Четыре, шесть, семь

      На воскресную тренировку Кисе пришел первым. Он, сидя на лавке, беспокойно ждал приходящего первым Мидориму. Надо было поговорить, пока никого нет. Весь измучавшись сегодня ночью, он пришел к волевому решению, что никуда он с Шинтаро не пойдет. Уж больно это походило на свидание. Акаши, если узнает, то голову ему оторвет.       Мидорима все не появлялся. Первыми пришли Куроко с Аомине. Рука Дайки плотно замотана эластичным бинтом, но морда, как у кота, обожравшегося ветчиной. Большой засос у него на шее и победно блестящие синие глаза сразу всем давали понять, что они помирились. У Тецуи были распухшие губы и странноватая походка. Кисе лучше всех знал, от чего такая бывает. Хмыкнув в кулак, он мысленно пожелал им удачи.       Сонный и вялый Мурасакибара пришел с опозданием. Плюхнулся на лавочку и вытянул непомерно длинные ноги.       — Мне чего-то лень, — поморщившись, он привалился правым плечом к холодной дверце шкафчика.       — А меня Тецу сюда притащил, — пожаловался Аомине. — Уперся, что ему на тренировку надо.       — Куда Мидорима-чи делся? — спросил Кисе, доставая из сумки новый эластичный бинт и начиная перематывать лодыжку. Она неприятно ныла, но ходить и бегать не мешала.       — Он в больницу пошел, — Мурасакибара лениво засунул в рот конфету, — там ему вроде остатки сломанного ногтя снять должны.       Кисе устало привалился к шкафчику, вытянув перемотанную ногу. В кафе идти все же придется.       — Я думал, что это у меня глюки. А они тут сидят, — Акаши появился на пороге совершенно неожиданно.       Не сговариваясь, все, как один, посмотрели на него несчастными глазами.       — Понятно, — протянул капитан и, резко развернувшись, куда-то ушел.       Они вчетвером переглянулись. Никому не хотелось переодеваться, тренироваться. Своеобразный мелкий молчаливый пикет в пользу лени. Смотря друг на друга, они ждали, кто же первым сломается, испугается гнева капитана и начнет шевелиться. Но лень было всем четверым. Они не отреагировали, даже когда снова появился Акаши с тренером за спиной.       Тренер Широгане-сан внимательно осмотрел всех четверых. Аомине поудобнее переложил больную руку. Мурасакибара старался не шевелить плечом. У Кисе перемотана лодыжка. Куроко схватился за малюсенький синяк на лбу и сделал вид, что подыхает.       — Ты был прав, — вынес вердикт тренер, внимательно оглядев скопище инвалидов, — они сегодня никуда не годны. Акаши, распускай всех домой.       На несколько минут воцарилась тишина. Никто не верил своим ушам.       — Вы что оглохли? — Акаши слегка улыбался. — Все марш домой отдыхать.       Тренер согласно кивнул и увел капитана из раздевалки. Вся инвалидность тут же кончилась. Парни собирались так будто за ними кто-то гнался. Ровно до выхода из зала. Там у дверей стояли тренер с капитаном.       — Акаши, ты бы снизил нагрузку, — Широгане кивнул на медленно плетущихся Аомине и Тецую. Дайки, придерживая больную руку, тяжело опирался на идущего в раскоряку Куроко. Мурасакибара старался не шевелить обоими руками. Из-за слишком туго завязанного бинта Кисе чуть прихрамывал.       — Акаши-чи, мне очень нужно с тобой поговорить, — внезапная мысль, что если он расскажет Акаши о предстоящей встрече с Мидоримой, то в случае чего ему не так достанется.       — Кому сказано домой, — тренер сердито сдвинул брови.       — Иди, иди, — кивнул Акаши, — завтра «поговорим».       Последнее слово было произнесено с такой интонацией, будто они не разговаривать собирались. Он, что, подумал, что я хочу секса? — удивился Кисе. — Да ну его, к херам! — и захромал к выходу из школы.       День еще только начинался, до встречи с Мидоримой времени было навалом. Впервые за долгое время перед Кисе встал вопрос, чем себя занять. В конце концов он решил поехать домой, что бы не таскаться с сумкой.       Странно было идти по городу в такое время. Утреннее солнце прогревало асфальт. Сегодня выходной день, и народу в такое время еще было мало. Навязчивое чувство, что он что-то тотально прогуливал, неотвязно следовало за ним и уговорам не поддавалось. Даже уже в своей квартире, включив верхний свет, все казалось не таким, как обычно. Руки нужно было чем-то занять.       Немного подумав, Кисе взялся за уборку своей квартирки. Как давно он не убирал грязь?       В самый разгар процесса мытья полов зазвонил телефон. Увидев высветившуюся иконку агентства, Кисе мокрыми грязными руками схватил телефон.       — Кисе Рёта-кун, — звонила дочь владельца агентства, — у нас для вас есть работа. Когда вы можете подъехать к нам?       — Да хоть сейчас! — выкрикнул он в трубку.       — Сейчас не нужно, — тон девушки был снисходительно успокаивающий. — Один спортивный журнал хочет сделать обложку и требует именно вас.       — Меня? — Кисе от удивления сжал мокрую тряпку в руках так, что грязная вода потекла уже на вымытый пол.       — Да, именно вас, — снисходительно подтвердила девушка. — Вы сможете подъехать к нам среди недели?       — Конечно, без проблем, — энергично закивал Кисе, забыв о том, что его не видят. — В понедельник подъеду с утра.       — Хорошо, я договорюсь с их представителями.       — Спасибо.       Связь прервалась. Кисе в растерянности сел на кровать. С чего это хотят именно его? Теперь есть и работа.       Продолжать уборку пропал запал. Кое-как домыв пол, Кисе убрал все на место и опустился на кровать. От радости, что наконец-то есть работа, не хотелось ничего делать. В голове крутилась куча вопросов и предположений по поводу спортивного журнала, о названии которого Кисе не додумался спросить.       На телефоне запиликала напоминалка, что у него назначена на сегодня встреча. Сумбур мыслей тут же перескочил на Мидориму. Чего он хочет? В кафе вдвоем — больно уж это походило на свидание. Раньше он ходил на свидания только с девушками и даже предположить не мог, что между парнями тоже может такое быть. Скорее всего, Шинтаро хочет ему что-то сказать и логичнее предположить, что это по поводу денег, которые Кисе должен ему за квартиру. Пока их не было, но если он все же понравится работодателю, то он сможет расплатиться с ним по частям. Он искренне понадеялся, что Шинтаро это устроит.       А если это действительно свидание? Зачем, ведь Кисе вроде как встречается с Акаши. Шинтаро об этом знает. Так что не может быть. А что, если это так?       Неприятное чувство, что нужно выбрать прямо сейчас: идти к Мидориме или позвонить Акаши. Тот, хоть и отправил его домой, от секса уж точно не откажется. Но Кисе секса не хотелось, да и видеть Акаши тоже. Невозможно хотелось пойти на встречу и выяснить, что Шинтаро от него хочет. Учитывая поцелуй на балконе квартиры Аомине, то явно не денег. Может, Шинтаро хочет еще один поцелуй?       От этой крамольной мысли загорелись щеки, а руки начали дрожать. Зачем это Шинтаро? В прошлый раз он отстранился сам, наверное, ему не понравилось. А теперь хочет еще раз попробовать? Учитывая, с какой дотошностью Мидорима делает свои дела, то это вполне возможно. Губы покалывало от полустертых воспоминаний. До невозможности еще раз хотелось ощутить эти мягкие прикосновения, ласковую нежность деликатных губ. Кисе прижал холодные трясущиеся ладони к пылающим щекам. Твердо решил, что даже если Мидориме не это нужно, то Кисе сам попросит его поцеловать. Даже если это называется словом «измена». Наплевать, что Акаши с ним сделает после этого. Может, это единственный шанс узнать, как это бывает нежно.       Натянув более или менее приличные джинсы и сменив рубашку, он выскочил из дому. Надежда, ожидание, предвкушение и легкий страх подгоняли. Дойдя до входа в метро, Кисе остановился около цветочного ларька. Если это свидание, то цветы нужны? Девушкам — несомненно, а парню? А если это не свидание, то это будет очень глупо выглядеть. Решив не тратить остатки денег на ерунду, Кисе вошел в подземку.       Он пришел в нужное кафе гораздо раньше, чем рассчитывал. То ли поезд ехал быстрее обычного, то ли он просто быстро шел. Люди, преимущественно школьники, на него как-то странно косились, но никто ничего не говорил. Кисе осторожно осмотрел себя в поисках больших грязных пятен на одежде. Ничего не нашел. Несколько раз проверил, не расстегнута ли ширинка. Все было в порядке, но на него все равно пялились. Пока не увидел перед входом в кафе маленький магазинчик с газетами и журналами. На школьном спортивном дайджесте во всю яркую обложку красовалась их команда. Надпись тоже не оставляла сомнений. «Станет ли средняя школа Тейко чемпионами во второй раз?»       Не особо задумываясь о том, что он тратит последние деньги на ерунду, Кисе купил этот выпуск газеты.       Мидоримы в кафе еще не было, усевшись за столик, Кисе раскрыл статью. Это было их интервью, что они давали после победы на межшкольных. Фотографии сделаны там же. Крупным планом была сфотографирована вся команда. Все пять человек. Стоп. Пять? Кого не хватает? Внимательно пролистав газету от первой до последней страницы, обнаружилась интересная вещь. Нигде, ни на каком групповом снимке, ни по отдельности не было фотографии Куроко. Кисе точно помнил, что на интервью тот присутствовал, да и фотографировали его так же, как и всех. А тут его не было совсем, как будто и никогда не существовало. Это было странно.       Свою устало улыбающуюся физиономию Кисе нашел сразу. Свое короткое интервью он тоже с интересом прочитал. Статья была явно заказана его школой. Их почти в каждом абзаце называли «юными гениями», типа у них были «невероятные способности» и автор статьи осторожно назвал их «Поколением Чудес». Ну прям супер герои какие-то!       Кисе даже разозлился. Гений среди них был один — Шинтаро. Все остальные — результат адских, тяжелых тренировок.       Газету захотелось выбросить в мусорку. Знали бы эти писаки, чего им стоила эта победа. Сколько времени и сил потрачено на тренировки. Как болят надорванные мышцы, как переутомленный организм «отключается» при выходе из зала, как горят стертые утяжелителями запястья и лодыжки. Чего вступление в эту команду стоило самому Кисе. «Юные гении», блин! Обидно, когда вдруг огромное количество затраченных сил вот такие писаки помножают на ноль, списывая все на «врожденную гениальность». «Поколение Чудес»!!! Чудо, что они вообще живы после такого количества тренировок. А получается, что они бездельники, чудом выигрывающие чемпионаты!       Их групповое фото было сделано на целый разворот. Может, кто и видел здесь улыбающихся чемпионов, но Кисе видел счетчик тренажера, меряющий километры ленты. Чувствовал отголоски боли в перетружденных ногах и руках. И тяжелую пыльную усталость от пройденного пути, которому нет конца и края.       — Привет, — Шинтаро подсел к нему за столик.       Кисе поднял голову и так и замер с широко распахнутыми глазами. На Шинтаро была фирменная черная рубашка модного дома Toga. Той самой коллекции, что демонстрировал Кисе. Блестящий, как фольга, зеленый шарф был аккуратно завязан на шее. От этого зеленые глаза казались ослепительно яркими даже сквозь стекла очков.       — Мидорима-чи, ты все-таки купил ее? — Кисе помнил, что надевал этот комплект, когда Шинтаро приходил к нему на работу.       Мидорима сдержано кивнул.       — Как твой палец? — спохватился Кисе вспомнив причину, почему Мидорима не появился на тренировке.       — Раскрошившийся ноготь сняли, залили анальгетиком, — сообщил он, просматривая в меню страницу с кофе. — Скоро должно зажить.       — Ой, ты же не сможешь бросать! — Кисе смотрел на аккуратно перебинтованные пальцы левой руки. Перевязка на среднем пальце была свежей. — Ну, важный матч у нас не скоро. Пока только товарищеские. В отборочных на Зимний кубок мы не участвуем. Кстати, у нас сегодня тренировки не было. Мидорима уставился на него, как на чудо света. Зеленые глаза ярко блестели из-за очков. Волосы аккуратно обрамляли лицо, придавая спокойным чертам симпатичности.       — Почему? — вопрос Шинтаро застал врасплох. Кисе захлопал глазами пытаясь вспомнить, о чем он только что говорил. — Тренировки не было, — устав ждать напомнил Шинтаро.       — Акаши отпустил, — пытаясь замять неловкую паузу, вспомнил Кисе.       Мидорима нахмурился и резко отвернулся, заказывая кофе на двоих. Кисе тупо смотрел в так и не выброшенную газету. Было неловко.       — Что читаешь? — так в полном молчании принесли кофе.       — А, это про нас статья, — Кисе показал ему разворот. — Знаешь, как нас назвали? «Юные гении, Поколение Чудес». Тут наше интервью после Межшкольных. Представляешь, про Куроко-чи нет ни слова. Даже ни одной его фотографии не напечатали.       — В прошлом году так же было, — снова отведя взгляд, подтвердил Мидорима. Кисе присоединился к команде только на втором курсе, и прошлогодняя шумиха обошла его стороной. Значит, Тецую не печатают систематически.       — Ой, а можно автограф? — две краснеющие девушки протянули блокноты. — Вас обоих.       — Марш отсюда, мы разговариваем, — процедил Мидорима, даже не глядя в их сторону.       Девчонки обижено скуксились, но все же ушли, в полголоса обсуждая зазнавшихся звезд.       — Зря ты так, — Кисе свернул газету поплотнее и откинул на край стола.       — Не зря, а то совсем обнаглеют, — Мидорима, видимо, забывшись взял горячую кружку левой рукой. Дернулся, чуть не расплескав темный напиток и отдернул руку.       — Болит? — участливо поинтересовался Кисе, стараясь не смотреть на сидящего напротив Шинтаро, но блестящий зеленый шарф все равно притягивал взгляд.       — В том-то и беда, что не болит, — Мидорима теперь держал чашку правой рукой. — Цепляю везде. Значит, ты все-таки расстался с Аомине?       От резкой смены темы Кисе чуть не поперхнулся.       — Расстался, — уверено подтвердил он. — Насколько мне известно он теперь с Куроко-чи.       Мидорима пристально глядел в упор пронзительно зелеными глазами. От этого пристального взгляда Кисе заерзал на стуле.       — А почему ты с ним встречался? —  Мидорима снова отвернулся. Смотреть в яркие зеленые глаза было невозможно.       — Так получилось, — Кисе отстранено пожал плечами.       — Любил его? — зеленый взгляд не отпускал.       — Нет, — неудобно было отвечать на такие личные вопросы посреди людей. — Это была его инициатива. Меня не особо спрашивали.       — А Акаши? — продолжал спрашивать Мидорима.       — Тоже нет, — Кисе замялся не зная как объяснить не выставив себя несчастной жертвой. — Я завишу от него сильно. Если бы не он, я бы не учился в этой школе, да и в баскетбол вряд ли играл. У нас сложные отношения. Но мы вроде бы встречаемся.       — Это называется другим словом, — Шинтаро хмуро смотрел на него поверх очков. — У него серьезные проблемы с отцом. Как только он их решит, бросит тебя.       — Проблемы с отцом? — Кисе тут же вспомнил дом Акаши, серьезного мужчину с бордовыми глазами и шипение Сейджуро «Я не собираюсь жить по твоим правилам!» — Почему, расскажи мне.       Мидорима все же отвернулся и нервно поправил очки.       — Он бывший мафиози, — он смотрел в окно будто вспоминая, — Умудрился как-то перевести бизнес на легальную основу. Теперь он требует от сына быть идеальным, чтобы никто никогда не подумал, что он был хоть как-то связан нелегалом. Сейджуро и так уникум, но такое давление не выдерживает даже он. Кисе кивал, вспоминая женское кимоно и звание «девушки», странное отстраненное поведение капитана в машине.       — Я как-то присутствовал при их скандале, — задумчиво отозвался он. — У него еще левый глаз цвет сменил.       — Я могу быть неправ, но его левый глаз меняет цвет без его желания. Выдает неуверенность. В таком состоянии с ним лучше не связываться.       — Я это давно заметил, — их чашки уже опустели, но они все продолжали сидеть в кафе, не замечая недовольных взглядов официантов. — Можно сказать с самого первого нашего… — Кисе никак не мог подобрать слово, -…свидания.       Мидорима резко отстранился от стола и сложил руки на груди. Кисе показалось, или действительно Шинтаро не приятно слышать об этом?       — Мидорима-чи, давай уйдем отсюда, — Рёта уже устал ерзать на жестком стуле и понижать голос, опасаясь, что их кто-нибудь услышит.       — Убери, — распорядился Шинтаро, когда Кисе достал деньги, намереваясь расплатиться за кофе. — Это я тебя приглашал.       Пришлось деньги убрать. Тем более чашка кофе — не такая уж и большая сумма. Дождавшись, пока Шинтаро расплатится, вышли из кафе.       На улице разговор тоже не клеился. Они молча шли по улицам, медленно двигаясь в направлении к парку. Мидорима не дал свернуть ему на людную дорогу вдоль набережной. Увел по малолюдной дорожке вдоль деревьев.       — Ты встречался с кем-нибудь, — тихо спросил Шинтаро, оборачиваясь. — Нормально, я имею ввиду.       — Встречался, только дело даже до поцелуев не дошло, — Кисе чуть улыбнулся на удивленный взгляд, — с девушкой. Она ушла с Хайзаки. Вы видели.       Мидорима резко остановился, пристально глядя на смутившегося парня.       — Ты хотел бы встречаться с парнями? Потом, после Акаши, — теперь шарф был не причем. Яркое солнце, зелень парка делали цвет глаз Шинтаро просто потрясающим.       — Не знаю, — честно ответил Кисе. — Мне еще от него отвязаться надо.       — Отвязаться? — Мидорима прикоснувшись к его подбородку заставил поднять голову и пытливо всматривался в желтые глаза.       Кисе почувствовал, как повело голову. Ощущение легкой мути. Промелькнул перед глазами поцелуй на балконе. Губы легко закололо словно в предвкушении.       — Ты хотел бы встречаться с кем-то другим? — слова Шинтаро доходили словно сквозь вату.       — С кем? — Кисе облизнул пересохшие губы, но легче не стало.       — Со мной, — Шинтаро невесомо пригладил торчащую прядку желтых волос над ухом.       Не выдержав, Кисе потянулся за поцелуем. До невозможности хотелось ощутить нежные прикосновения на горящем лице. Мидорима слегка отстранился.       — Ты хочешь встречаться? Со мной? — страшная мысль, что, если он сейчас откажется, Мидорима не станет его целовать. Кисе больше никогда уже не почувствует его тепло и ласку. — Зачем ты это делаешь? — тонкие поджатые губы манили, блеск зеленых глаз притягивал. Мысли путались.       — Ты мне очень нравишься, — голос у Шинтаро был тихий, почти шепот. — Уже давно.       Мидорима приблизился к его лицу, невесомо гладил желтые волосы.       — Поцелуй меня, — не выдержав попросил Кисе, — как тогда на балконе.       Мидорима чуть улыбнулся и ласковыми холодными пальцами провел по скуле.       — Не здесь, — он решительно отстранился и, взяв его за руку, быстро и решительно повел за собой.       Кисе еле успевал за его быстрыми шагами. Шинтаро крепко держал его руку, будто боясь, что Рёта передумает и сбежит. Но тот не собирался. В голове была пустота. Щеки полыхали, а губы зудели от предвкушения. Ему было все равно, куда идти, лишь бы побыстрее.       Прохожие оглядывались на них, видя, как один решительный парень неприлично, за руку тащит другого за собой.       Две улицы вперед, потом направо, обойти дом, лестница на второй этаж, крашенная зеленой краской дверь, зазвучавшие колокольчики на косяке — Мидорима привел его к себе домой.       Сумка с плеча Шинтаро упала на пол, судя по звуку в ней что-то разбилось. Буквально затащив парня внутрь, он захлопнул дверь и резко обернулся к плохо соображающему Кисе. Настойчиво, но нежно положил холодные ладони на его скулы.       Кисе закрыл глаза поставляя губы. Шинтаро не спешил его целовать. Дразнил горячим дыханием, соблазнял невесомыми прикосновениями. Губы Кисе горели от ожидания. Стараясь хоть как-то облегчить свои муки он их постоянно облизывал. Стало еще хуже. Тепло дыхания на влажной раздразненной коже. Нетерпеливо застонав Кисе сам прижался к его губам.             Мидорима целовал нежно, сдерживая его нетерпение. Кисе казалось этого так мало. Он все равно рвался вперед, проникая языком в глубину чужого рта. Ненасытность скользила в каждом движении. Мидорима отвечал, ласково касаясь языком его языка. Перебинтованные пальцы переместились со скул на затылок, не притягивали и не отталкивали.       Губы Кисе горели все равно, хотелось, чтобы Шинтаро прикусил их, смял, унял эту ненасытную жажду. Теперь он сам прикусывал чужие губы, скользил языком по небу, собирая обжигающую влагу.       — Не спеши так, — прошептал Мидорима. Чуть касаясь кончиком языка, скользил по скулам, подбородку. Кисе нетерпеливо ждал, пока он наиграется, чтобы снова, как голодный, присосаться к тонким губам.       По телу бежала горячая волна удовольствия. Кисе вцеплялся пальцами в мягкую рубашку, непроизвольно притягивал к себе. Гладил жесткую спину, стараясь доставить такое же удовольствие, как получал он сам.       Мягкие губы Мидоримы переместились на шею. Горячее дыхание шевелило тончайшие волоски. Сильный язык касался кожи, не настаивая, не насилуя. Такую нежность невозможно было терпеть.       Кисе со стоном прижался пахом к его бедру. Мидорима на секунду остановился, но не отстранился. Рёта зарылся пальцами в зеленые волосы, сильно прижимая к себе его голову. Все тело полыхало огнем. Невозможно было не тереться о твердое бедро, чувствуя чужую напряженную плоть сквозь слои ткани. Она мешала. Было жарко.       Мидорима незаметно расстегивал пуговицы на его рубашке одну за другой, заворачивая мешающуюся ткань. Невесомой лаской дразнил ключицы, плечи, прижимал к себе за поясницу, мешал тереться изнывающей плотью.       Показалось настоящей пыткой просто стоять, принимая ласки и ничего не делать. Хотелось сделать так, чтобы Мидорима резко вздохнул и сделал свои ласки более сильными, настойчивыми. А так Кисе не устраивало. Он мог отстраниться в любую минуту, лишить себя потрясающе нежных ласк. Но он скорее бы умер, чем сделал такое. Просто терпеть горячий язык на своей коже, то и дело покрывающейся мурашками, было невыносимо.       Он потянулся к брючному ремню Мидоримы. Тот не дал расстегнуть пряжку, сильнее прижимая Кисе к себе и отстранился.       — Ты уверен? — его щеки раскраснелись, зеленые глаза казались темными провалами, а волосы слегка встрепаны.       Кисе ни за что на свете не отказался бы ни от чего, что предлагает этот парень своими прикосновениями.       — Да, — прошептал он, поглаживая его напряженный член сквозь одежду. Мидорима все же распустил объятия и повел его в комнату. На пороге отпустил его руку. Кисе поежился от ощущения потери и прохлады.       Мидорима стащил с кровати покрывало, быстро, но аккуратно складывая. Подтянул поближе к кровати низенький столик выложил на него флакон со смазкой и презерватив. Зачем-то полез в шкаф. Одно небольшое полотенце он повесил на спинку кровати, а другое аккуратно свернутое на столик.       Кисе с удивлением наблюдал за этими приготовлениями. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Кровь пульсировала в члене, низ живота тянуло обжигающе горячим.       Наконец, Мидорима сел на край кровати, аккуратно сложил очки на столик и вопросительно посмотрел на застывшего на пороге парня.       — Зачем это? — подходя, Кисе кивнул на маленькое полотенце.       — Ну, руки вытирать, — беззащитно и неуверено смотрели на него зеленые глаза.       Кисе чуть улыбнулся и наклонился, целуя так, как хотелось ему самому. Жадно и властно, прикусывая тонкие губы. Мидорима откинул голову позволяя делать ему все, что он захочет.       Не прекращая его целовать, Кисе стаскивал зеленый сбившийся шарф, расстегивал и снимал мягкую черную рубашку. Мидорима покорно подставлял руки, выпутываясь из рукавов. Сам расстегнул штаны и приподнялся, стягивая. Его щеки полыхали алым, а потрясающе зеленые глаза были закрыты. Пока Кисе раздевался, заполз на кровать и лег на подушки.       Бросая на пол одежду Рёта удивленно наблюдал за ним. Сев на кровать рядом с ним, он провел кончиками пальцев по напряженному лицу, заставив открыть глаза.       — Ты когда-нибудь делал это? — озвучил он вертевшуюся на языке мысль.       Мидорима покраснел еще сильнее и отрицательно покачал головой.       — Нет, — в голосе было напряжение и неуверенность. — Кисе, пожалуйста будь осторожен.       Рёта замер, не понимая. Что Шинтаро хочет чтоб он его…? Но почему? И он был готов сделать все что угодно для этого парня в благодарность за его ласку, за его внимание, за все.       Мидорима сжал его руку и развел согнутые ноги. Кисе непривычно устроился между ними на коленях. Оперся рукой о кровать медленно целуя его губы.       Кисе понятия не имел, что ему делать. Попросить Мидориму перевернуться и встать на колени? Использовать свой первый опыт он не хотел. Только не так. Только не с ним.       Немного подумав, он мягко провел рукой по обнаженной груди, плоскому животу, погладил теплую резинку зеленых трусов и немного нерешительно стянул с него нижнее белье. Мидорима, не шевелясь, лежал с закрытыми глазами. Свободными от пластыря пальцами цеплялся за одеяло. Перебинтованные пальцы были напряженно вытянуты и чуть подрагивали.       Шинтаро был ничуть не возбужден. Кисе легко сжал его член, думая, как лучше сделать. Помня свой первый опыт, помня, что ощущения не из приятных, решил пока ничего не делать. Он стащил с себя трусы и потянулся за нераспечатанным флаконом со смазкой.       Сорвав пломбу, выдавил немного вязкой жидкости на пальцы. От прикосновения к анусу Шинтаро вздрогнул. Кисе пока не проникая внутрь, размазывал смазку, думая, что, неужели есть такие, что делают это добровольно, и зачем это Шинтаро нужно? Он с трудом протиснул палец внутрь. Мидорима был напряжен, как струна.       — Тебе нужно расслабиться, — прошептал он, подсказывая.       Так и не открыв глаза, Шинтаро кивнул и шумно втянул воздух. Черты лица действительно расслабились, но не тело. Решив, что все равно не сможет объяснить толком, что надо делать. Кисе медленно протолкнул второй палец. Мидорима напрягся еще больше. Ему явно было больно. Но он мужественно терпел.       Вспомнив, что внутри есть точка, прикосновение к которой заставляло его тело течь, как мягкое масло, он чуть шевельнул пальцами внутри. С тихим болезненным стоном Мидорима прикусил губу.       — Потерпи, — уговаривал его Кисе, — сейчас будет легче.       Чтобы найти небольшой бугорок внутри пришлось изрядно повозиться. Постепенно напряженное тело начало расслабляться и пальцам внутри стало свободнее. Решив больше не мучить себя и его, вытащил пальцы.       На низком столике лежал презерватив. Значит ли это, что Шинтаро хотел что бы секс был защищенным? Так и не решившись спросить, Кисе скользкими пальцами взял блестящий квадратик. Испачканная смазкой фольга скользила и не хотела открываться. Кисе оглянулся в поисках того, чем бы вытереть руки.       Предусмотрительный Мидорима оставил полотенце на столике как раз для этого.       Ни Акаши, ни Аомине никогда не пользовались презервативами. Только смазкой, и то время от времени. Кисе в вопросах надевания презерватива не считал себя безграмотным. Он хоть никогда не держал его в руках, зато много читал про это в интернете. Резинка не хотела раскатываться по члену. Поняв, что нацепил его не той стороной, он почувствовал себя олухом и полным неудачником. Убедившись, что Мидорима не видал его позора, быстро правильно переодел презерватив и облегченно вздохнул.       Устроился между разведенными коленями и медленно, но настойчиво толкнулся в подготовленное тело. Мышцы сильно сжались, головка так полностью и не поместилась. Мидорима сильнее закусил губу, а на лбу выступили капли пота. Кисе медленно протискивался в судорожно сжимающееся тело. По вискам Мидоримы скатились маленькие слезинки и потерялись в зеленых волосах. Глядя на мокрые от слез ресницы, Кисе чувствовал себя садистом и извращенцем хуже Акаши. Хотелось бросить всю эту затею. Но было явно поздно.       Войдя до конца он терпеливо ждал, пока утихнут сокращения мышц, и Мидорима хоть немого расслабится. Упругие мышцы плотно сжимали его член. Кисе еле сдерживался, что бы не начать двигаться в тесноте. Но он терпеливо ждал. Постепенно сокращения прекратились. Мидорима немного расслабился, даже выпустил из зубов нижнюю губу. Приняв это за сигнал к действию, Кисе решился.       Он старался помягче скользить членом в тесноте, отгоняя древний инстинкт втрахать подставленное ему тело в кровать. Судя по стиснувшим одеяло не перебинтованным пальцам, выходило плохо. Удовольствие от тесноты и скольжения накручивалось на нервы. Кисе уже старался побыстрее закончить весь этот фарс. Мидориме явно не нравилось то, что он делал, но остановиться Кисе уже не мог. Он почти неконтролируемо врывался внутрь, дурея от тесноты, чувствуя, как подкатывает оргазм.       Наконец, кончив, он стянул с себя резинку, кое-как завязал и отбросил в сторону. Мидорима даже не был возбужден. Кисе точно знал, что удовольствие от секса должно быть обоюдным.       Он немного отодвинулся от неподвижно лежащего парня и решил действовать проверенным способом. Подул на мягкий член и обхватил его губами.       — Кисе, не надо! — Мидорима приподнялся и схватил его за руку, останавливая.       Не переставая сосать крепнувший член, Рёта отрицательно покачал головой и отмахнулся от его рук. Сейчас он был уверен в своих действиях и знал, как заставить получить удовольствие.       — Пожалуйста, перестань, — испуганно просил Мидорима.       Кисе на минуту остановился. Ему не нравится? Не может такого быть! Твердый член во рту истекал смазкой. Мидорима дышал все чаще. Не слушая уговоров, Кисе снова принялся за дело.       Шинтаро явно нравилось. Его бедра непроизвольно двигались, частое дыхание срывалось с приоткрытых губ. Кисе сжал его бедра, забирая в горло до упора.       Мидорима подскочил, пытаясь за плечо оттолкнуть настойчивого парня от себя.       — Хватит! — в дрожащем голосе сильно не хватало уверенности.       В горло тут же потекла сперма. Мидорима кончал, до боли вцепившись в его плечо. Потом тяжело дыша опустился обратно на подушки. Кисе отстранился и сел, рассматривая расслабленного парня. Все же получили удовольствие — значит все нормально?       — Полотенце на спинке, — подсказал Шинтаро, — вытрись.       Кисе сдернул мягкую ткань и последовал его совету. Взглянув на лежащего перед ним парня принялся вытирать и его. Мидорима тут же отобрал полотенце больше стыдливо прикрываясь, чем вытираясь.       Кисе встал начиная одеваться.       — Может останешься? — попросил Мидорима.       Кисе замотал головой. Почему-то было невыносимо стыдно смотреть ему в лицо. Он одевался быстро и немного нервно.       — Кисе, — окликнул его Шинтаро уже на пороге. Кисе обернулся. Мидорима сел на кровати и дотянулся до его руки. — Спасибо, — прошептал он, легко касаясь губами его губ.       Кисе все же отважился посмотреть в зеленые глаза. Кивнул, натянуто улыбаясь, и вышел из чужой квартиры. За что спасибо-то?