Нефритовый лёд

Данила, конечно же, остался. Всё внутри трепетало и ликовало. И пусть это было совершенно алогично, ведь он практически не знал своего любовника, но чувство влюблённости становилось прочнее. И меньше всего спортсмену хотелось думать, откуда оно взялось. Крепко обняв Михаила, он снова повалил его на кровать. Прижавшись губами к его губам, заставил томно ответить на поцелуй, пылая от ощущения ладоней на своей спине. А потом снова одежда полетела в сторону, Данила не мог насытиться партнёром, ему хотелось снова и снова ощущать его крепкий член в себе. Потому что это являлось некоторым доказательством того, что всё это не сказка, что объект его любви рядом и он состоит из плоти и крови, а не выдуман. После последовали две недели регулярных состязаний. Окрылённый стабильностью в отношениях с Мишей, Козловский лихо гонял шайбу по льду, феерически преодолевая все препятствия, которые расставляли для него противники. Чуханов наблюдал за талантливым игроком с особым интересом, слегка подавшись вперёд. Так смотрел на кого-либо слишком редко, практически никогда. Да ведь и ловкачей таких сыскать не так просто! Почти на каждом матче присутствовал Михаил, что добавляло огня происходящему. Хотелось победить, показать все свои умения, выложиться «на сто». Пять-шесть шайб за матч — это уже стало некой традицией во всех играх с участием Козловского. А после бурного празднования всей командой, Данила потихоньку ускользал от ребят, дабы отдаться страсти вместе с Михаилом в номере второго. Нельзя сказать, чтобы они стали особенно близки морально — странное чувство не покидало Козловского, будто что-то во всём происходящем было не так, как было в Москве. Да и сам Миша изменился как-то слишком уж внезапно. Из холодного сноба он вдруг превратился в достаточно внимательного и тёплого мужчину, который, казалось, был всерьёз заинтересован в хоккеисте. Большую часть времени они просто занимались сексом, а потом болтали «ни о чём», нежась на скомканных атласных простынях.

***

Странное случилось в последний день соревнований. Билеты в столицу уже были куплены, осталось лишь отыграть и улететь с чистой совестью и победой. Собираясь в то утро на тренировку, Козловский насвистывал что-то легкомысленное себе под нос. Всё складывалось очень успешно: он ярко выделился на фоне всей команды и Чуханов явно заинтересовался им, а Михаил стал куда ближе и стабильнее. Пусть это было где-то неправильно, но Данила позвонил домой лишь раз. В самом начале, по прилёту. Тогда отец сообщил, что от брата никаких вестей. Козловский знал, что если того так и не нашли — он будет играть хуже. А если нашли, то будет повод порадоваться по возвращению. Так стоит ли названивать? В номере работал телевизор. И если бы Данила совершенно случайно не взглянул в экран, натягивая спортивную голубую куртку, то все последующие события могли бы иметь лично для него совершенно иной окрас. — Убийца Василия Беккера пока так и не найден, — мягко говорил голос дикторши в то время, как зрителям демонстрировали лицо убитого, тело которого было в нескольких местах покрыто багровыми разводами, — напомним, что Беккер был найден в своей квартире, смерть художника наступила в результате десяти ножевых ранений… Внутри у Данилы всё покрылось льдом, а волосы зашевелились на макушке. Убитый и был тем самым парнем, с которым Михаил ласкался толка в ванной. И будто бы подтверждая домыслы хоккеиста, на экране появилась фотография Беккера, сделанная ещё при жизни: белые волосы, ровные черты лица, яркие зелёные глаза и надменный взгляд… Это был он, сомнений быть не могло. Слишком уж тот человек тогда врезался в память Козловского. Данила опустился на диван, закрыв руками лицо. По телевизору уже говорили совсем на другие темы, потому для парня осталось загадкой, когда именно был убит блондин. Ведь последние дни Михаил был рядом. Но тот случай с дачей и это резкое перевоплощение любовника… Интуиция буквально орала о том, что что-то тут не так, что стоит опасаться Фассбендера. Собраться с силами удалось лишь через полчаса. На тренировке Данила откровенно халтурил, ибо перед глазами стояла та фотокарточка с трупом Беккера, где на белой рубашке гвоздиками горели ножевые ранения. А на игре Фассбендер так и не появился. Но не это стало причиной отвратительной подачи Козловского, а концентрация на том, чтобы распутать клубок криминальных событий. Из-за чего их команда проиграла, забив на одну шайбу меньше, чем «Зелёные клёны» из Минска.

***

После матча Данила пришёл в номер к Михаилу, хоть и знал, что не увидит его там. Ни записки, ни какой-либо личной вещи, которая говорила бы о том, что он тут жил… Сердце болезненно сжалось, стоило взглянуть на кровать, где они занимались любовью все эти две недели, пропахшие запахом загорелой кожи и моря. Счастье так эфемерно. Оно не может длиться вечно. Тяжело вздохнув, Данила остановился у окна, глядя на то, как пряное апельсиновое солнце тонет в безбрежных чёрных водах, отсчитывая окончание очередного дня из сотни тысяч таких же дней.