Любовь это...

Виктор в самом что ни на есть прекрасном настроении стоял у плиты и готовил завтрак. Но совсем не обычный, а особенный! Ведь этот завтрак для Юри! Этот завтрак должен порадовать дорогого сердцу Юри, чтобы его выходной день начался хорошо. Сейчас Кацуки мирно спал в своей кровати в соседней комнате, даже не подозревая, что Виктор встал раньше на целый час. Но Виктору было сложно придумать, каким блюдом можно порадовать Юри. Конечно, лучшим выбором мог бы быть кацудон, однако кулинарного мастерства русского было недостаточно для его приготовления. Поэтому выбор пал на яичницу с беконом и зеленью, а так же на ароматную чашку вкусного кофе. Просто, но вкусно. Оставив жариться яичницу на сковороде, Виктор поставил белую с узором чашку на поднос вместе с маленькой булочкой и, надев бодрую улыбку на лицо, зашагал по направлению к комнате дорогого Кацуки. — Юри-и-и-и! — слащавым голосом протянул Виктор, с шумом отворив дверь в комнату сопящего японца. — Просыпайся, у меня есть для тебя сюрприз! Юри немного повертелся под одеялом и взглянул своими еще слипавшимися глазами на уже успевшего подскочить к нему радостного Никифорова. В ноздри ударил приятный запах. Кацуки с наслаждением втянул аромат вкусного кофе с молоком и посмотрел на поднос. — Это мне? — захлопал Юри ресницами и получил кивок в свою сторону. — Виктор, это так неожиданно… Спасибо! Японский фигурист сел на своей кровати и взял с подноса кружку с напитком. Глотнул немного и, расплывшись в довольной улыбке, откусил кусочек булочки с маком. — Я рад, что тебе понравилось, Юри~! — снова обрадовался Виктор и с неким умилением начал наблюдать за счастливым Кацуки, который понемногу поглощал ароматный кофе. — Слушай, Виктор, — Японец немного нахмурил брови и стал принюхиваться. — А ты там случайно ничего не жаришь? Виктор на долю секунды затупил. Затем подскочил, как ошпаренный и понесся на кухню, заполненную дымком. В панике выключив огонь на плите, он разочарованно посмотрел на яичницу, которая должна была стать настоящим произведением искусства. Сейчас вместо нее на плите красовались черные угольки. — Ну, — тихо произнес мужчина, почесав белобрысую голову. — Хотя бы кофе вкусным получился…