великобритании, — сочувственно улыбнулась Антея. — Выживет его дочь или нет — не имеет значения. Теперь, когда объявлено, что Фейт не может ничем распоряжаться, а других наследников не появится, финансирование фондов будет приостановлено. Мы можем надавить на суд и оспорить запрет уже завтра, но это максимум вернёт ей кредитку. Швырнув изученную папку поверх остальной стопки, Майкрофт потёр переносицу, раздумывая. На месте Калвертона он поступил бы точно так же: вывел деньги из компании, спрятал по всему миру и заставил «работать», обезопасив тем самым будущее благотворительных фондов и своей дочери. Вот только малодушная дочурка помахала ручкой, выбыв из игры. И к тому времени, как найдётся законный преемник, уполномоченный выписывать за неё чеки, может уже и не быть никаких фондов. Найдётся ли он вообще? Словно Дамоклов меч над головой Майкрофта сейчас висел длинный список больниц, приютов, реабилитационных центров, которые без регулярного вливания денег Смита обещали уверенно загнуться в считанные месяцы. — Это частные организации, к которым я не имею никакого отношения, — представив размер навязываемой ответственности, категорично постановил он. — Сами разберутся. — Есть ещё кое-что. — Шерлок? — взвинчено уточнил Холмс-старший, на сегодня уже по горло сытый семейными драмами. — Нет, он и Джон Ватсон на Бейкер-стрит, — заверила его Антея. — Пока вы беседовали с инспектором Лестрейдом, звонили из приемной премьер-министра. Вас настоятельно приглашают присоединиться к совещанию по делу Смита. Сегодня в десять. — Что ж, послушаем, чем они станут меня уговаривать, — поджал губы Майкрофт и, обменявшись с ассистенткой понимающими взглядами, лукаво крутанул в руках зонт. Как он и предсказывал, дело вышло на государственный уровень. А значит, и всё остальное было обречено пойти по немедля сложившемуся в гениальном уме «британского правительства» плану.Глава 2. Невольники обстоятельств
19 января 2017 г. в 17:51
Звук упавшей трости прорезал угасающее сознание Фейт, отозвавшись в висках злыми молоточками. Кости иссохли соломой. Горло сморщилось и сдулось, будто воздушный шарик на морозе, а щёки, напротив, опалил жар, принуждающий её оплавленное лицо стекать в пол печальными лужами.
— Следи за пульсом. Нельзя, чтобы она отключилась до приезда скорой, — глухо донеслось с изнанки луж, и сами внутренности Фейт вдруг отчаянно устремились прочь из угасающей оболочки.
— Повторяй за мной: "Майкрофт", — раздельно приказал голос. А затем, вероломно сговорившись с участившимися молоточками, громыхнул: — Майкрофт!
— Майк...
Отнятый у самой себя вздох запустил под кожу Фейт извращенно сладкий озноб. Она дёрнулась.
— Умница. Дыши и запоминай: это самое важное — "Майкрофт". А теперь плавный выдох: "Холмс".
Последнее сочетание звуков отдавало чем-то грустным и шелестяще знакомым. Произнести его было легко. Но сдувшийся шарик горла вдруг слипся пересохшими стенками, не позволив извлечь из себя даже хрипа. Все прочие мысли немедля закатились под расплывшуюся кругами черноту. Казалось, Фейт ещё могла вспомнить, где отыскать их, если бы имелся на то хоть какой-нибудь смысл, однако во мраке не было ничего, кроме брошенного за мучительной чертой слова "Майкрофт".
— Мистер Холмс, вам что-нибудь нужно? Может, принести чаю?
— Нет, спасибо. Оставьте нас.
Реальность вернулась к Фейт, принеся с собой новые голоса и жажду на иссушенных губах.
Кажется, ей снился ужасный сон. Один из тех кошмаров, что не оставляют после себя в памяти контуров, но надолго пристают к ней липкой горечью, до самого вечера отравляя день. Кто-то однажды сказал Фейт, что лучшее лекарство от плохих сновидений можно найти на дне чашки чая с мёдом. Чай, сладкий чай...
Распахнув глаза, девушка прищурилась, пытаясь сфокусировать двоящуюся картинку на расплывчатых фигурах, выделявшихся в электрическом свете. Затем последовал неловкий вдох — в нос Фейт ударил резкий химический запах, заставивший её негромко чихнуть и тем самым окончательно приведший в чувство.
— Врачи вот уже сутки бьются у постели безнадёжной пациентки, но стоило Вам зайти, и она сразу же очнулась, — ободряюще проговорил незнакомый Фейт голос, принадлежащий невысокому мужчине с добродушными чертами лица.
Впрочем, невысоким мужчина казался лишь на фоне второго, явно проигрывая ему не только в длине ног, стройности и аристократичности осанки, но и в невозмутимом спокойствии, с которым этот импозантный джентльмен взирал на Фейт: так энтомолог изучает под лупой букашку, со скучающим раздражением отмечая, что та имеет мелкий дефект и потому будет раздавлена, выкинута и забыта, как и весь природный брак, априори не имеющий права претендовать на место в его совершенной коллекции. Мысли о чае под этим уничижающим взглядом вдруг мигом куда-то улетучились.
— Я инспектор Лестрейд, — тем временем представился тот, которого Фейт заприметила первым. — А это мистер Холмс. Мы зашли проведать Вас и...
Дальнейшие слова Лестрейда потерялись за тяжёлыми ударами сердца, достающими, кажется, до самых барабанных перепонок. Щёки Фейт вспыхнули. А встроенные в спинку кровати медицинские приборы сорвались в тревожную трель, перекрывая похожий на свистящий шепот голос девушки:
— Майкрофт...
Импозантный джентльмен сердито нахмурился.
— Нонсенс, — холодным, но таким же будничным тоном, с каким минуту назад отказывался от предложенного чая, произнёс он.
«Майкрофт», — хотела закричать Фейт, но горло вновь не послушалось. Боясь упустить восставшие в голове образы, девушка изо всех сил потянулась вперёд, силясь если не словами, то прикосновением передать ему нечто очень важное. Самое важное.
Вот только что?
Под ударом колючего холода, навылет пронзившего ещё теплящуюся память, ответ на этот вопрос лопнул. Важное превратилось в ничто. Почувствовав на себе чьи-то сильные руки, Фейт обречённо зажмурилась и позволила таившемуся под веками мраку навзничь уронить её в сон.