Ты пахнешь морем

Without losing a piece of me How do I get to heaven? Without changing a part of me How do I get to heaven? All my time is wasted Feeling like my heart’s mistaken, oh So if I’m losing a piece of me Maybe I don’t want heaven? *** Воскресенье, 15:23. Исак лежал в кровати, нервно теребя подушку в разные стороны. Он не может перестать думать о блядском психе, снова и снова возвращаясь к началу отношений. Вспоминая поцелуй под водой, малыш улыбается, прерывисто дыша, Вальтерсену так хочется пережить это заново. Кроха подрывается и спешит на кухню. Наливает в массивную чашку литр кофе, приправляя кардамоном, корицей и несколькими палочками благоухающей ванили. По радио звучит «The message», мальчик трясет сосуд, в попытках переключить на другую станцию. — Кудряшка, ты проспал все на свете! Эскиль доброжелателен, позитивен и мягок. Рыжик держит в руках громадный букет, бережно перевязанный голубой атласной лентой. Сверху небольшая записка, отлично дополняет воздушно-леденцовую гамму. — Цветы? — блондин усердно зажимает кнопки на приемнике, но проклятый трек беспрерывно окунает парня в прошлое. — Крис желает хорошего дня и обнимает до потери пульса! — Крис..., — Вальтерсен аккуратно принимает розы, вдыхая приятный аромат, — заехал утром? — Пенетратор просидел в спальне около часа, наслажадаясь «спящей красавицей». Исак испытывает отвращение к самому себе. Он пользуется людьми, вызывает их жалость, сострадание, привязанность. Исси запутался. Запутался в чувствах, любовниках, днях, числах. Тяжело принять, что ты — безинициативное дерьмо, кости и органы, обтянутые тонкой, словно египетский папирус, кожей. Ты — холст художника, изуродован засохшей акварелью и кривыми линиями. Ты — незаконченный портрет, белый фон, который мнут и выбрасывают. Ты — старая деревянная рамка, умирающая, гниющая изнутри, потерпаешь от ударов, укусов, падений. Когда успел стать одноразовым? Хлипким? Бездушным? Мертвым?! *** Воскресенье, 21:00. Эвен впервые за месяц накинул хоть что-нибудь из одежды. Серая толстовка с принтом «a l i v e», целиком отражающая настроение, свободные спортивки аdidas, белые носки, мгновением ранее свисающие с люстры. Найшейм приподнимает волосы, умывается, избавляется от горсти презервативов и сального покрывала. Собирает тонну новых зарисовок и свертков. 21:20. Всего минута. Минута, что подарит ослепительное начало или разобьет в пух и прах. 21:21. Дверь открыта. Крошка, уставившись в знакомый силуэт, шагает вперед. Раз. Чтобы почувствовать внутри длинные пальцы и услышать сладкий шепот. Два. Чтобы посмотреть в бездонные глаза-планеты и попробовать на вкус стройный торс. Три. Чтобы заставить кричать громче полицейской сирены, дрожать, ерзать и захлебываться. — Ну привет, — произносит гость прямо в губы партнера, дотрагиваясь до них мерзлыми костяшками, — расскажешь мне о Вселенных?