Эта заметка — твой последний шрам

      Проблема серьезного разговора двух гениев заключается в том, что до самого разговора, как правило, едва ли доходит. Все реплики и аргументы уже без слов предугаданы собеседниками на десятки шагов вперёд. А умалчиваемая тема дискуссии предстаёт незримой шахматной доской в их головах. Единственное, что доступно глазу обывателя — это редкие шпильки по ходу партии, отпускаемые в адрес оппонента с исключительно фальшивыми ухмылками. Однако на этот раз за «гляделками» братьев Холмс не было и следа насмешки.       — Вы же помните, что я всё ещё здесь, — сконфуженно кашлянул Лестрейд, вымотанный созерцанием будто бы гранитной инсталляции безмолвного поединка детектива и политика, замерших по обе стороны письменного стола в кабинете Холмса-старшего.       За спиной и на миг не выпадающего из образа живой статуи Майкрофта величественно висел портрет Королевы. По углам бункерного помещения царствовал таинственный полумрак. А сам мистер «британское правительство», державшийся в аскетичном офисном кресле как на монаршем троне, несомненно являлся королём положения и единственной фигурой на своей стороне доски, атакующей как заблагорассудится. Важность партии не терпела правил.       — Это всё из-за тебя, Шерлок, — гнетущим тоном произнёс он. — Ты виноват. Поэтому, будь добр, не испытывай моё терпение и поведай нам с инспектором конечную цель устроенной тобой клоунады.       Под внимательными взглядами двух пар глаз Холмс-младший лишь страдальчески прикрыл ладонями веки и, превозмогая зевоту, ответил:       — Может, мне скучно.       В тот момент Грегори прекрасно понимал, отчего незыблемая флегматичность Майкрофта дала трещину и он вдруг порывисто сорвался с места, сурово возвысившись над младшим братом. Последние несколько часов вспоминались сплошной нервотрёпкой: когда жадные до горячих новостей репортеры примчались на Мун-роуд, опередив даже пожарные службы, консультирующий детектив предпочёл отмалчиваться, сдержано позируя телевизионщикам на фоне догорающего здания. Теперь же Шерлок откровенно издевался. И Лестрейд не на шутку боялся, что политик спровоцирует военный переворот где-нибудь на другом конце мира, только чтобы выпустить пар и не прибить спесивого братца.       — В соседнем от дома моей подопечной здании детонирует ящик взрывчатки. Шестеро людей пострадали. Но, хуже того, подробности инцидента уже разошлись по сети и стали достоянием широкой общественности. Не прикидывайся невинной овечкой, Шерлок. Это не просто угроза жизни какой-то там богатенькой наследницы — речь идёт о госбезопасности.       — Сейчас речь идёт о тебе, — сложив ладони в молитвенном жесте, заявил детектив.       Майкрофт фыркнул. Присев на столешницу, он сухо поджал губы и вслух заметил:       — А в чём разница?       — Ты опустошён. Случившееся в Шерринфорде преследует тебя, выжигает — заставляет отгораживаться от реальности настолько, что ты не замечаешь очевидного. Не я подделал завещание Фейт. Не я устроил взрыв на Мун-роуд. Мой расчет был лишь в том, что расследование её самоубийства поможет тебе оправиться, но вижу, что случай запущеннее, чем я предполагал.       — Что за посредственная игра? И почему я должен поверить в этот невразумительный лепет? — гневно оправив галстук, произнёс Майкрофт. — Это ведь всё её рук дело? Ты просто выгораживаешь её, признайся.       — Как я и говорил: ошибка за ошибкой, — невесело хмыкнул Шерлок. — Эвр не покидает добровольной тюрьмы своего разума. Сам ведь вчера видел — улучшений нет. Очевидно, что недуг нашей сестры приходит тебе на ум только потому, что ты сам ближе к её состоянию, чем думаешь, — резонно возразил детектив. Но задетое самолюбие старшего брата уже было не унять никакими доводами.       — Меня вульгарно пытаются спровоцировать, втянув в какой-то политический конфликт. А ты, любезный братец, дурачишься и ставишь палки в колёса расследованию, чтобы свести старые счёты, — вот, что я вижу, — наэлектризованный, как грозовая туча, пророкотал он.       Красная пелена словно бы застлала глаза «британского правительства». Однако даже за распалённым маревом для него не остался незамеченным тот выразительный взгляд, которым Шерлок обменялся с Лестрейдом, тихо наблюдавшим за спорщиками со стороны. На простом лице Грега Майкрофт всегда мог прочесть всё и даже больше, а сейчас и без всякой дедукции было ясно, что...       — Серьёзно? Ты рассказал Лестрейду, — обвиняющее воскликнул он. И, скрестив руки на груди, обратился к Грегори: — Шах и мат, инспектор. Заговор раскрыт. Однако, памятуя о Вашей доброй службе на благо Британии, я дам Вам замолвить слово в своё оправдание, и лучшим выбором будет не лгать мне.       Кабинет затопило гнетущее молчание. С минуту Лестрейд пытался собраться с мыслями, ища немой поддержки у отрешённо уставившегося в потолок консультирующего детектива, но в конце концов сдался и, как на брифинге, доложил:       — Это не Шерлок, это я. После беседы с мисс Смит у меня появилась следственная версия, которую сегодня он лишь подтвердил.       — Версия, значит, — с шумом выдохнул Майкрофт. — За дурака меня держите? Лучшие оперативники секретной службы потерпели неудачу, тогда как Вы, полицейский, которого обставила хромая, только-только пришедшая в себя девица, раскрыли дело. Так, по-Вашему, получается? Да Вы даже моргнуть не в состоянии без подсказки моего брата.       — Пусть так, сэр. Но, поверьте, для всех будет лучше, если дело мисс Смит и вовсе останется нераскрытым.       — Что ж, перед тем, как Вы окончательно разрушите свою карьеру...       — Не сходи с ума, Майкрофт, — попытался вмешаться детектив. Но Холмс-старший прервал его не терпящим возражений жестом и с той же начальственной нотой в голосе продолжил:       — Перед тем как Вы разрушите карьеру, хочу напомнить, что Вы работаете на меня, а не на моего младшего брата. Дальнейшее Ваше молчание будет трактовано как государственная измена.       — Мне нечего сказать. Да, Шерлок порой перегибает с заносчивостью, но сейчас он прав.       «Шерлок прав», — сложив в уме эти два коротких слова, Майкрофт отчётливо представил, как что-то внутри него оборвалось. Красная пелена спала. И теперь он чувствовал лишь холодящую разум опустошённость. Не об этом ли говорил ему младший?       — Грегори Лестрейд, с этой минуты Вы отстранены от всех дел и службы в Скотленд-Ярде. Ваше личное дело передадут куда следует, — бесстрастно постановил политик. — Не смею Вас больше задерживать.       Ошеломленно покачнувшийся инспектор вдруг замер, как от пощечины. Сейчас Майкрофт не был рад умению читать лица, но ситуация просто не оставляла иного выбора. Это вечно гонящийся за кайфом Шерлок мог позволить себе безответственный риск — Холмс-старший был тем, кому впоследствии приходится принимать решения.       — Ну и гад же ты, братец, — в сердцах бросил детектив, направившись к выходу вслед за Грегори.       — Сядь. Мы не договорили, — ни на что не рассчитывая, окликнул его Майкрофт.       Ответом ему был лишь язвительный выкрик, донёсшийся уже из приёмной:       — А я на тебя не работаю!       Оставшись один, Холмс-старший схватился за виски и, сквозь тошноту ощущая симптомы подкравшийся мигрени, вышел в узкую приёмную, где умещались лишь рабочее место Антеи и кушетка для посетителей, занятая сейчас укутанной коконом его кашемирового пальто Фейт. Не потревоженная шумом, девушка на зависть сладко спала, позабыв снять съехавшие очки и по-детски подоткнув ладонь под щеку.       «Так странно», — пронеслось в голове у Майкрофта. Назойливо пульсирующая боль всё усиливалась. А он почему-то никак не мог отвести от Фейт взгляд, напрасно пытаясь вспомнить кого-то столь же одинокого и беспомощного.       Из задумчивости политика вывела тенью выросшая за спиной Антея. Секретарша тактично кашлянула. И, обернувшись на звук, Майкрофт машинально отметил отсутствие маникюра на двух её ногтях — свидетельство того, что выходной ассистентка «британского правительства» оборвала в немедленной спешке.       — Я договорилась с приёмной Минобороны о переносе собрания ещё на час. Подготовила краткие выписки из анкет по новому набору персонала для мисс Смит. Эту ночь ей придётся провести здесь, пока вы не примете решение по поводу подходящего медучреждения, — отчиталась Антея и с чуткой улыбкой протянула боссу стакан шипяще-бурлящей воды, который поморщившийся Майкрофт тут же осушил на треть.       Язык противно вязало лекарственной горечью. Однако ударившие в мозг пузырьки окончательно отрезвили «британское правительство», заставив мигрень отступить.       Свежим взглядом окинув приёмную, Майкрофт заинтересовался веером разложенными по столешнице листами, плотно исчерченными какими-то кривыми рисунками и едва разборчивыми подписями.       — Это ещё что? — поинтересовался Холмс, залпом допивая лекарство.       — Мисс Смит очень жаловалась на больную ногу, затем попросила бумагу и ручку. Как Вы и велели, обезболивающее я ей предложила только после этого.       Указав на самый заштрихованный лист, Антея насмешливо щелкнула по тому месту, где бумага сморщилась под растёкшимися чернильными кляксами. Значит, девушка опять плакала. А чёртов Шерлок снова вышел правым, утверждая, что ключ к памяти Фейт — это физическая боль.       В теории, поместить мисс Смит в закрытую лечебницу, где ей при помощи введения некоторых стимулирующих болевой центр веществ за пару недель «помогут» вспомнить всё, было чудовищным, но правильным решением. Цель оправдывала средства. А последствия, которые за собой влечет пренебрежение вопросами госбезопасности, были известны Майкрофту не понаслышке. С другой стороны, по заверению Грегори, ему понадобилось менее получаса, чтобы раскрыть дело, не прибегая ни к каким формам садизма. Шерлок вообще решил ребус по телефону.       О, Шерлок... Младший брат, вспомнивший о старых обидах в тот самый момент, когда Холмс-старший решил, что в их семье наконец-то наладилось условное подобие мира.       — Должен быть другой способ, — мысленно вернувшись к Фейт, протянул он, бережно складывая листы в одну стопку с намерением изучить их по дороге на совещание.       — Могу я ещё чем-то помочь? — осмелилась выразить беспокойство Антея.       «Заботой» Майкрофт был сыт по горло. Но и поручений для помощницы у него имелось в избытке, поэтому не став терять время на излишнее разжевывание уже сформировавшегося плана, он сухо кивнул и сказал:       — Да, прошу извинить меня за испорченный выходной, но сейчас я могу положиться только на Вас. Удвойте охрану моих лондонских апартаментов, проинструктируйте приходящую горничную, отключите квартиру от коммуникаций и все мои личные вещи перевезите в поместье. Хотя постойте, нет, просто закройте в кабинете. Мисс Смит всё равно остановится ненадолго.       — Но там всего одна спальня, — округлила глаза Антея. — Даже медицинский персонал разместить негде.       — Каждый раз, как я торопливо оставляю её на попечение посторонних, случается катастрофа. Похоже, у меня нет иного выбора, кроме как самому заняться ускоренной реабилитацией мисс Смит. Вы же сумеете утрясти это с моим расписанием?       — Я сделаю всё возможное. Но, мистер Холмс, если не нанимать персонал, то кто будет за ней присматривать?       — Сейчас я могу положиться только на Вас, — повторил Майкрофт. И, подхватив со стола неряшливые каракули Смит, смерил насупленную ассистентку оценивающим взглядом.       Судя по умалчиваемому помощницей недовольству, конфликтная полемика велась не только в станах кабинета, но и прямо за его дверью. Обида Антеи буквально сквозила в каждой фразе начатой с «но» (что на памяти Холмса она позволяла себе в крайне редких случаях), а учитывая непредсказуемость Фейт, он мог только догадываться, что именно не поделили девушки, и не чувствовал оптимизма перед необходимостью быть замешанным ещё и в этой размолвке.       «Ничего, — думал Майкрофт, позабывший про пальто и вооружившийся лишь зонтом перед выходом. — Справится. А, когда всё закончится, выпишу внеочередную премию».