Художника обидеть может каждый....

c'est la manie c'est la manie je ne suis pas genée j'ai un esprit troublé donne-moi un peu de temps Vive La Fete – Noir Désir [OST Я убил свою маму]

- Акихико, сначала выносим шкаф. Потом уже все остальное! - я, стоя посередине пустой комнаты, отдавал своему любовнику приказы. В Токио, после двухнедельной жары, наконец-то пришла нормальная погода. На радостях, я предложил Акихико разрисовать его стену. Так, как он сам захочет. Закупившись краской всех цветов радуги, мы наметили день исполнения желаний - 6 июня. Книга Акихико, которая потрепала всем нервы, мне в частности, вышла в свет неделю назад. Критики и ценители творчества этого писателя поражались не только его текстом, но и моими рисунками. За три дня продаж книга "На небе..." вышла на первые строчки продаж. Все поражались: "Кто же нарисовал все это?". Но мы строго держим оборону тайны. Чтобы кто-нибудь узнал?! Да никогда! В середину комнаты я поставил внушительный магнитофон. Мы специально составляли плейлист для этого дня. The Gazette, 30 Seconds To Mars, Vive La Fete, Jason Derulo, Nightwish, Simon Curtis и Marilyn Manson - это лишь малый список тех, кто занял почетное место в нашем списке. Усаги впихнул ещё и классику. Но я не против. Глядя на своего любимого, поражаюсь его грациозности. Стройные ноги в старых джинсовых шортах, оголенный торс - боже, я хочу его! Сидя в позе лотоса на подоконнике, закусываю губу, окидывая его взглядом. На мне лишь шорты, которые раньше были джинсами и белая старая футболка. Поймав мой взгляд, Акихико ослепительно улыбается и кивает на стену, как бы говоря: "Ну, какие идеи?". Краска разлита по емкостям, мы стоим и задумчиво, со взглядами ценителей смотрим на голую стену. Была мысль взять кисточки и нарисовать первое. что приходит в голову. Но Усаги запротестовал, сказав: "Главное - небрежность!". Ладно, небрежность так небрежность! Брызги? Не, потом отмывать комнату замучаемся. Выход нашелся сам собой: Божественный подошёл к красной краске, погрузил туда свою ладонь и, подойдя к стене оставил опечаток в левом верхнем углу многозначно улыбнулся. Хм, а в этом что-то есть... Медленно, но верно, по периметру, мы покрывали стену своими отпечатками. "Змейка" была бесконечна. Под музыку, перегоняя друг друга, мы оставляли следы на стене. Под вечер, уставшие и довольные, мы с завороженным взглядом стали смотреть на свою работу. Большие и маленькие, красные и зелёные, переплетённые и отдаленные - опечатки везде... Пахло краской. Но... чего-то не хватает. Пока мы отмывали руки друг друга, роняя мыло в раковину и смеясь словно дети, следующая идея пришла так же неожиданно, как и первая. Стена успела немного подсохнуть. Я притащил из своей комнаты белую и черную акриловую краску и две кисточки. Акихико принёс ноутбук. Включив поисковую страницу, он ввел: "Я люблю тебя на всех языках мира". По первой ссылке нам открылся сайт, где эти 3 слова были на 45 языках мира! Ого!!! Глаза загорелись у нас обоих почти одновременно. Английский, испанский, итальянский, русский... Почти пять десятков языков уместились у нас на стене без единого повторения. Но в середине осталось пустое место. Усаги, долго смотря на это пятно, написал мое имя. Я в ответ рядом его. Но ниже осталась целая строчка. Рука дрогнула. Я опустил взгляд. Я знаю, что он хочет написать. Или догадываюсь. Акихико, как то загадочно улыбаясь, взял мою руку с кисточкой и стал старательно выводить буквы латиницей. Сначала "U", потом "sa" и, в завершении, "mi". Кисточка выпала из моих рук. Взгляд изумлено уставился на надпись. Чувствую теплые губы на моей шее. - Сумасшедший... Я не буду носить твою фамилию! - А куда ты денешься? - Усаги обнимает меня за талию, а сам падает спиной назад, маня за собой. - Влюбишься и женишься! - Женишься... - эхо разноситься по комнате. - Значит, я теперь жена, что ли? Он заливается смехом и целует меня в ухо. - Мисаки, мой любимый Мисаки, - его шёпот заставляет меня дрожать всем телом. - Ради тебя - все что угодно! Меня скинули на пол и почти сразу надо мной навис Акихико. Разрывая мою футболку, он целовал мое тело, кусая кожу и соски. Я сходил с ума, задыхаясь от возбуждения. Поцелуи, словно бабочки, касались моих губ. Я стонал, извивался под его умелыми руками, кончая раз за разом. Меня совершенно не волновало, что нас может услышать вся улица. Ведь окна мы ещё утром открыли настежь. Я схожу с ума. Я люблю тебя, Акихико... *** Горячая вода расслабляла уставшее тело. Не менее горячие руки обнимали меня за талию, целуя в шею. - Акихико, щекотно, - я пытаюсь загородить шею от поцелуев, но получается плохо. - Прости. Я люблю тебя,- он целует меня в ушко и ещё сильнее сжимает в своих тисках. - Je t'aime (франц. Я люблю тебя) И все таки на иностранном говорить такие слова легче, чем на своем родном языке. - Откуда это мы знаем французский, Mon Amour? - его рот расплывается в улыбке, обнажая идеально ровные и белоснежные зубы. - Да так, вспомнилось откуда то... А как "Mon Amour" переводится? - Любовь моя... - его губы нашли мои, целую нежно и трепетно. Из эйфории нас вывел звук открывающейся двери и... голос брата?! - Усаги! Мисаки! Где вы? Я мимо проходил - увидел свет, решил навестить. Я на пару дней в Токио. Ну где вы?! Первое чувство - паника. Как можно быстрее вылезаем из ванны, даже спать расхотелось. Ноги скользят по дну ванны и кафелю. Акихико быстро добегает до двери, прикрываясь первым попавшимся полотенцем. И, как оказалось, вовремя! Дверь закрылась буквально перед самым носом брата. - Акихико! - брат, не стучи так в дверь, мне страшно! - Ты там? - Такахиро! Я сейчас выйду, подожди! - А, извини, я все понимаю. А Мисаки где? - Меня нет, меня нет, - шепчу одними губами, пытаясь бесшумно вылезти из ванны. - Не знаю, был в квартире. Поищи, а. Брат отошёл от двери, а я сразу же вылез из ванны. Опасливо выглядываем в коридор и, короткими перебежками, обличенные в одни полотенца, бежим ко мне в комнату за одеждой. Брата не слышно. Вот только бы он в ту комнату не зашёл! Наспех одеваемся и идем на поиски брата. Мои худшие ожидания оправдались. Брата мы нашли в комнате Акихико. Завороженно, или, даже можно сказать, удивленно он смотрел на наше художество. Взгляд задержался на самой середине. Ну все, приехали! - Отпираться, я так понимаю, - начал Акихико, набравшись смелости, - бесполезно... Такахиро, в общем... - он набрал в лёгкие побольше воздуха. Мда, не каждый день ты признаешься своему лучшему другу, что встречаешься с его братом. - Мы с Мисаки любим друг друга. Я прошу у тебя согласия и.... Ааа, черт! Мы собираемся пожениться, вот.... Я застыл. Брат ошалело смотрел в одну точку, потом его тело начало мякнуть и оседать. *** - Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть... - Акихико старательно и с точностью отсчитывал количество успокаивающего лекарства. Я же держал наготове стакан воды, а ещё приводил брата в чувства с помощью нашатыря. Кое-как очнувшись, брат пытается сфокусировать взгляд. -Двадцать девять, тридцать. Все, - Усаги ставит бутыль с валерьянкой на тумбочку, а емкость с каплями подаёт брату. Тот, дрожащей рукой забирает лекарство и выпивает залпом, немного щурясь. Сознание брата приходит в норму. Мне страшно. Надвигается буря. - А теперь скажите мне тоже самое. - Мы. С. Мисаки. Любим. Друг. Друга. И. Хотим. Пожениться. Ты. Против?- Акихико старательно выделял каждое слово. Повисло неловкое молчание. Меня зазнобило. - И что мне ответить? - голос брата на удивление спокоен. - Мисаки, - не смотри на меня так, прошу... - Ты уже взрослый мальчик. Но братский комплекс берёт свое. Я понимаю, что у тебя своя жизнь, свои амбиции. Я не должен тебе мешать, - он тяжело вздохнул и глянул на своего лучшего друга. - С тобой потом поговорим тет-а-тет. *** Изумленно глядим в закрытую дверь. И все... Камень с души упал и я на радостях бросаюсь на шею к своему любимому. - Да! Мы сделали это! Мы рассказали! Боже, как я люблю тебя, - зарываясь носом в его волосы, чувствую дыхание в районе шеи. Руки на талии и умиротворение в душе. - Я согласен. Я на все согласен....