Ты пахнешь морем

Carpe diem, мальчики! *** — Какой хороший день! Так солнечно, правда, Нура? — Да, Эскиль, сегодня слишком тепло для Осло. — Привыкай, дорогая, это тебе не вечно заплаканный Лондон. Нура натянуто улыбается, пытаясь скрыть слезы, которые выступают от одного лишь напоминая о чертовом Вильяме. — Наша плакса все еще в постели? — Она проводит там 95% времени, делая перерывы на тосты с кардамоном и пиво. Эскиль направляется в комнату соседа, захватывая с собой парочку ломтиков бекона с яичницей и свежий кофе. — Вставай, моя любовь! Проснись, Джульетта! — громко произносит парень, сбрасывая со спящей красавицы кристально белую простынь. — Я же просил не входить сюда, неужели так сложно понять? — злобно бормочет Исси, закатывая глаза и поправляя покрывало. — Солнцеееее, взбодрись! Иначе испробую яду, Джульетта! — шепчет прямо на ухо, заливаясь задорным смехом. — Блять, Эскиль! Не заебался будить меня каждое утро? Я всего лишь прошу покоя. — Блять, Исак! Не заебался сидеть в комнате целыми днями и дрочить на фотографии Эвена, а? — Да, я пытаюсь забыть, но нихера не получается, Мэрри Попинс. Постель пахнет его духами, по квартире разбросаны рисунки, повсюду мерещится силуэт. Сложно переключиться, сложно расслабиться, а Эвен точно сейчас трахает Соню, как меня, готовит ей и включает треки NAS. Я доверял этому мерзавцу, — всхлипывает герой, опираясь на плечо «спасителя», — когда он прикасается, тело пробивает током насквозь, дрожат веки, губы, даже волосы на руках становятся дыбом, по спине проходит раскат мощного грома, а в зрачках переливается северное сияние. Помню каждый поцелуй, как впервые взял за руку, обнял, смахнул кудри с лица. — Отсосал. — Эскиль! — отвечает Вальтерсен, расплываясь в легкой ухмылке, блуждая по ветхим коридорам теплых сердцу воспоминаний. — Об этом расскажу как-нибудь позже. — Хорошо, малыш, — молвит сосед, целуя спящую красавицу в бледную фарфоровую щеку, — не бойся, я не взболтну Эвену.