Художника обидеть может каждый....

- Что... это... такое??? - Медленно обвожу взглядом комнату. Мда, страшно... Весь зал заставлен холстами, обычной бумагой формата А4, красками, пастелью, маслом, карандашами и прочим атрибутом. - Это тебе. Твори! - Акихико поднял на меня взгляд из-под книги и, сидя скрестив ноги в колене, добродушно улыбнулся. Было дикое желание придушить его за такие растраты в нашем семейном бюджете. Это с одной стороны. А с другой - кинуться на шею этого писателя. За то время, пока мы вместе, я стал понимать все мотивы Усаги по отношению ко мне. Сейчас же он хотел сделать мне приятное. Просто не знал, что именно мне нужно покупать. Я подошёл к Акихико и обнял его за плечи. Приступы нежности... Уж очень часто они со мной случаются. Уткнувшись носом в шею, я поцеловал нежную кожу, чувствуя, как в нем начинает бурлить кровь. - Спасибо большое. Но необязательно так разоряться. - Все в порядке, - он слабо улыбнулся. - Знаешь, я, как экономист, в глубоком шоке. Ты хоть представляешь, какая сейчас дыра в нашем семейном бюджете?! - Пытаюсь показать своё негодование во всей красе, но получается плохо. Улыбка так и норовит вырваться наружу. - В нашем? - Писатель посмотрел на меня с искорками в глазах. - Семейном?! Ээээ.... стоп-стоп-стоп. Я не это имел ввиду! Но видимо, меня слушать не будут. Мое хрупкое тельце уже повалено на диван, а мощное тело писателя нависло надо мной. Вжавшись в диван, я попытался выскользнуть из этих объятий. Но... Бежать некуда! Слева - обивка мебели, справа - рука Акихико. Шаг влево, шаг вправо - расстрел! Его губы уже спустились к шее, нежно прикусывая кожу, оставляя яркие красно-розовые отметины. Белобрысая голова медленно опускалась по направлению к груди, руки умело расстегивали пуговицы на моей рубашке. Я уже во всю стонал и выгибался, совершенно не думая, как выглядит наше действо со стороны. По телу пробежал электрический разряд, когда горячее дыхание обожгло живот, а язык провел мокрую дорожку от груди до паха. Каждое мое ребро было пересчитано. - Стоп, х...хватит! Акихико, х...ва....тит! - Мои пальцы зарылись в его волосах, пытаясь отвлечь Усаги от моего тела. Но силы были на исходе. Мои хватка и напор вскоре ослабли окончательно. Горячий язык скользнут снизу вверх по члену, заставляя меня просто безумствовать и сходить с ума от наслаждения. Теперь я для него открытая книга. Акихико читает меня снова и снова, открывая новые грани неизведанного мира. Приятно, чертовски приятно, когда кому-то интересны не только твое тело, но и душа. Четкая картина происходящего отчетливо врезалась в мой мозг: я лежу в безумстве на диване, тело застыло и через пару мгновений по моей плоти пробегутся мурашки, а всю сущность мою затрясет в экстазе. Еще... еще немного... я сейчас... взорвусь! Мои пальцы неосознанно зарылись в светлой шевелюре, интуитивно притягивая Акихико поближе к своему телу. Усаги застонал от боли, его вибрация передалась мне и я кончил ему в рот, так и не отпуская его головы. Все, делай со мной, что хочешь... *** Я сижу на диване в зале, заботливо умытый Великим и Божественным и укутанный в белый халат. Акихико сидит напротив меня, что-то редактирует в уже распечатанном тексте и перерывами пьет крепкий кофе с коньяком. Сосредоточенный взгляд, грациозное тело, красивые руки, аристократичное лицо... У меня появилось дикое желание нарисовать Акихико. Сейчас или никогда. Осторожно встаю с дивана и, тихо, почти невесомо, прокрадываюсь мимо него на носочках, дабы не отвлечь его от основного занятия. Акихико все же бросает на меня недоуменный взгляд и провожает глазами в комнату. В суматохе пытаюсь вытащить листы бумаги, ластик и карандаши разной мягкости. Со всем добром спускаюсь в зал и, садясь напротив Усаги, без вопросов начинаю рисовать его за работой. На его лице появляется улыбка, которая тут же пропадает, когда я шиплю на него. Я мучил его где-то полчаса. А может и больше. Вид Акихико выдавал его сразу - уже через 10 минут его тело затекло, он пытался незаметно от меня размять уставшую шею и плечи, руки не знали, куда себя деть - работа с бумагами была уже давно закончена. - Сейчас.... Еще немного осталось, потерпи! - я буквально умолял его не делать резких движений. Впервые с первого раза у меня получилась отличная картина. Сразу же! Без стираний, без истеричного рвания бумаги... Это достижение для меня! Последний штрих - и на меня с листа бумаги смотрел сам Усами Акихико, собственной персоной, только вот оригинал был в несколько раз больше рисунка. Молча встаю и протягиваю Усаги рисунок, а сам становлюсь сзади и обнимаю его за шею. Он несколько минут сидит завороженный, подушечки пальцев лишь изредка касаются бумаги, как бы боясь повредить хрупкую структуру рисунка. Потом, в одно мгновение, он разворачивает лицо ко мне и утыкается носом в мою щеку, целуя и шепча: - Я люблю тебя... я люблю тебя... Я люблю тебя.