The Tudor's lute

1527 год, весна Сквозь решетчатое окно виднелись синие огни, менявшие свой цвет в лучах восходящего солнца. Луна исчезала с неба, оставляя на небе лишь хороводы тусклых созвездий. Воздух все еще холоден, и надевать летнее платье не следовало, но с каждым днем становилось все теплее и теплее. Алые блики отражались в гладкой поверхности зеркала стоящего напротив окна. В бледном молоденьком лице отражалось немалое беспокойство, девушка не спала, она не находила себе места в теплой уютной кровати. Тусклые голоса, словно стеной окружили ее и не давали заснуть. Она не могла разобрать слова. Элизабет была уже одета в платье серого цвета с белым кружевом по плечам и груди. Французский чепец белого цвета, самый красивый из ее вещей, был уже на ней. Одета она была так же, как в тот день, когда прибыла ко двору. Сегодня намечались празднества, в саду пройдут танцы, а мужчины отправятся на охоту. А через месяц прибудут послы из Франции. В тихой комнате слышалось сопение остальных фрейлин, которые мирно видели десятый сон. Вернувшись к кровати и заправив ее, она быстро вышла из комнаты, захватив плащ. Девушка прошла по коридору, следуя за тонкой нитью призрачных голосов. Бесшумно спустившись по каменными ступеням лестницы, быстро перебирая ножками, девушка спустилась в тронный зал. Никогда еще ей не казалось, что во дворце может так тихо. Слуги конечно же уже не спали, но их не было видно - все находились на кухне, или же выносили столы на лужайку. Выйдя под светлеющее небо, девушка набросила капюшон, скрывая свое лицо. Чуть ли не бегом, младшая Сеймур побежала вперед, вглубь сада, слыша знакомый голос. Испуганно оборачиваясь, она выбежала в зеленый лабиринт, слыша переливы женского голоса. Глас заводил ее все глубже, и вскоре, девушка вышла к небольшому фонтанчику. Она не сомневалась, что ее выведет к воде. Изваяние прекрасной нимфы, а из кувшина, который она держала на плече журчала холодная вода. Медленно, опустившись на бортик, девушка тихо прошептала, ни к кому не обращаясь: - Зачем ты звала меня? - ничего не произошло, лишь на воде появлялись круги, когда из кувшина лился новый поток воды. Мутная вода в водоеме скрывала призрачное дно. Элизабет опустила руку в воду, вздрагивая оттого, что горячую кожу защипало. Потрогав скользкое дно, она провела пальцем по дну и быстро отдернула ее. Сглотнув, девушка почувствовала что по ее спине побежали мурашки. Она ощутила на дне что-то не гладкое, а шершавое. Закатав рукав и откинув его в сторону, девушка вновь окунула руку, и нащупав шершавую поверхность вытащила предмет на свет. Колода карт, бумага по краям начинала промокать, но сами знаки чудом уцелели, словно их кто-то положил на дно фонтана совсем недавно. Девушка опустилась на бортик и стала разглядывать находку. Нежно проведя по красивому изображению единорога на одной из карт, она перевернула рубашкой вверх, после чего улыбнулась. Элизабет увидела женщину в белом, а так же женщину в золотом. Одна держала в руках шар солнца, а вторая месяц. Их длинные косы сплетались в один яркий поток в центре карты. Ей было все равно, что солнце все выше и выше поднималось в небо, она продолжала нежно разглаживать промокшие карты, пытаясь понять, что ей предстоит впереди. Ее никто, ничему не учил, и видимо толковать карты ей предстояло учиться самой. Голоса прекратились, и наконец скинув оковы магического оцепенения, девушка спрятала колоду в рукав платья. Поднявшись на ноги она быстро вышла из лабиринта, стараясь сохранять спокойствие направилась к церкви. Пробежав по ступеням, она проскользнула под высокие своды. Месса еще не начиналась, в помещении было слышно лишь то, как тихо распевался хор. Пройдя по плитам коричневого и бежевого цвета, она опустилась перед алтарем на колени. Сложив руки, девушка попыталась успокоиться, но совершенно не пыталась молиться. Несмотря на смиренное лицо, искрившиеся в тусклом свете из окон, словно в молитве, она думала лишь о том, что теперь ей предстоит. Гадания - это грех и забавляться этим совершенно не стоит, но судьба посылает ей знаки, голоса уже не первый день мучают ее. Иногда ей казалось, что поступает неправильно, тем самым пороча саму себя. А с другой стороны ей становилось гораздо легче жить, отвары не раз спасали от болезней и помогали успокоиться. Но все же иногда сомнения накатывали на нее этой тяжелой волной. - Дитя, что ты здесь делаешь так рано? - девушка вздрогнула и повернула голову. Перед ней высилась фигура мощного мужчины в красной мантии. Руки сложены на животе, а бледные пальцы венчают перстни. В глазах задор и интерес. Ему за пятьдесят и выглядит он моложе своих лет: - Ваше Преосвященство... - Элизабет вновь опустила голову, не смея взглянуть в глаза кардинала. Уолси внимательно оглядел ее, после чего спросил, убаюкивающим голосом: - Ты не ответила на мой вопрос, - девушка наконец подняла взгляд, заметив в глазах кардинала интерес. - Я...мне снились кошмары, и я проснулась. Видимо Господь наказывает меня за что-то, - промямлила девушка испуганно глядя на кардинала. Действительно, как могла реагировать шестнадцатилетняя девушка, глядя на самого влиятельного после короля человека, человека которому подчиняются практически все в стране и тот, который возможно станет следующим Папой. - Такое юное дитя не могло нагрешить за свою короткую жизнь. Видимо это что-то другое, - та лишь опустила глаза и промолчала, просто не зная, что сказать и не показаться этому умному человеку дурой. Девушку вообще поражало то, что с ней заговорили такие важные люди, единственные с кем она общалась при дворе более-менее открыто и свободно были: Томас Уайетт и Анна Болейн. Больше она ни с кем не общалась. Даже с сестрой. Хотя она слышала про кардинала то, что он может заговорить с кем угодно, причем добродушно и не желая никому зла. Элизабет не считала его плохим человеком, но все же он пугал ее. Анна Болейн не считала его хорошим. Она говорила что кардинал крадет деньги короля, хотя Сеймур видела прекрасно, что Уолси любит короля наверняка больше всех и до гроба будет предан ему. Этот человек выполнял все поручения Его Величества. Даже все дела, насчет развода Анны, улаживал Уолси. - Ваше Преосвященство, нам нужно закончить с этими документами, - Элизабет нахмурилась, после чего вновь открыла глаза и обернулась на голос. Мужчина крепкого телосложения, ему чуть больше сорока, но глаза горят азартом и во время разговора с кардиналом этот огонь разгорается еще ярче. Волосы темные и волнистые, а в голосе слышится спокойствие и уверенность. Элизабет знала этого человека, и как большинство людей при дворе побаивалась его, говорили что он может убить человека голыми руками. - Уже иду, мистер Кромвель, не стоит забывать о наших делах - с улыбкой сказал Уолси, оставив девушку наедине со своими мыслями, все еще не понимая, почему она пришла к алтарю так рано. * * * - О чем ты говоришь? Томас, да прекрати ты, мне жутко думать об этом! - прошипела девушка, подпрыгивая в ритме гальярды вместе с Уайеттом. Тот, подхватив ее за талию, поднял от земли, но после поставил на траву и развернул к себе спиной, подняв ее руку над головой. - Неужели тебе совсем никто не нравится? И ты не хочешь изменить своему ненавистному мужу? Я ж знаю, что ты ненавидишь его, а двор для такого дела самое подходящее место, - кажется, поэт подзуживал ее, кружась по полянке с ней в танце. К сожалению он выбрал именно этот момент, когда ударить его или стянуть с него шляпу она не могла. - Да прекрати ты! Не нравится никто! И уж тем более я не хочу никому изменять! - вновь развернувшись в танце, Уайетт поменялся партнершей с герцогом Саффолком и их разговор прервался. Элизабет же наблюдала за королем и Анной, которые кружились в центре круга. Болейн двигалась превосходно, она словно плыла над землей и одета была восхитительно, и в то же время с вызовом. Яркое пурпурное платье расшитое золотой нитью, французский чепец в тон, без спускающейся за ним фаты и открывающий ее шикарные черные, как смоль волосы. Словно королева Англии. Рукава, спускающиеся к земле, расходились от локтей в стороны, а нижнее платье было белоснежное, запястья заключены в дорогие украшения. Король, кажется был просто счастлив лишь любоваться ей, на его лице оставалась лишь беззаботная улыбка. Он так же грациозно двигался в танце, как и Анна и довольно смеялся. Они стоили друг друга. Элизабет же не обращала внимания на то, что герцог все сильнее сжимал ее запястье, поглядывая на ее открытую шею. При дворе любовные интриги были вполне естественными, но то, что ей предложил несколько секунд назад Томас было просто ужасно. Взять и отомстить своему мужу за то, что он стар и немощен. С одной стороны, ей действительно хотелось ощутить любовь, самую настоящую и быть с тем человеком, который любил бы ее всем сердцем. Но жизнь не предоставила ей права первой ночи любви, точнее она сама отказалась от него, лишь бы оставить свое тело для другого. Для того которого полюбила сама, и девушка не желала отдавать себя просто ради удовольствия, о котором шептались фрейлины, пока королевы нет. - Даже не думай, - прошипела она, когда Уайетт уводил ее в тень деревьев после танца, где были накрыты столы. - Ты ведешь себя как стыдливая девственница! - рассмеялся тот и взял кубок с вином. Его взгляд выискивал в толпе именно ту, наряд которой разглядывала Элизабет несколько минут назад. Одет сегодня он был прекрасно - колет светло-синего цвета и короткие штаны, расшитые нитями. Светлая рубашка с богато-расшитым воротником, кажется, это сделала его жена. Она знала, что отношения Томаса со своей женой нельзя назвать теплыми, потому что он любит совершенно иную женщину. Девушка взяла кубок с вином и осушив его прошептала: - Но я же не девственница! Так что прекрати склонять к греху замужнюю женщину! - с ухмылкой тихо сказала Элизабет. До сих пор девушка скрывала их общую с Энтони тайну, чтобы не позорить ни себя, ни его. Уайетт слабо усмехнулся: - А почему королевы здесь нет? - спросил тот, пытаясь поддержать разговор. Элизабет пожала плечами и поправила рукав платья: - Она не захотела, сказала что желает молиться о появлении сына, - девушка нахмурилась и заговорила еще тише, - мне кажется она ведет себя не очень правильно. Если тебе нужен сынишка... - Раздвигай ноги ночью и хоть что-то получится! - отрезал Уайетт, согласно кивнув Элизабет. Та удивленно посмотрела на него, но промолчала, почувствовав, что он не в настроении. Его совершенно не радовало, что король проводит время с Анной, а не со своей женой. К тому же, благодаря общению с Томасом Кромвелем, который присматривал за ним, тот знал, что Уолси улаживает дела, насчет развода короля. Уайетт не мог реагировать спокойно на такие заявления. Маленькая частичка его души все еще надеялась на взаимность. Погрузившись в свои мысли, тот направился к столу, за который только что опустилась Анна. Король же исчез из поля зрения, и Томас тут же направился к своей ускользающей любви. Девушка оперлась на ствол дерева и задумалась. Ранняя утренняя встреча с кардиналом и найденные в фонтане карты вывели ее из равновесия. Она не представляла, как пользоваться новой находкой. К тому же никто не должен найти этот новый артефакт, поэтому фрейлина схватила со стола карты и так и не выпускала их. Она даже не оставила их в своей спальне, а спрятала в рукав платья. И эти странные голоса...Элизабет чувствовала, что вскоре что-то должно произойти. Эти голоса слышались ей лишь тогда, когда ей нужна была помощь или чья-то поддержка, или же ей грозила опасность. Сейчас опасности не предвиделось, а вот чья-то поддержка ей была нужна. Она очень хотела любви, и в словах Уайетта была правда - ей хотелось стать земной женщиной, быть любимой, а не вечной девственницей. Хотелось чтобы ее любили, и она сама полюбила бы. - Леди Отред, я хочу сыграть с вами, - девушка вздрогнула при упоминании своего имени. Повернувшись к человеку, который позвал ее, та тут же склонилась в низком поклоне, забыв про свои мысли и переживания: - Ваше Величество, - девушка не смела поднять голову, до того момента, пока король не поднял ее жестом. - Вы же играете на лютне? Я несколько раз видел, вы играете в покоях Ее Величества, сможете ли вы сыграть? - девушка вздрогнула после чего прошептала: - А...что сыграть? - Генрих внимательно оглядел девушку, после чего отдал ей листок с нотами. Та посмотрела на них, после на название песни и вздрогнула. После чего огляделась вокруг, ища взглядом Анну Болейн, которой и предназначалась эта музыка. Про эту песню уже ходило много слухов при дворе. - Почту за честь, Ваше Величество, - вновь склонив голову произнесла девушка, - я постараюсь не ошибиться. Спустя несколько минут в руках у девушки уже была лютня, а рядом с ней стояло несколько певцов. Элизабет безумно волновалась, так как боялась запутаться в тексте песни и сыграть не так, как написал король. Но когда к ней постепенно стало возвращаться самообладание, она поняла, что бояться ей нечего - Элизабет действительно хорошо играла. Вокруг все постепенно стихало, все собирались вокруг музыкантов, с интересом наблюдая за королем. Тот решил не играть сам, а предпочел наблюдать за Болейн, с которой он наверняка хотел танцевать вновь. Анна же стояла в стороне, совершенно не обращая внимания на всю эту суматоху, хотя эта хитрая женщина прекрасно понимала, что все это ради нее. Элизабет уложила листок на колени, за последние минуты смогла изучить его, понимая, что мелодия хоть и проста, но изящна и красива. Вскоре мужчины ударили по струнам, и Элизабет тоже стала зажимать струны своими пальчиками. Красивый мужчина, рядом с ней запел: Alas, my love, you do me wrong, To cast me off discourteously. For I have loved you well and long, Delighting in your company. Greensleeves was all my joy Greensleeves was my delight, Greensleeves was my heart of gold, And who but my lady greensleeves. Мелодия мягким облаком поплыла по воздуху, Генрих же внимательно слушал и довольно улыбаясь, наслаждаясь своим же творением. Анна развернулась и стала внимательно слушать слова, о разлуке, тоске и о том, как несчастлив любовник без своей любви. В ее лице не появилось новых эмоций, лишь на секунду уголки ее тонких губ дрогнули. Your vows you’ve broken, like my heart, Oh, why did you so enrapture me? Now I remain in a world apart But my heart remains in captivity... В этот же момент, девушка увидела женщину с гордо поднятой головой. В темном изысканном испанском платье, она стояла и смотрела прямо на музыкантов. В ее светло-серых глазах читалось отвращение. Элизабет вздрогнула, почувствовав на себе пристальный взгляд королевы, но не остановилась, понимая что король смотрит на них. Да и ей не хотелось останавливаться - песня ей очень нравилась. Greensleeves was all my joy Greensleeves was my delight, Greensleeves was my heart of gold, And who but my lady greensleeves. Екатерина Арагонская испепеляющим взглядом смотрела и на певцов и на Элизабет, звуки лютни которой были слышны лучше всех. После же, королева стала выискивать взглядом девушку, которой посвящалась эта песня. Анна Болейн абсолютно спокойно выдержала взгляд королевы и даже не склонилась в поклоне. Испанка развернулась и направилась к замку, за ней шло несколько девушек, в том числе и ее сестра - Джейн. Девушка все еще чувствовала этот холодный взгляд на себе, понимая, что теперь она уже не будет играть в покоях Ее Величества. * * * - Я была о вас лучшего мнения, леди Отред, - ледяным тоном проговорила королева, сидя в мягком, глубоком кресле. Девушка молчала, лишь расчесывала светло-русые волосы и старалась не обращать на такой тон разговора и слова, причиняющие ей неудобства. - Вы поддались на уговоры этой вертихвостки, играли эту музыку и не прекращали. К тому же во время мессы вы все время летаете в облаках, а не думаете о Боге - вам следовало бы поучиться у своей сестры Джейн, а не носить на шее жемчуг, вместо креста, - Екатерина давила на самые больные места, ведь та прекрасно знала, что отношения между сестрами не очень хороши. Элизабет не попыталась возразить, лишь случайно потянула одну из прядей, причинив ей боль, после которой женщина вздрогнула: - Больно. Ты слишком сильно дергаешь мои волосы. - Простите, Ваше Величество, я не хотела расстраивать Вас, а еще причинять Вам боль. Я предпочту удалиться и помолиться, а Джейн меня заменит. Неправда ли, Джейн? - сестра, стоявшая рядом, готовившая ночную сорочку нахмурилась, но промолчала. Екатерина, услышав слова про молитву, смягчилась и тихо сказала: - Ступай, - в последнее время она стала говорить отдельными фразами, и лишь когда была зла, могла продолжить разговор. Элизабет склонившись в реверансе поспешила покинуть комнату, а после бегом рванула вниз и совершенно не в часовню, а в сад. Опять ее сравнивают с этой противной Джейн. Почему всю жизнь все считают, что она плохая сестра, жена и женщина. А Джейн - ангел во плоти! Тогда почему замуж за старика выдали ее, а не обожаемую старшую сестру. Почему именно ее брак принес деньги ее отцу, а не брак этой бледной мыши?! - Элизабет, - девушка вздрогнула и развернулась, за ее спиной стояла Анна Болейн. Та уже успела сменить платье на небесно-голубое и более свободное. Чепца на ее голове не было, лишь тонкая фароньетка на лбу. - Анна, прости, но я спешу, - промямлила та, ощущая что слезы обиды появляются на глазах. Всегда эта женщина появлялась в какой-то неподходящий момент. А может и в судьбоносный момент. - Ты плачешь. А при дворе плакать - самоубийство, лучше улыбаться и танцевать. Мужчины не любят женских слез. - женщина аккуратно подошла к Элизабет и отдала ей кружевной платок. Та не оттолкнула помощь и, взяв платок, прошептала: - Спасибо... - девушка вздрогнула, и вытерла слезы. Шатенка постепенно успокоилась и отдала платок обратно. Болейн слабо улыбнулась и взяла Элизабет за руку. От нее пахло чем-то мягким и приятным, то ли жасмин, то ли мускус: - А знаешь что, пошли со мной! Посидишь со мной в одной комнате, заодно и выпьешь, - Сеймур попыталась воспротивиться, но Анна вцепилась в ее руку мертвой хваткой. Девушка знала, что король выделил Болейн отдельные комнаты. В ней жила она и ее служанки, а так же фрейлины из семейства Говардов, которые поддерживали Анну. - Я хотела отблагодарить тебя за то, что ты не остановилась и доиграла. Кстати, играешь ты очень хорошо. А эта женщина накинулась на тебя, да? - мягко спросила Болейн, идя с девушкой за руку. - Не за что. И не накинулась, просто сказала, что я плохая девушка, - темноглазая фаворитка рассмеялась и, подойдя к своим покоям, открыла дверь, пропуская Элизабет внутрь: - Ай-яй-яй, ты плохая девочка и не молишься день напролет - просто Екатерину раздражает, что она стара и не может родить... - Она еще может родить, ты не можешь предвидеть судьбу, Анна, - вздохнула девушка и огляделась. Эти покои были больше похожи на комнату Екатерины, высокие потолки, золотые канделябры и мраморный камин. Анна не стесняясь пользовалась любовью короля и требовала очень многого. - А ты можешь? - сверкнув глазами, сказала Болейн. Элизабет непонимающе посмотрела на нее, после чего помотала головой: - Конечно нет, у каждого своя судьба, - тем временем девушка заметила, что Анна приказала всем служанкам покинуть комнату. Фаворитка провела Сеймур за руку и усадила на край кровати под балдахином. - Я хотела поговорить с тобой. Наверняка уже дошло до твоих ушей, что король хочет развестись. Так я хочу узнать о том, как скоро это произойдет. Я не молода и хочу узнать, что ждет меня в будущем, - Элизабет сощурилась и прошептала: - Зачем ты все мне это рассказываешь? Я много раз спрашивала тебя об этом, и все же, я не могу доверять тебе полностью. Общая ненависть редко сближает людей и... - девушка почувствовала, что Анна накрыла ее руку своей: - Мне нужна поддержка. Сестра все время соревнуется со мной, как и я с ней. Джорджа сейчас нет рядом, к тому же, ты - другая, и кажется, ты относишься ко мне гораздо лучше, нежели другие. Ты не видишь во мне лишь плохое и не считаешь меня врагом, - Элизабет посмотрела в темные глаза Анны и поежилась. В ее глазах не было больше искорок, она казалась такой измотанной и уставшей, совершенно не блистательной царицей, а простой женщиной, которая очень устала. - Ты предлагаешь мне дружбу? - прямо спросила Элизабет, глядя на Анну Болейн, которая стала теребить жемчуг на шее. - Я не против твоей дружбы. К тому же, твоя сестра говорит, что ты знаешь больше, чем нужно, - девушка сжала свое запястье и чуть ли не ругнулась. - В каком смысле? Что я умею, и что вам наболтала Джейн? - Болейн поднялась на ноги и подошла к окну, за которым уже появилась луна. Ее бледный свет искрился и переливался, светясь на каменном полу. - Она сказала, что ты травница, что ты готовишь настои, - Анна стояла спиной к ней, но Элизабет чувствовала что с ней что-то не так. Женщину в голубом трясло. Поднявшись на ноги, Элизабет почувствовала, что в глазах темнеет из-за плотно надетого чепца, а может от волнения, никто не должен был раскрыть ее секреты. - Я лишь умею готовить успокаивающие зелья, чтобы заснуть. - Твоя сестра говорила, что ты странная. И я хочу, чтобы ты помогла мне, и мне безразлично, что ты странная по ее словам. Она говорила, что ты сможешь помочь женщине зачать сына, - в глазах Болейн стояли слезы, видимо, она сомневалась в себе. Элизабет замотала головой, пытаясь выбраться из западни, в которую ее вогнала Джейн. Впервые она видела, чтобы Анна Болейн плакала, причем не стеснялась своих слез. - Ну же, успокойся, не плачь, прошу тебя, - девушка подошла ближе и в этот же момент Анна рухнула к ногам Элизабет. - Прошу помоги мне, я сомневаюсь, смогу ли я родить ему сына. Сможет ли он противостоять Папе и получить разрешение на развод. Я не хочу оставаться старой девой, - Сеймур резко подхватила женщину под грудью и подняла на ноги: - Ты же сама сказала не плакать...Анна, успокойся прошу...ты молода, к тому же ты еще не в браке, рано беспокоиться о сыне... - она была готова сказать все что угодно, лишь бы Анна Болейн стала прежней - сильной и уверенной в себе. Такой она ей нравилась больше. Усадив женщину на кровать, Элизабет прошептала: - Я не занимаюсь ничем запретным. Но если что, я помогу тебе. - Спасибо тебе, - прошептала Анна, утирая слезы уголком платка, а после, на удивление Элизабет обняла ее за плечи. Впервые за полгода при дворе она увидела, что у Анны Болейн есть чувства и слезы.