The Tudor's lute

I stood out here once before With my head held in my hands For all that I had known of this place I could never understand… On the hills the fires burned at midnight Superstition plagued the air Sparks fly as the fires burn at midnight The stars are out and magic is here…(c.)Fires At Midnight, Blackmore's Night 1524 год, январь По комнате из стороны в сторону колыхались темные длинные тени, словно рассказывая страшную сказку одиноко стоящей на столике свече. Несмотря на то, что солнце уже алело полосой на горизонте вокруг царило такое напряжение, что в голове все гудело, от нарастающего отчаяния и страха. В окно стучались ветки близ стоящего клена, черные, точно когти демонов, которые хотели заполучить чистую душу в свои руки. Пальцы резко сжались, словно поймав то, что так давно хотел заполучить, тело дернулось, наконец скинув с себя оковы сна. Фигура поднялась на кровати, удерживая вес своего тела на руках, после чего сонный взгляд стал рассматривать кусочки реальности, в которой она прибывала. Лишь яркая свеча горела в комнате, словно последняя надежда, скрытая в этом мире. Элизабет дернулась и схватилась за край мягкой подушки, после чего подняла ее. Под подушкой, на смятой простыне, лежал цветок чертополоха, слегка отдавая горечью в воздухе. Она непонимающе нахмурилась, совершенно не представляя, как цветок оказался у нее под подушкой, ведь именно из-за этого она проснулась, чувствуя, что задыхается. Сжав лепестки в своих пальцах, девушка прикрыла глаза, стараясь осознать всю ситуацию, в которой она находилась. Младшая дочь Сеймуров видимо не просто так проснулась раньше. Сегодня в первой половине дня она должна обвенчаться с губернатором острова Джерси Энтони. От одной мысли об этом замужестве ее воротило вот уже полгода. И этот ужасный день настал, как только четырнадцатилетняя девушка вспомнила о том, как выглядел ее "прекрасный" жених, Элизабет почувствовала приступ рвоты, но, все-таки сдержала себя. Молодая девушка встала с кровати и распахнула окно, не боясь простудиться от промозглого январского воздуха. Яркий белый снег, выпавший за ночь искрился завораживающим до дрожи сиянии, легкие тени от веток деревьев вырисовывали странные рисунки на поверхности земли. Почувствовав себя намного легче от такой картины, она стала вглядываться вдаль - светлеющее небо, которое предвещало новый день. И новую жизнь. Неожиданно, в очаровательной головке девушки что-то щелкнуло, словно сработал механизм в часах - созрел план, который казался ей просто сумасшедшим. Кожа на щеках стала краснеть от волнения и притекающей к голове фантазии и полету мыслей. Если кто-то поймает ее за руку на таких зловредительствах, ей точно не избежать костра, не смотря на то, что инквизиция уже давно забыта и покрыта туманом прошлого. Одним прыжком девушка оказалась возле шкафа после чего, чуть отодвинула его в сторону, чувствуя ноющую боль в хрупких ручках от свалившейся на них нагрузки. Достав из своего тайника сундучок, обшитый изнутри дорогими тканями, она дрожащей рукой достала чертополох, после, сильно пахнувший цветок валерианы, а так же еще несколько малоизвестных трав. Вытащив из тайника маленькую ступку, Элизабет стала раздавливать стебли и листья, она всегда держала растения в темном месте и несмотря на это, цветы, словно по волшебству не гнили и не засыхали до конца, оставляя на дне ступки свой сок. Наконец, смешав все, что требовалось, молодая ведьма достала небольшой флакон, который сохранился у нее после использования благовоний. В этой склянке прежде было масло эфира, сейчас же она хранила в ней самые дорогие настои или использовала для хранения своих лекарств. Процедив травы в флаконе оказалось несколько капель. Несколько капель настоя, который должен спасти ее душу от переживаний и предстоящих ужасов. Лицо девушки озарилось улыбкой больше похожей на гримасу, после чего она тихо засмеялась, глядя на флакон. Теперь, она могла встретить опасность лицом к лицу. * * * - Согласен ли ты, раб Божий Энтони взять в жены эту женщину? - спросил священник нараспев. Элизабет поморщилась, чувствуя что он него пахнет чем-то очень резким, и это был совершенно не мужественный запах. Свечи освещали лица собравшихся теплым-неярким светом, в темноте она разглядела кардинала и была очень удивлена тем, что ее свадьбу посещает этот высокопоставленный человек. Девушка заметила в этих глазах сочувствие, после же она скромно опустила глаза и отвела взгляд. Стены часовни были расписаны сценами Ветхого Завета, и смутные очертания святых в полутьме казались ей гораздо интересней, чем лицо ее жениха. Губернатору было за пятьдесят - это был сгорбленный старик с ослабшими к преклонным годам руками и сгнившими зубами. Этот старик был полной противоположностью этой юной особы, которая гордо стояла перед священником, высоко подняв голову, ожидая и принимая то, что пошлет ей судьба. - Согласен, - девушка почувствовала его масляный взгляд на своей шее и открытых плечах. В открытые двери церквушки солнечный свет падал лишь на подол ее платья. Она была просто превосходна, юна и свежа, многие присутствующие в этом зале с осуждением смотрели на Джона Сеймура. Неужели родной отец отдал ее в руки этого похабного старика? - Согласна ли ты, раба Божия Элизабет взять этого мужчину в законные мужья? - девушка краем глаза увидела расстроенный взгляд своего брата Томаса, он сжимал в руке какую-то бумагу, но лишь отстраненно сказала: - Согласна, - тем временем Томас Сеймур понял, что его сестра в первый и последний раз согласилась на чужие условия, вступая в сделку чем-то даже более сильным, нежели Дьявол. Элизабет тем временем почувствовала прикосновения, ее жених обхватил девушку за изящную талию и слегка наклонил к полу. Она прикрыла глаза от отвращения, хотя старику показалось, что ей было приятно, но каждой молодой девушке будет неприятен мужчина в четыре раза старше нее, к тому же с гнилыми зубами и слюнявым, точно у маленького ребенка ртом. Когда спустя несколько секунд поцелуй был разорван, младшая-сестрица Сеймур почувствовала, что ее тошнит и второго поцелуя она не выдержит. Решив, что другого способа нет, Элизабет, томно прикрыв глаза и приложив руку ко лбу, прошептала так тихо и сдавленно, что у всех, стоящих рядом защемило в душе: - Падаю! * * * - Ты притворилась? - спросила Джейн, во время пиршества, когда Элизабет встала из-за длинного стола и направилась танцевать. - Совершенно нет, - рассмеялась Элизабет, увидев перед собой несколько мужчин, которые наперебой предлагали ей пару. По сравнению с ее муженьком они были просто прекрасны и хорошо двигались. Девушка, которую за эти полгода Маргарет обучала дома танцам, уже знала, что это достаточно сложно для нее, но уж точно лучше, чем сидеть с новоиспеченным муженьком рука об руку. Она отдала предпочтение высокому мужчине со светлыми, курчавыми волосами и голубыми, точно летние воды, глазами. - Как Вас зовут? - поинтересовалась девушка, когда он закружил ее в танце: - Томас Уайетт, миссис Элизабет, - сказал мужчина и очаровательно улыбнулся, - Я никогда не видел Вас прежде. Я знаю старшую сестрицу Сеймур, но вас я не знаю. Вы бывали при дворе? - Ни разу, моя сестра Джейн была там, я предпочитаю оставаться вдали от шумной суеты, - тихо сказала девушка, стараясь говорить как можно тише. - В этом мы похожи. Я люблю жизнь при дворе, но в ней, моя очаровательная отшельница есть много злых вещей, который могут привести тебя на эшафот, - невеста поморщилась от таких страшных слов, но не подала виду, после чего мило улыбнулась: - А вы видели королеву? Сестра говорит, что она прекрасная женщина, - в этот момент, лицо Томаса омрачилось, точно ему сообщили о чьей-то смерти: - Королева Екатерина добрая, искренняя женщина, но король обращает внимание на другую женщину. Ваша сестра не рассказывала вам об Анне Болейн? Сеймур помотала головой, пытаясь понять, что молодой мужчина хочет донести до нее: - Нет не слышала, но... - Король хочет Анну, - тихо сказал поэт, чувствуя, что его голос становится гораздо тише и приглушеннее, - они встретились два года назад на приеме по случаю прибытия испанских послов, а теперь, он желает ее получить в качестве любовницы. Девушка хотела перекреститься, но понимала, что в танце этого сделать невозможно. Это было ей настолько отвратно, что Элизабет стала покрывать Болейн разными ругательствами в своей душе. - Но почему, вы говорите мне об этом?... - глаза девушки сузились, вся эта история хоть и звучала ужасно, но ее она очень заинтересовала. Так же, ее заинтриговал этот поэт: - Потому что вы далеки от двора, вы не испорчены и чисты, по вашему очаровательному лицу это видно. А мне очень нужен друг, я никогда не обращался ни к кому с такой просьбой, но мне нужна ваша поддержка, ибо я вижу, что вы искренний человек. Элизабет посмотрела в глаза мужчины и почему-то не оттолкнула, ее внутренний голос словно вел ее по ночной глуши, а это был светлый, разрывающий луч света. - Хорошо, я постараюсь стать вам другом, - в этот момент юная дева увидела, что ее муж покинул стол, она, аккуратно выбыла из круга танцующих и подошла к кубку с вином. Подлив из флакона зелье, приготовленное с утра, она быстро спрятала вещицу, после чего опустилась за стол, на свое место. Элизабет оглядывалась вокруг, пытаясь понять, кто ее видел, но вокруг всем было все равно на то, что кому подливает в кубки. В этот же момент, появился ее новый муж, который, к ее превеликой радости осушил бокал: - Ну что, моя дорогая, нам следует уединиться, - от этого мягкого и притворного голоса, девушку передернуло, она сжала своими пальцами подлокотник кресла, чувствуя что золоченая ручка впивается в ее кожу. Девушка первый раз почувствовала, что ее план может не сработать, ведь неизвестно, правильно ли она приготовила зелье. Не подав вид, что ей противно, Сеймур поднялась на ноги, и положила свою руку на шершавую ладонь своего старого мужа. Старик облизнулся, и повел ее в спальню, вокруг стихла музыка, девушка точно слышала миллион молчаливых голосов гостей, а реальность стала сплошной полосой тумана. Она не помнила, как ее довели до спальни, которая находилась на втором этаже ее нового дома. Энтони открыл перед ней дверь и пропустил ее в перед, любуясь ей и ее телом,которое теперь по праву должно принадлежать ему. Элизабет, которая прежде гордо и уверенно могла ступать по полу, чувствовала сейчас себя так, словно ей на голову обрушился водопад худших происшествий за всю ее жизнь. - Так ты готова, любовь моя? - чуть ли не мурлыкая произнес старик, сбрасывая одежду со своего тела. Элизабет отвернулась, чувствуя приступ тошноты и отвращения. Мужчина, наконец полностью раздевшись подошел к ней со спины и стал раздевать ее: - Ну...не бойся...я не страшный и это небольно, - девушка закрыла рот рукой, ибо ей становилось плохо, а так же, она знала, что это больно. Ее служанка много раз рассказывала ей о том, что происходит за дверьми спальни между мужчиной и женщиной. Тем временем мужчина раздел ее до белоснежной сорочки и довел ее до кровати, любуясь столь юной красотой. Энтони наклонился над девушкой, которая невольно зажмурилась, чтобы не видеть дряблых рук и торса, а так же то, что находится ниже торса. Он стал целовать ее плечи, которые дрожали от его прикосновений, руками задирая ее сорочку вверх: - Тише...успокойся, не бойся меня, милая Элизабет, - от этого обращения, Сеймур открыла глаза, после чего посмотрела в дряблое лицо своего нового мужа. Почему-то он не продолжал трогать ее, она скрестила пальцы, надеясь, что зелье подействовало. Спустя одно мгновение он слез с перепуганной леди, после чего откинулся на подушки. Девушка зажмурилась и натянула на себя одеяло, скрывая грудь, и пытаясь не расхохотаться. Энтони посмотрел на хрупкую девушку вновь, но ничего не почувствовал у себя между ног: - Подожди меня... - кинул он через плечо, натягивая на свое непривлекательное тело длинную рубашку. После, мужчина покинул комнату, направляясь в соседнюю спальню, девушка откинулась на подушки и рассмеялась: - Ты не подвела меня, моя мать, да прибудет со мной Авалон! - она счастливо рассмеялась, понимая, что больше этот мужчина не сможет спать с женщиной. И даже такой жестокий расклад не пугал ее. Каждый в этом мире должен познать счастье, а ей всего четырнадцать, и она будет бороться за свою жизнь.