Эта заметка — твой последний шрам

      В машине ехали молча, каждый уставившись в своё стекло. Умелый водитель плавно вёл автомобиль, объезжая пробки, поэтому спустя ровно полчаса служебный Ягуар Холмса остановился напротив входа в двухэтажное кирпичное здание под вывеской «Бергамо». Маленький итальянский ресторанчик с битой черепицей на крыше стоял особняком и террасой выходил на чудесный лондонский сад. Осенние листья уже начали менять свой цвет с лимонного на карамельно-пряничный и горами стелились у оголённых стволов.       Без очков на носу Фейт и сама ощущала себя обнажённой. Однако единственная её оправа треснула при падении, а попросить у Майкрофта новую значило нарваться на очередную издёвку. Смит догадывалась, что холодный мистер не держит её за человека, а сегодня удостоилась чести убедиться в этом воочию: в книжках, отдав поцелуй лягушке, взамен получаешь принца, в действительности Фейт заслужила лишь брезгливое отвращение, заставившее её саму ощущать себя на месте бородавчатой жабы. И дело ведь даже не в поцелуе — в этом мимолётном касании не было ни порыва влюблённости, ни страсти. Дело в одиночестве. В нерушимой временем, всепоглощающей тоске, которую Смит переживала наедине с собой.       Оставив Фейт любоваться умирающей осенью из салона автомобиля, Майкрофт хлопнул дверью и направился к такому же, припаркованному чуть поодаль чёрному Ягуару. Из него вышла Антея. В её руках Фейт увидела пушистую охапку пионов и подумала, что такой девушке, какой была ассистентка Холмса, больше подошли бы розы на острых стеблях, впрочем, цветы Антее не принадлежали. Перекинувшись парой фраз с секретаршей, Майкрофт забрал пионы, положил в карман какой-то прямоугольный свёрток и поспешил вернуться.       — По поводу техники безопасности, — объявил он, распахивая дверь со стороны Фейт и помогая ей выбраться из машины. На ногах девушки вновь красовались баснословные шпильки, а значит, что, пусть и уравновешенный тростью, любой её шаг мог обернуться катастрофой. — Во-первых, за столом будет мой брат — вы виделись однажды. Советую не отвечать на провокации и в принципе поменьше его слушать. Во-вторых, не заказывайте равиоли — здесь их переваривают в слизь. В-третьих, когда подадут десерт, Вы пожалуетесь на головную боль и мы, извинившись, уйдём.       — Не слушать Шерлока, отказаться от равиоли, притвориться больной, когда принесут сладкое, — под пристальным взглядом повторила Фейт. — А что за повод?       — Братец оказал мне услугу, придя в тот раз на Мун-роуд, и теперь я обязан исполнить одну его идиотскую прихоть.       — Пообедать вместе?       — Хуже, — буркнул Майкрофт и, протянув Фейт выуженный из пальто прямоугольный свёрток, добавил: — Я не прошу Вас полностью игнорировать всё, что будет происходить далее. Смотрите, слушайте, делайте свои выводы, но молча и, ради бога, без этих Ваших фокусов.       Неловко развернув хрусткую обертку одной рукой, Фейт обнаружила пачку легких сигарет и новые очки, неотличимо повторявшие своих погибших собратьев. Однако только лишь девушка собралась открыть рот для слов благодарности, как её ушей достиг грудной женский возглас:       — Майкрофт!       Из дверей «Бергамо», закатывая рукава блузки, бежала плотная женщина средних лет. Её строгое лицо и тон, с которым она взывала к «британскому правительству», не предвещали для него ничего хорошего. Фейт повернулась к Холмсу, ожидая застать фирменную иронию, однако взгляд Майкрофта вдруг стал как у покусанного жизнью щенка.       — Что с твоим лицом, дорогой? — меж тем охала женщина. — Ты подрался?       — Нет, мама, — скрипнул зубами Майкрофт, уворачиваясь и буквально деморализуя её пушистыми пионами. — С днём рождения.       Вынужденно обняв букет, миссис Холмс перевела горящий взгляд на Фейт. Затем снова вернула его Майкрофту. Казалось, растерявшаяся женщина никак не могла подобрать подходящих слов и ждала, пока за неё это сделает сын. Сын же хранил мрачное молчание. Мечтая провалиться сквозь землю, Фейт нацепила на припухшую переносицу очки, левую руку с сигаретами быстро спрятала за спину, а правую наивно протянула миссис Холмс для приветствия.       — Рада познакомиться. Меня зовут Фейт.       — Ах, бедняжка, — всё ещё в растерянности пробормотала та, покачав головой.       — Мама! — взмолился Майкрофт.       — Майкрофт! — в два голоса одёрнули его миссис Холмс и высунувшийся из окна итальянского ресторанчика Шерлок.       С минуту эти трое напряжённо переглядывались, пока миссис Холмс не вздохнула, смиряясь с действительностью. Радушно, словно старую приятельницу, она приобняла Фейт за плечи и подтолкнула её ко входу в «Бергамо».       — Не стой, милая, здесь холодно. Отдай то, что ты там прячешь, Майку и пойдём к столу. Готова спорить, он даже не потрудился рассказать обо мне. Узнаю своего старшего сына. Должно быть, ты голодна? Такая бледная… Возьмём тебе бокал тёплого вина. Всё-таки какой молодец Шерлок, что сумел уговорить Майкрофта приехать. Мы так редко выбираемся куда-то все вместе, а всё их работа без выходных и отпусков.       Заговаривая, будто бы погружая девушку в транс, миссис Холмс довела её до столика. В «Бергамо» было жарко, играла простая музыка и пахло томатным супом со свежими гренками. Пробил обеденный час, однако завсегдатаи не спешили осаждать ресторан и большинство мест в зале пустовало. Столик же, за которым расположились Холмсы, и вовсе стоял в уединённом закутке у окна и создавал иллюзию уютного домашнего застолья. Фейт предложили место по правую руку от Шерлока. Слева степенно устроился Майкрофт, также за столом сидел пожилой мужчина, в чертах которого прослеживалось прямое сходство с младшим Холмсом. Папа-Холмс поприветствовал Фейт, и девушка отметила, что с Шерлоком у них сопоставимы даже голоса. На колоритном фоне семейства Майкрофт выглядел настоящей белой вороной — обособленной и скрытной.       Миссис Холмс показалась девушке энергичной и понимающей женщиной. От её первого замешательства и следа не осталось. Уверенно жестикулируя, миссис Холмс руководила официантами, требуя то дополнительные приборы для Фейт, то вазу для пионов. Очевидно, сходство со старшим сыном всё же имело место — не внешне, а в волевом характере.       Вместо «здравствуйте» Шерлок вполголоса стал рассуждать о возможных ситуациях, при которых Фейт и Майкрофт принимали совместный душ. Не дав Смит и секунды удивиться этой меткой догадке, старший брат так же вполголоса почему-то напомнил младшему про Лестрейда и предложил заткнуться. Так и не начавшуюся перепалку спас материализовавшийся с кухни официант.       — Если Шерлок платит, то я буду лазанью. Двойную порцию, — первым высказался Майкрофт, вальяжно развернув на коленях тканевую салфетку.       — Осторожнее с порциями, братец, иначе вдвоём в душевую кабину вы больше не поместитесь.       — Не твоего ума дело, Шерлок. Несите лазанью.       — …обрюзгнешь, обзаведешься складчатым подбородком, и она предпочтёт тебе какого-нибудь молодого садовника. А ведь ты только во вкус вошёл.       — Внешность — поверхностный критерий. С мистером Холмсом мы вместе из-за денег, — парировала Фейт.       Она затаила дыхание, предчувствуя худшее, но услышала одобрительное фырканье, и тёплая мужская рука вскользь потревожила её левое запястье. От неожиданности девушка испуганно икнула. И все, включая официанта, уставились на неё.       — Фейт хотела сказать, что будет то же, что и я, — миролюбиво распорядился Майкрофт. Он удостоверился, что Шерлок выбрал равиоли и, ядовито улыбнувшись, завёл с отцом политический диспут, вероятно, тянувшийся от встречи к встрече.       Обед пошёл своим чередом. На столе очутились сервированные блюда, сверкнули приборы, красное вино разлилось по бокалам. Майкрофт и Шерлок пили воду. Словно бы для поддержания психологического тонуса, они вскользь подкалывали друг друга на одном им известном шифре из полунамёков. В кругу Холмсов Фейт переживала любопытство и стеснение — словно подглядывала за их посиделками в замочную скважину. Даже делая скидку на то, что к странностям старшего Холмса она успела притерпеться, вряд ли эту семью можно было счесть обычной. С другой стороны, что вообще она помнила об домашних застольях? Ровным счетом ничего! Да теперь уже и не надеялась что-нибудь вспомнить, а потому, как велел ей Майкрофт, смотрела, слушала и вязкая тёплая грусть с привкусом томатной пасты растекалась у неё в сердце.       — Милая, ты в порядке? Тебе что-то не нравится? — заволновалась миссис Холмс, когда тарелки её сыновей почти опустели, а Смит едва расправилась с сырной корочкой.       — Если хочешь услышать моё мнение о местной кухне, мама, — под прищуром старшего брата Шерлок авторитетно промокнул рот салфеткой. — Равиоли были ошибкой. Не удивлюсь, если и лазанья подвела. Хотя чего ещё можно было ожидать от повара-румына с двумя судимостями и запущенным остеохондрозом. Кстати, настоящий итальянец здесь только официант. И тот наполовину хорват, живущий неподалёку в крошечной полутёмной квартирке с соседом-алкоголиком.       — Соседкой, — кашлянул Майкрофт. — Это его жена.       Как раз в этот момент к столику подоспел официант. Умещая на середину стола большой украшенный ягодами пирог, он ещё не подозревал, что подвергся перекрёстной дедукции.       — Всё верно, братец. К тому же она регулярно изменяет ему с поваром, — ко всеобщему шоку заявил Шерлок, и побледневший официант остекленело уставился на дверь кухни. — Во что ещё поиграем?       — Просто я неважно себя чувствую. Голова что-то разболелась, — поспешила вмешаться Фейт.       — Мы поехали, мам, — отложив приборы, вторил Майкрофт. — Фейт ещё толком не оправилась после больницы. Не будем усугублять.       — Сядь на место, Майкрофт Холмс, — холодно велела мать. — Мне стыдно за твоё поведение. В следующий раз, вместо того чтобы бессовестно спекулировать здоровьем ни в чем не виноватой девушки, воспользуйся стандартным вызовом на «срочные переговоры» от Антеи, — молниеносно спрятав строгость за доброй улыбкой, миссис Холмс обратилась к Фейт: — А мы прогуляемся. Посмотришь сад. Глоток прохладного воздуха твоему здоровью не навредит.       Под гробовое молчание, усугубляемое мерным стуком трости, они вышли на террасу. Однако, не дойдя до сада, миссис Холмс остановилась у кованых перил и, оперевшись на них, задумчиво посмотрела вдаль.       — С ним сложно, я знаю, — устало проронила она. — Глядя на них, я по-прежнему вижу малышей. Мои мальчики... Никак не могу привыкнуть, что сыновья выросли и не нуждаются в матери. Они и раньше-то не сильно меня слушали. Особенно Майкрофт. Это же не его рук дело?       Миссис Холмс потёрла переносицу костяшкой указательного пальца, и Фейт мысленно поблагодарила её за тактичную заботу.       — Это дело рук лестницы и моей неуклюжести, мэм.       — Ах, бедняжка, — вновь вздохнула она. — Так значит, Шерлок не ёрничал, вы действительно живёте вместе? Ты, наверное, не в курсе, но сегодня был первый раз, когда Майк познакомил меня с девушкой. Нет, первый раз, когда я вообще видела его в компании девушки. Антея не в счёт — язык не поворачивается назвать это приложение к телефону «девушкой».       — Мы с мистером Холмсом не…       — Ну конечно же нет! Я и не собиралась лезть не в своё дело, однако слишком хорошо знаю слабости своих детей: Шерлок, защищая собственную неприкосновенность, разоблачает всех подряд, а Майкрофт... Майкрофт всегда хотел быть самым умным, самым главным, самым независимым.       — Звучит, будто Вы этому не рады.       — Мы все гордимся им. Просто Майкрофт крайне уязвим в своём взыскательном одиночестве и слишком важничает, чтобы признаться. Впрочем, ты и сама, должно быть, знаешь. Вот, Фейт, пожалуйста, запомни эти две строчки.       В ладонь Смит легла бумажная салфетка с каким-то лондонским адресом и короткой припиской внизу.       — Сказать, что от дяди Руди, — прочитала она.       — Мой старший брат. Детали вслух лучше не обговаривать, — в манере «британского правительства» пояснила женщина. Забрав салфетку, она изорвала её в конфетти и спрятала в рукав. — Если поймешь, что Майкрофт заигрался в бога, воспользуйся этим знанием, как утопающий спасательным жилетом. Память тебе, конечно, не вернут, но помогут придумать новую историю под другим именем в другой стране.       Фейт кивнула. В присутствии Холмсов она уже ничему не удивлялась.       — Спасибо за совет. Только сейчас подумала: обо мне Вы, верно, наслышаны не от Шерлока, а из газетных заголовков, — промямлила она.       — Я не верю ни единому их печатному слову. И тебе не советую — чтиво для выживших из ума домохозяек.       Тихо рассмеявшись, миссис Холмс сердечно обняла Фейт на прощание и проводила до машины, где изведшийся в нетерпении Майкрофт уплетал с присвоенной тарелки последние крошки ягодного пирога.       — Приезжайте на Рождество, — миссис Холмс попыталась обнять и Майкрофта. Но тому вновь удалось выскользнуть. Поспешно затолкав Фейт в машину вместе с тростью, он вручил матери пустую посуду и длинными шагами обошёл Ягуар полукругом, дабы отсесть подальше от всепоглощающей материнской любви.       — Я пришлю открытку, — уже из-за опущенного стекла по-королевски махал ладонью Майкрофт. И Фейт удивлённо открыла в своей искалеченной памяти новое свойство — она будет скучать.