***
— Я так устал... — Майлс плюхнулся на кровать, рядом с Алексом. Тот вопросительно посмотрел на парня, доедая фрукты. — Языком трепать устал? — Нет. Устал отвечать на нескончаемый поток вопросов о себе... — Майлс перевернулся на спину, глядя в потолок. — Тебе же не обязательно питаться? — резко переменив тему, парень бросил взгляд на Алекса. Тот кинул пустой поднос в открытое на распашку окно, с улицы донеслись ругань и угрозы. — Необязательно. — подтвердил Мерсер, не обращая внимания на крики — Но иногда хочется ощутить вкус... Я, все таки, вкусовых рецепторов не лишился. — Дез привстал и примкнул к губам Алекса, на что тот выпустил вирус, который обвил шею Деза. — Нет, не сейчас... — в полголоса сказал Майлс. Мерсер застыл на пару секунд, затем отстранился и лёг на одну из многочисленных подушек. — Как хочешь. — сухо ответил вирус, закрыв глаза. Дезмонд знал, что сон Алексу не нужен, как и человеческая пища. Иногда ему казалось, что по ночам Алекс специально делал вид, будто спит и не откликался на зов Деза, что умиляло последнего. Несмотря на всю жестокость к себе и окружающим, Мерсер любил Майлса и готов был сделать ради него почти все. «Даже залезть в неведомую машину, из-за которой люди сходят с ума» — вновь Гастингс влез в мысли Майлса, но тот не обратил внимания и лишь прикоснулся к волосам Алекса. Тот никак не отреагировал, Дезмонд же вздохнул и лёг на грудь вируса. Странное чувство - он не слышал биения сердца Мерсера, хотя и давно должен был привыкнуть к этому. Спустя пару минут, Дезмонда как будто осенило и он вскочил. Мерсер открыл глаза, смотря на любимого. — Что случилось? — Шон, Ребекка, а Алексу не навредит такое долгое нахождение в Анимусе? — с беспокойством спросил Дез в пустоту. В голове обоих тут же раздался ответ — «Нет, Дезмонд, он же не человек. Скорее, сам Мерсер навредит Анимусу, нежели наоборот. » — Впервые ты не раздражаешь. — хмыкнул вирус, вновь закрыв глаза. Шон не ответил ничего, ведь ещё помнил об угрозах Алекса и рисковать своей жизнью не хотел.***
Сумерки опустились на Рим. Людей на площадях стало меньше, однако это не помешало Дориану слиться с небольшой толпой людей и пройти к нужному месту — причал. Тут было меньше всего стражников, большинство из которых уже опьянели или были заняты куртизанками. Арно с легкостью забрался на один из многочисленных кораблей, в затем и на рею. С такой высоты его почти не было видно, синее одеяние сливалось с ночным небом, скрывая от лишних глаз. Также, отсюда можно было увидеть приближение стражи и быстро скрыться, спрыгнув в воду. Дориан думал о своей жизни. О том, что произошло с ним за все эти годы, что он пережил и что же ему предстоит. Жизнь Майлса оказалась не столь насыщенной, но не без печальных моментов. Арно достал из кармана разбитые отцовские часы. Они давно были сломаны, но ассасин хранил их как зеницу ока и очень дорожил ими. Сжав в кулаке аксессуар, француз задрал голову и обратил свой взор в небо. Иногда ему хотелось быть орлом, величавой птицей. Хотелось взмахнуть крыльями и улететь, далеко, и не вернуться. Хотелось, чтобы отец был жив... И хотелось убить Шэя. Все беды произрастали именно из-за этого человека, именно из-за убийцы его отца. Француз подумал о Шоне, вдруг вспомнив, что тот много знает о ассасинах и тамплиерах разных эпох. Возможно, он знает и о слабых местах Шэя? Это существенно облегчило бы работу Дориану, но, для начала следует попасть в свой век. Подул сильный ветер, обжигавший лицо и заставлявший глаза слезиться. Он скинул с Арно капюшон, и чуть ли не скинул его самого вниз, но вовремя ухватившись за рею, на которой он сидел, направил свой вес против ветра и удержался. К сожалению, ненадолго, ведь как и предполагалось, его заметила стража. К счастью, стражники были пьяны, что помогло Арно не только быстро скрыться, но и не намокнуть. С реи ассасин прыгнул на крышу ближайшей лавки и пустился на утек. Захмелевшие рыцари даже и не заметили француза.***
Эцио получил послание от одного из воров, в котором говорилось, что у Лиса есть важный разговор. Аудиторе другого предположить и не мог, — у главы воров всегда важные разговоры к нему. Интересно было гадать, что же поведают ему на этот раз? Но думал ассасин не только об этом, в его мыслях был ещё и Альтаир. Его выходка до сих пор смущала Эцио и он старался не встречаться взглядами с дальним родственником. Или не родственником? Кто же ему был Альтаир? За все время, что четверка провела вместе, Эцио понял своё отношение к Дориану, к Дезмонду, даже Мерсера он начал потихоньку узнавать, хоть это было и не просто, но Альтаир оставался загадочным и молчаливым незнакомцем. Мысли о монахе заставили Аудиторе смутиться, но он быстро взял себя в руки. Рана давала о себе знать, однако боль была терпима. Лекарь уверял, что это нормально и беспокоиться не стоит. Ну, раз не стоит, значит я могу пойти на встречу, подумал Эцио. Дойдя до назначенного места, он увидел Лиса. Тот быстро подошёл к ассасину, взяв за рукав. — Что-то срочное? Вы нашли предателя? — хоть итальянец и отлеживался в борделе, но посланники Лиса его навещали, оповещая почти обо всем. Так, один из посланников, рассказал Эцио о предателе, что находился рядом с ним. — Нет. Но есть человек, которого я подозреваю. — с небывалой серьезностью произнес Лис. — Кто же этот мерзавец? — Николло Макиавелли. — в полголоса ответил мужчина. Аудиторе нахмурился, глядя в глаза собеседника. — Не может этого быть. — Эцио, у нас есть все сведения полагать, что это он! — вспылил Лис, отпустив рукав итальянца и отойдя на пару шагов назад. Чуть помолчав, он добавил — Пойдём. — Куда? — тупо спросил ассасин. — Увидишь... — тихо назначив новое место встречи, Лис скрылся из виду. Аудиторе не понимал ничего, внутри все так кипело, но прежде чем что-то предпринимать, он решил рассказать обо всем братьям, вернувшись в бордель. Дезмонд лениво переводил слова, пока Алекс рассматривал оружие , позаимствованное у Альтаира. Араб, кажется, был против таких действий, но приближаться к Мерсеру явно не хотел. Не дав слова другим, Майлс вставил своё: — Я пойду с тобой. — Алекс перевёл взгляд на любимого, уловив в его тоне что-то неестественное. Дез, заметив это, лишь улыбнулся. Эцио кивнул головой и удалился на время, Альтаир же последовал за ним. — Что ты задумал? — спросил Алекс, крутя в руках саблю. — Не хочу менять историю. — ухмыльнулся Дез. Мерсер не выдал никаких эмоций, но в глазах мелькнул интерес.***
Ла Вольпе довел двоих ассасинов до места. Уже рассвело, повсюду слонялись люди, так что троица могла не волноваться, что их заметят. Неожиданно, Лис остановился и жестом показал на стражника, стоящего в тени и говорящего с кем-то. Дезмонд уже знал, что это был Макиавелли, однако ему было интересно посмотреть на реакцию предка. Тот, в свою очередь, подошёл поближе, оставив спутников позади. В собеседнике стражника он узнал Николло. В это время, оставленные наедине ассасины, переговаривались. — Это не он. Николло не виновен. — с уверенностью произнёс Майлс. — Но кто же тогда? — Узнайте, Ла Вольпе, это же ваша работа - знать все. — неожиданно для себя, Дезмонд улыбнулся. Ему казалось забавным, что он знает судьбу нескольких людей, знает, что их ждёт, но в то же время не может вмешиваться в их историю. «Ты уже вмешался.» — прогудело эхом в голове. Майлс не ответил. Вернувшись, Эцио был угрюм. Он не хотел верить в предательство Николло, поэтому решил сам поискать предателя. Даже не веря в увиденное, Аудиторе был растерян и потрясен. Возможно, одна его часть уже признала в Макиавелли предателя, вонзившего нож в спину, а вторая требовала более весомых доказательств, чтобы в друге он признал врага. Дезмонд посоветовал предку пока что передохнуть и дать мыслям придти в порядок. Эцио был категорически против, однако Майлс убедил его, что это пойдёт лишь на пользу. Солнце было в зените, когда ассасин вернулся в бордель. Застал он там лишь Альтаира, что было не радостной вестью. Дез быстро удалился к Алексу, Арно, как ему поведали куртизанки, спал на верхнем этаже. Альтаир сидел за столом, что-то зарисовывая. — Чертеж нового оружия? — вслух поинтересовался Эцио, хотя и не хотел этого. Араб поднял голову, его безэмоциональное лицо показалось итальянцу незнакомым - непривычно видеть монаха без капюшона. Тут же, Аудиторе вспомнил о языковых барьерах, однако любопытство унять не смог. Подойдя к столу, он взглянул на лист бумаги. Увиденное его удивило — то был не чертеж, то был рисунок. На нем был изображен Алекс с когтями, вместо рук. Аудиторе ухмыльнулся. Монах что-то ответил по-арабски, но Эцио, естественно не понял о чем речь. И вновь его посетила одна интересная мысль - общаться с помощью рисунков. Выхватив перо у Альтаира, он взял чистый лист бумаги, не отходя от монаха нарисовав там море и волны. Дезмонд рассказывал немного о том, что узнал из Анимуса, и то что Ибн-Ла Ахад не умеет плавать - не было секретом. Монах нахмурился, забрал перо и оставил кляксу на лице Эцио. Последний недовольно хмыкнул, ругнувшись, за что получил ещё парочку клякс. Рассердившись, Аудиторе ушел прочь, а Альтаир улыбнулся, думая о том, какой же Эцио ребёнок.***
Эцио бросил весло, осев на перекладину, что служила сидением в лодке. Альтаир мирно спал перед ним, даже не подозревавший о жестокой расправе. Хоть и чувствуя всю глупость ситуации, Аудиторе оскорбился поступком ассасина, потому решил подшутить над ним... Оставив наедине с водой. Всю ночь он греб, чтобы отплыть от берегов идаже небольших островков. Светало, Эцио чувствовал, как руки дрожат и болят от мозолей, но все это можно было проигнорировать. А сможет ли проигнорировать воду Альтаир? Он храбр, но у каждого есть свои страхи, верно? И вот, наконец, монах пробудился. Итальянец сразу же заулыбался, глядя на недоумение брата-ассасина. Тот, осознав где находится, вскочил на ноги. Лодка чуть пошатнулась вместе с ним. Нагнувшись и вцепившись в бортик, араб оглядел все вокруг. Не зайдя ничего, кроме бесконечного покрова воды, его взгляд пал на Эцио. — Доброе утро. — улыбнулся итальянец. Монах тут же взял его за воротник, кинув в воду. Аудиторе лишь рассмеялся, вылезая из воды. Предела не было ярости Альтаира. — Обратно. — на ломаном итальянском потребовал Альтаир. Эцио еле понял, чего от него хотят, а как только понял - очень удивился, что за короткий срок араб уже знает некоторые итальянские слова. — Нет. Для начала, извинись. — судя по выражению лица, его речь была непонятна. Но, не беда, ведь на этот случай Эцио прихватил бумагу и перо. Быстро намалевав что-то, он отдал рисунок спутнику. Тот лишь порвал его и развеял по ветру клочки бумаги. Терпение Альтаира было на исходе, он обнажил клинок, приставив к горлу Аудиторе. Тот вздохнул, аккуратно втащив ещё один лист бумаги. Араб покорно ждал, но клинок от шеи Эцио убирать не собирался. По рисунку монах понял, что хотел сказать Аудиторе. Без него мне не выбраться, подумал Альтаир и опустил клинок. — Но раз не могу убить тебя, - продолжил мысль, но уже вслух, на родном языке - то сделаю кое-что другое... Эцио не успел ничего сообразить, как его повалили на спину. Схватив канат, лежавший рядом с ними, Ибн-Ла Ахад связал руки итальянца, тут же заткнув его поцелуем. Эцио залился краской, брыкаясь, но вырваться не мог... Мог лишь ощутить настойчивый и жёсткий поцелуй, от которого он... Возбудился?! Что за чёрт, Аудиторе, приди в себя! - кричал он на себя в мыслях. Отстранившись, Альтаир уткнулся носом в ухо обидчика, тяжел дыша. Оба понимали, что назад пути уже нет, но отдаться мужчине итальянец не был готов. Тело его не слушалось, оно уже было покорно Альтаиру и его рукам... Тёплым рукам, медленно стягивающим с Эцио мокрую одежду. Как только последний был полностью обнажен, монах приподнялся и стал разглядывать промокшее тело. Больше всего его интересовал низ. На мгновение Аудиторе показалось, что араб хочет взять в рот его член, но тут же мысль эта была отвергнута действиями Альтаира, снявшего с себя одежду и уже теревшегося о промежность итальянца. Эцио выгнулся навстречу, но что-то внутри него ещё протестовало против происходящего. Может, страх перед неизведанным? Может, это не так уж и плохо, ведь Алекс и Дезмонд тоже... ЧЕРТ! Альтаир резко вошёл, заставляя партнёра вскрикнуть от боли и прервав все мысли. Слёзы навернулись на глаза, но плакать Эцио себе не позволил. Ноги дрожали, низ живота горел так, будто итальянец напился крепкого вина, но все это затмевала боль. Ужасная, жгущая боль, которую доставлял Альтаир. Аудиторе не хотел смотреть на него, но не чувствовал ненависти, даже неприязни не было. Как долго продолжался этот кошмар? Темп все менялся, но Эцио не мог привыкнуть, ощущая в себе монаха. Как он вообще додумался до этого?... Наконец, араб кончил. Итальянец был рад, что это произошло, ведь сам он, измученный и усталый, уже давно был на пике. Некоторое время они молча лежали. Монах успел одеться, однако Эцио не двигался, даже когда его развязали. Альтаир и не хотел, чтобы тот двигался, поэтому решил на время уйти в себя и подумать о содеянном. Но Аудиторе воспользовался этим, подкравшись сзади и скинув обидчика в воду. Как бы араб ни брыкался, как бы ни вскрикивал, но Эцио не торопился ему помочь. И лишь только всплески воды прекратились, итальянец заволновался. Резко в нем проснулась совесть. Несколько секунд пометавшись, он взвесил все «за» и «против», и, как будто уже забыв, что с ним сделал этот человек, нырнул в воду. Медленно, тело монаха падало на дно. Подплыв к нему, Эцио схватил Альтаира за руку. Изо рта последнего вырвались последние капли воздуха, пузырьками поплв вверх. Почему-то Аудиторе был уверен, что убил невинного. Затащив ассасина в лодку, итальянец делал все возможное, дабы привести его в чувство. Альтаир пришёл в себя, кашляя и жадно глотая воздух. Не было придела радости Эцио, но когда эти твое встретились взглядами - будто вспомнили все, что происходило с ними в этот час. Лица тут же стали серьёзными, но в глазах у каждого читалось сожаление. — Никому. — чуть дрогнувшим голосом сказал Альтаир, прервав тишину. Произношение уже не смешило Аудиторе. — Никому. — подтвердил Эцио, завязывая ленту на волосах.***
— Дезмонд... Дезмонд! — прикрикнул Мерсер, разбудив любимого. Тот неохотно сел, зевая. — Что случилось? — в ответ молчание. «Мы заметили аномальную активность в Анимусе. Почти тоже самое было, когда ты прибыл в пятнадцатый век.» — оповестила Ребекка. Алекс, похоже, был рад этому не больше, чем сам Майлс. Ещё кто-то присоединится к их «команде»? Это немыслимо, Анимус вообще сможет выдержать такую нагрузку? Да и как они прибудут в это время... Дез надеялся, что Анимус просто барахлит и скоро Ребекка с этим разберется, но если все таки к ним присоединится кто-то ещё... И будет очень сложно найти, этого кого-то, да ещё и объяснить ему (или им), в чем заключается суть дела. Самое сложное будет стать союзниками.