Ты пахнешь морем

Мальчик сказал: «Как это больно». И мальчика очень жаль… Еще так недавно он был довольным И только слыхал про печаль. А теперь он знает все не хуже Мудрых и старых вас. Потускнели и, кажется, стали уже Зрачки ослепительных глаз. Я знаю: он с болью своей не сладит, С горькой болью первой любви. Как беспомощно, жадно и жарко гладит Холодные руки мои. Анна Ахматова *** Понедельник, 14:00. — Эви, просыпайся. — крошка слегка прикасается кончиками пальцев к затылку, обрисовывая границы. — Некуда спешить, ложись. — Найшейм сворачивается в позе эмбриона, забавно зевая. — Мы идем гулять, соня. — По номеру? — По Осло, ленивец. Кстати, я приготовил тосты с кардамоном, попробуешь? Парень расплывается в отрывках прошлого. Специи мало-попалу впиваются в одежду, постель, стены и детали. 2 месяца он бредил простой, казалось бы, типичной закуской, которую не составит труда заказать на дом. На дом? Дорогой, где живешь? Ах, бездомный, точно, прости. 2 месяца тыняешься по сторонам, убивая себя чувствами и предположениями. Ведь твой дом — это не место, не тот миниатюрный дуплекс с бирюзовой черепицей на юге города, а человек. Каждый день — новый Эвен. Эвен — учитель, шлепающий старых морщинистых богачей. Эвен — паинька, подчиняющийся нахальным фразам, прозвищам, да что там, кличкам. Подобно собаке, режим «принеси-подай», скачущий ради бонусов. Эвен — брутал, демонстрирующий мускулы во всей красе, ликующий положением. Но не истинный долговязый оторва, повторяющий в удушающем угаре «Исси, Исси, Исси». — Тащи сюда, малыш. — Еще горячие, не обожгись. — Вальтерсен протягивает цветную тарелку, украшенную узорами из свежего тмина. Дегустатор облизывает пурпурные уста собеседника, замирая на мгновение. — Уже. — Погоди, как же без музыкального сопровождения! Исак наспех забивает название в поиске, прокручивая варианты. Танцевальный бит любимой песни забирается в голову, заставляя пару вращаться по кругу, двигать руками и ногами, подпевать и дурачиться. — Не думал, что мужчина моей мечты предпочитает Габриэллу. — великан хлопает в ладоши, заливаясь. — Эй, хватит копировать. — кудряшка щелкает зубами, надувая щеки. *** Переступая порог отеля, Найшейм набирает в легкие горный воздух. Наконец любуется видами не из узкого окошка душного логова, а самостоятельно. Высокие деревья, отбрасывающие неуклюжие тени, масштабные небоскребы, словно лего, собраны из десятков тысяч кубиков. В детстве Ви обожал перебирать фигурки, составляя разнообразные композиции, сказочных геров, слова. Машины, шум, гам, разговоры и несчетное количество людишек, размахивающих дипломатами, поправляющих жутко банальные костюмы, стремящихся вперед. — Цель достигнута, поднимайся. Они садятся за знакомый столик, заказывают кофе и болтают. О жизни, клиентах, Юнасе и Еве, Вильде и Магнусе, Нуре и Эскиле, держутся за руки и пародируют друг друга. — Ева вместе с тем красавчиком., — юноша задумывается, в попытках вспомнить имя, — с Пенетратором? — Эм, нет, — Исак заметно напрягается, запутывая завитки у лица, — отойду в туалет. — Конечно. Айфон мальчугана вибрирует, настаивая проверить сообщения. — Черт, где звук выключается. — неумеха делает свайп вправо, натыкаясь на послание. From Kris to Isak (16:31 a.m.): жду в ресторане «Monblan», 21:00. не опаздывай, уже соскучился ❤ — КРИС?!