Операция "Спасение"

Тысяча девятьсот сорок третий год встретил Оливию прохладой и сгущающимися сумерками. Солнце садилось, отбрасывая рыжевато-багровые отблески, напомнившие девушке её собственное пламя. Зябко дрожа — она опять забыла взять накидку — Оливия затворила дверь и зашагала к старой гостинице, прижимая к груди книги. Было темно, но разжигать огонь она боялась, чтобы не повредить своей ноше. Где-то на середине пути из кустов бесшумно вынырнула Эмма, похожая на привидение в длинном белом платье и со светлыми волосами. Следом появились Джейк и Енох. — Олив, ты в порядке? — Эмма обеспокоенно заглянула в её лицо. — Ты сегодня раньше обычного, — заметил Джейк. — Что-то случилось? — Случилось, — Оливия прижалась к Еноху, и тот привычным жестом окутал её шерстяной накидкой. — Я всё испортила. — Как? — ахнула Эмма. — Кэрри идёт на выпускной бал с Томми Россом. Я рассказала ей всю правду о нас. — И она не поверила? — нахмурился Енох. — Поверила, заглянув в мои мысли. Она была изумлена, испугана, но потом... Она сказала, что пойдёт на бал, я не сумела её отговорить. Теперь Кэрри знает, что задумали Крис и Билли, и она готова их остановить. Вот только я не знаю, каким образом она хочет это сделать. — Ты боишься, что она убьёт их? — встревожилась Эмма. Оливия закусила губу и кивнула. Говорить она боялась — ещё одно слово, и она не сможет больше сдерживать слёзы. — Мы должны её остановить, — заявил Джейк. — Если она всё знает, мы можем прийти к ней, поговорить... — Постойте! — Эмме в голову пришла какая-то мысль. — Мисс Перегрин говорила, что катализатором послужил выпускной бал, верно? Значит, у нас есть два варианта. Не допустить на бал Кэрри или предотвратить «шутку» Билли и Крис. — Для неё очень важен этот бал, — Оливия всё-таки всхлипнула. — Она хочет почувствовать себя нормальным человеком, таким же, как все. Если мы лишим её этого, она нас возненавидит. — Тогда ответ ясен, — сказала Эмма. — Пусть она идёт на бал и станет там королевой. А мы остановим Крис Харгенсен. Мисс Перегрин, выслушав историю Оливии, закусила трубку и надолго задумалась. Странные дети притихли, и в тишине раздавался только прерывистый шёпот Еноха. — Она отбросила тебя? Я же говорил тебе быть осторожней! Ты сильно ушиблась? — Нет, — Оливия потёрла плечо. — Я сама виновата, что кинулась ей наперерез. Она не хотела причинять мне боль. — Откуда ты знаешь? — Она сама так сказала. Но я испугалась — сильно испугалась. Возможно, если бы я побежала за ней, мне удалось бы её отговорить. — Нет, — Птица вынырнула из своих размышлений. — Ты сделала достаточно, Олив. Пусть теперь Кэрри побудет немного одна и подумает над произошедшим. Я уверена, она захочет вновь встретиться с тобой. Она ведь хотела увидеть странных детей? — «Я даже могу отправиться в ваш тысяча девятьсот сорок третий год», — процитировала Оливия. — Но захочет ли Кэрри идти к нам, если она начала строить мосты? — Мосты? — прищурилась мисс Перегрин. — Нормальные отношения с людьми. — Насколько я поняла из твоих слов, выпускной бал для неё — не начало новой жизни, а красивое прощание со старой. Она ведь и раньше говорила тебе, что собирается уехать. — Кэрри может передумать. — В любом случае в Чемберлене она не останется — из-за матери. Что лучше для Кэрри — ехать с малым количеством денег в незнакомый город и зарабатывать на жизнь шитьём или принять общество таких, как она? — Мы как будто не оставляем её выбора, — Оливия поёжилась. — Это страшно. — Как раз оставляем, — возразила Птица. — У неё есть время, чтобы всё обдумать. Сколько осталось до выпускного бала? — Три дня. — Три дня. Думаю, мы сделаем так, — мисс Перегрин глубоко вздохнула. — Я не закрою петлю в семьдесят девятый год, но тебе там появляться не следует. Я сама буду заглядывать в Чемберлен и следить за происходящим там. — И ещё надо подумать о её матери, — вставил Енох. — Олив, Маргарет знает о способностях Кэрри? — Боюсь, что да, — кивнула Оливия. — И если верить книгам, в это время она уже задумала убить свою дочь. — Мы этого не допустим, — решительно произнесла Птица. — Так же, как не допустим случившегося на балу. — Мисс Перегрин, — подала голос Фиона. — У нас есть идея, как остановить Билли и Крис. — У тебя? — У Милларда. Невидимый мальчик вышел вперёд, белея пижамой. — У меня есть план, — горячо заговорил он, — но мне понадобится ваша помощь. — Всех? — подал голос Хью. — По крайней мере, Фионы, Оливии и Еноха. Я знаю, как остановить Крис с Билли и Маргарет Уайт. *** Все оставшиеся до выпускного дни Кэрри провела в страшном волнении. Она, как и прежде, ходила в школу, возвращалась домой и садилась шить, перебросившись парой слов с матерью. Маргарет держалась спокойно, и это пугало Кэрри. Уж лучше бы она вновь начала кричать о грехе и называть дочь блудницей — это было привычней, чем неизвестно откуда взявшееся ледяное спокойствие. ты хочешь убить меня мамочка Но этого не будет. Ничего не будет. Кэрри пойдёт на выпускной бал, но там её не обольют кровью, и она не устроит пожар в школе. Она вернётся домой и спокойно попрощается со своей матерью, а на следующее утро уедет. Да, уедет. В другое время и место, в тысяча девятьсот сорок третий год. Там она найдёт Оливию и попросит прощения. И Оливия простит, ведь она должна понять. пожалуйста пусть всё будет хорошо пожалуйста Кэрри всё ещё мучило чувство вины за тот бросок. Всё это было до ужаса неправильно. Она не хотела причинять боль Оливии, Оливия была её лучшей подругой... Единственной подругой за все годы жизни. я попрошу прощения и всё будет хорошо Мысль о жизни в военное время пугала Кэрри, но не так сильно, как мысль о жизни с матерью в ненавистном бело-голубом домике, где нет даже ни одного зеркала в полный рост. Конечно, в сорок третьем году всё будет по-другому, но никто не будет смеяться над ней. Оливия не позволит. Да и она сама не позволит. Она может подружиться с другими детьми, называющими себя странными, и с их воспитательницей, мисс Перегрин. Оливия говорила, она умеет превращаться в сапсана. «Ворожеи не оставляй в живых», — вынырнул из подсознания голос матери, но Кэрри отогнала его подальше. я не боюсь её не боюсь Крис и Билли она в эти дни не видела, и это настораживало. Если бы Кэрри встретила их, то она... нет, об этом лучше не думать. Она могла бы убить их, и тогда никто не вылил бы на неё свиную кровь. При одной мысли об этом её руки сжимались в кулаки до боли. Нет, нельзя. «Не убий», — сказано в Писании. Да и Оливия говорила, что странные дети не используют свои способности во вред другим. «Я могла бы рассказать про ведро с кровью мисс Дежардин. Или мистеру Мортону. Но даже если они найдут ведро, как они докажут, что это сделали Билли и Крис? Отпечатков пальцев Билли там нет, так говорила Оливия, и так написано в той книге». если я сделаю это сейчас билли и крис придумают что-нибудь ещё Если её не выберут королевой бала, она останется невредима, но кровь прольётся на кого-нибудь другого. Нет, так нельзя. Надо рискнуть. Если она сумеет силой телекинеза задержать ведро с льющейся из неё кровью... Тяжело, но осуществимо. Кэрри пробовала взглядом остановить текущую из крана воду, и та застывала, как на морозе. Голова после этого побаливала, и мама жаловалась, что кран работает с перебоями, но оно того стоило. Главное — реакция. По утрам Кэрри поднимала взглядом ведро с водой, переворачивала и пыталась задержать в воздухе. Иногда вода проливалась на неё — интересная замена умыванию. Кэрри могла бы даже посмеяться над этим. Если она проявит свои способности при всех, ей придётся уехать из города, иначе ей не дадут покоя. Что ж, так проще. Отрезать путь назад, сжечь мосты, которые она с таким трудом строила... И строить новые — в тысяча девятьсот сорок третьем году. Наряжаясь перед балом, она пожалела, что рядом нет Оливии — та заметила бы, если что-нибудь не в порядке. Глядя на расплывчатое отражение в стекле, Кэрри поправила волосы, подкрасила губы, в очередной раз поправила лиф платья. Красивое нежно-розовое платье — страшно подумать, что будет, если на него прольётся кровь. не думай об этом кэрри не думай Из молитвенной комнаты доносились тихие завывания матери. Кэрри уже готова была прикрикнуть на неё, но тут комнату залил слепящий свет, а через несколько минут в прихожей зазвенел звонок. Чувствуя, что ноги становятся ватными, Кэрри направилась туда. Томми приехал за ней, и он был прекрасен. Выпускной бал тоже был прекрасен — с венецианским панно на всю стену, негромкой музыкой, кружащимися парами в шелестящих нарядах. Пахло цветами — Кэрри показалось, что она чувствует запах вишен. Друзья Томми подшучивали над ним, девушки расспрашивали Кэрри про платье. Мисс Дежардин тоже похвалила её платье, и Кэрри почувствовала какую-то странную нежность. «Я всех люблю — и Томми, и Фриду, и мисс Дежардин, и Вика Муни — всех», — думалось ей. «Наверное, это и есть христианское всепрощение, о котором говорится в Библии». Чувство это не помешало ей подколоть Норму Уотсон и подшучивать над Томми, на что он совершенно не обижался. Кэрри ощущала себя другим человеком — как будто очень важную часть её души подменили, и она не знала, хорошо это или плохо. «Я же помню, как они смеялись надо мной. Я же должна их ненавидеть — почему же мне так хорошо?» Кэрри казалось, что она уплывает вдаль на огромном корабле, и все лица стираются из памяти, отдаляются, как лица провожающих, остающихся на берегу. Весь зал и впрямь был похож на сияющий, полный волшебства корабль. «Надеюсь, его не постигнет судьба «Титаника», это было бы очень глупо», — подумала Кэрри, чувствуя, как губы расползаются в улыбке. Пол словно качался под ногами, а голова немного кружилась — наверное, от вина. Томми всё-таки вытащил её на танец, и теперь они плавно вальсировали. Кэрри положила голову на плечо Томми и ощутила на глазах слёзы. я плачу что это я должна радоваться — Кэрри? — когда танец закончился, Росс встревоженно посмотрел на неё. — Ты плачешь? Что-то не так? — Нет-нет, всё хорошо, — она вытерла слёзы краем шарфа. — Просто... здесь очень хорошо. Так хорошо, что плакать хочется. Смешно, правда? — Такое бывает, — улыбнулся Томми. — Помню, на свадьбе моего кузена все женщины тоже плакали, хотя он женился по любви на самой красивой девчонке колледжа. Когда пришло время голосовать, Кэрри на миг испытала страх, но сдержала себя. Она должна стать королевой бала — кто, если не она, остановит ведро? Кого-то другого могут выбрать королём... и тогда ведро убьёт его. А она, Кэрри, даже не сможет его предупредить. «Может, рассказать всё Томми? Хотя он вряд ли мне поверит. Или ворваться за сцену и поймать Крис и Билли с поличным? А если их там нет? Я только выставлю себя полной дурой... опять. Нет, надо рискнуть». Кэрри до рези в глазах всматривалась в потолок, но ничего не увидела — короткий занавес скрывал потолочные балки. Ей казалось, что она слышит шорох и видит странные тени, но всё это могло быть музыкой и игрой света. Кэрри потрясла головой, и светлые локоны рассыпались по плечам. Сердце колотилось так, словно должно было выпрыгнуть из груди — Кэрри даже приложила к бюсту руку, боясь, как бы кто-нибудь не заметил её сердцебиения. Слишком много она на себя взяла. Скорее всего, она опять опозорится, и всё снова будут над ней смеяться. господи мне так страшно так страшно Вик Муни помахал стопкой бюллетеней и огласил имена победителей. Когда Кэрри услышала их, внутри неё всё словно полетело в бездну. — Томми Росс и Кэрри Уайт! Гром аплодисментов казался оглушительным. Помощники мисс Гир провели Кэрри и Томми к тронам и усадили на них. Томми улыбался с таким видом, как будто не до конца понимал, что случилось, Кэрри вся напряглась, как натянутая тетива. сейчас вот сейчас это должно произойти Она посмотрела вверх, но свет слепил глаза, и она ничего не сумела разглядеть. Школьный гимн заставил её вздрогнуть, но не потерять сосредоточенности. — На знамени — красный и белый цвета, Школа Томаса Ювина, славься всегда... — Расслабься! — Томми тронул её за руку, и этот простой жест вывел Кэрри из равновесия. Она всего лишь на миг повернула голову — и в этот миг ведро перевернулось. слишком поздно мне не успеть Кэрри успела мельком увидеть что-то белое, прежде чем закрыла глаза, отдаваясь неизвестности. Она ощущала мягкие прикосновения на лице, плечах и груди, но они были не похожи на текущую кровь. Запаха крови тоже не было — вместо него чувствовался сильный запах вишен. они все будут смеяться надо мной Из зала в самом деле донёсся одинокий смешок, но он сразу потонул в аплодисментах. Кэрри резко распахнула глаза и застыла, изумлённая. Всё её платье было засыпано нежно-белыми вишнёвыми лепестками. Они лежали на голове, плечах, один даже зацепился за вырез. Кэрри повернула голову и взглянула на Томми — тот с ошарашенным видом стряхивал цветки с пиджака. Посмотрев вверх, Кэрри увидела ведро, болтающееся на верёвке. Пластмассовое ведро, которое не причинит вреда никому, даже если сорвётся. Тем не менее Кэрри чуть отодвинула свой «трон» в сторону, Томми, следуя за ней, сделал то же самое. Аплодисменты продолжались на протяжении почти всего школьного гимна. Затем пары закружились в танце, а рядом с Томми и Кэрри замигали вспышки фотоаппаратов. Кэрри даже дёрнулась от неожиданности, но Томми успокоил её, взяв за руку. Поглядев на него, Кэрри увидела белый цветок за его ухом, потянулась и сняла его. — Я что, так и сидел с ним? — Томми громко рассмеялся. — Всю жизнь мечтал быть запечатлённым на фотографии с цветком за ухом! Наверное, я выгляжу полным идиотом — в отличие от тебя. Но улыбка у него была добрая, и Кэрри ощутила невероятное облегчение. всё хорошо ничего страшного не случилось это оливия и её друзья они успели я не знаю что они сделали но спасибо им за это — Скажи честно, чья это была задумка с цветами? — Томми наклонился к ней. — Не знаю, — совершенно искренне ответила Кэрри. — Наверное, моих друзей. — У тебя есть друзья? — спросив это, Томми спохватился. — То есть нет, я не хотел тебя обидеть... — Есть. Теперь я это точно знаю, — Кэрри улыбнулась и ощутила, что по щекам течёт что-то тёплое — но это были всего лишь слёзы.