Ты пахнешь морем

Мальчик, не смотри на меня, Вот тебе небо. В нем много звезд, Но не одна не упадет тебе в руку. Мальчик, ты — снег, Которого не будет. Я докажу, что ты — след, Как и другие люди. *** Эвен и Исак. Те самые. Тот же Эвен. От его улыбки тают айсберги на севере, от рокового взгляда робеют опытные казановы, от голоса останавливаются потоки времени, что неустанно сбивают все на собственном пути. Тот же Исак. Кудрявое дитя с ангельскими глазами, густыми ресницами и созвездиями из родимых пятен и родинок, которые Найшейм выучил наизусть. Будто проблемы, невзгоды, несчастья, препятствия испарились. Навсегда. Голые, свободные и зависимые. Исси, проводя по венам парня, устремляет любопытный взор, ожидая объяснений. — Таблетки отлично удаляют из головы ненужную информацию, — великан прикусывает язык, собираясь с мыслями, — не помню, когда накачали впервые. Отрывками всплывают картинки того вечера. Мне жаль. Мне так жаль. — Скажи лишь одну вещь, ты болен? — крошка часто вздыхает, остолбенев. — Малыш. — Да или нет?! — Вальтерсен понемногу сгасает, наперед предугадывая ответ. — Возможно. Исак ощущает, как сквозь него проходит пуля, пуля из лжи, безысходности и паники. Мышцы сворачиваются в тугие трубки, трескаясь от ужаса. Ключицы и суставы ломаются на мельчайшие части, в пыль, муку, пудру. Сердце атакуют с разных сторон, нанося точные и лютые удары. Оно не кровоточит, не беспокоит, а цветет, точнее, зацветает. Тиной. Водорослями. Слизью. Юноша предлагает оказать услуги, хотя сам нуждается в помощи гораздо больше. — Верно, болен. Легко справиться с наркотиками, инъекциями, алкоголем. Но не в данном случае, — Эвен подбирается к партнеру, проталкивая снаряд дальше, — мой героин живой, ходит в школу, на прогулки, пьет пиво и вечно витает в облаках. — Прекрати. — купидон надавливает на синюшный кадык, рыча на ухо. — Паршиво готовит, не разбирается в искусстве, зато классно целуется. — блондин реагирует на комплимент ухмылкой уголком рта. — Привязанность ничем не вывести. — Никем и никогда. Правда, оступился. Только воспоминания о нас давали силы оставаться на плаву. Любовь к тебе, возможность вернуться домой, укрыться заботой и теплом, Исси. Я живу, когда эти ручки трогают волчьи скулы, черные впадины под веками, заостренный нос. Я живу, когда эти волосы развиваются от горячего потока воздуха. Я живу, когда эти стопы бегают по моему телу. Я живу тобой. Живу, а не существую. — Обещаешь принимать исключительно меня? — мальчик зарывается в грудь студента, надеясь на защиту. — Клянусь, сэр.