Эта заметка — твой последний шрам

      Пока ажиотированные новым информационным поводом обогатиться на имени Смитов газетчики осаждали стены госпиталя, финальное действие медийной пьесы перенеслось в декорации тихого лондонского пригорода. Серело грузными тучами небо. Холодный ветер неохотно гонял вдоль тротуара прелую листву, походя тревожа длинные полы пальто двух джентльменов, занявших места в пустынном партере на углу Мун-роуд.       В небрежном облике младшего из них редкий прохожий мог узнать всемирно известного детектива-блогера. Личность же второго, тщетно маскировавшего обозначавшиеся залысины, напротив, разгадать представлялось затруднительным и в перспективе даже опасным. Однако его нарочитая импозантность и властность, с которой джентльмен опирался на бамбуковую ручку классического зонта-трости, говорили сами за себя, указывая на то, что человек это был не из простых.       — ТД-12 — экспериментальный анестетик, — самодовольно кривя губы, говорил он. — У меня есть все основания полагать, что при регулярном его использовании амнестический эффект притупляется. Психологическая травма, нанесённая Фейт признанием отца, лишь ускорила процесс. Под влиянием стресса девушка вспомнила что-то из компрометирующих подробностей ежемесячных собраний Калвертона, где сокровенным делился не только он, но и несколько весьма влиятельных...       — Офицер полиции, судья, председатель совета директоров ведущей телекомпании и пронырливый тип, прибравший к рукам бизнес Смита. Я знаю, к чему ты клонишь, Майкрофт. Хочешь сказать, что её попытались убрать, чтобы лишнего не сболтнула, — нетерпеливо перебил его Шерлок. — Нет.       — Что, прости?       Подавившись циничной ухмылкой брата, консультирующий детектив проницательно прищурился и, словно читая бегущие титры, транслируемые на сократовском лбу Холмса-старшего, заявил:       — Версия складная. Хоть и не вяжется с фактом наличия в деле поддельного завещания, которое нервирует тебя, как лишняя деталь, оставшаяся после сборки ракетного беспилотника. Но тебе само собой расследованием заниматься не по статусу. Правительственные агенты поискали-поискали да сели в лужу. И теперь, Майкрофт, ты с умным видом несёшь заведомую ахинею, которую я, конечно же, с готовностью должен броситься опровергать, озвучив разгадку. Внимание, вот она: нет!       — Заканчивал бы ты с этим упёртым ребячеством, братец, — снисходительно покачал головой Майкрофт.       — О тебе же пекусь.       — Я тронут.       — Должно быть непривычно чувствовать себя не самым умным в комнате? Не переживай, брат. Невежество, как я погляжу, идёт тебе на пользу: посвежел, заказал у портного новый комплект костюмов, вновь спортом занялся. Даже твоя, как её там, — томно закатив глаза, детектив изобразил, что быстро-быстро печатает на воображаемом телефоне. — Считает глупую версию тебя более стабильной.       — Антеи здесь нет, — сухо парировал Майкрофт. — Да и с чего ты взял?       Теперь пришла очередь Холмса-младшего снисходительно гримасничать. Оседлав любимую тему, он внутренне завибрировал, как разжавшаяся пружина, и, бесцеремонно похлопав старшего брата по плечу, пустился в дедукцию:       — Заметил у тебя ежедневник во внутреннем кармане пальто. Обычно ты ограничиваешься блокнотом. Но полноценный ежедневник означает, что утром твоё расписание верстала не телефонная леди, а ты сам. Могла ли ассистентка отлучиться по иными поручениям? Вполне. Однако, будь в правительстве неотложные дела, ты бы занялся ими сам, а проследить за компетентностью подобранного для Фейт персонала прислал бы секретаршу. Отсюда вывод: у помощницы выходной. Который она, конечно же, не взяла бы, не будучи уверенной в том, что центр её мироздания окончательно не вышел из бункерно-джиновой депрессии. Тебе ведь вернули револьвер?       — Довольно, Шерлок, — потребовал Холмс-старший. В который раз за вечер сверившись с часами, он угрюмо напомнил: — Я позвал тебя не в остроумии упражняться.       — Наш уговор я помню. Так, может, поделишься планом «Б», предусмотренным на случай, если я не проболтаюсь с разгадкой?       Слушая брата вполуха, Майкрофт ожидающе всматривался в противоположный конец Мун-роуд. Через час ему предстояло вести закрытое совещание в кабинете министра обороны. Однако у инспектора в запасе ещё оставалась пара минут. И пока Грегори пробивался сквозь лондонский трафик, а Шерлок паясничал, мистер «британское правительство» задавался запоздалым вопросом: а какого дьявола он дал Антее выходной, когда действительно разумнее было бы сбросить все разъездные хлопоты на помощницу? Ведь консультирующий детектив не ошибся ни в чём, кроме одного: ежедневник политика остался соседствовать с початой бутылкой джина в письменном столе его кабинета.       То, что Шерлок принял за него, было подарком — машинально прихваченным прощальным подарком для девушки с проблемным прошлым, которую Холмс-старший намеревался изолировать под стеклянным колпаком, доверчиво именуемым ею домом, на долгий-долгий строк... Или же не было на самом деле никакой другой девушки?       Сборник пьес Уайльда во внутреннем кармане пальто тут же обернулся хрупким, крошащимся о рёбра известняком. А сам Майкрофт вдруг оказался во власти прошлого, настигшего его сознание вместе с очередным порывом сырого ветра, неуловимо отдающего речным илом.       Воспоминания возвращаются, как и страх, что способен лишить воли даже самый гениальный разум. Однако, в отличие от эмоционально ранимого младшего брата, Холмс-старший встречал любую пугавшую его предопределённость с ледяной непоколебимостью айсберга. По крайней мере, теперь он точно знал, что покидать рабочее кресло ради того, чтобы заглянуть в прицел так и не выстрелившего ружья-завещания, было ошибкой; говорить с Фейт — было ошибкой. И чтобы вернуться к прежнему уравновешенному порядку, требовалось либо добела оттереть все тёмные пятна с этого дела, либо закопать его вместе с призрачным следом Эвр сейчас же, здесь — на углу Мун-роуд.       — Вовремя, — выдохнул он, завидев вдалеке серебристую точку автомобиля Грегори. А затем, жестом призвав брата к вниманию, заговорил: — Сейчас ты прикусишь язык и не станешь подавать никаких невербальных сигналов. Фейт не помнит о ночи самоубийства. И даже о самом самоубийстве ей сообщать запрещено. Все памятные вещи в доме упакованы. Доступ к коммуникациям отключен. За соседями ведется слежка. Нельзя допустить, чтобы она додумывала факты по обрывкам недостоверной информации. Что бы ни произошло той ночью, мне нужно, чтобы Фейт всё вспомнила сама. А для этого достаточно и мелких визуальных триггеров — начнём с тебя, братец.       — Это меня ты называешь мелким? Меня, буйного наркомана, который угрожал папе-Смиту скальпелем, а затем, сущая мелочь, упрятал его за решетку?       — Боишься, что вспомнит папу и расплачется? — цинично хмыкнул Холмс-старший, внутренне как раз рассчитывавший на то, что вспомнит, пусть и со всеми вытекающими последствиями.       Под аккомпанемент прагматичных размышлений Майкрофта инспектор уже прибыл к месту и теперь аккуратно втискивался на свободное парковочное место шагах в двадцати от подъездной дорожки нужного дома. Шерлок же всё никак не желал уняться:       — Прости, но ты снова ошибся, Майкрофт, — наигранно помахав рукой выбравшемуся из салона Грегори, издевательски протянул он. — Не душевная, а физическая боль стимулирует мозговую активность Фейт. Предвосхищая твой вопрос, я понял это по пятну крови на записке с первого собрания Калвертона. Нет, посмотреть не дам. Поэтому либо прикажи своим людям регулярно избивать девушку до возвращения необходимых воспоминаний, либо будь готов к тому, что она начнёт задавать вопросы.       — К счастью, теперь уже не мне, — сквозь зубы процедил Майкрофт.       Изобразив на лице подобие приветливой улыбки, он наблюдал, как, придержав переднюю дверь, инспектор вежливо подал мисс Смит руку. Как с видом нашкодившего ребёнка она идёт навстречу, избегая поднимать взгляд, и как держащийся за её спиной Лестрейд удивлённо таращится на изначально противившегося участию в расследовании Шерлока. Каждый из действующий лиц на Мун-роуд знал только свой отрывок роли. В этом перекрёстном стирании рамок неведения и заключалась срежиссированная политическим гением кульминация, развязку которой теперь он предпочёл бы узнать сидя в высоком кресле своего кабинета.       План нуждался в точечной корректировке. Но, как верно подметил младший Холмс, сегодня Майкрофт не чувствовал себя самым умным в комнате, и по мере приближения мисс Смит это ощущение только усиливалось, порождая в уме «британского правительства» необъяснимые опасения. Словно бы чья-то чужая рука в последний момент выдернула сценарий у него из-под носа и одним росчерком переписала финал, наизнанку вывернув авторский замысел. В таких случаях обычно принято экстренно опускать занавес и под вой пожарной сирены выводить зрителей из зала. Но поздно — за спинами Холмсов со звенящим грохотом раздался взрыв, утопивший Мун-роуд в едких клубах дыма и осыпавшийся жаркими хлопьями копоти.       Майкрофт и пригнуться не успел, как выронившая трость Фейт с лицом, искажённым страхом, влетела лбом ему в ключицу. Намеренно сбив политика с ног, девушка утянула их в бок так, что теперь они катились одним шипящим клубком по колючему асфальту, своевременно покинув то место, куда через мгновение рухнул лоскут горящего шифера.       — Шерлок, — превозмогая жжение в лёгких, сдавленно позвал Холмс-старший. Руки и ноги мужчины будто бы приварились к Фейт. От шока девушка вцепилась в него мёртвой хваткой, фактически обездвижив и оставив доступным лишь болезненные повороты шеей.       Щурясь от слезоточивого смога, вяло барахтающийся Майкрофт, наконец, отыскал глазами младшего брата... И чуть не взорвался сам. В приступе неконтролируемой ярости политик привёл себя вместе с повисшей на нём мисс Смит в вертикальное положение и, перекрикивая треск полыхающего здания, взревел:       — Ты спятил? Какого дьявола ты творишь?       — А на что, по-твоему, это похоже? — безмятежно отозвался измазанный сажей Шерлок, занятый фотографированием происходящего на мобильный телефон. — Извещаю о случившемся прессу, конечно же.       — Сам справлюсь, — рыкнул «британское правительство» на появившихся будто из-под земли секьюрити, пытавшихся отодрать Фейт от драгоценного пальто не менее ценного босса. Но парни в костюмах будто бы оглохли. Так что разъярённому Холмсу-старшему пришлось прикрикнуть на них ещё раз: — Оставьте девушку. Отберите у моего брата телефон, живо!       На голос Майкрофта из дымных клубов подоспел Лестрейд — к счастью, взрыв не задел и его. Нервно срываясь на кого-то по ту сторону связи, инспектор ругался в прижатый к уху телефон, меж тем взглядом недоверчиво оценивая «хватательную» тактику Фейт.       Фейт?       При мысли о прижавшейся к нему девушке, мозг Майкрофта выдал системную ошибку и категорично запросил повторную проверку введённых данных. Эрудированный во всех областях, цитирующий Википедию по памяти, он не имел ни малейшего понятия, как людям полагается вести себя в подобных, экстремально приближённых к интимным положениях. И пока просто старался дышать через раз.       — Мистер Холмс, — оправдывающимся тоном обратился к нему Грегори, гаркнув в трубку прощальное «Отбой».       — Позже, инспектор. У меня в кабинете, — ровным тоном приказал Майкрофт. Кивком он указал полицейскому заняться ввязавшимся в перепалку с охраной Шерлоком, а сам чутко прислушался к сопению у себя на груди.       Боясь спровоцировать истерику, политик мудро не стал читать рвавшиеся с языка нотации в адрес Смит и, повинуясь чуждому, не свойственному Майкрофту Холмсу порыву, до болезненного крепко обнял её, ещё ближе притянув к себе.       — Я всё исправлю, — приглушённо выдохнул Холмс в светлую макушку. И девушка первая разомкнула эти превратно тёплые объятия.